"Готовься к войне" - читать интересную книгу автора (Рубанов Андрей)2. Суббота, 17.30 - 22.30- Черт, - сказала Алиса и прижалась к банкиру плотнее. - Ничего себе шашлыки! Здесь человек сто! Это ты называешь «старая банда»? - А что, не банда? Посмотри на их пьяные рожи. - Кстати, нормальные рожи. - Кстати, ты в первый раз при мне выругалась. Это тебе идет. - Черт! Черт! Черт! А вон там, смотри, в розовом пиджаке, - это же… Ну этот, как его… - Да, он. - По телевизору он выглядит моложе. И красивее. - Они все молодые и красивые. Если в телевизоре. А в натуре - старые и страшные… Пойдем, я тебя познакомлю. - Нет! Я боюсь. Приятельски оглаживая джентльменов по загривкам, а дам - по талиям и спинкам, а некоторых и по попкам, к вновь прибывшим уже спешил устроитель вечеринки - в гавайской рубахе навыпуск и в полотняных штанах, спереди в двух местах испачканных соусом. Внимательнее рассмотрев блудливый прищур и выдвинутую вперед челюсть Жарова, банкир понял, что тот находится в самой приятной стадии опьянения: когда сам себя представляешь маленьким мальчиком, а мир - бесплатной кондитерской. - О! - сыто возопил нетрезвый устроитель. - Знайка! Самый быстрый человек в мире! - Познакомься, Герман, - сказал банкир, безуспешно пытаясь увернуться от объятий. - Это Алиса. Взгляд Жарова замаслился, затем отвердел. - Добро пожаловать на мою скромную лужайку, Алиса. Будьте как дома. Справа по курсу жарят мясо, слева - рыбу. По центру - наливают. Отдыхайте, господа. - Альфа-самец ткнул Знаева пальцем в грудь. - Я тебя найду. Минут через сорок. Надо поговорить… - Не вздумай меня бросить, - прошептала рыжая, едва пошатывающийся хозяин нырнул в толпу. - Я стесняюсь. Я тут никого не знаю. - Зато я знаю, - сказал Знаев. - Мужчины - бизнесмены. Главным образом - торгуют. Есть мои конкуренты - банкиры. Вот тот, маленький, с большими ушами - главнейший конкурент… Сейчас я сделаю ему знак, и он улыбнется мне, как брату. Душа человек! В прошлом году чуть меня не разорил… Фамилии присутствующих тебе ничего не скажут. Это умные и скромные парни, они предпочитают не светиться. У всех примерно одинаковое количество денег. От двух до пяти миллионов. Долларов. А вон тот, как бы небрежно одетый и как бы плохо выбритый, - исключение, у него еще год назад было двадцать миллионов; сейчас, может, больше… Алиса засмеялась: - По нему видно. - Что? - Что он в пять раз богаче всех. - Вот, ты уже начинаешь соображать, что к чему… Учти, тут есть и совсем бедные. Их ты угадаешь по золотым зажигалкам и часам «Брайтлинг». - А женщины - жены? - Жены - либо подруги. Отличить одних от других просто: жены старые, толстые и ухоженные, подруги - молодые, красивые и наглые. Самая наглая и молодая - любовница хозяина дома. - Он что, не женат? - Женат. Давно и прочно. - И где же его жена? - В Венеции. Или в Барселоне. Или в Рио… Неважно. Далеко. - Понятно, - цинично улыбнулась Алиса. - И чем занимаются здесь все эти люди? - Бухают и выебываются. - Фу, как грубо. - Зато коротко и точно. Пойдем, я налью тебе выпить. Не прошло и получаса, как Знаев с некоторым удивлением понял, что его подруга вполне освоилась. Дернула, почти без паузы, два фужера шампанского, начала пританцовывать и обмениваться с окружающими улыбочками: с мужчинами - дружелюбными, с женщинами - вызывающими. Публика меж тем с удовольствием хмелела, музыка наяривала, в сторонке запалили марихуану, банкир почувствовал, что начинает маяться, но тут его вежливо потянули за рукав. - Рад вас видеть, Степан, - искренне сказал он. - Взаимно. - Познакомьтесь. Это Алиса. Алиса, это Степан. Большой человек. Занимается, как я припоминаю, инвестициями. Степан скупо улыбнулся. Хорошая улыбка, подумал Знаев. Чувак - не сволочь, явно. - Во что вы инвестируете? - светски осведомилась рыжая. Знаев изумился. Степан опять выдал улыбку и вежливо ответил: - В тяжелую металлургию. Кроме того, - в недвижимость. В землю. В ценные бумаги. В камешки и металлы… - А в женщин? Знаев повторно изумился. - В женщин? - Степан заметно покраснел. - Нет. Не инвестирую. Но это можно обсудить. - Инвестируйте в него, - приказала Алиса, ткнув в Знаева пустым бокалом. - Он надежный. Очень. - Учту, - серьезно сказал Степан. Он был почти трезв, и за это банкир его зауважал. - Я собственно, хотел напомнить вашему надежному другу, чтоб он не забыл про меня, когда поедет развлекаться на своей удивительной машине… - Не забуду, - сказал банкир. Степан обронил: - Говорят, вы строите магазин. - Кто говорит? - Герман. - Не магазин, - сухо ответил Знаев, глядя в сторону. - Гипермаркет. Десять тысяч квадратных метров. Торговый центр. Оригинальный бренд. Концепция, не имеющая аналогов. Настоящий прорыв, Степан. Сенсация. Российская розничная торговля еще не видела ничего подобного. - Расскажите. - Не буду. Я сегодня отдыхаю, Степан. - Знаев приобнял подругу за бедро и даже слегка похлопал. - Я не хочу говорить о работе, Степан. Кроме того, это частный проект, в нем участвуют только свои. - Я заинтригован, - сказал Степан. Еще бы, - подумал банкир. - Подожди, малыш. Ты еще будешь умолять меня взять твои деньги. - Хотите - можем встретиться, - небрежно сказал он. - Хочу. - Так и сделаем. Степан удалился, а рыжая прошептала: - Мне наступили на ногу. - Ну и ты наступи. - Не наливай мне больше. - Как скажешь. Между прочим, у тебя хорошо получается светская болтовня. - Тоже мне, наука… Послушай, этот твой друг, который хозяин дома… Он все время на меня смотрит. - Не обращай внимания. Он на всех смотрит. - Нет. Только на меня. - На тебя многие смотрят. Ты тут самая красивая. - Нет. Самая красивая - вон та, с большой грудью, в брюках со стразами. - Да, она красивая. Но очень жадная. И вдобавок фригидная. Кроме того, у нее анорексия. И условная судимость за хранение наркотиков. - Ах, вот как! - воскликнула рыжая. - Откуда ты все знаешь? - Знаю, - скромно сказал Знаев. - Я все про всех знаю. - Ты опасный человек - Я продаю и покупаю деньги. Я обязан все знать. - Налей мне еще. - И не подумаю. - Тогда я пойду танцевать. - Хорошая идея. А я исчезну. Но быстро вернусь. - Очень быстро? - Очень быстро. Банкир разыскал Жарова и на правах друга пнул его коленом в мускулистый зад. - Ты хотел поговорить. - Уже не хочу, - с неожиданной злобой прорычал электроторговец и схватил Знаева за запястье. - А хотя - пойдем. В дом пойдем. Там и поговорим… Весь первый этаж особняка был открыт для гостей, и здесь стоял дым коромыслом. Гоняли в бильярд, поминутно обрушивая на паркет шары; разжигали гигантский кальян, мучили телевизор, потрошили стойку с компакт- дисками. В туалете шумно совокуплялись. Жаров затащил банкира в полутемную комнату, битком набитую обувными картонками, рывком стальных рук развернул к себе лицом. Навис, дыша водкой. - Я думал, ты приедешь с Камиллой. - Я этого не обещал, - твердо возразил Знаев. - Но ты обещал помириться. - Помирюсь. - Когда? - Скоро. - Ты бросил мою сестру. А теперь приходишь в мой дом с какой-то шалавой. - Она не шалава. - А кто она? Твоя новая подруга? - Угадал. - А Камилла? Что с ней? - С ней все будет в порядке. Кстати, я сто раз говорил тебе, что это она настояла на разводе. Я был против. Жаров мощно почесал волосатую грудь и вздохнул. - Опомнись, Знайка! Что ты нашел в этой рыжей соске? - Она не соска. - Ты ей в отцы годишься! - А мне все равно. - Кто она? - Работает у меня в банке. - Слушай, отошли ее к черту. И помирись с моей сестрой. - Я же сказал, помирюсь. Альфа- самец еще больше погрустнел и яростно обнял банкира за шею. - Гад ты, Знайка. Но я тебя люблю. И еще я ненавижу, когда я пьяный, а ты - трезвый. Зачем ты всегда такой трезвый? - Мне так жить проще. - Тебе? Проще? - электроторговец захохотал. - Иди посмотри на себя в зеркало! Пойдем вместе посмотрим. - Не выпуская товарища из захвата, Жаров увлек его к стене. В зеркале отразились двое: один багровый, потный, сильно нетрезвый, второй - бледный и взлохмаченный. - Смотри. Вот я - довольный и в говно бухой. А вот ты - вечно на все пуговицы застегнутый… Видно, что тебе жить очень сложно. Ты сам себе все усложняешь. Расслабься, дурень! Напейся хоть раз! Возьми вон Анжелу. Или Оксану. Затащи в угол, трахни… Хочешь Анжелу? - Нет. - Ладно. А коксу? Хочешь коксу? - Нет. - А гашиша? Хочешь гашиша? Убийственного индийского гашиша? - Не хочу. - А чего же ты хочешь, твою мать?! - Хочу, чтоб ты вложил деньги в мой магазин. Жаров отпустил друга, тихо застонал и спрятал лицо в ладони. Смотри-ка, у него новый перстень, - подумал Знаев, поспешно приводя в порядок волосы. - Новый и очень дорогой. Наверное, он не даст мне денег на магазин. Ему тридцать девять, но он не желает взрослеть. Он боится давать мне деньги. Ему лениво думать и анализировать риски. Ему не хочется напрягать мозги. А хочется ему - сходить к ювелиру и купить себе побрякушку, чтоб девки облизывались… Банкир вышел на крыльцо. Подступила тошнота, он сглотнул; почти прошло. Он много лет пытался понять, как ему, принципиальному трезвеннику, вести себя в шумных пьяных компаниях, но так ничего и не придумал. Всегда считал пыткой изнурительные застолья и вечеринки с обильными возлияниями. Его часто приглашали в гости, сам же он ни разу за много лет не накрыл стола для друзей. Быстро уставал от шума. Не умел корректно и ловко выпроваживать загулявшихся и загостившихся. Другое дело - если приходишь в чужой дом, в таких случаях всегда можно, посидев полчасика, сбежать, вежливо сославшись на занятость или, например, головную боль… Люди отдыхали. Кто был помоложе, побойчее и поярче одет - танцевал; постарше и потолще - сбились в кучки, прижимая к груди бокалы, шутили и обменивались сплетнями. Впрочем, все тут имели почти одинаковый возраст: от тридцати пяти до сорока пяти. Здесь все сами сделали себя и свои деньги, и атмосфера мероприятия была пропитана особого рода удовлетворением: мол, мы тут не просто время убиваем, не просто развлекаемся и пьем, мы не на халяву собрались, не на шару, мы это заработали и теперь имеем полное право благодушно наблюдать за тем, как подпрыгивают от радости наши девочки. Алиса тоже танцевала. Самозабвенно вертела головой. В лучах низкого вечернего солнца ее волосы казались языками пламени. Настоящая ведьма, - с наслаждением подумал банкир. - Юная, гибкая, умная. Ведьма. Такая бывает одна на миллион. На десять миллионов. Почему я ее встретил? Зачем так сошлись звезды? Это же случилось не просто так. В этом должен быть смысл. Прожить сорок один год, переспать с множеством женщин, жениться, родить сына, развестись, превратиться в угрюмого буку, в мрачного задрота, в мизантропа, в безумца, пытающегося воевать с непобедимым и беспощадным временем - и вдруг встретить это искрящееся жизнью чудо. За что мне такое? В чем мои заслуги перед Вселенной? Среди присутствующих дам были профессионалки - но даже на их фоне рыжая вполне смотрелась. Банкир приготовился