"Василий Звягинцев. Одиссей покидает Итаку (роман, книга вторая)" - читать интересную книгу автора

- Как в кино, - сказала Наташа, и ему показалось, что говорит она
искренне и от себя, а не поручению пришельцев.
- Тогда я пошел. Не скучай тут...
- Ты там поосторожней, Дим, - попросила она.
- Как-нибудь... Кое-чему меня тоже учили. Восемь лет подряд. А ты
повторяй про себя стихи Симонова. Те самые. А я отбыл... - Щелкнул
каблуками, поднес руку к козырьку и вышел.



7

...Пронизанный отвесными лучами солнца лес, густой залах сосновой
смолы, хвои, цветущих трав, заброшенная грунтовая дорога, по которой,
похоже, давно никто не проезжал - все создавало ощущение ленивого,
дремотного покоя, и Воронцов на какое-то время этому ощущению поддался.
Поэтому, когда из-за вершин мачтовых сосен вдруг беззвучно
выметнулись и пошли на бреющем полете вдоль просеки два желтых, с черными
консолями крыльев и коками винтов "мессершмитта", он на мгновение
замешкался, и лишь строчка пылевых фонтанчиков, косо резанувшая дорогу в
нескольких шагах, заставила его броситься на песок и откатиться к обочине,
в колючие заросли кустарника.
Ударил по ушам сдвоенный грохот моторов, сквозь которые едва слышен
был пулеметный треск, и пара исчезла, словно ее и не было. Воронцов
полежал еще секунд десять, вывернув голову и глядя в сияющее небо.
Немцы не возвращались. Да и нужен он им - одинокий, едва различимый с
высоты человечек в зеленой форме. Так, для забавы нажали да спуск, не
пожалели десятка патронов и полетели дальше по своим фашистским делам.
Чего-чего, а целей им сейчас хватает. Не в воздухе, где практически нет
сейчас русской авиации, в именно на земле.
Он поднялся, отряхивая бриджи и гимнастерку, выругался сквозь зубы,
зябко передернул плечами. Пройди он еще метра три - и лежал бы сейчас,
изорванный пулями, на всеми забытой дороге, на быстро впитывающем кровь
песке, и вся его эпопея на том и закончилась бы...
Впрочем, у него еще все впереди.
Воронцов отошел чуть в сторону, где под низко нависшими ветвями стоял
его броневичок с открытой дверцей, сел на подножку, закурил длинную, еще
довоенную папиросу "Северная пальмира".
- Ладно, не вибрируй, - сказал он сам себе вслух. - Всего и делов-то,
сутки-другие продержаться. Так что покурим - и вперед. Но отпуск, конечно,
получается своеобразный. А начинался совершенно банально...
Воронцов вдруг насторожился. С дороги послышались голоса. Он встал и
потянул с сиденья автомат.
...Утром этого дня 14 немецких моторизованных дивизий нанесли
внезапный удар по измотанным в предыдущих, непрекращающихся от самой
границы боях войскам юго-западного фронта, прорвали оборону южнее
Новоград-Волынского и устремились вперед по расходящимся направлениям,
отрезая от основных войск фронта несколько наших корпусов.
Наступали немцы сравнительно узкими клиньями, и тот район, где
высадился Воронцов, оказался своего рода ничейной зоной. Наши части,