Глава 18

Сеньора Шуарш, привлекательная блондинка неопределенного возраста (каждая уважающая себя магиня заботится о том, чтобы время не оставляло следов на ее лице) в задумчивости покусывала кончик карандаша. Перед ней на столе лежали донесения агентов, копия служебной записки первого помощника Департамента магической обороны и блокнот с собственными записями. Таковых на разлинованном черными полосками листе было немного, всего пять строчек.

1. Откуда стало известно о предстоящей миссии Департамента иностранных дел в Шегере?

2. Был ли в Департаменте предатель?

3. Как служители Темной госпожи связывались с магом из Некса?

4. Каковы были их цели, и к какому народу они принадлежали?

5. Кто отслеживал передвижения миссии на территории Антории?

На некоторые из этих вопросов заместитель лорда Андеша могла ответить уже сейчас, хотя информации по-прежнему катастрофически не хватало. И это не смотря на то, что на уши были поставлены четыре департамента: внутренних и иностранных дел, магической обороны и безопасности (одна из частей объединенного Военного департамента).

В Департаменте иностранных дел была проведена проверка, показавшая, что предателей среди его служащих нет, во всяком случае, среди сотрудников, обслуживающий персонал еще предстояло проверить. Нубар Эрш лично занимался этим вопросом, нарушив на время законы своего ведомства, гарантировавшие право на личную жизнь.

Мелиссу Шуарш всегда поражали его способности читать и видеть чужие мысли и воспоминания на расстоянии без прямого визуального контакта. В свое время и она ощутила на себе возможности его дара: долго мучилась, вспоминала какую-то вещь, а он с улыбкой подсказал. И ведь она ничего не почувствовала, никакого постороннего присутствия в своей голове! Ни легкого покалывания, ни тепла, ни боли — ничего.

Попытаться скрыть от него что-то можно было только поставив защиту третьей степени — запредельное умение для большинства сотрудников департамента. Да и она бы не спасла — опытный маг высший категории, обладающий редким даром считывания ментальной информации справился бы и с ней. Безусловно, обнаружил бы себя, но нужной цели добился бы.

При установленной защите первой степени подопытный ничего не ощущал, пребывая в наивной уверенности, что его мысли принадлежат только ему самому, вторая и третья требовали силового вмешательства, но тоже не стали бы проблемой при надлежащих умениях.

Граф по очереди вызывал к себе в кабинет всех сотрудников, где их допрашивала сеньора Шуарш. Сам Нубар играл роль стороннего наблюдателя, делал какие-то пометки, задумчиво смотрел на карту Антории и затем, когда дверь закрывалась, выносил вердикт о степени правдивости показаний каждого испытуемого.

Мелисса заметила, что Эрш зарывает свой талант в землю, и из него вышел бы великолепный судья, на что граф, улыбаясь, возразил, что его дар принесет гораздо больше пользы на дипломатическом поприще.

Итак, ответ на второй вопрос был получен. Агентурные данные позволяли ответить и на половину четвертого: несомненно, организаторами покушения были фрегойи. Но как они вышли на мага, чего хотели добиться? Просто ли мести Рандринам, или…?

Мелисса в который раз оставила отметины от зубов на граненой древесине и перечитала сводку по конфедерации Мангеш. Лакомый кусочек, место столкновения сфер влияния различных государств, в том числе, и Антории. Государства слабенькие, в них господствует феодальный строй, ремесло, да и сельское хозяйство не развиты, зато недра богаты полезными ископаемыми, а, главное, минералом, за кристалл которого люди готовы биться насмерть. Если его измельчить и специальным образом обработать, то можно получить вещество, делающее оружие таким крепким, что можно расколоть скалу. И если бы только это! Эти молочные кристаллы усиливали свойства не только физических, но и магических субстанций; кто владел ими, становился непобедимым, неуязвимым для врагов. Хорошо, что шегерцы понятия не имели об их свойствах, используя кристаллы исключительно в декоративных целях.

А еще у конфедерации был выход к морю, сонному, с многочисленными песчаными отмелями, на много миль врезавшимися в водную гладь.

