"Дэвид Зинделл. Хранитель Времени (Реквием по Хомо Сапиенс - 1) " - читать интересную книгу автора

преподавателей и учебных зданий, заполнили мужчины и женщины нашего Ордена.
От огромной арки входа до помоста, где мы, выпускники, стояли
коленопреклоненные, переливались радужными шелками одежды академиков и
ведущих специалистов. Мастера различных профессий старались держаться
вместе, и поэтому море шелков складывалось из пятен: у колонн в северном
конце зала стояли цефики в оранжевых одеждах, рядом с ними - акашики в
желтом. Группы скраеров блистали ослепительной белизной, механики в зеленом
не иначе как спорили о фундаментальной (и парадоксальной) природе
пространственно-временного континуума или о другой мистической проблеме.
Под самым помостом чернела стена пилотов и мастер-пилотов. Я видел Лионела,
Томота с братьями, Стивена Карагара и других своих знакомых. Впереди всех
стояли моя мать и Жюстина, глядя на нас, как мне представлялось, с
гордостью.
Хранитель Времени, суровый и великолепный, в струящемся красном
одеянии, призвал нас, тридцать выпускников, повторить за ним слова присяги.
Хорошо, что мы держались такой плотной группой. Теплая успокоительная масса
Бардо справа, мой друг Кварин слева поддерживали меня, не давая упасть
носом на блестящий мраморный пол. Утром я побывал у резчика, заштопавшего
мое рваное веко, и принял слабительное, чтобы очистить организм от ядовитых
веществ, но все-таки чувствовал себя отвратительно. Голова была тяжелой и
горячей - казалось, что набухший мозг вот-вот разнесет череп. Душа моя тоже
горела в жару. Моя жизнь была загублена, и меня мутило от страха. Я думал о
Тихо, Эрендире Эде, Рикардо Лави и прочих знаменитых пилотах, которые
погибли, пытаясь проникнуть в тайну Тверди.
Погруженный в свое горе, я пропустил почти все предостережения
Хранителя Времени относительно опасностей мультиплекса. Но одно я расслышал
хорошо: из двухсот одиннадцати кадетов нашего потока, поступивших в Ресу,
остались только мы тридцать. "Кадеты гибнут", - сказал я себе, и внезапно
низкий, вибрирующий голос Хранителя проник в самую глубину моего
расстроенного сознания.
- Пилоты тоже гибнут, - сказал он. - Не столь часто, правда, и не
столь легко, и ради более высокой цели. Ради такой цели мы и собрались
здесь сегодня, чтобы посвятить... - Он продолжал в том же духе еще
несколько минут, после чего мы принесли обеты целомудрия и бедности,
наименее значительные из наших обетов. (Надо сказать, что целомудрие у нас
соблюдается весьма условно. Физические сношения между мужчинами и женщинами
отнюдь не возбраняются, однако в брак пилоты Ордена не вступают. Я считаю,
что это хорошее правило. Когда пилот возвращается из мультиплекса на много
лет старше или моложе своего супруга, как недавно Соли, разница в
возрасте - мы называем это явление зловременьем - может погубить их брак.)
- Все, что вы знаете и будете узнавать сами, вы должны передать
другим, - сказал Хранитель Времени, и мы принесли свой третий обет. Бардо,
должно быть, услышал, как дрожит мой голос, потому что стиснул мое колено,
словно желая передать мне часть своей силы. Четвертый обет, по моему
мнению, был самым важным из всех. - Вы должны ограничивать себя, - сказал
Хранитель. Я знал, что это правда. Глубокий симбиоз между пилотом и его
кораблем вызывает опасное привыкание. Сколько пилотов пропало в
мультиплексе, поддавшись ликованию по поводу мощи своего сопряженного с
компьютером мозга! Обет послушания я повторил машинально, без всякого
энтузиазма. Хранитель сделал паузу, и мне показалось, что сейчас он