"Андре Жид. Имморалист" - читать интересную книгу автора

Волосы его выбриты на арабский лад; на голове рваная шешия{Солдатская шапка.
(Прим. ред.)} с дыркой вместо кисти. Слегка сползшая рубашка обнажает нежные
плечи. Мне хочется прикоснуться к нему. Я наклоняюсь, он оборачивается и
улыбается мне. Я ему делаю знак, чтобы он дал мне свой свисток, беру его и
делаю вид, что очень восхищен. Теперь он хочет уходить. Марселина дает ему
пирожок, я - два су.
На следующий день я в первый раз скучаю; я жду, чего жду? Я чувствую
пустоту, какое-то беспокойство. Наконец я не выдерживаю:
- Что же, Бахир не придет сегодня, Марселина?
- Если хочешь, я схожу за ним.
Она уходит, спускается по лестнице, через секунду возвращается одна.
Что со мною сделала болезнь! Мне грустно до слез, потому что она пришла без
Бахира.
- Уж слишком поздно, - говорит она, - дети ушли из школы и все
разбрелись. Знаешь, среди них есть очаровательные. Кажется, они теперь уже
все знают меня.
- По крайней мере, постарайся, чтобы завтра он был здесь.
На следующий день Бахир пришел. Он сел, как третьего дня, вытащил свой
нож и стал обтачивать слишком твердое дерево так старательно, что вонзил
себе лезвие в большой палец. Я вздрогнул от ужаса, он засмеялся, показал
блестящий порез и стал забавляться, глядя, как течет кровь. Когда он
смеялся, были видны его очень белые зубы; он с удовольствием облизал свою
руку; у него был розовый язык, как у кошки. Ах, как он был здоров! Вот во
что я влюбился: в его здоровье. Здоровье его маленького тела было прекрасно.
На следующий день он принес биллиардные шары. Ему хотелось заставить
меня играть. Марселины не было; она бы меня удержала от этого. Я колебался,
потом посмотрел на Бахира; малыш схватил меня за рукав, сунул мне шарики в
руки и заставил меня взять их. Я очень задыхался, нагибаясь, но все же
старался играть. Радость Бахира очаровывала меня. Наконец я изнемог. Я
отбросил шары и упал в кресло. Бахир, немного смущенный, смотрел на меня.
- Болен? - мило спросил он.
У него был прелестный голос. Вошла Марселина.
- Уведи его, - сказал я, - я чувствую себя очень усталым сегодня.
Через несколько часов после этого у меня было кровохарканье. Это
случилось, когда я с трудом ходил по террасе; Марселина была чем-то занята у
себя в комнате; к счастью, она ничего не видела. Запыхавшись, я глубже
вдохнул воздух, и вдруг это наступило. Мне залило весь рот... Но это уже
больше не была светлая кровь, как во время первого кровохарканья, а ужасный
сгусток, который я с отвращением выплюнул на землю.
Я сделал несколько шагов, пошатываясь. Я был ужасно взволнован. Я
дрожал. Мне было страшно; и я пришел в ярость. Почему-то до сих пор я думал,
что выздоравливаю понемножку и мне только надо подождать. Этот резкий
припадок отодвигал меня назад. Странная вещь, но первые разы кровохарканье
не производило на меня такого впечатления; я теперь вспоминал, что оставался
после них почти спокойным. Откуда же мой страх, мое отвращение теперь? Увы,
я начинал любить жизнь.
Я вернулся назад, нагнулся, отыскал свой плевок, взял соломинку и,
приподняв сгусток крови, положил его в носовой платок. Я посмотрел. Это была
гадкая, почти черная кровь, что-то скользкое, отвратительное... Я вспомнил о
сверкающей, прекрасной крови Бахира... И вдруг меня охватило желание, жажда,