Вот и ответ на первую половину второго вопроса. Фрегойи, безусловно, мстительный народ, к Рандринам любви не испытывают, особенно после карательной операции Советника, но затевать такую трудоемкую игру ради желания поквитаться не стали бы. Власть — куда более внятный мотив; тогда и насаждение культа Темной госпожи на территории Мангеша становилась понятной.

С остальными вопросами было сложнее — фрегойи не оставили следов и избавились от единственного свидетеля. Некромант мог бы воскресить его, но некромантия на территории Антории была строжайше запрещена законом, попадая в сферу интересов Темной госпожи и ее последователей.

Вздохнув, Мелисса собрала бумаги, еще раз просмотрела, отобрав самые важные, и направилась в кабинет лорда Андеша. Вместе с ним предстояло подготовить текущий отчет, который сегодня же должен был лечь на стол Советнику. Только докладывать было особо нечего.

— О, Мелисса, заходите! — лорд Жемир пребывал в приподнятом расположении духа — значит, есть какие-то новости. Так и есть — машет перед ее лицом какой-то бумажкой.

— Чем порадуете? — сеньора Шуарш придвинула себе стул и села.

— Мы установили, кто слил информацию.

— Кто? — Мелисса напряглась и слегка подалась вперед; в зеленых глазах заблестели искры азарта.

— Ни за что не догадаетесь? — с довольной ухмылкой человека, единолично владевшего разгадкой важной тайны, глава Департамента внутренних дел занял свое место за столом.

— Арилан Сеговей? — будничным тоном поинтересовалась его заместитель, лихорадочно перебирая в голове все возможные варианты.

— Вы почти угадали. Его мать.

Сеньора Шуарш умела держать лицо. Несмотря на то, что новость была аналогична удару обухом по голове, она не подала виду, что удивлена или шокирована.

— Как, когда? Ее сын в курсе?

— Нет. Она ведь тоже сделала это не совсем осознанно… Умирающая женщина, что с нее взять?

— Всегда была против того, чтобы возвращать Сеговеев. Скорей бы она скончалась!

— Вы на редкость добрая женщина! — усмехнулся лорд. — Ничего, потерпите, врачи утверждают, что она не протянет больше месяца.

— Нельзя быть доброй по отношении к изменникам, — жестко возразила Мелисса. — Так кому же она разболтала? Полагаю, известие принес сын?

— Совершенно верно. А Амасфея Сеговей рассказала обо всем якобы духу своего покойного мужа. Совсем плоха стала! — вздохнул Андеш, поправляя хвост.

— Дух, разумеется, не был духом, — развила тему его заместитель, материализовала из воздуха покусанный карандаш и что-то быстро застрочила на принесенных с собой листках.

— Проницательность — Ваше второе 'я', - довольно улыбнулся лорд. Вот за что он ценил и любил Мелиссу Шуарш — так это за ее цепкий ум, умение обобщать и делать выводы и за редкую для представителей ее пола выдержку. Она была не только теоретиком, но и практиком: владела боевой магией на достаточно высоком уровне. И при всем этом она была женственна, не забывала следить за собой и не пренебрегала изысканными туалетами.

Мелисса Шуарш давно овдовела: ее муж, боевой маг, по собственной глупости угодил в ловушку и погиб, не сумев противостоять превосходящему противнику. Мелисса редко о нем вспоминала, что и неудивительно: брак был заключен не по любви, а по расчету. Она тогда была совсем еще юной девушкой, всего пару лет, как окончила магическую школу и поступила в Аспирантуру.

Брак вышел недолгим: супруги Шуарш прожили вместе всего три года, — и бездетным. Как догадывался Жемир, Мелисса прилагала к этому все усилия. Смерть мужа развязала ей руки: сделала выполненными обязательства перед семьей, подарила свободу, положение в обществе (род ее родителей был худосочным и даже не имел титула) и открыл дорогу к карьерному росту.

Закончив прерванное обучение в Аспирантуре, она заступила на службу в Департамент внутренних дел, где верой и правдой работала уже… Впрочем, не стоит разглашать истинный возраст женщины, достаточно того, что Мелисса помнила те времена, когда лорд Андеш сам был всего лишь первым помощником главы департамента.

Грешным делом лорд Андеш позволял себе ухаживать за своей очаровательной заместительницей; она ухаживания принимала (в нерабочее время, разумеется), но ясно дала понять, что дальше дружеских отношения не зайдут. Жемиру пришлось смириться, хотя, видят боги, он был не прочь жениться на этой женщине. Но Мелисса, похоже, не горела желанием выходить замуж за кого бы то ни было: очевидно, первый неудачный опыт отбил всякое желание снова приносить клятвы верности.

Что касается главы Департамента внутренних дел, то он уже был женат, хотя с прежним браком к этому времени было покончено. Нет, его супруга не скончалась, а после развода счастливо жила со своим вторым мужем. О первом она тоже не забывала, часто навещала его и их взрослого, уже совершеннолетнего сына. Разошлись они мирно и по обоюдному согласию: леди Равенна давно любила другого, а супруг не видел причин насильно поддерживать пламя в потухшем семейном очаге. Так что, к сожалению сплетников, обошлось без скандалов, а перед семейством Локкарт всегда были открыты двери дома Андешев.

— И кому же леди Амасфея поведала о миссии в Шегере? Только не говорите, что это был один из жрецов Темной госпожи!

— Этого еще не хватало, Мелисса! Поставьте лампадку в храме Шеар-Хэ и трижды сплюньте через плечо! Все-таки у нас не фрегойская провинция. Нет, это был искусственно созданный дух. Одноразовый.

— И кто же его смастерил? — зеленые глаза сеньоры Шуарш горели, как у кошки. — Вариантов немного: либо свои, либо чужие. В любом случае этот кто-то пробрался во Дворец заседаний…

— А вот и нет! — довольно потер руки лорд Андеш. — Пару недель назад Сеговеям прислали посылку, якобы подарок от одной из провинций. В этой-то коробочке посреди всяких безделушек и прятался дух.

— Но раз дух был одноразовым, то он активировался сразу после открытия коробочки. Нестыковочка, Жемир, — Мелисса послала ему довольную улыбку и покачала головой. Она испытывала подсознательное удовольствие, когда начальник допускал просчет. Нет, не злорадство, тут было другое, беззлобное. Приятно оказаться компетентнее и попытаться помочь. — Да и откуда отправителям было известнее, что подарок откроет именно мать принца? Сам бы он ни с какими духами разговаривать не стал. Надеюсь.

— А вот и неверно, Мелисса. Дух был с секретом — в его, с позволения сказать, разум вложили определенный образ и настроили на леди Амасфею. Почему решили, что откроет именно она? А кому еще понадобится прощальное письмо Сорея Сеговея?

Сеньора Шуарш шумно вдохнула и выдохнула, стараясь погасить в себе гнев к неизвестному отправителю посылки. Она могла сколько угодно не любить Сеговеев, но не простила бы издевательств над умирающей женщиной. Так безжалостно играть на ее чувствах, причинять боль, вновь и вновь заставляя думать о погибшем муже, призывать его дух… Тогда понятно, как активировался дух: несчастная сама призвала его, приняла морок за правду и в беспамятстве страданий и тоски рассказала все, о чем ее просили.

Бездушные изверги, чтоб вас разорвали лошадьми!

Мелисса не знала, каково это, потерять любимого человека (это чувство обошло ее стороной, а смерть мужа не вызвала ничего, кроме равнодушного: 'Жаль!'), но догадывалась, что отпечаток остается на всю жизнь.

Кто же разбередил старую рану?

— Откуда пришла посылка?

— Из Некса. Как видите, все ниточки сходятся.

— Проклятые фрегойи, они успокоятся хотя бы в могиле! — заместитель главы департамента мысленно ругнулась. Губы сжались в тонкую ниточку, руки скомкали лист бумаги. Взметнув свободными рукавами синего платья, она порывисто встала и направилась к двери. — Думаю, обо всем нужно немедленно доложить Советнику, а в королевских покоях провести зачистку от магии. Я к Тардесу, попрошу отрядить ребят, а потом в приемную герцога. Встретимся там.

— Вот сижу я иногда и думаю, кто же из нас руководит департаментом, — рассмеялся Андеш. — Вам бы пошло мое кресло. Может, его бы Вы приняли, раз отказались от менее выгодного предложения руки и сердца.

