Глава 17

Нахмурившись, Нубар Эрш выслушивал доклад Карана о ночном происшествии. Его виновница, напоенная успокоительным (что-то он сомневался, чтобы сеньорита Рандрин выпила его по доброй воле), еще спала; ее версию событий граф намерен был выслушать немного позже, заодно уточнить некоторые детали и настоятельно рекомендовать воздержаться от одиноких прогулок даже на территории Антории. Хотя ее спутники тоже хороши! Особенно этот Аидара — шатался гномья мать знает где! С другой стороны, если бы не шатался, то не заметил подозрительных всполохов.

В общем, ладно, живы — и хорошо. А метаморф мертв. Откуда он там взялся, они ведь все вымерли, давным-давно истребили. Значит, кто-то вырастил. И не обычный подвид: истинные метаморфы были наполовину людьми, у этого же личности не было и в помине, одни заготовки шаблонов действий, заточенные на сеньориту Рандрин.

Нубар не сомневался, что устранить хотели именно ее — ну не могло это существо знать все ее слабые места, знать, что она э-эрри. А оно заранее подготовилось. Или его подготовили. Вопрос: кто?

Изображение в зеркале погасло, а глава Департамента иностранных дел не изменил позы, по-прежнему сидел в своем кресле, сложив руки на столе и чуть подавшись вперед.

Метаморфы… Для их искусственного выращивания нужна темная магия и доступ к миру мертвых. Создатель этих существ должен был знать сеньориту Рандрин и за что-то ее не любить. Либо опасаться, что она может чем-то помешать ему в будущем.

Так, что мы имеем? Пока намечаются три рабочие версии. Первая — нападение связано с возвышением Советника. Хотели устранить его дочь, чтобы причинить ему боль, намекнуть на то, что присвоение себе королевского титула крайне нежелательно. Круг лиц, желавших поквитаться с Рэнальдом Рандрином, был достаточно широк, но о грядущей смене титула знали немногие. И вовсе не те, кто поддерживал поверженный Консулат. Тайна все еще не переставала быть тайной, герцог ни разу ни публично, ни приватно не озвучивал своего намерения, но оно было очевидно. Во всяком случае, для Нубара Эрша. Опытному политику несложно просчитать истинную комбинацию, связанную с делом Отолора Кастера.

Итак, сторонники Консулата отпадают: либо слишком слабы, либо мертвы, либо сидят в тюрьме, либо недостаточно информированы.

Партия Сеговея? Это уже более вероятно. Принц Арилан был в курсе поездки сеньориты Рандрин, она сама, наверняка, ему все рассказала. В последнее время юноша тяготел к политике и военному делу — готовился вернуть трон? Правда, он подписал бумагу, но ведь ее можно было вернуть путем шантажа. Жизнь дочери Советника против уничтожения отказа от претензий на престол. Если документ исчезает, то Арилан Сеговей автоматически становится королем Ариланом Третьим.

Но тут тоже выходило много нестыковок. Первая — Арилан никак не связан с магами, тем более, такими сильными. Не успел завязать дружеских отношений ни с одним из волшебников высшей категории, которые в Антории наперечет. Если бы что-то было, агенты лорда Андеша давно бы донесли: Советник был не настолько глуп, чтобы не отслеживать круг знакомых Сеговея. Так, а что он мог посулить? Иллюзорную выгоду? Маг второй категории, хорошо, даже первой, купился бы, но высшей — никогда. Они были верны присяге, данной Антории. Честь не продается и не покупается.

Второе 'но' — девушку хотели убить. Не ранить, не похитить, а именно убить. Меллон Аидара клятвенно заверял, что в голове у той твари стояла установка на уничтожение. Принц Арилан не стал бы убивать ту, которую любил. Допустим, чувства его не такие сильные, какими кажутся со стороны, но что-то он к ней испытывает. Человек играет на зрителей, сбрасывая маску в одиночестве, но принц с восторгом говорил о сеньорите Рандрин с матерью. Нет, он бы не пошел на такое, она ему дорога. Хотя бы как подруга.

Перейдем ко второй версии. Кто-то хотел сорвать их миссию в Шегере и решил методично уничтожать ее членов. Начали с сеньориты Рандрин, так как благодаря своим врожденным способностям она представляла наибольшую опасность.

Версия вполне правдоподобная, стоит ей вплотную заняться. У тех, кто планировал захватить конфедерацию Мангеш, вполне мог быть сильный маг, умеющий создавать метаморфов. Стоп, а зачем им маг? Какой же он идиот, почему сразу не вспомнил о насаждаемом там культе Темной госпожи! Маловероятно, чтобы Советник смог уничтожить ее целиком, убить внешнюю оболочку — да, но дух-то остался! Пусть он не так силен без тела, но его возможностей вполне хватит на парочку метаморфов. Тогда сразу становится понятным, откуда этому существу были известны слабые и сильные стороны магии сеньориты Рандрин: их знала Темная госпожа, они же встречались во время покушения на герцога.

Так, версия третья — месть. Примитивная, банальная персональная месть. Были ли у сеньориты Рандрин враги? По досье — вроде нет, хотя… Не без ее помощи убили двух влиятельных фрегойев, а фрегойи — народ мстительный. До ее отца они уже пытались добраться, теперь взялись за нее.

Коротко набросав основные тезисы всех версий, проанализировав их плюсы и минусы, скрупулезно прописав их двумя столбиками, Эрш решил зайти к Андешу — пусть по своим каналам проверит кое-что, в конце концов, это работа Департамента внутренних дел, а не иностранных. Потом он намеревался заглянуть к Советнику — записи готовились именно для него. Несомненно, герцог уже все знает, и у него есть свои соображения на этот счет.

Какой же пчелиный улей они разворошили, где притаился враг: в Антории или за ее пределами?

Эрш не удивился, застав в кабинете главы Департамента внутренних дел Апполину Рандрин. Разумеется, она тоже была в курсе последних событий и пришла сюда за тем же, что и он.

Апполина Рандрин — крайне примечательная личность: числится в Департаменте, но никакой официальной должности не занимает. Рутинной бумажной работой, разумеется, не занимается, если только по собственному желанию. Наверное, правильнее было бы назвать ее советницей лорда Андеша, его экспертом, личным приходящим помощником. Странно, почему с ее способностями сеньорита Апполина Хеброн Рандрин не желала занять вакантное место первой помощницы? С сеньорой Тардес они, вроде бы, ладят, об Андеше и говорить не приходится… Наверное, виной всему примесь эльфийской крови: не интересуют ее их мелкие повседневные дела, иногда кажется, будто и жизнь королевства в целом.

— Доброе утро, сеньорита Апполина, — Нубар слегка поклонился. — Полагаю, Вас тоже беспокоит маленькое ночное происшествие?

Полуэльфийка кивнула и встала, освобождая стул у стола главы Департамента.

— Сидите-сидите, стулья — не предмет роскоши, неправда ли, лорд Андеш?

— Боюсь, что в данных обстоятельствах пересесть лучше мне, — едва заметно улыбнулась Апполина. — Вы занимаете гораздо более высокое положение, чем я.

— Видимо в Антории все встало с ног на голову, если женщины начали уступать место мужчинам, — усмехнулся граф и, дабы пресечь спор, с помощью магии пододвинув себе один из свободных стульев. — Как видите, дело не стоит и выеденного яйца. Лучше скажите мне, сеньорита Апполина, у Вашей кузины были враги? Не совершила ли она за время жизни в Айши что-нибудь, что могло вызвать неудовольствие некого лица?

— Опять пытаетесь перетянуть одеяло на себя, лишаете меня работы? — укоризненно посмотрел на него лорд Андеш. Это был атлетически сложенный мужчина средних лет с необычной прической: волосы его были подстрижены неровно, коротко у висков и длиннее к затылку, так, что даже можно было заплести косичку или сделать хвост. Жемир Андеш предпочитал хвост, в который по обыкновение вплетал небольшой кинжал, скорее походивший на женскую шпильку. Но жалила эта шпилька смертельно.

— Я задал всего один единственный вопрос. Разбираться с ответом на него, равно как и прояснять некоторые темные моменты будете Вы, тут я не вмешиваюсь. Но настоятельно прошу держать меня в курсе расследования. Итак, сеньорита Апполина?

Полуэльфийка задумалась. Она не так хорошо знала Зару, чтобы с достоверностью утверждать, что у этой не было тайных недоброжелателей.

— Право, никого не приходит на ум… Разве что кто-то из школы. На выпускном балу произошел один неприятный инцидент с лордом Себастьяном д'Азаном, дяде пришлось вмешаться. После этого его распределили в какую-то глушь.

— Уже что-то! — потер руки лорд Андеш. — Но попытаться отомстить мог не только этот мальчик. Дочь Советника ведь красивая девушка, а, Эрш?

— Вам свой вердикт вынести, или попытаться озвучить Вашу версию личности заказчика преступления? — Нубар постукивал пальцами по краю стола, одновременно наблюдая и за хозяином кабинета, и за племянницей герцога. Он иногда жалел о том, что несанкционированные прямые ментальные вмешательства запрещены (во всяком случае, во Дворце заседаний, за его стенами никто бы не смог проверить) — тогда бы не пришлось задавать вопросы, достаточно было бы просто просмотреть воспоминания нужного человека. Люди иногда не придают значения важным мелочам. Но, увы, придется довольствоваться тем, что ему сообщают добровольно.

Лорд Андеш рассмеялся:

— Дипломат всегда остается дипломатом! Вы хоть когда-то что-то в простоте скажите?

— А Вы не задавайте двусмысленных вопросов, Андеш, тогда и не будете получать двусмысленных ответов. Возвращаясь к сеньорите Рандрин, Вы намекаете на то, что метафорфа мог заказать отверженный поклонник или девушка, которая по ее милости лишилась поклонника? Увы, маловероятно! Слишком сложно, слишком большими возможностями надо обладать. Максимум, что они могли бы сделать, — пойти на сотрудничество с третьими силами, предоставить им информацию о жертве.

— Недооцениваете Вы женщин, Эрш! — покачал головой лорд, делая какие-то пометки в записной книжке. — Если девушка была способной магиней…

— Не ниже второй категории. Повторяю, Андеш, женщины мстят изощреннее и намного больнее. Бывают, конечно, те, что, обезумев от обиды и ревности, идут на убийство соперницы, но… Сеньорита Апполина, — он обернулся к полуэльфийке, — я понимаю, вопрос очень личный, но Вы не знаете, с кем за последние два-три года встречалась Ваша кузина?

— Точно не знаю, она никогда не рассказывала. Зара была влюблена в кого-то…Вспомнила, в одного молодого мага из Департамента магической обороны, — она на мгновение задумалась, вперившись взглядом в пространство. — До того, как они начали встречаться, у него была невеста. Они не были помолвлены, но все считали, что это дело ближайшего будущего. Извините, я не помню, как ее звали.

— Сабина Менах, сеньоры, леди Сабина Менах. Но она даже собственное убийство заказать не сможет. Магической силы — ноль, умом тоже не блещет. И уже нашла нового жениха.

Все, как по команде, повернулись к Советнику. Он умел появляется в нужное время в нужном месте.

— Может, пройдем в мой кабинет? — предложил герцог.

— Мне тоже? — Апполина вопросительно взглянула на дядю.

— Как хочешь, но, думаю, тебе будет неинтересно. Потом я вкратце все тебе перескажу. Лучше поговори с Зарой, если она, проснулась, разумеется. Ее нужно успокоить: метаморф — серьезное испытание. Если есть ранения, ушибы, подскажи, как быстрее залечить.

— Хорошо, я не стану мешать чисто мужским разговорам, — полуэльфийка с готовностью поднялась и вышла. Рандрин посторонился, пропуская ее.

— Через пять минут мы с лордом Андешем будем у Вас. Просто я бы предпочел, чтобы мы не тратили время впустую, — Эрш в задумчивости потер переносицу, скользя глазами по своим записям. — Мне хотелось бы, чтобы лорд Андеш поручил своим подчиненным кое-что проверить, и желательно, чтобы они начали работу прямо сейчас.

