"Эмиль Золя. Труд" - читать интересную книгу автора

- Подумать только! Втерлась в лавку какая-то нищенка да и вытащила пять
франков из кассы, пока госпожа Даше мух считала... Отпираться воровке нельзя
было - ее поймали с пятифранковиком в руке! Я тут же упек ее в тюрьму,
теперь она под замком. Это ужасно, ужасно! Если мы не возьмемся как следует
за дело, нас скоро начнут обворовывать, грабить!
И он подозрительным взглядом следил за товаром, наблюдая, не тащат ли
голодные руки обездоленных работниц куски мяса с прилавка, как они тащили бы
золото, драгоценное золото из кубышки менялы.
Лука увидел, что Натали Фошар, оробев, вышла из лавки; по-видимому, ее
охватила смутная боязнь, что мясник может кликнуть жандарма. Несколько
мгновений она неподвижно простояла с сынишкой посреди улицы, в толкотне,
перед нарядной, весело освещенной и украшенной зеркалами булочной,
расположенной против мясной; одна из витрин булочной была широко распахнута:
пирожные и большие зарумянившиеся хлебы лежали рядами под самым носом у
прохожих. Мать и сын в самозабвении созерцали хлеб и пирожные. Лука, забыв о
них, наблюдал за тем, что происходило в булочной.
Перед дверью только что остановилась тележка; из нее вылез крестьянин,
за ним восьмилетний сын и шестилетняя дочь. За прилавком стояла жена
владельца булочной, г-жа Митен, пышная, красивая блондинка, лет тридцати
пяти; весь город был в нее влюблен, но она оставалась верной своему мужу;
тощий, молчаливый, бледный, он почти не показывался в булочной, вечно возясь
у квашни или возле печи. Рядом с г-жой Митен сидел на скамеечке ее сын
Эварист, мальчуган лет десяти, не по годам высокий, белокурый, как мать, с
милым лицом и кроткими глазами.
- А! Господин Ланфан! Как поживаете? А вот и Арсен и Олимпия. Незачем и
спрашивать, здоровы ли они.
Крестьянину, к которому обращалась г-жа Митен, на вид было немного
больше тридцати лет; у него было широкое, спокойное лицо. Он ответил
неторопливо и рассудительно:
- Да здоровье-то ничего, в Комбетте на это не жалуются... Кто болен, -
так это земля. Я не смогу продать вам обещанных отрубей, госпожа Митей. Все
мои расчеты лопнули. Мне сегодня все равно надо было ехать в Боклер, вот я и
завернул предупредить вас.
Он продолжал говорить, изливая всю горечь, накопившуюся на сердце:
земля стала неблагодарна, она уже не обеспечивает земледельца, даже не
окупает расходов на удобрение и посев. Красивая булочница сочувственно
покачивала головой. Что правда, то правда: трудиться теперь приходится
много, а толку мало. Никто больше не ест досыта. Она-то не занимается
политикой, но, боже мой, до чего все принимает дурной оборот! Вот хотя бы во
время забастовки: у нее сердце разрывалось при мысли, что столько бедняков
ложилось спать, не имея даже корки хлеба, в то время как ее булочная была
завалена товаром. Но торговать так торговать, не так ли? Нельзя же раздавать
хлеб даром; да, кроме того, вышло бы, что они с мужем поддерживают
бунтовщиков.
Ланфан соглашался:
- Да, да, каждому свое. Если потрудился над чем, получай себе прибыль:
это по закону. Но, правда, есть и такие, которые норовят нажиться больше,
чем положено.
Эварист, заинтересовавшись Арсеном и Олимпией, решился отойти от
прилавка, чтобы поздороваться с ними. Чувствуя себя уже взрослым,