"Эмиль Золя. Труд" - читать интересную книгу автора

останавливался, слушал, изучал. Так остановился он перед большой, широко
открытой мясной лавкой; ее освещали газовые рожки, блестевшие среди кровавых
туш. На пороге стоял хозяин лавки Даше, толстяк апоплексического сложения, с
выпученными глазами на круглом красном лице. Он следил за товаром, проявляя
чрезвычайную любезность, когда обращался к служанкам из богатых домов, и
сразу же исполняясь подозрительностью, как только в лавку входила
какая-нибудь бедная женщина. Даше уже несколько мгновений не спускал глаз с
плохо одетой высокой и худой блондинки, стоявшей у входа в лавку; бледная и
печальная, она была еще молода, но молодость ее уже отцвела, не успев
расцвести; она вела за руку прелестного ребенка лет четырех -пяти, в другой
руке она держала тяжелую корзину, из которой торчали горлышки четырех
литровых бутылок. Мясник узнал Натали Фошар, вечно докучавшую ему тщетными
просьбами отпустить ей хоть немного мяса в кредит. Молодая женщина решилась
наконец войти в лавку; Даше почти преградил ей дорогу.
- Ну, чего вам еще нужно?
- Господин Даше, - пролепетала Натали, - будьте так добры!.. Вы ведь
знаете, муж снова пошел на завод, завтра ему выдадут часть получки вперед.
Господин Каффьо согласился отпустить мне в кредит четыре литра вина; не
будете ли вы так добры, господин Даше, отпустить мне в долг немного мяса,
только немного мяса?
Лицо мясника налилось кровью; рассвирепев, он обрушился на молодую
женщину:
- Нет! Сказано вам, нет!.. Я чуть было не разорился из-за вашей
забастовки. Так неужели же я настолько глуп, что стану держать вашу сторону?
Всегда найдется сколько угодно лентяев-рабочих, мешающих честным людям вести
дела!.. Если не зарабатывают достаточно, чтобы есть мясо, так и не едят его.
Даше не был чужд политики; ограниченный и свирепый, внушавший страх, он
стоял за богачей, за власть имущих. Слово "мясо" приобретало в его устах
особо значительный, аристократический смысл: священное мясо - изысканная
пища, предназначенная для счастливцев! И это говорилось о еде, которая
должна быть доступна всем.
- За вами еще четыре франка долга с прошлого лета, - продолжал Даше. -
А ведь и я должен платить.
Натали тихим, жалобным голосом продолжала упрашивать мясника. Но тут
случилось событие, завершившее ее поражение. К Даше подошла его жена,
маленькая некрасивая женщина со смуглым невыразительным лицом, что, однако,
не мешало ей, как говорили, беззастенчиво наставлять рога своему супругу;
вместе с нею подошла и дочь Жюльенна, белокурая пухлая девочка лет четырех,
цветущая здоровьем и веселостью. Увидев ее, маленький бедняк Луи Фошар
засмеялся; толстушка Жюльенна, развеселясь и еще не имея, конечно,
представления о социальном неравенстве, приблизилась к мальчугану и взяла
его за руки. Оба принялись играть друг с другом, полные детской радости,
словно знаменовавшей грядущее примирение.
- Чертова девчонка! - завопил взбешенный Даше. - Вечно она в ногах
путается!.. Ступай садись!
Гнев его обратился против жены: он грубо отослал ее назад к прилавку,
говоря, что лучше бы она следила за кассой, а то ее опять обкрадут, как
третьего дня. Мысль об этой краже преследовала Даше: мясник не переставал
жаловаться и возмущаться по этому поводу вот уже два дня. Он продолжал,
обращаясь ко всем присутствовавшим в лавке: