"Игорь А.Зотиков. Я искал не птицу киви " - читать интересную книгу автора

Но вот Сара подвела меня к небольшому одномоторному самолёту с
выгоревшей зелёной окраской: "Это самолёт Линдберга. На нем он, первым из
людей, перелетел Атлантический океан". Сначала я не увидел в нём ничего
особенного - самолёт как самолёт. Вот открытая кабина лётчика. Впереди неё -
крыло, расположенное почти на метр выше фюзеляжа. Но что это? Прозрачного
козырька, через который можно смотреть вперёд, не было. Вместо него между
крылом и фюзеляжем, заслоняя обзор, высилась огромная бочка. Чтобы увеличить
до предела запас топлива, Линдберг превратил свой самолёт в летающий
топливный бак. Но ведь так лётчик не видел, куда летит, рассуждал я сам с
собой. Ну и пусть. Ему и не надо было видеть, это самолёт одного полёта. Он
взлетел вслепую. Механик, стоявший сбоку от полосы, дал отмашку - и он
взлетел. А потом всю дорогу перед ним был только Атлантический океан, над
которым тогда никто не летал. Смотреть вперёд незачем - всё равно Линдберг
летел лишь по компасу.
- Ну, а как же он думал садиться? - спросил я наконец. И Сара,
ожидавшая от меня именно такой реакции и не ошибшаяся в ней, с удовольствием
ответила:
- Для этого Линдберг приделал сбоку фюзеляжа вот это зеркало! Того, что
он будет видеть в этом зеркале, решил он, вполне достаточно, чтобы сделать
одну-единственную посадку в случае, если он вдруг перелетит океан.
И я представил время этих маленьких самолётиков, и как все отговаривали
безумца, когда он упрямо переделывал свой самолёт в удивительный летающий
бензобак, и как он приделывал со своим механиком это наивно незащищённое
маленькое дамское зеркальце, с помощью которого он-таки сделал ту
единственную посадку, чуть-чуть не долетев до Парижа.

"Сладкая жизнь"

В 1979 году я жил и работал в США ровно шесть месяцев, всю весну и
лето. И, конечно же, время от времени дела заставляли меня посещать
Вашингтон. И опять я останавливался у Камеруна, и опять мы по-братски спали
на одном ковре на полу (Дик так и не купил кровати), только теперь уже не в
"кондоминиуме". За то время, что мы не виделись, Дик продал его и купил
моторную яхту, которая стояла среди других яхт у деревянных бонов, под
гранитной стенкой набережной реки Потомак, всего в пятнадцати минутах ходьбы
от Белого дома.
Маленькая "хонда" Камеруна обогнула гигантский остроконечный
"карандаш", башню - памятник Вашингтону, и свернула на набережную большой
серой реки. Это и был Потомак, или "Патомик", как говорят американцы. Ещё
несколько минут - и гранитная набережная реки оказалась загороженной
высоким, метра в три высотой, забором из проволочной сетки на столбах, а за
забором - лес лёгких мачт, свёрнутые и ставящиеся паруса, белоснежные
надстройки быстроходных катеров с выносными мостиками - приспособлениями для
ловли хемингуэевских голубых тунцов и марлинов. Даже дух захватило от такой
морской вольницы прямо посреди работающей и, казалось, лишённой эмоций
столицы. Я ведь хорошо знал, что до устья реки всего несколько часов хода, а
дальше - Чесапик, это уже морской залив, а ещё чуть-чуть дальше, за
гирляндой островов, защищающих бесчисленные устричные отмели, - уже
бескрайний Атлантический океан. Но вот и большой дебаркадер, в который
упирается сетка. Над ним - широкая надпись: "Яхт-клуб "Марина". Частное