полюбоваться всерьез, но быстро понял, что ему мешают обступившие танцующих женщин мужчины. Точнее, их лица. Женщины - да, они были красивы, обаятельны и грациозны. Однако мужчины сильно портили картину своими удручающе-незначительными физиономиями. Широкие плечи, мускулы, загар, модные прически и ослепительно-белые зубы - и при всем этом воровато-хитроватые взгляды, излишне жирные и гладкие щеки, излишне мокрые и толстые губы. В костюмно-историческом кинематографе таких самцов берут на роли конюхов, оруженосцев и брадобреев. Но никак не на роли рыцарей или принцев. А сам- то, -с тоской подумал Знаев. - Сам-то кто? Ни разу ведь не принц. Изучена ведь собственная морда давным-давно, и составлено о ней однозначное мнение, как о морде купчика. Белесая нэпманская харя на тоненькой шейке неврастеника. И никакие гантели не помогут тебе, друг Знайка. Ты недостоин своей женщины. Может, финансово - достоин, но чисто физически - нет. Вы некрасивая пара, вот что. Однажды она улетит от тебя на своей метле, хохоча и сверкая глазами, навсегда прихватив с собой твое жалко трепещущее сердце. Посмотрел на часы. Почти восемь вечера. Двинулся прочь от толпы, в глубину сада. Сад был маленький. Жаров построился в дорогом месте, и денег ему хватило буквально на клочок земли, меньше ста шагов по диагонали. Впрочем, электроторговец на эту тему не переживал. В отличие от Знаева, он не был мегаломаном. Банкира негромко окликнули, и он, обернувшись, увидел, как из густеющей с каждой минутой тени деревьев вышла Маруся. - Извини, - сказал Знаев. - Я должен был подойти к тебе раньше. - Извиняю, - небрежно кивнула женщина. - Ты же сегодня не один. - С кем ты приехала? - Какая разница? Меня больше интересует, с кем я уеду. - Не со мной. Старая подруга грустно улыбнулась. - У тебя красивая девушка. Знаев разозлился. - Похоже, сегодня главная тема для разговоров - моя новая девушка. - Не преувеличивай значение своей персоны, - едко возразила Маруся. - А девушке своей скажи, чтоб держалась подальше от Жарова. - Лучше я скажу об этом самому Жарову. - Он уже получил по морде. От Анжелы, или как там ее… - Это ему на пользу, - спокойно сказал банкир. - Он еще и от жены получит. Когда она вернется. Позвал в дом гостей, а хозяйкой вечера сделал малолетнюю шлюху. - Она не шлюха. Она его любит. - Все равно, нельзя при живой жене выводить к солидным людям любовницу. Маруся грубо рассмеялась. - Это кто тут солидные люди? Елдохин, который ограбил собственных родителей? Или Фитюлин, который продает контрафакт? Или Трухляев, который по три грамма в день вынюхивает? Одни их фамилии чего стоят! А ты, Знайка? Может, ты тоже теперь держишь себя за солидного человека? Знаев горько вздохнул. - Ты не поверишь, Маруся… Пять минут назад я думал о том же. - Почему не поверю? Поверю. Это потому произошло, что я тебя чувствую, дорогой. Я тебя понимаю. Ты все знаешь, этого у тебя не отнять… Но человеку, который все знает, обязательно нужна женщина, которая хорошо знает его самого. Я говорила тебе это вчера вечером - и сегодня повторю. Хочешь совет? - Хочу. - Отдай Жарову свою рыжую девчонку. И он сделает все, что тебе нужно. - Мне от него ничего не нужно. - Ты врешь, - печально сказала Маруся. - Это заметно. Она подошла вплотную, и Знаев ощутил сильный запах спиртного. - Увези меня отсюда, - попросила Маруся. - Увези куда хочешь. А девчонку оставь здесь. Ей тут нравится. Очень. Тут весело, тут шампанское. Музыка играет. Праздник… Она тут счастлива. - А ты - нет? - А я счастлива, когда я рядом с тобой. Мне все равно, праздник или война - главное, чтобы ты был возле меня. Будь сегодня