"Эмиль Золя. Накипь" - читать интересную книгу автора

- Все из-за вас, барышня! - воскликнула она с досадой. Безумный, еле
сдерживаемый смех исказил лицо Анжели.
Г-жа Кампардон, лишь укоризненно покачав головой, стала всячески
расхваливать Лизу, когда та вышла на кухню за десертом: смышленая,
работящая, подлинно парижская девушка, найдет выход из любого положения. При
ней в сущности можно было бы обойтись и без кухарки Виктуар, которая к
старости стала уж очень неряшлива. Но дело в том, что Виктуар служила еще у
родителей архитектора, который при ней и родился, и на нее в доме смотрели
как на некую семейную реликвию. Когда горничная с блюдом печеных яблок вновь
появилась в столовой, г-жа Кампардон шепнула Октаву на ухо:
- Безупречного поведения... Пока что я не приметила за ней ничего
дурного. Мы отпускаем ее только один раз в месяц навестить старую тетю,
которая живет где-то ужасно далеко.
Посмотрев на Лизу, на ее издерганную физиономию, впалую грудь и синяки
под глазами, Октав подумал, что она, должно быть, недурно развлекается у
своей старой тетушки. Вместе с тем он не забывал усердно поддакивать матери,
продолжавшей излагать свои взгляды на воспитание. Помилуйте, ведь это же
такая огромная ответственность - воспитывать молодую девушку! Приходится все
время заботиться о том, чтобы влияние улицы даже отдаленно не коснулось ее.
Пока продолжался этот разговор, Анжель, всякий раз когда Лиза подходила к
столу, чтобы переменить тарелку, с каким-то яростным сладострастием щипала
ее за ляжки, причем ни та, ни другая и виду не подавали.
- Нравственным следует быть ради самого себя! - глубокомысленно изрек
архитектор, словно подводя итог своим невысказанным мыслям. - Я художник, и
лично мне наплевать на чье бы то ни было мнение!
После обеда хозяева и гость засиделись в гостиной до полуночи. Это
было, конечно, ужасное беспутство, его позволили себе лишь в честь приезда
Октава. Г-жа Кампардон казалась сильно утомленной; мало-помалу она совсем
раскисла и без стеснения развалилась на диване.
- Ты себя плохо чувствуешь, кисонька? - спросил Кампардон.
- Нет, как всегда... - еле слышно ответила Роза.
Взглянув на мужа, она еще тише спросила:
- Ты ее видел у Эдуэнов?
- Да... Она спрашивала, как ты поживаешь.
Глаза Розы наполнились слезами.
- Ей-то что!.. Она здорова!
- Ну, полно, полно, - возразил архитектор и нежно поцеловал ее в
волосы, словно забыв, что они не одни. - Смотри, как бы тебе не стало
хуже... Разве ты не видишь, что я все равно тебя люблю, бедняжечка ты моя...
Октав из скромности отошел к окошку, будто желая взглянуть, что
делается на улице. Вернувшись на место, он с любопытством стал вглядываться
в лицо г-жи Кампардон, стараясь по нему угадать, знает ли она. Но лицо Розы
вновь приняло приветливое и жалобное выражение, и она клубочком свернулась в
уголке дивана с покорным видом женщины, которая вынуждена довольствоваться
отведенной ей долей мужниных ласк и старается тешить себя доступными ей
небольшими радостями.
Наконец Октав, пожелав им спокойной ночи, откланялся. Он еще стоял на
площадке лестницы со свечой в руке, как вдруг услышал позади себя шелест
шелковых платьев. Он вежливо отошел в сторону. Это были, как он сообразил,
возвращавшиеся из гостей дамы из четвертого этажа - г-жа Жоссеран со своими