— И что же, если не секрет, Вы хотите поручить им проверить? — Рэнальд бросил на главу Департамента иностранных дел заинтересованный взгляд.

— Так, пару моментов. Если я прав, то Вы обязательно узнаете об этом.

— С каких это пор Вы перестали доверять мне, Нубар?

— Дело не в доверии, не доверяй я Вам, давно бы оставил пост. Тут совсем другое, мои неподкрепленные ничем догадки и подозрения. Зачем же забивать Вам голову домыслами?

— Не приведи боги столкнуться с Вами на шахматном поле интриг! — усмехнулся Советник, развернувшись, чтобы уйти. — Антории крайне повезло с главным дипломатом.

— Служу во благо королевства, — с улыбкой ответил ему Эрш и, дождавшись, когда за Советником закроется дверь, в полголоса обратился к Андешу: — Значит, так: вытащите из архивов дело об убийстве сестры герцога. Меня интересуют две вещи: за что ее убили и что стало с теми, кто принимал в этом участие. Помнится, Советник предпринимал какую-то карательную операцию, но весь род не был истреблен. Вот на живых советую обратить пристальное внимание.

— Нубар, Вы точно ошиблись с выбором профессии! — покачал головой лорд. — Вы ведь с легкостью меня подсидите!

— Если бы хотел, подсидел бы, и не только Вас, а еще и главу Судебного департамента, — без тени иронии согласился граф, — но мне это неинтересно. Дипломатия — куда более занимательная наука.

— И почетная, верно?

— Не спорю. Власть и уважение — приятное дополнение к моему посту. Но вернемся к сеньорите Рандрин. Когда ее посылали на практику, там был какой-то случай с фрегойями…

— Я уже распорядился все проверить.

— Замечательно, Жемир, а Вы еще на себя наговариваете! О служителях культа Темной госпожи тоже уже позаботились?

— Это нет, но приму к сведению. Кто же все-таки пытался сорвать Вашу миссию, Нубар?

— Вот Вы мне на этот вопрос и ответьте.

— Полагаю, что тому, кому не выгоден разговор с князем Юсфеном.

— Да уж, во Дворце заседаний нет ничего тайного! — встав, рассмеялся Эрш. — Вы еще скажите, что в курсе содержания моего письма этому князю.

— Чего не знаю, того не знаю, а из поездки в Шегер Вы особой тайны не делали.

— Но и не афишировал. Ладно, пойдемте, а то Советник решит, что мы плетем против него заговор.

— Не думаю, — глава Департамента внутренних дел очистил стол от бумаг, установил магические замки и защитные заклинания. — Рэнальд Рандрин убежден в нашей лояльности. Это раз. И он ни за что не поверит, что Вы бы плели козни за его спиной вместе со мной, да еще так открыто. Это два. Вы бы делали это в одиночку и ничем бы себя не выдали.

— Перестаньте мне льстить, Жемир, а то мне захочется попробовать! — рассмеялся Эрш. — И какой бы заговор, по-Вашему, я сплел? Против Советника? А смысл? Он устраивает меня как правитель, я не ярый сторонник республики — так что, увы, заговорщика из меня не выйдет.

— И слава Эвное, а то бы я предстал перед судейской коллегией, — выходя из кабинета, лорд Андеш не забыл активировать защиту от незваных гостей.

— Лесть, грубая лесть! — покачал головой его собеседник, кивнув на приветствие кого-то из проходивших мимо сотрудников департамента. — Вы любите изображать благодушного просточка, пряча от посторонних глаз шкуру старого лиса и хватку волка. Будем считать обмен любезностями на этом законченным.

Жемир хмыкнул и подошел к секретарю. Вполголоса что-то сказав ей (женщина нахмурилась, кивнула и быстро застенографировала приказ начальника), он вернулся к поджидавшему его у дверей приемной Эршу и вместе с ним отправился к Советнику.

Апполина слышала, как они ушли — она стояла в коридоре возле кабинета сеньоры Шуарш. Как только дверь в приемную захлопнулась, а звуки голосов стихли, полуэльфийка решительно направилась к столу секретаря.

