"Анна Петровна Зонтаг. Путешествие в луну " - читать интересную книгу автора

труд поднесла мне добрую чарку водки; правда, еще прежде я выпил стакана с
два браги; кажется, не было от чего опьянеть! День был Суботний. Вот,
услышал я, что в Мишенском благовестят ко всенощной; мешкат было нечего, я
простился с хозяевами и спешил возвратиться в Мишенское к жене и дочери.
Хозяйка, на прощанье, принудила меня выпить еще стаканчик водки; хозяин
заставил выпить другой за его здоровье, и я убежал, чтобы не принудили
выпить и третьяго. Надобно было идти мимо барскаго гумна и этой самой
развалившейся риги; кирпичи валялись по дороге; я споткнулся на один из них,
и бултых прямо в воду, хотя тут никогда ни бывало ни реки, ни озера, ни
пруда,
Пустился я ходить по острову; шел куда глаза глядят, но все было дико и
пусто. Наконец, пришел к необозримому болоту. Месяц светил ясно, ночь была
светла как день; я глядел направо, налево; перед собою, за собою.... нигде
не видно было ничего кроме непроходимаго болота. - "Ну пришлось мне здесь
околеть как собаке!" подумал я. Присел на камень, который, на счастье мое,
валялся среди болота, почесывал голову и думал думушку. Глядь я на
месяц..... показалось мне на нем какое-то черное пятно. Я стал
присматриваться... вижу пятно движется, спускается ниже, ниже - вдруг, бряк
передо мною на землю, и смотрит мне прямо в глаза. Чтож бы вы думали это
было?... Превеличайший орел! Никогда я такого и во сне не видывал. Посмотрев
на меня, он сказал: "Здорово, Максим Григорьевич! Как ты, братец
поживаешь? - "Все слава Богу, батюшка, вашими святыми молитвами! Покорно вас
благодарю за привет и любовь, отвечал я, удивляясь, что орел говорит
человеческим голосом. "Все ли вы в добром здоровье, сударь?" - "Как зашел ты
сюда, Максимушка?" спросил орел. - "И сам не ведаю, батюшка!" отвечал я,
"знаю только, что мне очень бы хотелось поскорее отсюда убраться!" - Тут
разсказал я ему, как праздновал в Мишенском у старосты Ивана Ильина, как
ходил в село Собакино кроить мальчику кафтанчик, как выпил там лишнюю чарку
водки, как, споткнувшись на кирпич, упал на сухом месте в воду, поплыл и
очутился на необитаемом острове и, наконец, как зашел в болото, из котораго
не могу выбраться. - "Максим Григорьев", сказал орел, подумав немного; "ты
человек умный и трезвый; знаешь, что нехорошо напиваться до пьяна! Зачем же
было ходить в Собакино за лишнею чаркою? Разве тебя мало потчевал
староста?.. Не хорошо, братец! Однако, за то, что ты человек добрый; за то,
что ни ты, ни дети никогда не швыряли камушками ни в меня и ни в кого из
моих, я помогу твоему горю. Садись ко мне на спину и держись крепче за мою
шею; я вынесу тебя из болота." - "Ваше благородие изволите шутить надо
мною", сказал я; "слыханное ли это дело: ездить верхом на орле!"-"Уверяю
тебя моею честью", отвечал он, положа правую лапу на грудь свою, "что я
нисколько не шучу. Если ты не послушаешь меня, то придется тебе утонуть в
грязи. Разве ты не замечаешь, что камень, на котором сидишь, от тяжести
твоего тела, час от часу более вязнет?"
И в самом деле, бывший подо мною камень опускался все ниже и ниже! Я
послушался орла. "Покорнейше благодарю ваше высокоблагородие за ласку. С
благодарностию принимаю ваше милостивое предложение", сказал я, вспрыгнул к
нему на спину и обеими руками уцепился за его шею. Орел взвился под облака с
неимоверною быстротою. Не знал я чтo он затевал, окаянный, над бедной моей
головушкою. Мы все поднимались выше и выше. Думая, что орел не знает дорoги
до моего дома, я сказал ему со всею возможною учтивостью (ведь мне надобно
же было противу него быть учтивым: я был совершенно в его власти!); и так я