"Эмиль Золя. Накипь" - читать интересную книгу авторанравоучительным тоном заметил, что если хочешь иметь двадцать франков, то
умей их заработать. А девушки, снова усевшись по ту и другую сторону от него, усталые и довольные, но с еще возбужденными от жадности лицами, не в состоянии были унять нервную дрожь. Вдруг раздался звонок. Обед затянулся, и уже стали появляться первые приглашенные на вечер. Жоссеран, который, глядя на жену, осмелел и тоже развеселился, с удовольствием затянул песенку Беранже. Но г-жа Жоссеран велела ему замолчать - он оскорблял ее поэтический вкус. Она велела поскорее подавать десерт, тем более что дядюшка, сильно помрачневший после того, как у него насильно отняли двадцать франков, впал в сварливое настроение и начал жаловаться на своего племянника Леона, который не соизволил даже поздравить его. Леон обещал прийти к концу вечера. Когда все уже поднялись из-за стола, Адель пришла сказать, что в гостиной дожидается архитектор из нижней квартиры и с ним какой-то молодой человек. - Ах да, этот молодой человек! - как бы про себя произнесла г-жа Жюзер, взяв под руку Жоссерана. - Значит, вы его пригласили? Я сегодня утром видела его у привратника. У него вполне приличный вид. Г-жа Жоссеран оперлась на руку Трюбло, как вдруг Сатюрнен, который все еще сидел за столом и, несмотря на шум, поднятый из-за двадцати франков, продолжал спать с открытыми глазами, в припадке внезапной ярости опрокинул стул и завопил: - Я не хочу, черт возьми! Не хочу! Это было как раз то, чего всегда опасалась мать. Сделав знак мужу, чтобы он поскорее увел г-жу Жюзер, она оставила руку Трюбло, который все понял и тут же скрылся. Однако он, по-видимому, ошибся выходом, так как внимания на "помешанного", как они его называли, хихикали в уголке комнаты, время от времени похлопывая друг друга по плечу. - Он все время был какой-то чудной! Я предчувствовала, что сегодня вечером что-нибудь да приключится, - встревоженно произнесла г-жа Жоссеран. - Берта, живо ступай сюда! Берта как раз показывала Ортанс свой двадцатифранковик. В руке у Сатюрнена между тем появился нож. - Черт побери! - повторял он. - Я не хочу! Не хочу! Я им кишки выпущу! - Берта! - отчаянным голосом позвала мать. Подбежав на зов, девушка едва успела схватить его за руку, чтобы помешать ему ворваться в гостиную. Она сердито встряхнула его за плечо, а он, следуя своей логике сумасшедшего, убежденно объяснял ей: - Не мешай мне... Их надо проучить, говорю тебе!.. Нельзя иначе! Осточертели мне их подлые штучки! Они нас всех продадут! - Знаешь, мне это в конце концов надоело! - крикнула Берта. - Что с тобой? Что ты мелешь? Он поднял на нее глаза и, все еще охваченный мрачным бешенством, искажавшим его лицо, запинаясь пролепетал: - Тебя опять выдают замуж? Слышишь, я этого не позволю!.. Я не хочу, чтобы тебя обижали!.. Берта невольно рассмеялась. Откуда он взял, что ее выдают замуж? Но он в ответ лишь упрямо качал головой. Он это знает, он это чувствует. И когда, желая его успокоить, к ним подошла мать, он с такой силой стиснул в руке нож, что она подалась назад. Больше всего, однако, опасаясь, как бы |
|
|