"Леонид Михайлович Жариков. Повесть о суровом друге " - читать интересную книгу автора

вокруг сухо стучали костыли раненых, мелькали чужие, озлобленные лица.
Нужно было ехать домой.
Дюжий, подпоясанный кушаком извозчик поднял его на руки, как ребенка,
и посадил в кузов старенького фаэтона.
Наконец въехали в город.
За станцией пошли родные места: белые хаты поселков, рудники,
разбросанные по степи, дымящие горы шахтерских терриконов.
По обеим сторонам улицы потянулись магазины, украшенные вывесками:
"Продажа бубликов. П. И. Титов", "Колониальная и мясная торговля. Цыбуля и
сын". На доме фабриканта Бродского, лаская взор пестротой красок, висела
картина. На ней была нарисована деревянная нога, а внизу надпись:


НОГИ ИСКУССТВЕННЫЕ!
Легки, прочны, изящны!
Цены, а также указания,
как следует снять мерку.
высылаем по первому требованию!
Гиршман и Виндлер
С.-Петербург, Итальянская, 10.
ИСКУССТВЕННЫЕ РУКИ

По главной улице браво шагали солдаты, поблескивая штыками. Дружная
песня с лихим пересвистом взлетала над ощетинившейся колонной:

Пишет, пишет царь германский,
Пишет русскому царю:
"Всю Расе-ею завоюю,
Сам в Расе-ею жить приду..."

На солдатах фуражки-бескозырки с жестяными кокардами. Шинельные
скатки, точно хомуты, надеты через головы справа налево. На улице - гул от
тяжелых шагов и песня:

Врешь ты, врешь ты, царь германский,
Тебе неотколь зайти.

А в другой колонне, идущей следом, гремел в ответ боевой припев:

Ура, ура, ура,
Идем мы на врага
За матушку Россию,
За батюшку царя!..

Анисим Иванович с грустью смотрел вслед удаляющейся колонне
новобранцев.
Извозчик свернул в переулок, и фаэтон закачался на ухабах.
Окраина: низкие заборы, сложенные из грубого степного камня, дворы,
заросшие лебедой, плач исхудалых детей и треньканье балалайки.
Вдали показалась знакомая белая акация. Сердце Анисима Ивановича