Мелисса обернулась, послала ему ответную улыбку и покачала головой:

— Боюсь, во мне все еще не хватает стервозности, чтобы подсидеть своего начальника, так что довольствуюсь пока должностью Вашего заместителя. А что до Вашего второго предложения… Я не наступаю на одни и те же грабли дважды. Деньгами я обеспечена, во всяком случае, мне хватает, титул получила, не бог весть что, но приятно на карточках писать, уважением в обществе пользуюсь — так зачем же мне выходить замуж? Да и глупо это, Жемир, изображать влюбленную парочку там, где любви и в помине нет. Вы уж простите, но я Вас как мужчину не воспринимаю. Как друга — да, а как мужа… Даже как любовника нет. Так что не будем портить из-за такой чепухи наше плодотворное сотрудничество.

— Что ж, раз меня вторично отвергли, то пойду, подставлю свою повинную голову Советнику.

— Постараюсь не задерживаться.

Зара с усмешкой вспоминала свое нытье по поводу жары в Айши. Обмахиваясь веером, опустив окна в экипаже, сквозь легкую оранжевую дымку раскаленного солнцем воздуха она рассматривала пейзажи первого из княжеств конфедерации Мангеш. Как выяснилось после, даже не княжества, а аллода, когда-то находившегося под властью соседнего княжества, затем превратившегося в самостоятельное крупное наследственное землевладение. Название его сеньорита Рандрин не запомнила, да и не стоило оно того — унылое, с чахлыми островками лесов и бесконечной сетью оросительных каналов, марка не могла ничем порадовать глаз путешественника. Разве что развлечь необычной, отличной от анторийской одеждой: более свободной и летящей.

Дома сплошь из глины, все невысокие, приземистые, городов вообще нет, разве что поселение под стенами замка правителя. Но туда они не заехали: Каран предпочел не тратить время на осмотр местных унылых достопримечательностей.

Марку пересекли за день, заночевав на границе с соседним княжеством.

Шегер — конечная точка их путешествия — лежал несколько севернее и восточнее, широкой дугой обнимая берег моря. По примерным подсчетам, они должны были добраться до него до конца недели.

Пейзаж постепенно менялся, жара переставала быть нестерпимой.

Появились тенистые масличные и апельсиновые рощи, на много миль тянувшиеся вдоль дороги. Лесов практически не было — только искусственные рощи каких-то странных высоких деревьев, практически не дававших тени. Зато холмистый пейзаж пронизывали вены каналов, иногда сливавшиеся в небольшие рукотворные озера.

Сельскохозяйственные культуры, возделываемые в конфедерации Мангеш, тоже отличались от типичных анторийских: здесь предпочитали не рожь и пшеницу, а овес и маис. Пшеница тоже попадалась, но не в больших количествах.

На бахчах зрели пузатые золотые тыквы, подставляли бока солнцу вытянутые зеленые кабачки, колосился топинамбур, приветствовали путников жизнерадостные подсолнухи, облюбовавшие пространство между дорогой и ровными рядами грядок.

Коров практически не было видно, зато коз и овец было в избытке. Каран объяснил, что содержать крупный рогатый скот могут позволить себе только богатые люди. Таковых в княжестве было мало, поэтому символом Мангеша можно смело назвать неприхотливую козу. Уж кто-кто, а она выживет в любых условиях, если понадобиться, будет древесной корой питаться.

Заночевали в небольшом городке. В глаза сразу бросилась его необычная архитектура — обилие летящих арок, невесомых конструкций, будто парящих над землей, небольшие зарешеченные окна и фонтаны, как самостоятельные, так и бившие из ниш в стенах домов.

Внутри гостиницы было прохладно и пахло миррой. На полах — и ковры, будто идешь по покоям дворца. Постели мягкие, низкие, широкие, со множеством подушек. На такой можно спать по диагонали.

Разумеется, все это великолепие влетело не в один золотой, но Департамент иностранных дел не ограничивал их в расходах.

Останавливаться в гостиницах попроще Каран не советовал, пугая рассказами о клопах и блохах, копошащихся в циновках, заменявших постель.

