"Эмиль Золя. Наводнение" - читать интересную книгу автора

снова подозвал его и спросил:
- Как у вас называется тот лес, вон там, напротив?
- Совальский.
- А далеко ли он тянется?
Мельник пристально посмотрел на него.
- Не знаю, - ответил он.
И ушел. Через час контрибуция, потребованная офицером - продовольствие
и деньги, - была уже во дворе мельницы. Приближался вечер. Франсуаза с
тревогой следила за действиями солдат. Она не отходила от дверей комнаты,
где заперли Доминика. Около семи часов ей пришлось пережить страшную
тревогу: к пленному вошел офицер, и в течение четверти часа до нее
доносились их голоса, становившиеся все громче. Затем офицер на секунду
выглянул из дверей и отдал по-немецки какое-то приказание. Она не поняла
его, но, когда двенадцать солдат с ружьями выстроились во дворе, ее охватила
дрожь и ей показалось, что она умирает. Итак, все кончено, сейчас казнь
совершится. Двенадцать солдат стояли во дворе минут десять. Громкий голос
Доминика продолжал звучать гневным отказом. Наконец офицер вышел и, прежде
чем захлопнуть дверь, сказал:
- Хорошо, подумайте... Даю вам срок до завтрашнего утра.
Движением руки он отпустил стоявших во дворе солдат. Франсуаза застыла
на месте, оцепенев от страха. Дядюшка Мерлье, продолжая курить трубку и
поглядывая на солдат с видом человека, испытывающего простое любопытство,
ласково взял дочь за руку и отвел в комнату.
- Успокойся, - сказал он, - постарайся уснуть. Утро вечера мудренее.
Уходя, он из предосторожности запер Франсуазу. Он считал, что женщины
ни на что не годны и только все портят, когда берутся за серьезные дела.
Однако Франсуаза не ложилась спать. Она долго сидела на кровати,
прислушиваясь к звукам, раздававшимся в доме. Расположившиеся во дворе
немецкие солдаты пели и смеялись; как видно, они продолжали есть и пить,
потому что до одиннадцати часов шум не прекращался ни на минуту. Время от
времени и внутри мельницы раздавались тяжелые шаги, - должно быть, это
сменялись часовые. Но с особенным вниманием прислушивалась девушка к звукам,
которые ей удавалось уловить в комнате, находившейся под ее спаленкой. Она
несколько раз ложилась на пол и прикладывалась к нему ухом. Именно там был
заперт Доминик. Видимо, он ходил взад и вперед, от стены к окну, - она долго
слышала его размеренные шаги. Затем наступила полная тишина, очевидно, он
сел. Да и другие звуки постепенно затихли; все засыпало. Когда ей
показалось, что весь дом уснул, она как можно бесшумнее открыла окно и
облокотилась на подоконник.
Ночь была ясная и теплая. Узкий серп луны, заходившей за Совальский
лес, слабо озарял поля, словно ночная лампада. Удлиненные тени высоких
деревьев черными полосами ложились на луга, а трава в освещенных местах
отливала бледно-зеленым бархатом. Но таинственная прелесть ночи не
привлекала внимания Франсуазы. Всматриваясь в даль, она отыскивала взглядом
часовых, которых немцы, по всей вероятности, расставили вокруг мельницы. Да,
она ясно различала их тени, тянувшиеся вдоль Морели. Напротив мельницы был
только один часовой; он стоял на противоположном берегу реки, под ивой,
ветви которой купались в воде. Франсуаза отчетливо видела его. Это был
высокий солдат. Он стоял неподвижно, устремив взгляд в небо, похожий на
замечтавшегося пастуха.