со мной. Пожалуйста. - С кем ты сюда приехала? - А тебе не все равно? - С кем ты приехала? Старая подруга невесело улыбнулась. - Не хотела тебе говорить, но у меня новый друг. Очень приличный мужчина. Степан такой. Он, кстати, вчера вечером мне звонил. Напрашивался на пистон. А через десять минут позвонил ты… И я послала этого Степана. Он хороший. Богатый, умный и вежливый… Но я люблю только тебя, Знаев. Увези меня. - Тебе тут надоело? - Так же, как и тебе. Слышишь? Сейчас они будут петь караоке. Потом окончательно напьются. Потом разъедутся по клубам продолжать веселье. И рыжая твоя тоже захочет в клуб… Что ты в ней нашел? Знаев подумал и сказал: - Все. - По-моему, в ней ничего нет. Обыкновенная. Молодая, симпатичная, но обыкновенная. Кто она? - Какая разница? - Сколько ей - двадцать два? Двадцать три? Она же типичная зажигалка, Знаев! Она может до утра танцевать, потом до полудня трахаться, потом спать до следующего утра - и в понедельник на работу… Я эту жизнь хорошо изучила, я сама такая была… - Хочешь, - миролюбиво спросил банкир, - я принесу тебе выпить? - Не хочу я выпивать. Я хочу тебя. - Прости, дорогая. Не сегодня. - Ах, вот как… Вчера, когда у тебя в одном месте зачесалось, - я тебе ни слова не сказала! Впустила, все сделала, все позволила… А сейчас, значит, «прости, дорогая»? - Не устраивай скандала. - Пошел ты на хуй, гад, - сказала Маруся. - Не дождешься ты скандала. Просто иди на хуй, понял? Чего стоишь? Непонятно выразилась? Пошел отсюда, козел! Убирайся ко всем чертям! - Успокойся. - Не волнуйся! Успокоюсь! Найдутся, кому меня успокоить! Всегда найдутся. - Не сомневаюсь. - Вот и не сомневайся! Просто исчезни, и все! Уперев руки в бока, она начала ругаться, отвратительно, а хуже того - громко, пронзительным высоким голосом. Недолго думая, Знаев развернулся и зашагал по неровно остриженной траве прочь, с поспешностью, которая, после нескольких мгновений движения показалась ему почти позорной. Пробился через толпу к столу с напитками, ухватил бутыль с водой, напился из горла. Вдруг Алиса повисла на плече - горячая, гладкая, пахнущая приторным девичьим потом. - Налей мне выпить! Мартини! И сока! Апельсинового! Банкир молча исполнил. - Ты чего такой мрачный? - Мне тут надоело. - Между прочим, твой Жаров меня за попу ущипнул! - Это он может. - Тут классно! - Я рад за тебя. - Проводи меня в туалет. Они дошли до дома. Уборная опять была занята, на этот раз там кто-то громогласно блевал. Знаев улыбнулся рыжей - мол, придется подождать, - вдруг ощутил спиной взгляд. Обернулся. На верхних ступенях лестницы, ведущей на второй этаж, сидел абсолютно пьяный, а потому очень серьезный, хозяин вечера - меланхолически жевал сигару, манил банкира пальцем. - Зайди, - сказал он, с усилием встал, повернулся и отомкнул дверь, попав ключом с четвертой попытки. Наверху царила тишина. Знаев с удовольствием расслабился. Сели в кресла. - Хорошая у тебя девчонка, - сказал Жаров, отдуваясь. - Других не держим. - Может, поделишься? Банкир подумал и сказал: - Не говори мне больше такого никогда, Герман. - Ладно, - мгновенно ответил альфа-самец. - Ты меня за этим позвал? - Нет. Не за этим. Ты видел Марка? - Не видел. - Он приехал час назад. Велел передать тебе, что тобой заинтересовались. Знаев взмахом ладони отодвинул от лица табачный дым. - Кто? - Милиция. Управление по борьбе с экономическими преступлениями. - С какой стати? - Неизвестно. Но настроены серьезно. Это даже не заказ, Знайка. Похоже на то, что ты их обидел. - Я? Обидел ментов? Каким образом? - Тебе лучше знать. - Это бред, - уверенно произнес банкир. Он не сильно испугался. - У