"Исаак Башевис Зингер. Братец жук" - читать интересную книгу автора

Исаак Башевис Зингер

Братец жук

I

Я мечтал об этом путешествии с пяти лет. В ту пору наш учитель Моше
Альтер прочел мне тот отрывок из Торы, где Иаков с посохом переходит
Иордан.[1] Но когда в возрасте пятидесяти лет я приехал в Израиль, мне
хватило недели, чтобы перестать изумляться. Я побывал в Иерусалиме, посетил
Кнессет,[2] взошел на Сион,[3] осмотрел галилейские киббуцы,[4] постоял над
руинами древнего Цфата, побродил в уцелевших развалинах аккской крепости,
даже отважился на опасное по тому времени путешествие из Беер-Шевы в Сдом,
где по пути видел, как арабы пашут на верблюдах. Израиль оказался даже
меньше, чем я себе представлял. Машина, в которой я путешествовал, не могла
вырваться из какого-то заколдованного круга: все три дня нашей поездки, куда
бы ни ехали, мы, казалось, играли в прятки с озером Киннерет. Днем машина ни
на мгновение не остывала. Чтобы спастись от слепящего света, я нацепил две
пары солнечных очков, одни поверх других. По ночам откуда-то налетал знойный
ветер. В тель-авивской гостинице меня научили манипулировать створками
жалюзи, но стоило выйти на балкон, как нанесенный хамсином[5] мельчайший
песок густо запорашивал простыни. Вместе с ветром налетали мухи и бабочки
самой невероятной величины и расцветки, а с ними жуки - такие громадные,
каких я в жизни не видывал. Как они жужжали и гудели! Мотыльки с неимоверной
силой бились о стены, будто готовились к генеральному сражению насекомых
против человека. Тепловатое дыхание моря отдавало гнилой рыбой и прочей
зловонной дрянью. На исходе того лета в Тель-Авиве часто, случались перебои
с электричеством. Город внезапно покрывала абсолютно местечковая тьма. Небо
заполнялось звездами. Багровые подтеки заката создавали ощущение гигантской
небесной скотобойни.
На балконе дома напротив гостиницы старик с маленькой седой бородкой, в
шелковой кипе, сползшей на высокий лоб, полулежа на кровати, читал через
лупу какую-то книгу. Молодая женщина приносила ему питье. Он делал на полях
книги пометки. Внизу на улице смеялись, визжали и дразнили мальчишек
девчонки - все точно так же, как в Бруклине или в Мадриде, где я
останавливался по пути. Дети перекликались на каком-то странном сленге, в
котором не было ничего от языка Книги. Спустя неделю, побывав везде, где
должен побывать приехавший на Святую Землю турист, я принял свою порцию
благодати и отправился на поиски каких-нибудь менее благочестивых
приключений.
В Тель-Авиве у меня было множество друзей и знакомых, еще с варшавских
времен, в их числе - даже давняя любовница. Большинство моих близких погибло
в гитлеровских концлагерях либо умерло от голода и тифа в советской Средней
Азии, но кое-кто все же спасся. Я натыкался на них в уличных кафе, где они,
потягивая через соломинку лимонад, продолжали обсуждать все те же вечные
проблемы. Что значат, в конце концов, какие-то семнадцать лет?! Да, мужчины
слегка поседели. Да, женщины покрасили волосы и упрятали морщины под толстый
слой краски. Но жаркий климат не иссушил страсти. Вдовы и вдовцы
переженились. Те, кто недавно развелись, подыскивали новых спутников жизни
или любовников. Все по-прежнему писали книжки, рисовали картины, старались