"Эмиль Золя. Накипь" - читать интересную книгу авторазнают в торговом доме "Братья Мардьен" на улице Сен-Сюльпис, где я тридцать
лет работала вышивальщицей. Когда одна из кузин оставила мне в наследство домик на моей родине, мне посчастливилось продать его людям, обязавшимся пожизненно выплачивать мне по тысяче франков в год. Люди эти, сударь мой, надеялись, что я не сегодня-завтра отправлюсь на тот свет, но они здорово наказаны за свое недоброжелательство. Как видите, я еще до сих пор жива, хотя мне уже семьдесят пять лет. Она рассмеялась, обнажив белые, как у молодой девушки, зубы. - И когда я уже перестала работать - у меня к этому времени испортилось зрение, - продолжала она, - на руках у меня вдруг очутилась моя племянница Фанни. Отец ее, капитан Меню, умер, не оставив ни гроша, и родных у нее не оказалось никого. И я, сударь мой, вынуждена была взять девочку из пансиона и сделать ее вышивальщицей, ремесло, правда, не бог весть какое выгодное. Но что станешь делать? Одно ли занятие, или другое, - нам, женщинам, всегда приходится жить впроголодь. К счастью, она встретила господина Нарсиса. Теперь-то я могу спокойно умереть!.. И, праздно сложив руки на животе, эта ушедшая на покой работница, которая дала зарок не прикасаться больше к иголке, влажными от умиления глазами посматривала на Башелара и Фифи. Старик в эту минуту как раз говорил девушке: - Правда, вы думали обо мне?.. А что именно вы думали? Девушка, не переставая делать стежки иголкой с золотой ниткой, вскинула на него свои ясные глаза: - Что вы преданный друг и что я вас очень люблю. Она едва взглянула на Октава, словно не замечая его молодости и и не зная, как ко всему этому относиться. Между тем тетушка ее, состарившаяся в девичестве и целомудрии, которые не требовали с ее стороны особых жертв, понизив голос, продолжала: - Я ведь могла бы выдать ее замуж, скажете вы? Но мастеровой стал бы ее колотить, а чиновник наплодил бы кучу ребят... Так что уж, пожалуй, лучше, чтобы она жила в ладу с господином Нарсисом... Человек он, судя по всему, достойный. - Как хотите, господин Нарсис, - тут же громко продолжала она, - не моя вина, если она вам не угодит... Я то и дело повторяю ей: старайся, чтобы он был доволен, выкажи ему свою благодарность... Да оно и справедливо... Я так рада, что есть кому позаботиться о ней... Ведь без знакомства так трудно в наше время устроить девушку!.. Октав поддался благодатному простодушию этого мирного жилища. В неподвижном воздухе стоял легкий запах фруктов. Тишину нарушало лишь легкое потрескивание шелка, прокалываемого иголкой Фифи, и этот регулярно повторявшийся звук, наподобие тикания старинных часов с кукушкой, как бы свидетельствовал о том, что дядюшкины любовные дела приобрели буржуазно-степенный характер. Надо сказать, что старая дева была образцом честности. Она жила исключительно на свой годовой доход в тысячу франков, которым распоряжалась по своему усмотрению. Ее природная щепетильность не могла устоять только перед рюмочкой белого вина и каштанами, которыми время от времени ее угощала племянница, когда высыпала из копилки получаемые в виде поощрения от ее доброго друга монетки в четыре су. - Цыпочка ты моя, - заявил наконец Башелар, подымаясь с места. - У нас |
|
|