"Анатолий Павлович Злобин. Любой ценой (Очерк из цикла "Заметки писателя")" - читать интересную книгу автора

дальнобойных орудий, ведомых мощными тягачами. Впереди ехал полковой
командир в "эмке". Орудийные расчеты в строгом равнении сидели на тягачах.
Полк по команде остановился перед мостом, являя своим чинным порядком
резкий контраст с тем, что творилось на мосту и вокруг него. Слева подошли
два танка и тоже остановились. Самого беглого взгляда было достаточно,
чтобы понять: переправа вышла из строя, на мосту пробка.
Я сидел на втором тягаче, сержант, наводчик дальнобойного орудия, из
которого мы не успели сделать ни одного выстрела. Сидя на тягаче, мы тоже
оценили ситуацию на мосту, и вывод был един: загораем.
Я включаю ускорение, дабы не растекаться мыслью по переправе, меня
сейчас занимает не психология персонажей, а проблема управленческих
решений, возникающих, как теперь говорят, в экстремальной ситуации.
Положение казалось безвыходным. Но не для командира полка. Он был
старшим по званию на переправе. И он отдал приказ командиру танка:
- Переправа должна работать. Любой ценой. Приказываю очистить мост от
посторонних предметов.
Вот и все, что надо было сделать: отдать приказ. Остальное, как
говорится, дело техники и в словесном украшательстве не нуждается. Танк
прошел по мосту, сбрасывая содержимое пробки в реку. Артиллерийский полк
проследовал по мосту той же невозмутимой колонной.
Кто посмеет осудить бравого майора за его приказ? Я восторгался
решительностью своего командира, избравшего самый прямой и быстрый путь к
цели. А цель состояла в переправе и дальнейшем следовании по маршруту. Два
часа спустя нас настигла на марше эскадрилья вражеских пикировщиков.
Началась бомбежка, какой свет не видывал. Пикировщиков было сколько угодно.
А мы одни в чистом поле. Плавились тягачи, взрывались орудия. От 24 стволов
осталось два. От полка - один огневой взвод. Половина личного состава
погибла.
Шел сорок первый год, и такова была цена нашей будущей победы. Если
посчитать все людские потери по периодам войны, то на сорок первый год
приходится наибольшая доля. А ведь в том роковом году войны было всего
полгода с неделей.
Сорок первый навсегда остался в памяти народной символом нашей горечи
и боли, неумения делать дело. Но куда мы запишем его потери? Что это - цена
победы или расплата за нашу неготовность к войне?
Когда я слышу на стройке или в цехе дикие крики: "Жми, давай,
нажимай!" - я точно знаю, у этого руководителя психология сорок первого
года. Он дает план любой ценой. И что самое удивительное; ведь он сделает
свой план. И пошлет по инстанции свой победный рапорт. Он будет на коне. В
нашей великой и щедрой державе еще не было случая, чтобы руководитель был
привлечен к ответственности за выполнение плана любой ценой, о приписках мы
в данном случае не говорим, за это иногда наказывают.
На войне мы, бывало, говорили: война все спишет. Недавно услышал
современную транскрипцию: план все спишет...
В этом месте я свернул с Садового кольца и мысленно перенесся на милый
моему сердцу Камский автозавод. Готовилась сдача одного из корпусов.
Требовалось срочно благоустроить прилегающую территорию. А там штабелями
лежали доски, оставшиеся от ящиков, в которых прибывало импортное
оборудование.
Что делать с досками? Вывезти не успеваем, ведь там тысячи кубометров