"Эмиль Золя. Труд" - читать интересную книгу автора

Боклер. Сейчас он прибыл сюда неожиданно - по просьбе своего друга Жордана;
за те несколько часов, что Лука находился здесь, он узнал подробности о
страшном потрясении, только что постигшем край, - об ожесточенной
двухмесячной стачке, о тяжелых последствиях, которые она принесла обеим
сторонам: завод сильно пострадал от остановки печей, рабочие, ярость которых
увеличивалась от сознания собственного бессилия, едва не умирали с голоду.
Работа возобновилась лишь третьего дня, в четверг, после взаимных уступок; о
них неистово спорили, противники с трудом вырывали их друг у друга. И
рабочие безрадостно вернулись на завод - непримирившиеся, как побежденные,
которых озлобляет мысль о поражении и которые хранят в сердце только память
о перенесенных страданиях и жгучую жажду мести.
Под смятенно бегущими траурными тучами "Бездна" простирала мрачное
скопище своих корпусов и навесов. Подобно возникшему из-под земли чудовищу,
завод мало-помалу все дальше раздвигал крыши своего городка, распространялся
во всех направлениях; по их цвету можно было угадать последовательность
постройки зданий. Теперь завод занимал несколько гектаров; он насчитывал
тысячу рабочих. Высокие синеватые шиферные крыши обширных цехов с
двухстворчатыми окнами поднимались над старыми, почерневшими черепицами
ранних, гораздо более скромных строений. Над ними выступала чреда гигантских
ульев-печей для цементовки металла. Дальше виднелась высокая,
двадцатичетырехметровая башня, она служила для закалки стали: там
крупнокалиберные чушки с маху погружались стоймя в бак с нефтью. Еще выше
дымились трубы всевозможных размеров, целый лес труб, дышавший сажей,
которая смешивалась с летучей сажей туч; тонкие паровые отводы выбрасывали
через равномерные промежутки времени белые султаны своих свистящих
выдыханий.
Эти беспрерывно исходившие от завода пар и пыль, подобные испарениям
пота, казались дыханием чудовища. Слышались содрогание его органов, толчки и
рокот его усилий, стук машин, четкие удары молотов-ковачей и равномерно
тяжелые, звучащие, как колокол, удары молотов-толкачей, от которых дрожала
земля. От края дороги, из глубины небольшого, напоминавшего погреб строения,
где ковал железо первый Кюриньон, доносился громкий, неистовый перестук двух
молотов: казалось, там бьется пульс колосса, все печи которого пылали,
пожирая жизни.
Рыжеватые, полные безысходного отчаяния сумерки постепенно окутывали
завод. Ни один электрический фонарь не зажегся еще в глубине его дворов. Не
засветилось ни одно из запыленных заводских окон. Только из широко раскрытых
дверей одного из больших зданий сверкало яркое пламя, прорезая сумрак,
словно огненный след расплавленного светила. По-видимому, какой-нибудь
мастер-пудлинговщик раскрыл дверцу печи. И ничто, кроме этого, - ни единая
случайная искра - не выдавало царства огня, огня, ревущего в этом омраченном
городе труда, огня, пылающего в его недрах, огня, укрощенного и
порабощенного, который побеждает железо, превращая его в мягкий воск, и дает
людям владычество над землей со времен первых потомков Вулкана, покоривших
его.
На часах невысокой башни, поднимавшейся над зданием заводской конторы,
пробило шесть. И Лука снова услышал, как маленький оборвыш произнес своим
ясным голоском:
- Слышишь, сестра, они сейчас выйдут.
- Да, да, знаю, - ответила молодая женщина. - Стой смирно.