"Луи Жаколио. В трущобах Индии " - читать интересную книгу автора

подъехавший к пакетботу в своей пироге, в три прыжка взобрался на палубу и
подал Сива-Томби один из тех пальмовых листьев, которые на табульском
наречии зовутся "оллис". Туземцы царапают на нежной кожице их буквы с
помощью тоненького шила.
- От твоего брата, - сказал он и затем, так как пакетбот двинулся
путь, по планширу спустился в море и вплавь добрался до своей пироги.
На оллисе оказалось несколько слов, на скорую руку написанных
Рамой-Модели.
- "Через две недели будем в Пондишери".
Уверенность, с которой написаны были, по-видимому, эти слова,
увеличила радость и спокойствие молодых людей. Они были не в состоянии
оторвать взоры от вершин, где в последний раз увидели того, кого теперь
называли не иначе, как спасителем своего отца.
Выйдя из фарватера, пакетбот шел несколько времени вдоль восточной
оконечности острова, где течение способствует более быстрому движению судов
к Индостанскому берегу. Скоро глазам путешественников открылся восточный
склон Соманта-Кунта, по которому Барнет спустился в долину; судно так
близко шло здесь от берега, что простым глазом можно было рассмотреть
малейшие уступы скал и прямые, стройные стволы бурао, представляющих собою
самую роскошную растительность тропиков. Там и сям виднелись огневики с
ярко-красными цветами, индийские фикусы с толстыми ветками и темной
зеленью, тамаринды, покрытые лианами разнообразных оттенков и вьющиеся
розы, самым невообразимым образом перемешавшие в живописном беспорядке свои
ветви и цветы. Лощина затем как бы прерывалась вдруг, скрытая за утесами,
которые стояли на первом плане и представляли собой последние укрепления
большой долины, куда отправились искать убежища Сердар и его товарищи.
- Они там, за этой высокой цепью скал, - сказал Сива-Томби своим
молодым друзьям. Он протянул туда руку и вдруг остановился, охваченный
сильным волнением...
На последнем плато, внизу которого лощина углублялась в Долину Трупов,
на фоне одного из утесов вырисовывались четыре человека, размахивающие
белым вуалем своих касок и смотревшие в сторону парохода. А позади них, как
бы заканчивая собой картину и удостоверяя личности находившихся впереди
него людей, стоял колоссальный Ауджали, который держал хоботом громадную
ветку, сплошь покрытую цветами, и размахивал ею по воздуху.
- Вот они! - сказал Сива-Томби-Модели, успевший, наконец, побороть
свое волнение, - они хотят проститься с нами.
Это было грандиозное и в высшей степени поэтическое зрелище; все
пассажиры "Эриманты", столпившиеся вдоль абордажных сеток, смотрели с
большим любопытством на эту интересную и странную группу, которая казалась
вылитой из бронзы и была окружена рамкой дикой и величественной природы.
Пакетбот шел теперь скорым ходом; виды с головокружительной быстротой
следовали за видами, и четыре действующих лица, оживлявших эти уединенные
места, скоро скрылись за уступами горы. Они выстрелил из карабинов и в один
голос крикнули изо всех сил "ура", которое слабым эхом донеслось волнами к
трем молодым путешественникам.
"Эриманта" тем временем повернула в другую сторону и на всех парах
пошла в Бенгальский залив. Страна цветов все больше и больше расплывалась,
сливаясь с туманом западного горизонта.