Еда тоже была необычна: крайне мало мясных блюд, зато много молочных и овощных. Ко всему этому прилагались вкуснейшие хрустящие лепешки, заменявшие хлеб. Они составляли основу дневного рациона среднестатистического жителя конфедерации, бытовали во множестве вариаций, от сладких до острых, с разнообразными начинками и соусами.

Через пять дней, едва не испорченных несварением желудка (все-таки к местной кухне нужно привыкнуть), они наконец въехали на территорию Шегера.

У Зары уже рябило в глазах от обилия княжеств, и она все больше укреплялась во мнении, что их следует объединить в одно государство. Ну, хотя бы во два.

Оплатив стражникам на границе подорожный сбор — очевидно, главную статью доходов любого княжества, — они миновали гарнизонную деревеньку с улочкой кабачков и постоялых дворов, словно мухами, облепленную повозками с тюками, рыбой и битой птицей, и выехали на широкий тракт, пролегавший на искусственной насыпи посреди низины. Часть ее была отдана на откуп рыбарям, разводившим в небольших прудах сомов и карпов, часть милостиво подарена стадам тонкорунных овец.

— Зара, взгляните! — Каран обратил ее внимание на странную конструкцию из камней — полукруг из дольменов, а в центре — широкая гладкая плита. Она стояла чуть в стороне от дороги, на вершине холма, будто покровительствуя небольшой деревушке, раскинувшейся по берегам заросшего камышами пруда. — Место для жертвоприношений.

— Кому? — сеньорита Рандрин велела остановить карету и внимательно рассматривала странную конструкцию.

— Темной госпоже, — подал голос Меллон, подъезжая ближе. — Простейший храм для низших.

— Я хочу на него взглянуть.

— Нет, — маг решительно преградил ей дорогу. — Сеньорита Рандрин, и не надо так на меня смотреть! Это не моя блажь, не мое упрямство, я всего лишь забочусь о Вашей безопасности. С меня хватит Некса. Такие места опасны, там могут существовать открытые порталы в другие миры. Точнее, мир, мир тьмы. Вы даже не почувствуете, как угодите в ловушку.

— А Вы?

— Да. Я ощущаю подобные вещи, вернее, вижу.

— То самое таинственное внутреннее зрение?

Меллон кивнул и добавил:

— Если хотите взглянуть, то я должен сначала все проверить.

Некоторое время здравый смысл боролся с любопытством, но через некоторое время последнее вынуждено было сдаться. Темная госпожа — это серьезно, не стоит рисковать ни собой, ни другими.

Зара велела трогаться и подозвала к себе Аидару.

— Меллон, Вы сказали, что это храм для низших…

— Совершенно верно. Временная конструкция, — он приноровил поступь коня к ритму движения кареты. — Традиционные храмы Темной госпожи красивы и пугающи одновременно. В них царит полумрак, свет проникает через единственное отверстие в потолке над жертвенным столом.

— Вы их видели?

— Нет, не приходилось. Надеюсь, и не придется, если только князь не подарил фрегойям кусочек своей земли.

— Там ведь сконцентрирована черная магия?

Маг кивнул и почему-то нахмурился. Дав шпоры коню, он обогнал экипаж и скрылся за поворотом.

— Каран, что там? — высунувшись из окна, встревожено спросила девушка.

— Да ничего особенного, просто группа людей. Может, Ваш телохранитель увидел что-то подозрительное? Он ведь боевой маг, видит мир немного не так, как мы с Вами. Надеюсь, он ошибся.

Меллон вернулся через пару минут, в задумчивости покачал головой, отказываясь отвечать на вопросы. Видел ли он что-нибудь, или ему показалось, так и осталось загадкой.

Столицей княжества Шегер считался одноименный город, один из трех городов в привычном для цивилизованного человека смысле этого слова на территории государства; остальные поселения, именуемые городками, тяготели к большим деревням.

Шегер стоял на берегу моря, облепив красноватыми глиняными домами небольшую бухту, полную крикливых птиц. Высокие глухие стены облюбовали ласточки.

Город опоясывала череда оборонительных укреплений; не один десяток подъемных мостов был переброшен через сеть покрытых зеленой ряской рвов. В них, не испытывая никакого почтения к назначению сих сооружений, мирно плавали и столовались утки.

