"Леонид Михайлович Жариков. Повесть о суровом друге " - читать интересную книгу автора

которой я любовался. Там был нарисован косоглазый Илья Муромец в кольчуге,
в железной шапке и с бородой, похожей на лопату. В руке богатырь держал
деревянную кружку с надписью: "Квас Цыбули". Под картиной помещался
стишок:

Квас Цыбули очень вкусный,
В ширину меня раздал,
Силу буйну, богатырску
Он мне очень скоро дал.

К дому Цыбули мы боялись подходить: у них был глухонемой сторож и во
дворе по проволоке с кольцом бегали злые псы.
Покричав под окнами: "Сенька, Сенька!" - на что отозвались одни
собаки, я пошел в лавку. Когда я робко открыл дверь, под потолком зазвенел
колокольчик. Я вздрогнул и оглянулся по сторонам. В лавке никого не было.
На конторке стояла керосиновая лампа с зеленым абажуром, лежали счеты.
Вдоль стен висели блестевшие от жира толстые, перехваченные шпагатом
ароматные колбасы. Как аппетитно пахло от них! Кажется, весь день стоял бы
и нюхал.
Вдруг за прилавком появился похожий на жирную колбасу отец Сеньки -
торговец Цыбуля. Глаза у него были выпуклые, как у быка.
- Чего надо?
- Сеньку.
- Марш отсюда, босяк! Я тебе покажу Сеньку! Воровать ходишь! - И
торговец схватил с прилавка длинный ножик. Я толкнул боком дверь лавки и
выскочил на улицу.
На крыльцо не спеша вышел Сенька, толстогубый, с выпученными, как у
отца, сонными глазами. На нем была шелковая рубаха огненного цвета,
подпоясанная серебряным пояском. Из-под черных бархатных штанов
выглядывали босые грязные ноги.
- Сень, дай колбасы в долг, - несмело попросил я.
Сенька достал из кармана горсть леденцов и высыпал их себе в рот. Он
долго не мог ничего выговорить - хрустел леденцами, потом выплюнул остаток
и сказал:
- Могу дать, только не за гроши.
- А за что?
- Буду кататься на тебе верхом.
Кровь ударила мне в лицо.
- Я тебе кокса принесу, - сказал я.
Колбасник глядел на меня скучными глазами.
- Не хочу кокса.
- Рогатку свою отдам!
- Не хочу рогатки. Буду кататься. Отсюда до того столба, три раза.
Как я ненавидел Сеньку в эту минуту, ненавидел его длинную,
сплюснутую с боков голову-кубышку, его красную рубаху, его лавку и вонючую
колбасу!.. Но я должен был согласиться: ведь я пришел за мясом, и оно
спасет жизнь Ваське.
Сопя, колбасник долго взбирался ко мне на спину, устраивался
поудобней и ворчал, что я худой и ему жестко на мне сидеть.
- Только синяков об твой хребет набьешь, - бурчал Сенька.