— Сеньорита Летион, — секретарь вздрогнула и удивленно взглянула на нее: обычно герцогиня не обращала на нее внимания, разве что интересовалась, на месте ли начальник, — как я понимаю, лорд Андеш приказал Вам распределить работу по делу о нападении между сотрудниками?

— Совершенно верно, — кивнула Алексис.

— В таком случае, я прошу Вас записать в разработку еще одну версию. В городе был либо информатор, либо предателей. Поищите в Некском муниципалитете. И, — она вздохнула, — попросите проверить мага. Метаморфа создавали в Нексе — этого требует природа этих существ.

— Разумеется, я внесу Вашу версию в список, — заверила секретарь, кратко законспектировав новое поручение. — Но она должна быть согласована с лордом Андешем…

— Считайте, что она уже согласована. Я когда-нибудь ошибалась, сеньорита Летион?

Алексис промолчала и покачала головой. Сеньорита Рандрин-старшая редко проявляла инициативу, говорила мало, обычно молчала, но все высказанные ей предположения обычно оправдывались.

Погрузившись в свое привычное отстраненное состояние, Апполина прошла к себе, скинула туфли и с ногами забралась на диванчик.

Ее небольшой кабинет разительно отличался от других служебных помещений департамента и больше походил на обыкновенную комнату, чем на рабочее место. Тут было зелено (вазоны с цветами и маленькими деревцами занимали все свободное пространство у окна), отсутствовали секретер и полки с бумагами, письменный стол скромно приютился в уголке рядом с маленькой полкой с книгами.

Помедитировав пару минут, полуэльфийка соскочила на ковер, подошла к зеркалу и привычным заклинанием активировала межпространственную связь.

Зара все еще спала, поэтому говорить пришлось с Караном.

— Честно Вам признаюсь, никто этого не ожидал, — молодой человек нервно покусывал губы; его внешний вид красноречиво свидетельствовал о том, что после нападения метаморфа он не сомкнул глаз. — Мы спокойно поужинали, разошлись по комнатам. Ну, не все, сеньор Аидара ушел из гостиницы еще до ужина, куда, не знаю. Говорит, что просто гулял, хотел размяться. Я лег спать, сеньорита Рандрин, вроде бы, тоже. На сон я не жалуюсь, поэтому и не расслышал, как она ушла. А потом ночью, после полуночи уже, меня разбудил Аидара, сказал, что в городе творится что-то неладное. Я ни о чем спросить не успел, как его и след простыл. Потом снова хлопнул дверью в мою комнату, крикнул, чтобы я немедленно перенесся на центральную площадь, и хлопнул телепортом. На нем лица не было, даже спросонья сложно было не заметить, что он волнуется. Аидара, разумеется, оказался на площади раньше меня и убил эту тварь. Потом мы помогли сеньорите Рандрин добраться до гостиницы, напоили успокоительным и оставили отдыхать. Я остался сторожить, а Аидара вернулся на площадь, искал какие-то следы. Вы бы его расспросили, он больше моего видел.

— Сеньор Аидара что-то нашел?

— Он мне не сказал. Вернулся мрачный, выпил две чашки кофе пополам с граппой, доложил о случившемся и снова куда-то ушел.

Апполина поблагодарила Карана и оборвала связь.

Кажется, телохранитель Зары из Департамента магической обороны напал на след. Тяжело ему, наверное: чуть не убили его подопечную. И бывшую возлюбленную: Апполина не забыла несчастного молодого человека, дежурившего у их дома. Она не стала называть его имени перед Андешем и Эршем только потому, чтобы не навлечь на него подозрения. Лорд ведь может подумать, что Меллон Аидара все подстроил, что именно он организовал покушение, так удачно исчезнув в нужный момент, а потом, когда все пошло не так, как планировалась, обеспечил себе алиби, убив метаморфа.

Многие могли бы так решить, но не племянница Советника. Она еще тогда, год назад, считала его душу и поняла, что на подлость и предательство молодой человек не способен.

Почему он ушел из гостиницы? Видимо, оттого, что ему необходимо было побыть одному.

