"Эмиль Золя. Наводнение" - читать интересную книгу автора

чисто прусская жестокость.
- Вы местный житель?
- Нет, я бельгиец.
- Зачем же вы взялись за оружие?.. То, что здесь происходит, вас не
касается.
Доминик не ответил. В эту минуту офицер заметил Франсуазу, которая
стояла тут же и слушала их, - она была очень бледна, легкая ссадина красной
полосой выделялась на ее белом лбу. Он поочередно посмотрел - сперва на нее,
потом на него, - видимо, понял, в чем дело, и добавил только:
- Вы не отрицаете, что стреляли?
- Я стрелял, сколько мог, - спокойно ответил Доминик.
Это признание было излишне: он был черен от пороха, весь в поту,
запачкан кровью, просочившейся из раны на плече.
- Отлично, - сказал офицер. - Через два часа вы будете расстреляны.
Франсуаза не вскрикнула. Она стиснула руки и подняла их в немом
отчаянии. Офицер заметил этот жест. Двое солдат увели Доминика в соседнюю
комнату, где им приказано было стеречь его, не спуская глаз. Молодая девушка
упала на стул - у нее подкосились ноги; она не могла плакать, она
задыхалась. Тем временем офицер продолжал следить за нею и наконец спросил:
- Этот парень - ваш брат?
Она отрицательно покачала головой. Лицо его оставалось суровым, без
тени улыбки.
- Давно он живет в этих краях? - спросил он еще, помолчав.
Так же, кивком, она ответила: "Да".
- В таком случае он, очевидно, хорошо знает соседние леса?
На этот раз она прервала молчание.
- Да, сударь, - сказала она, глядя на него с легким удивлением.
Он ничего не добавил и, круто повернувшись, приказал привести к нему
местного мэра. Тут Франсуаза поднялась с места. Лицо ее чуть порозовело: ей
показалось, что она поняла, к чему клонились эти расспросы, и у нее
появилась надежда. Она сама побежала за отцом.
Дядюшка Мерлье, едва прекратились выстрелы, поспешно спустился с
деревянной галерейки к своему колесу. Он обожал дочку, он был крепко
привязан к Доминику, своему будущему зятю, но колесо тоже занимало большое
место в его сердце. Раз его ребятишки, как он называл их, вышли из передряги
целы и невредимы, он вспомнил и о другой своей зазнобе, о той, которая
пострадала особенно сильно. И, нагнувшись над большим деревянным остовом
колеса, он с сокрушением изучал его раны. Пять лопастей были раскрошены в
куски, станина - вся в дырах. Пальцами измеряя глубину пробитых пулями
отверстий, он обдумывал, каким способом починить эти повреждения, и уже
заделывал пробоины обломками и мхом, когда к нему подошла Франсуаза.
- Отец, - сказала она, - они требуют вас.
И тут, рассказывая ему все, что слышала, она наконец заплакала. Дядюшка
Мерлье покачал головой. Так просто людей не расстреливают. Там видно будет.
И он вернулся на мельницу задумчивый и спокойный, как обычно. На требование
офицера доставить провиант для его людей он ответил, что жители Рокреза не
привыкли к грубому обхождению и что силой от них ничего не добьешься. Он
брался достать все, но при условии, что будет действовать один. Сначала
офицер был, казалось, рассержен этим невозмутимым тоном, потом уступил,
убежденный краткими и ясными доводами старика. Когда тот уходил, офицер