меня чистая лавка. Никакого левака и криминала. Налоги, белая зарплата - все, как положено. Я поговорю с Марком. И я сам выйду на людей из УБЭПа. Спрошу в лоб, прямо, что им нужно. - Да, это будет правильно. Только не ищи Марка сейчас. Суббота, десятый час вечера - не дергай человека. Он в каминном зале лежит. Обкуренный. Поговоришь завтра. Знаев кивнул. - А рыжая твоя - приятная девочка. Я тебе завидую, Знайка. - Иди к черту. - Сам иди, - обиделся Жаров. - Это мой дом. - Тогда я пошел. Спасибо тебе. - Всегда к твоим услугам, брат, - пьяно проскрежетал электроторговец. - Я всегда рядом. Сегодня ночью, когда ты залезешь под одеяло к своей Алисе, я буду мысленно с тобой. Банкир не любил слишком грубых шуток на сексуальные темы - он молча покачал головой и вышел. Внизу по- прежнему царил разгул, но чуткий Знаев уловил некоторую неловкость, едва заметное напряжение атмосферы. Скользнули чьи-то взгляды. Кто-то торопливо склонился к уху соседа. Какой-то незнакомый сопляк с тщательно взращенной бородкой сально подмигнул и указал взглядом на полуоткрытую дверь туалета. Знаев осторожно заглянул. Очень серьезная, очень аккуратно причесанная, с очень красным лицом Алиса подкрашивала губы. Ее рука крупно дрожала. - Я искала тебя, - спокойно сказала она. - Что случилось? - Я подралась. С подружкой твоего Жарова. - С Анжелой? - Ее зовут Анжела? - Да. - Значит, с ней. - И где она? - Откуда мне знать? Получила по морде и убежала. Но ты не волнуйся. Я не виновата. Эта кобыла начала первая. Ей показалось, что я на что-то претендую. Или на кого-то. - С тобой все в порядке? - Со мной - да. А у этой дуры, похоже, будет синяк - Ага, - сказал Знаев. - Давай-ка сбежим отсюда. Прямо сейчас. Исчезнем по-английски… - Я готова. Они прошли через дом к главному входу. Банкир еще не решил, забавляться ему или тревожиться, - рыжая же шествовала, как королева, гордо подняв подбородок. Выруливая со стоянки, едва не задевая чьи-то ярких расцветок болиды, Знаев испытал большое облегчение и даже некоторую благодарность к подруге, очень вовремя устроившей маленькое происшествие, ставшее поводом для своевременного бегства. Судьба Анжелы банкира не беспокоила, таких Анжел рядом с мачо Жаровым перебывало - сотни; ничего ей не сделается, Анжеле. Анжелы, даже самые сексапильные, глазастые и грудастые, должны знать свое место и не переходить известных границ: не портить серьезным мужчинам отдых, не трепать нервы, не мешать, не устраивать истерик, - одним словом, никогда, никогда, никогда не требовать к себе повышенного внимания. - Ты не слишком сильно ей попала? - деловито спросил банкир. - А мне плевать, - бесцеремонно сказала рыжая. - Пусть не лезет. Молодец, подумал Знаев. Могла бы обидеться. Вот, мол, о чужой девке беспокоишься, а обо мне не спросил, а мог бы пожалеть, платочком лобик промокнуть и так далее. - Ты молодец, - искренне сказал он. - Я тобой горжусь. - Тебе нравятся драчливые бабы? Банкир уважительно засопел. - Если честно, я впервые встречаю девушку, умеющую махать кулаками. - Моя мама часто цитировала Некрасова. Про женщину, которая коня на скаку остановит, в горящую избу войдет. - Твоя мама - молодец. Алиса откинулась в кресле. - Почему ты замолчала? - спросил он. - Ты думаешь о чем-то своем. - Извини. Расскажи еще что-нибудь. Про себя. - Жаль, что мы так рано уехали. Знаев пожал плечами. - А мне не жаль. Меня бесят такие мероприятия. Все пьяные, все празднуют… Что они празднуют? Какой такой праздник? На этих праздниках я с ума схожу. Могу продержаться час, два - максимум… Потом - сбегаю. Нет ничего глупее, чем прожигать жизнь на