"Эдуард Павлович Зорин. Большое Гнездо ("Всеволод Большое Гнездо" #3) " - читать интересную книгу автора

от бессилья, и клялся, взяв у отца войско, вернуться и отомстить тем, кто
подверг его позору и унижению. Как оставил у костра на мокрой попоне своего
заболевшего спутника и не оглянулся назад, не согрел его прощальным взглядом
и как встречал униженного сына разгневанный Мстислав, а мать утирала ему
убрусцем мокрое лицо и громко причитала. И как после метался он из города в
город, черствея душой и преисполняясь ненавистью к своим более удачливым
сверстникам. Как сам стал жесток и неправеден, потому что мягкосердие и
праведность рождали неудачников, а он был честолюбив и заносчив, потому что
в жилах его текла гордая кровь его предков, привыкших судить и
властвовать...
Не о клятве, данной изгнанному из Кракова Мечиславу, думал Роман,
невпопад отвечая на коварные вопросы палатина. Клятвы дают и преступают их,
когда это выгодно. Крестные грамоты рвут и бросают к ногам тех, кто нарушил
клятву. Но небесные громы не низвергались на клятвопреступников, иначе не
было бы уже на Руси князей.
Одного только страшился Роман: хватит ли силы у Елены справиться с
Мечиславом? Потому что, ежели Мечислав, а не Елена одержит верх, то не
только помощи не дождаться Роману, а еще обретет он у западных своих рубежей
опасного противника.
Палатин Николай умел убеждать. Вкрадчивые речи его достигли цели. Роман
поверил.
Если бы так же речист и настойчив был Мечислав, то, может быть, Роман
поверил бы в Мечислава. И дружина, которую сейчас он отдал Елене, двигалась
бы с Мечиславовым войском к Кракову, чтобы свергнуть Елену, и Елена,
обливаясь слезами, ушла бы в монастырь или вернулась к своему отцу, а Роман,
не вспомнив о ней, пировал бы под этими же самыми сводами, а палатин Николай
сидел бы в темнице, закованный в железа.
____________________________________________________________________________

1 Степень - помост на вечевой площади в Новгороде,
2 Варедной - раненый.
Могло бы ведь и так быть? Но этого не случилось. И верх одержала Елена,
и лицо ее уже светилось давнишней девичьей улыбкой, и Роман, отдыхая с
дороги за пиршественным столом, с радостью узнавал в ней ту застенчивую
девочку, чей образ сохранился в его цепкой памяти.

Не знал он, что в то самое время, как палатин поднимал оловянный кубок,
наполненный красным вином, во здравие волынского князя, у краковского войта
пана Дамазия сидел чернявый юркий человечек с собачьими, преданными глазами
и пан Дамазий, морща лоб, наказывал ему гнусавым голосом немедля скакать в
Мечиславов стан с грамотой, скрепленной большой восковой печатью.
Ни палатин Николай, ни Роман, ни Елена так никогда и не узнали, что
было в этой грамоте, - не знал об этом и юркий человечек, спрятавший
драгоценный свиток за опушку своей лисьей шапки.
Посланец войта не любил лишнего шума и посторонних глаз: он вышел из
Вавеля потайным ходом, вскочил за городской стеной на оседланного коня и,
тронув его, тут же растворился во мраке.
Утром Мечислав уже знал об измене Романа и, приготовив войско, спокойно
ждал волынского князя с дружиной.