"Ицхак Башевис-Зингер. Раб" - читать интересную книгу автора

- Отец что-нибудь выпьет?
- Выпьет, - согласился Джобак.

Она поднесла ему деревянную стопку водки. Джобак как бы с подозрением
заглянул в стопку, морщась при этом от боли в суставах и во внутренностях.
- Ну, хозяева, будем здоровы!

И с невероятной быстротой опрокинул чарку. Лицо его еще больше
скривилось. Красные глазища смотрели на шинкарку с таким выражением, словно
она его обманула и вместо водки подала уксус.
- Отец, мы тут говорим об этом еврее, которого Ян Бжик поселил на горе.
Джобак сразу загорелся.

- О чем тут говорить? Поднимитесь и разделайтесь с ним во имя Бога.
Ведь предупреждал я вас. что он навлечет беду.
- Загаек не даст.

- Загаек - мой друг и заступник. Загаек сам тоже не хочет, чтобы село
попало в руки Люцифера... Джобак покосился на чарку.
- Еще маленько...


3.


Яков проснулся среди ночи весь дрожа, тело было в жару, все
члены -напряжены. Сердце его отчаянно колотилось. Ему приснилась Ванда. Он
был потрясен желанием, которое только что испытал. Дикая мысль пришла ему в
голову. А что, если спуститься к ней в долину? Она иногда спит в клуне...
Все равно я погибший... И все же Яков отдавал себе отчет, что это говорит в
нем злой дух. Он чувствовал, как в его жилах кипит кровь. Ему необходимо
было остыть, в он пошел к ручью. Вода в нем была ледяной даже в самую жаркую
пору, - она текла из растаявшего горного снега. Но Яков решил окунуться. Что
ему еще оставалось кроме омовений и молитв? Он скинул порты и вошел в ручей.
Луна больше не светила, но небо было полно звезд. В селе говорили, что в
ручье всех подстерегает утопленник, по ночам он заманивает юношей и девушек.
Но Яков знал, что еврею не следует бояться колдовства. Кроме того, если даже
он утонет, это, возможно, лучше для него. "Пускай смерть будет искуплением
за мои грехи..." - бормотал он слова, которые некогда произносили
приговоренные высшим судом к смертной казни.
Ручей был мелок и полон камней. Только в одном месте вода доходила до
груди. Яков ступал осторожно, скользил, чуть было не упал. Он опасался, как
бы Валаам не залаял. Но пес, видно, спал в конуре. Яков дошел до глубокого
места и нырнул. Как это ни удивительно, но холодная вода не сразу остудила
его жар. Ему вспомнились слова из "Песни Песней": "...большие воды не могут
погасить любовь..." Боже, что это я! - казнил он себя минутой позже, - там
ведь говорится о любви Всевышнего к своему народу, каждое слово полно там
Божественного смысла... - Яков окунулся еще и еще раз, покуда его
возбуждение не улеглось, и, наконец, вышел из воды. Если только что он