праздниках, устраиваемых без повода. Нет ничего страшнее, чем смотреть на людей, которые так прожигают свою жизнь… Рыжая, казалось, не расслышала пафосных реплик банкира, - услышала, то есть, не совсем то, что хотел сказать ее сжимающий руль приятель. - Ах вот как! - воскликнула она. - Значит, мы уехали не потому, что я побила девушку хозяина, а потому, что тебе там надоело?! - Именно так, дорогая. Подраться - это приключение, а вовремя сбежать от пьяных дураков - суровая необходимость. - Не слишком ли ты суров? - Не слишком. - Мы замечательно провели время. - Возможно. Алиса помолчала. Тихо вздохнула. - Можно тебя попросить… - Я слушаю. - Останови машину. Знаев повиновался - и через мгновение оказался в плену нежнейших рук, скользящих ладоней, губ и языка, поспешного, в самое ухо, шепота: - Успокойся. Расслабься. Забудь обо всем. Ты выглядишь совершенно измученным. - Я в порядке… - Да, да, все правда, ты - в порядке, но ты устал, я же не дура, я все вижу, прости меня за этот скандал, я не права, я должна была понять, догадаться, что ты одиночка, что в толпе тебе плохо, прости меня, я больше не буду… Не отталкивай меня… - Поедем, - пробормотал Знаев, осторожно высвобождаясь. - Нет. Давай посидим. Вот так. Чтоб ты на меня смотрел, а не на дорогу. - Я вижу дорогу везде, куда бы я ни смотрел. Алиса улыбнулась. - Не пытайся произвести на меня впечатление своим интеллектом. Ты уже это сделал. Лучше скажи… Вчера ночью… В котором часу мы уснули? - Около половины третьего. - А когда ты встал? - В четыре утра. - Зачем? - Я всегда встаю в четыре утра. - А что ты делал потом? - Плавал. Потом - штангу тягал. Потом гулял. Потом немного поработал. Потом - разбудил тебя… - Ты спал полтора часа, потом таскал железо, потом работал, потом кормил меня завтраком и развлекал разговорами, потом потащил меня на светское мероприятие, хотя сам терпеть не можешь такие мероприятия… Ты с ума сошел. Ты слишком жесток к себе. Езжай домой и ложись спать. Немедленно. - А ты? - А я возьму такси и поеду к маме. Знаев почувствовал резкий прилив сил; он сам его инициировал, он в совершенстве владел этим. - Послушай, Алиса, - тихо сказал он. - Я очень тронут твоей заботой. Честно. До слез. А теперь запомни: Я НИКОГДА НЕ УСТАЮ. Я никогда не останавливаюсь. Я не такой, как все. Я урод. Я аномалия. Мои батарейки никогда не садятся. Никогда, понимаешь? Моя жизнь - это движение по восходящей. Вперед и выше. Шаг за шагом. День за днем. Для мужчины нет ничего слаще, чем непрерывная личная экспансия. Она возбуждает. Она может свести с ума. Когда проникнешься ею и поймешь ее законы - тогда все эти разговоры про «отдохнуть», «поспать», «расслабиться» вызывают смех. Почти непроизвольно Знаев нажал на педаль газа. Стрелка тахометра прыгнула влево. Мотор взревел. - Вся твоя жизнь, - возбужденно продолжал банкир, - меняется. Ты беспощадно обрываешь связи с теми, кто пуст и глуп. Ты не ведешь бесед на темы, которые тебе неинтересны. Ты высокомерен - но это здоровое высокомерие. Ты готов презирать людей, но ты не хочешь их презирать, потому что они недостойны твоего презрения… Потому что презрение - это мелко, от него надо воздерживаться, как от курения… Ты паришь. Тебе хорошо. Ты еще не бог, но уже не человек… Понимаешь меня? - Наверное, да, - осторожно сказала Алиса. - Ты должна меня понять. Обязательно. Иначе у нас с тобой ничего не выйдет. И получится, как с моей бывшей женой. Я работал до часа ночи - а она думала, что я развлекаюсь с девками. Я не спал по трое суток - а она думала, что я употребляю стимуляторы… А я сам себе стимулятор. Он опять вдавил педаль. Вдруг вломился рассудком