При въезде возле первых ворот Каран предъявил страже, вооруженной как арбалетами, так и огромными, способными поражать цель на большом расстоянии луками документы и поинтересовался, не в отъезде ли князь Юсфен. Ему ответили отрицательно и предложили проводить до княжеской резиденции.

Зара никак не могла понять, зачем ее коллега расспрашивал о князе, ведь они прибыли в Шегер инкогнито, но после Карае объяснил, что иначе бы им задали много ненужных вопросов. А так трое благородных анторийцев, следуя к родственникам, решили засвидетельствовать свое почтение 'величайшему из правителей'.

— Шегерцы любят лесть, если погладить их по шерстке, они на многое закроют глаза. Так что будем изображать иноземных поклонников государственного гения князя. Заодно без проблем доберемся до дворца с почетным эскортом. А так бы пришлось на каждом посту отвечать на вопросы и доказывать, что ты не эмиссар соседнего князька.

Сопровождаемые почетным эскортом, они благополучно миновали череду рвов, ворот и подъемных мостов, не заблудились в хитросплетениях пересекаемых ожерельем бельевых веревок и украшенных вывешенными на просушку разноцветными коврами, улочек. Порой они были настолько узкими, что едва могла проехать карета.

Солдаты покинули их посреди бойкой торговой площади, на прощание неопределенно в сторону глухой стены.

— И куда теперь? Каран, Вам-то с Меллоном хорошо, а я задыхаюсь в этом коробе. Давайте где-нибудь остановимся и нанесем визит князю пешком.

— Именно так мы и поступим, все равно нам не разрешат въехать на территорию дворца. Мы ведь всего лишь очередные чужестранцы. Вот если князь Юсфен милостиво пригласит нас погостить у него…

— Я, конечно, не дипломат, но предложения бы не принял, — в полголоса заметил Аидара, внимательно рассматривая укрепления резиденции правителя. — Оттуда без магии не выберешься, да и с магией тоже сомнительно. Каменный мешок.

— Внутри не все так плохо, как снаружи, — улыбнулся Каран. — Сам дворец очень красивый и светлый. Возле него разбит большой сад с павлинами.

— Все это, конечно, замечательно, но, может быть… — подала недовольный голос из экипажа Зара.

— О да, конечно, гостиница!

Выбранное Караном пристанище (когда-то он жил там) оказалось не таким шикарным, как предыдущие. Меньше ковров, меньше размер комнат, зато есть ванная.

Торопливо выставив за дверь своих спутников, клятвенно пообещав ждать их в холле через час и, в шутку, заверив, что она не выпадет из окна (шутку не оценили), девушка дернула за шнурок и приказала низенькой смуглой служанке наполнить ванну.

Какое это было блаженство! Не просто смыть с себя пот и дорожную грязь, освежить неопрятно выглядевшие из-за жары волосы, а еще насладиться эфирными маслами, которые служанка щедро добавила в воду. Сюда бы еще лепестки роз — и картинка из дамского романа готова.

Нежась в теплой воде, лениво рассматривая батарею баночек и бутылочек на полочках (и плевать, что за пользование всей этой красотой придется платить, она заслужила пару минут блаженства в день), Зара ощущала себя богиней. Или водяным духом — говорят, такие еще водятся вдалеке от цивилизации. Правда, никто их никогда не видел, посему рассказы о духах воды плавно перетекли в разряд легенд.

Мягкая пена обволакивала тело, оставляя на нем едва уловимый тонкий аромат.

Неохотно расставшись с водной стихией, девушка аккуратно выбралась на постеленное на холодный каменный пол полотенце и вытерлась вторым, оставленным у бортика ванной на специальном держателе.

Перейдя в комнату и проверив, закрыты ли ставни — не хотелось бы, чтобы кто-то видел ее голой, — Зара оделась и с помощью магии привела волосы в порядок: сами они так быстро бы не высохли.

В выделенный ей лимит времени девушка все равно не уложилась, о чем красноречиво напомнил стук в дверь.

— Кого еще мертвецы притащили? — не слишком вежливо осведомилась сеньорита Рандрин. Босая, одной рукой она расчесывала волосы, в другой держала шпильки.

