"Андре Жид. Изабель" - читать интересную книгу автора

Чет возьми! Я не хуже его это видел; необходимости подчеркивать это не
было. Этот пышащий здоровьем, с глазами разного цвета аббат стал мне вдруг
неприятен.
Мальчик мне ничего не ответил, но лицо его зарделось. Я сожалел о
произнесенной мной фразе, о том, что он мог почувствовать в ней какой-то
намек на его недуг. Аббат, съев свой суп, поднялся из-за стола и ходил
теперь по комнате; когда он замолкал, он так сжимал губы, что верхняя
превращалась в валик, как у беззубых стариков. Он остановился за спиной
Казимира и, как только тот допил свою чашку, заторопил: - Идемте! Идемте,
молодой человек, Авензоар* ждет нас!
_______________
* Авензоар (Ибн Зохар) - арабский медик из Севильи (XII в.).
_______________
Мальчик встал, они вышли.
После завтрака г-н Флош позвал меня:
- Идемте со мной в сад, мой дорогой гость, и поведайте мне новости
мыслящего Парижа.
Господин Флош витийствовал с утра. Не особенно слушая мои ответы, он
задавал мне вопрос о своем друге Гастоне Буассье и о многих других ученых,
которые вполне могли бы быть моими учителями и с которыми он все еще время
от времени переписывался; он расспрашивал меня о моих вкусах, учебе... Я,
разумеется, ничего не сказал ему о своих писательских намерениях и
представился ему только как исследователь из Сорбонны; затем он заговорил об
истории Картфурша, где он провел почти безвыездно без малого пятнадцать лет,
об истории парка, замка; рассказ об истории семьи, жившей в нем ранее, он
отложил и перешел к тому, как он оказался обладателем рукописей XVII века,
которые могли бы представить интерес для моей диссертации... Он шел мелкими,
частыми шажками, или, точнее, семенил, за мной; как я заметил, брюки он
носил так низко на бедрах, что ширинка доходила ему почти до колен; спереди
ткань ниспадала на ступни множеством складок, а сзади задиралась над
ботинками - непонятно, с помощью какого ухищрения. Некоторое время спустя я
слушал его уже вполуха, так как разомлел от ласкового теплого воздуха и весь
был во власти какой-то безвольной расслабленности.
Идя по аллее очень высоких каштанов, которые образовывали над нами
свод, мы дошли почти до конца парка. Там, скрытая от солнца кустами акации,
стояла скамейка, и г-н Флош предложил мне присесть. А затем задал
неожиданный вопрос:
- Аббат Санталь сказал вам, что мой шурин несколько?.. - он не
договорил, но прислонил ко лбу указательный палец.
Я был слишком удивлен, чтобы сразу ответить, и он продолжал:
- Да, барон де Сент-Ореоль, мой шурин; аббат вам, может быть, не
сказал больше того, что сказал мне... но я тем не менее знаю, что он так
думает; да и я думаю так же... А обо мне аббат не говорил, что я несколько
того?..
- Но, господин Флош, как вы можете думать?..
- Но, мой молодой друг, - по-свойски похлопывая меня по руке, сказал
он, - я бы счел это вполне естественным. Что вы хотите? Здесь мы приобрели
привычку скрываться от мира, несколько... выпадая из общего движения. Ничто
не занимает здесь нашего внимания; как бы это сказать?.. Да, вы оказали нам
большую любезность, приехав к нам, - я попытался что-либо возразить, но он