"Башевис Зингер. Шоша (Текст не вычитан)" - читать интересную книгу автора

"мужа и жену ". Я изображал, будто ухожу в синагогу, а когда возвращаюсь,
Шоша готовит мне еду. Один раз я играл слепого, и Шоша позволила мне
дотронуться до ее лба, щек и губ. Она поцеловала мою ладонь и сказала: "Не
говори только мамеле".
Я пересказывал Шоше истории, которые прочел или услыхал от отца с
матерью, позволяя себе всячески приукрашивать их. Я рассказывал ей о
дремучих лесах Сибири, о мексиканских разбойниках, о каннибалах, которые
едят даже собственных детей. Иногда Бася присаживалась к нам и слушала мою
болтовню. Я хвастался, что уже освоил каббалу и знаю такие тайные слова, с
помощью которых можно добыть вино из стены, сотворить живых голубей, даже
улететь на Мадагаскар. Я знаю такое имя Бога, которое содержит 72 буквы, и
если его произнести, небеса окрасятся в красный цвет, луна упадет на землю,
и Вселенная разлетится на куски.
Глаза Шоши наполнялись ужасом:
- Ареле, не произноси это слово никогда!
- Да не бойся ты, Шошеле: я сделаю так,
что ты будешь жить вечно. Мне нравилось играть с Шошей. И не только
играть. Нравилось разговаривать с ней о таком, о чем я не смел сказать
никому. Я пересказывал ей все свои фантазии и выдумки. Признался, что пишу
книгу. Я часто видел эту книгу во сне: она была написана мною и в то же
время рукой какого-то древнего писца, шрифтом Раши, на пергаменте. Я
воображал, что сделал это в прошлой жизни. Отец запрещал мне интересоваться
каббалой: "Кто погружается в каббалу раньше тридцати лет, может впасть в
ересь или сойти с ума", - предостерегал он. Меня, по-видимому, уже можно
считать еретиком или полусумасшедшим. У нас в шкафах стояли книги "Зогар",
"Древо жизни", "Книга творения", "Гранатовый сад", много других
каббалистических сочинений. Нашелся календарь, где содержались сведения о
королях, государственных деятелях и ученых. Мать часто читала "Книгу завета"
-- антологию, содержащую научную информацию. Там я прочел про Архимеда,
Коперника, Ньютона, а также узнал о философах: Аристотеле, Декарте,
Лейбнице. Автор, реб Эля из Вильны, вел бурную полемику с теми, кто
отрицал существование Бога, - и вот я познакомился с другой точкой зрения.
Хотя мне запрещали читать эту книгу, я использовал любую возможность, чтобы
заглянуть в нее. Однажды отец упомянул Спинозу - имя это следовало тут же
забыть! - и его теорию, согласно которой Бог есть Вселенная и Вселенная
есть Бог. Эти слова все перевернули в моем сознании. Если Вселенная - это
Бог, значит, я, мальчик Аре-ле, мой лапсердак, моя ермолка, мои рыжие
волосы, мои ботинки - это часть Бога? И Бася, и Шоша, и даже мои мысли?
В тот же день я прочитал Шоше такую лекцию по философии Спинозы, как
будто изучил все его труды. Шоша слушала и одновременно раскладывала свою
коллекцию пуговиц. Я был уверен, что она не уловила ни единого слова. Как
вдруг она спросила: "А Лейбеле Бонч - он тоже Бог? "
Лейбеле Бонч - известный во дворе хулиган и вор. Играя с мальчишками в
карты, он всегда жульничал. Лейбл знал тысячи способов поизмываться над тем,
кто слабее него. Он мог подойти к маленькому и сказать: "Тут говорят, мой
локоть воняет - ну-ка, будь любезен, понюхай". И когда малыш делал это,
Лейбл бил его кулаком по носу. Мысль, что он тоже может быть частью Бога,
охладила мой энтузиазм, и я немедленно развил перед Шо-шей теорию таким
образом, что существуют два Бога - добрый и злой - и Лейбл относится,
конечно, к злому. Шоша охотно согласилась с моей концепцией философии