"Андре Жид. Изабель" - читать интересную книгу автора

длительном пребывании в Картфурше, которое по рекомендации Десноса г-н Флош
мне любезно предложил. Не имея своих детей, г-н и г-жа Флош жили тем не
менее не одни: несколько неосторожных слов Десноса завладели моим
воображением и вселили надежду, что я найду там приятное общество, мыли о
котором тотчас увлекли меня больше, чем пыльные бумаги Великого века*, моя
диссертация была уже не более чем предлог, я мысленно входил во дворец не
как простой школяр, а как Нежданов или Вальмон и предвкушал приключения.
Картфурш! Картфурш! - повторял я это таинственное название; это здесь,
думал я, Геракл оказался на перепутье... Я знаю, конечно, что ждет его на
пути добродетели, но куда ведет другая дорога?.. другая...
_______________
* Век Людовика XIV _______________
К середине сентября, отобрав лучшее из своего скромного гардероба и с
обновленным набором галстуков я отправился в путь.
До станции Брей-Бланжи, расположенной между Пон-л'Евеком и Лизье, я
добрался почти ночью. С поезда сошел я один. Встречал меня человек в ливрее,
крестьянин по виду, он взял мой чемодан и повел меня к коляске, стоявшей по
другую сторону вокзала. При виде лошади и коляски воодушевление мое
поубавилось: более жалкое зрелище трудно было вообразить. Крестьянин (он же
кучер) сходил за моим дорожным сундуком, который я сдал в багаж; под его
тяжестью рессоры повозки осели. Внутри ее стоял удушливый запах курятника...
Я хотел опустить стекло дверцы, но кожаная ручка осталась у меня в руке.
Днем шел дождь, и дорогу развезло, на первом же подъеме что-то случилось со
сбруей. Кучер вытащил из-под сиденья кусок веревки и начал винить постромки.
Я слез с повозки и предложил посветить ему, при свете фонаря я разглядел,
что ливрея бедняги, как и конская сбруя, была штопана-перештопана.
- Кожа несколько поистерлась, - начал было я.
Он взглянул на меня так, будто я его обругал, и произнес чуть ли не
грубо:
- Скажите спасибо, что вас вообще смогли встретить.
- Замок далеко отсюда? - спросил я как можно мягче.
Он ответил уклончиво:
- Ездим сюда не каждый день. - Потом, помолчав, добавил: -
Коляска-то вот уже месяцев шесть как не выезжала...
- А... ваши хозяева часто выезжают на прогулку? - снова начал я,
отчаянно стараясь завязать беседу.
- Вы что ж, думаете, им делать больше нечего!
Неполадки были устранены, он жестом пригласил меня садиться, и мы
тронулись.
Лошадь еле плелась на подъемах, на спусках, спотыкалась, ноги ее
заплетались на ровном месте; иногда совсем неожиданно она останавливалась.
"Так, как мы едем, - подумал я, - мы доберемся до Перекрестка, когда
хозяева уже давным-давно встанут из-за стола, а может быть (опять
остановка), когда уже лягут спать". Я очень проголодался, хорошего моего
настроения как не бывало. Я попытался разглядеть окрестности: оказывается, я
и не заметил, как мы свернули с большой дороги на проселочную, гораздо менее
ухоженную, фонари высвечивали тянувшуюся по обе стороны от нее плотную и
высокую живую изгородь - казалось, она окружает нас, преграждая путь, и
расступается только в тот момент, когда мы ее проезжаем, чтобы затем снова
сомкнуться.