Полуэльфийка вернулась на диванчик и прикрыла глаза, позволив мозгу расслабиться. Обычно в такие минуты всплывали упущенные звенья логической цепочки, вспоминались забытые мелочи.

Меллон Аидара проклинал себя за то, что допустил такую непростительную оплошность. Он должен был остаться в гостинице, даже если бы рухнуло небо, должен был бы. Но то, что свершилось, уже свершилось, и сейчас волшебник хотел хоть как-то загладить свою вину.

Там, на площади, Меллон обнаружил свежий магический след. Он был нечеткий, прерывистый и вел в глубину квартала. Аидара попытался отследить его начало, но не преуспел в этом: шагах в пятидесяти от площади след обрывался.

Зайдя в муниципалитет, Меллон справился о местожительстве местного мага. Оказалось, что тот обосновался на той же улице, по которой проходил обнаруженный след. Работа в Департаменте магической обороны приучила Первого помощника не верить в такие совпадения. Метаморф прошел по этой улице, оставил после себя след, — а маг ничего не почувствовал? Конечно, он мог спать, но устроенное на площади светопреставление должно было разбудить его и выгнать на улицу, Меллон почувствовал его за два квартала. Но не выгнало.

У задачки напрашивалось всего три решения: либо местный чародей очень стар и дружит с сильным снотворным, либо он слабак и трус, либо как-то причастен к нападению на дочь Советника. Личная встреча должна была развеять сомнения.

Некский маг обитал в отдельном аккуратном особнячке с гирляндами цветов на балконе. Вряд ли он сажал и поливал их сам (обычно растения с рассеянными и вечно занятыми волшебниками не уживаются), значит, в доме жила женщина. Она и открыла Аидаре дверь. Маленькая, пухлая, с очаровательными ямочками на щеках. Жена? Любовница? Служанка? Да, пожалуй, служанка.

— Что Вам угодно?

— Магистр дома?

— Дома, но он занят, просил не беспокоить.

— У него посетители?

— Нет, но…

— Значит, для меня он свободен, — видя, что женщина решила своим телом воспрепятствовать встрече с магом, Меллон указал на брошь с бессмертником и коротко отрекомендовался: — Первый помощник главы Департамента магической обороны.

Обладательница ямочек тут же посторонилась, засуетилась, предлагая принести высокопоставленному гостю чашечку чая или кофе, а то и чего покрепче. Аидара вежливо холодно отказался и прошел к кабинету местного творца заклинаний.

Дверь была заперта. Меллон постучал и, не дождавшись ответа, поступил так, как подсказывали соображения безопасности государства и его подопечной: воспользовался магией.

Судя по тому беспорядку, который царил в помещении, в нем либо орудовала шайка грабителей, либо кто-то спешно пытался уничтожить опасные бумаги. Так и есть — в камине остатки каких-то писем.

Выставив служанку и на всякий случай с помощью парализующего заклинания ограничив ее в передвижениях (мало ли, попытается кого-то предупредить), баронет тщательно осмотрел не тронутые огнем кусочки, скрепил кусочки волокон, чтобы не рассыпались, и убрал в карман. Потом подошел к столу и бегло осмотрел его содержимое.

Меллон был не настолько беспечен, чтобы не забыть о защите, и она ему пригодилась: сработало какое-то заклинание, обдав невидимую сферу снопом искр.

— Неразумно, — покачал головой баронет, вернув долг невидимому противнику болевым импульсом.

Что-то взорвалось, сотрясся дом от крыши до фундамента. Попадали полки и стеллажи, разбилось зеркало и мелкие фаянсовые безделушки на каминной полке. Треснул потолок, посыпалась штукатурка. У стола отломились ножки, и он плашмя рухнул на пол.

Зазвенели, вылетая, стекла.

Один из рухнувших шкафов прогнул защитную сферу, но она была достаточно прочной, чтобы выдержать такой вес.