в происходящее, как трактор в забор: вот он я, добившийся и достигший, блестящий и благоухающий, на обочине широкой, неплохо построенной, замечательно ярко освещенной дороги, в безопасном и удобном автомобиле, изливаю душу лучшей из женщин, гляжу в ее глаза, могу в любой момент протянуть руку и взять - какого черта не наслаждается мне, зачем так туго дышится, почему внутри меня гнев, и ничего больше? - Извини, - стеснительно сказал Знаев. - Я сейчас. Я скоро вернусь. Я быстро. Вышел на дорогу. Мимо с ревом и грохотом пронесся огромный грузовик, банкира едва не опрокинуло тутой волной теплого воздуха. Спешит, подумал банкир, рысью пересекая обочину и углубляясь в перелесок. Куда спешишь, брат? Тоже бережешь время? Не спеши. Не надо спешить. Спешка и сбережение времени - совсем не одно и то же. Спешить нельзя. Но нужно стараться все делать быстро. Трава под ногами была сухая, очень пыльная. Полуживая придорожная трава - однако и такая упрямо норовила жить, тянулась вверх, жаждала кислорода. Знаев перегнулся пополам и извергнул все, что выпил и съел час назад. Рванул из кармана платок, обтер нечистый рот. Поганая маета отступила. Но не вся. И не совсем. День кончался. Уже кончился. Банкир вернулся в машину. - Тебе нехорошо? - участливо поинтересовалась Алиса. - Не обращай внимания. Небольшой невроз. Приступ дурноты. - Наверное, тебе надо показаться врачам. - Врачи говорят - это не лечится. Советуют меньше работать. Больше отдыхать. Врачи рекомендуют высыпаться и беречь себя… - Вот и береги. Знаев криво усмехнулся. - Нельзя беречь того, кого не любишь. - Ты не любишь себя? - Нет, - признался банкир. - Не за что. В этом и причина. Всякий раз, когда я понимаю, что теряю время, я ненавижу себя. До тошноты. В буквальном смысле. - Ты сегодня зря потратил время? Знаев принялся лихорадочно соображать, что и как ответить. Врать не хотелось. Когда встречаешь женщину и понимаешь, что она тебе интересна, когда строишь отношения с чистого листа, а особенно когда за спиной неудачный опыт предыдущих отношений - со страхом ждешь момента, когда приходится соврать, впервые. Это важный момент. Горький. Очень. - Нет, - ответил он. - Сегодня я не потерял ни секунды. Сегодня все по-другому. Сегодня со мной - ты. Передвинул все положенные рычаги, рванул послушную машину с места, выжал все возможное и громко провозгласил: - Хороший день. Один из лучших в моей жизни. Сегодняшнее число я обведу в календаре кружочком. И, кстати, он еще не закончен, этот день… - Куда мы едем? - В одно интересное место. Ты должна там побывать. - А домой? Ты отвезешь меня домой? - Зачем? - Я обещала маме, что сегодня вернусь домой. Знаев вдруг решился сказать рыжей, что он ее любит. Но потом сообразил, что объясняться в чувствах на скорости в сто пятьдесят километров - это пошлость. Подростковый кич. - Побудь со мной, - попросил он. - Побудь со мной еще немного. Алиса подумала и сказала: - Ладно. Ему не понравилось, как она это произнесла, не до конца понравилось; была в ответе покорность и нежность - но он бы предпочел, чтобы рыжая на самом деле хотела остаться, а про возвращение к маме заговорила бы для приличия. Однако, судя по всему, она действительно собиралась домой. Может быть, устала. От тебя кто хочешь устанет, с презрением сказал себе Знаев. Ты же тяжелый человек. Практически невыносимый. Живешь один в пустом доме, спишь по два часа, а когда друзья приглашают тебя в гости - презрительно кривишь морду. Будь проще, банкир. Не оригинальничай. Иначе девочка с золотыми волосами сбежит от тебя туда, где весело, где играет музыка и люди улыбаются друг другу. |
|
|