"Александр Зорич. Утешение" - читать интересную книгу автора

- Собственно, он уже открыт. Я поступил в точности так, как вам было
угодно. Там нечто весьма занятное, - Паллис казался спокойным и даже
чуть-чуть веселым. - Прощайте.

Хозяин удрученно затворил ворота и побежал к ларчику. Возможно, юноша
затронул его любопытство. Возможно, на время
уравновесил скачущие то вверх то вниз чаши весов его изъязвленной
беспокойством душонки.

("Было бы недурно сорвать злость на перевозчике" - сознался себе Паллис,
продираясь сквозь кусты бересклета, в которые угодил, нечаянно потеряв
тропинку, ведущую на берег.)

"Ква-ква" - послышался вдалеке знакомый, уже однажды слышанный им во
время памятного обеда у Пагевда, зов фарфоровой жабы. За ним по пятам
проследовал истошный, сиплый вскрик "О ужас! О ужас!", несомненно
принадлежавший познакомившемуся с подарком "господину-младшему-брату".
Паллис отдал должное силе его голоса, спустя мгновение замершего,
притаившегося за стволами оголенных, растрепанных ненастьем и осенью ив,
поглотивших без остатка даже легкомысленно-краткое эхо.

В камышовых зарослях Паллис отыскал греющегося у костра перевозчика,
подкрепляющего силы надетой на прут, словно поросенок на вертел, рыбиной.

- Говорил вам, хозяин, помалкивали бы вы там, в " Серой утке", а то вон,
слышите, какой крик стоит!

Юноша не чувствовал себя способным огрызнуться, а потому без возражений
уселся на склизкое бревно неподалеку от него. Тот перестал ворчать и
предложил Паллису прут с насаженным на него поджаристым хвостом лосося.

- Сегодня уже поздно плыть. Завтра с утра. Но это выйдет вам на девять
авров дороже.

Паллис ощущал то самое опустошение, которое по вечерам навещает тех, кто
честно и тяжело потрудился, стремясь оправдать положенные за работу деньги.

- Вставайте, юноша, вставайте!

Паллиса разбудил нетерпеливо дрожащий голос Стагевда. Спустя мгновение он
почувствовал, что сон улетучился безвозвратно, как это обычно бывает, когда
внешний мир напоминает о себе слишком настойчиво и эта настойчивость делает
ненужным прохладное умывание, укрощает зевоту, подавляет при пособничестве
своих навязчивых прикосновений все те маленькие привычки и ухищрения,
которые из года в год, утро за утром облегчают переход от безвременья сна к
бодрствованию будней.
("Можно даже утверждать, будто это самое отличие в образе пробуждения и
есть то главное, что делает будни непохожими на их противоположности любого
свойства", - философствовал Паллис, наблюдая за тем, как грубиян перевозчик
укладывает на середину плота его нехитрые пожитки.)