Откашливаясь от пыли, поднятой практически полным уничтожением кабинета, во всяком случае, его обстановки, Меллон обезопасил себя от падения того, что еще могло упасть и, пустив в эпицентр взрыва парализующее заклинание, осторожно приблизился к груде книг и осколков стекла. Некогда это был небольшой уединенный уголок, где можно было предаться размышлениям или чтению, а теперь — свалка мусора. Место не просматривалось от двери, рядом было окно и тяжелые гардины до пола (теперь уже две пыльные, иссеченные осколками тряпки) — значит, хозяин кабинета прятался именно там, если только не успел сбежать.

Не успел — из-под книг торчали носки домашних туфель.

Разобрав завал, Аидара нахмурился: тело лежало не так, как должно было быть — лицом к окну. И на животе. Но по логике вещей должно было покоиться на спине или боку спиной к оконному проему.

Меллон наклонился, приложил пальцы к шее покойника — успел остыть. Кто-то подсуетился и прикончил волшебника до прихода первого помощника.

И поставил ловушку.

Но этот взрыв не мог убить опытного мага, разве что рассчитывали на то, что появиться кто-то, не столь искушенный. Каран. Он, безусловно, толковый парень, но с боевой и защитной магией дела у него не очень, во всяком случае, защиту третьей степени он поставить не в состоянии, а второй здесь было мало.

Значит, план был таков: метаморф убивает сеньориту Рандрин, Каран находит его след, приходит к местному волшебнику — а дальше происходит то, что происходит.

Но ведь маг-то тоже мертв! Кто же его убил?

Присев на корточки, Меллон перевернул покойника и сразу же заметил характерный порез на шее. Полоснули лунообразным ножом. Захват сзади, резко дернуть голову жертвы на себя, а другой выпустить ей кровь. На полу никаких следов не было — значит, догадка верна. Крови нет, потому что ее собрали, подставив сосуд. Если бы пятна уничтожили при помощи магии, на досках остался бы тончайшая вуаль шлейфа колдовства, не успела бы она исчезнуть за те пять-шесть часов, которые прошли с момента убийства, баронет бы что-то почувствовал. А так ничего, сколько бы он не водил над полом рукой и не присматривался.

Так поступали жрецы Темной госпожи.

И опять дилемма: жертва или соучастник?

В кабинете делать было больше нечего, в ворохе бумаг на столе не нашлось ничего интересного, не стоило затраченных на их извлечение трудов. Оставалось только допросить служанку и рассмотреть найденные в камине фрагменты. Меллон решил начать с последних. Ожидания его не обманули: глаз зацепился за обрывок строки: '…обязуетесь безопасно провести через портал…'. Во втором фрагменте речь шла о какой-то должности, кажется, высокооплачиваемой. Еще была фраза: 'Мы не забудем Ваших трудов'.

Аидара усмехнулся: они и не забыли, расплатились по полной. Ему не было жалко погибшего мага, разве что того, что ему не удалось убить его самому. А он бы с радостью это сделал.

Служанка показала, что хозяин вчера рано отослал ее спать, а сам заперся у себя в кабинете, строго-настрого запретив его беспокоить. Сказал, что там и заночует. Больше она его живым не видела.

Части головоломки наконец сложились. Метафорфа сотворили не в Нексе, а где-то в другом месте. Очевидно, служители Темной госпожи. Так и хотелось сказать — фрегойи, но Меллон пока не торопился с выводами по поводу национальной принадлежности злодеев: почитатели Темной госпожи могли найтись среди любого народа. Целью их было вовсе не убийство Зары Рандрин, вернее, не только оно — об этом красноречиво свидетельствовала оставленный в кабинете волшебника заряд магии, активировавшийся от любого направленного в него заклинания. Они хотели уничтожить участников дипломатической миссии Антории, ставящей под угрозу распространения их власти над конфедерацией Мангеш. Аидара не был политиком, но легко смог вычислить причину по следствию.

В одном из городков, через который обязательно должны были проехать посланцы, находится недовольный жизнью волшебник, который ради удовлетворения своего честолюбия соглашается создать пространственный портал и в нужном месте в нужное время выпустить метаморфа. Только платой за предательство становится смерть от рук своих нанимателей: его принесли в жертву Темной госпоже.