"Фима Жиганец. Жемчужины босяцкой речи" - читать интересную книгу автора Остроумную версию излагает в книге "Злые песни Гийома дю Вентре" старый
лагерник Я. Харон. Он считает, что слово разошлось по России из Одессы, где гувернантки играли с детьми в игру "горячо - холодно" на немецком языке (играючи, детишки легче усваивают правила грамматики): "А по-немецки эта игра называется "Вода - огонь". Вода же по-немецки "вассер". Можно только подивиться остроумию одесских биндюжников, перекрестивших исконно русское "стоять на стреме" в изысканное "стоять на вассере"... ОДНАКО ОДЕССКИЕ ГУВЕРНАНТКИ НЕ ВИНОВАТЫ в появлении "нехорошего" слова. Ведь до "вассера" в жаргоне ХIХ века существовал его русский аналог - "вода"! "Вода!" - вопили мазурики и каторжане, желая предупредить собратьев о приближении опасности. Даль отмечал в своем толковом словаре: "У воров, мошенников вода то же, что в играх крик: огонь или горит, т.е. берегись, беги". Русскую "воду" Даль так же, как Харон - немецкий "вассер", связывал с игрой "вода - огонь". Но оба - ошибались. Возникновение сигнала "вода" подробно раскрывает В. Крестовский в своем романе "Петербургские трущобы" (1864): Если какая-либо мошенническая операция производится на улице или во дворе или же вообще в таком месте, где один сообщник может подойти к другому и пройти мимо него, как посторонний человек, то в этих случаях употребляется особенный лозунг, и употребляется он преимущественно тогда, когда надо узнать, каково продвигается дело в начале: хорошо ли, удачно ли идет оно, или предвидится опасность? Лозунгом служит как будто безотносительно сказанное замечание о погоде, смотря по времени и по обстоятельствам. Слово "погода", сказанное одним, непременно вызывает подходящий ответ другого. пока еще неизвестно, как пойдет дело. Мокро и вода выражают полную опасность... Как легко заметить, эта практика городских мазуриков породила не только "воду". Здесь мы различим и зачатки "мокрого дела", "мокрухи", "мокряка": поначалу это значило опасную ситуацию, из которой можно выпутаться, только совершив убийство. Позже любое убийство превратилось в "мокрое дело" (по ассоциации с пролитием крови). Просматривается и уголовное словечко "серый" в смысле "неясный", "непонятный", "подозрительный" - "серый тип"... В ОДНОМ ЯКОВ ХАРОН ПРАВ: "вассер" попал в "блатную музыку" действительно из Одессы. Случилось это в конце ХIХ - начале ХХ века, когда приморский южный город стал крупным торговым центром и одновременно - "мамой" босяков. В этот период преступный мир активно пополнился "одесским уголовным набором", из числа местных еврейских ребят. Как отмечает исследователь ГУЛАГа француз Жак Росси, "среди одесских блатных было много евреев, и ряд блатных слов происходит из идиш, на котором они говорили". Так что чудесное превращение воды в вассер - дело одесских евреев. Это - не единственная подобная метаморфоза. Так же русский арестантский сигнал опасности "шесть!" благодаря веселым одесситам превратился в "зекс!" (на немецком и на идише sechs - шесть). Для справки: по одной из версий, сигнал "шесть" информировал арестантов о приближении надзирателя (у которого на рукаве было шесть нашивок). Одесский жаргон вообще здорово отличался от общероссийского: вместо традиционного "по фене ботать" жулики даже использовали для одесского сленга выражение "по соне ботать". Новому слову пришлось выдержать суровую борьбу за место под блатным |
|
|