"Василий Звягинцев. Бульдоги под ковром. Одиссей покидает Итаку, Книга 3" - читать интересную книгу автора

принялся бродить по дому, по той его части, которая открыта для
посторонних. Скоро он понял, что вернувшись к нормальной жизни, хотел бы
поселиться в таком же. Прежде всего, изнутри он был гораздо больше, чем
казался с улицы. Т-образной формы, вытянутый в глубину обширного парка, со
всех сторон окруженного высоким забором и глухими стенами соседних зданий,
этот дом стоял здесь не одно столетие, и на протяжении веков не раз
достраивался и перестраивался.
Многочисленные коридоры и коридорчики, прямые и винтовые лестницы
соединяли холлы, каминные залы, картинную галерею, библиотеку и другие
помещения, не имеющие выраженной специализации, в сложный, разветвленный и
запутанный лабиринт. Создающий уважающему себя англичанину ощущение
защищенности, комфорта и связи с теряющейся во временах норманнского
вторжения вереницей почтенных предков.
Масса произведений искусства со всех концов некогда великой империи:
африканские щиты и копья, индийские сабли, бронзовые и нефритовые
статуэтки из Китая, персидские и афганские ковры, причудливые раковины
южных морей. Память о грандиозных сафари колониальных майоров и
полковников - головы антилоп, бегемотов и носорогов, шкуры тигров и
леопардов на полу и обшитых темным деревом стенах. Неподвижный воздух
полутемных зашторенных комнат - как сложная композиция парфюмера,
составленная из запахов старого дуба, тика, красного и эбенового дерева,
воска, столетиями втираемого в узорный паркет, индийских курительных
палочек, кожи кресел и диванов, переплетов старых книг и, наверное, духов
и благовоний тех дам, что шелестели здесь шелками, муслинами и парчой
своих туалетов. Как звуковое дополнение - частые перезвоны идущих
вразброд, потерявших свое время часов, настенных, каминных и башенных...
Не дом, а миниатюрная копия музея принца Уэльского. У Шульгина
сложилось впечатление, что дом Сильвии - не архитектурное сооружение со
специально придуманным и оформленным интерьером, а словно бы живой,
растущий и развивающийся в пространстве и времени организм. И его
помещения как - годовые кольца. Вот здесь, ближе к сердцевине дома,
семнадцатый век. В восемнадцатом прибавились эти комнаты, в них и мебель
другая, и форма оконных переплетов, к ним примыкает девятнадцатый,
викторианский век, а самые близкие к парадному входу комнаты оформлены
современно - мебель, картины сюрреалистов, японский музыкальный центр,
видеоаппаратура, модерновые телефоны и россыпь американских журналов на
столике в холле.
Переходя из помещения в помещение, Шульгин старался лучше понять
характер хозяйки и, к своему удивлению, не замечал ничего, что говорило бы
о "низменных" чертах ее натуры. Скорее, наоборот. А чего он, собственно,
ждал? Надеялся увидеть орудия пыток, расчлененные трупы, садистские
фотографии? Смешно... Впрочем, одна деталь привлекла его внимание. В
видеотеке непропорционально большое место занимали фильмы мистического и
эротического содержания. Может, действительно таким вот образом она
взбадривает свое подсознание?
Зато фотографии на стенах наводили на размышления другого рода. Среди
персонажей конца прошлого и начала нынешнего века он несколько раз заметил
даму, поразительно похожую на хозяйку дома.
Конечно, платья, костюмы, прическа совсем другие, но черты лица, но
выражение глаз... Что это? Подгонка облика к легенде, имитация