— Меня, кого же еще? — усталый голос Меллона. — Все Ваши ругательства обращены исключительно в мой адрес. Там Каран волнуется, просил проверить, как Вы, и поторопить. Будем считать, что оба поручения я выполнил.

— А вдруг это не я, а иллюзия? — Зара лихорадочно искала чулки. Распущенные растрепанные волосы — это ладно, но нечего перед мужчиной с голыми ступнями щеголять.

— Исчерпали весь свой запас красноречия? Ждем Вас внизу.

— Меллон, не обижайтесь!

— Даже не думал.

— Я же Вас знаю! По голосу чувствую.

— Давно ли?

Девушка натянула чулки, глянула на себя в зеркало (таковое в номере тоже имелось — гостиница ведь для благородных, а не для смердов) и, не касаясь руками, повернула ключ в замке:

— Не стойте в коридоре, заходите! Я уж почти все.

Телохранитель предпочел остаться стоять на пороге. С отсутствующим видом он наблюдал за коридорной жизнью.

— Меллон Аидара, вошли и дверь закрыли!

Заре не хотелось, чтобы на нее пялились посторонние люди. Одно дело расчесывать волосы при знакомом и совсем другое — под прицелом десятка незнакомых глаз.

Она думала, он станет возмущаться, скажет или спросит что-то ехидное, вроде: 'Нравится приказывать?', но нет, молчаливо подчинился, пересек комнату и подошел к окну.

Хлопнули ставни.

— Значит, улица гораздо более интересный предмет изучения, чем я?

— Зара, не надо начинать все снова, — он даже не провернул головы. — И на улицу я смотрю не из праздного любопытства. Да и смущать Вас не хочется.

— Вы всегда были совестливым и стеснительным.

— Я был нормальным. Решили вновь покопаться в прошлом? Что ж, давайте! Какие новые претензии Вы ко мне выдвинете? — скрестив руки на груди, Меллон обернулся к ней. Губы плотно сжаты, глаза холодны и серьезны. — Только смысл, сеньорита Рандрин? Придумали более изощренное наказание?

Зара потупилась. Ей стало стыдно за свое поведение и неосторожно заданный вопрос.

Но неужели для него это по-прежнему так болезненно?

— Меллон, Вы ответите мне на один вопрос?

— Каран ждет, — напомнил маг. — У Вас есть обязательства перед Анторией.

— Как видите, я уже готова, а ответ не займет много времени. Просто 'да' или 'нет'. Вы, — она сделала вдох, отгоняя рой нахлынувших воспоминаний, — Вы презираете меня?

— Нет. Не презираю, не желаю зла, не ненавижу. Пойдемте!

Зара и сама не знала, зачем это сказала, видимо, поддалась мимолетному меланхоличному романтическому настроению, но слова сорвались с языка:

— Я простила Вас.

Меллон усмехнулся и покачал головой:

— Своевременно. Что ж, я рад, что больше не являюсь источником Вашего дурного настроения.

Дворец князя Юсфена, как и говорил Каран, был легким и воздушным. Резко контрастируя с унылыми городскими постройками, он напоминал пирожное со взбитыми сливками. Первый этаж массивный, глухой, практически без окон, а выше — нежно-бежевая вязь из аркад. Сливаясь и пересекаясь друг с другом под немыслимыми углами, они образовали то трехгранный выступ, то балкончик, то обнажали зелень зимнего сада. Цепкий дикий виноград оплетал резные колонки, змейкой струился по водосточным желобам, обрамляя в рамы окна. Все они были открыты, и легкий бриз, изредка налетавший с сонного спокойного моря, играл с полупрозрачными белыми занавесками.

Они шли по аллее, обсаженной апельсиновыми деревьями; с обеих сторон благоухала зелень сада, за фигурными живыми шпалерами которого прятались от посторонних глаз прогуливающиеся дети и жены князя. Юсфен не был приверженцем моногамии и трижды устраивал пышную свадебную церемонию. Разумеется, помимо официальных жен, князь содержал нескольких любовниц, живших в отдельном флигеле дворца.

Каран решил пойти самым простым путем и попросить аудиенции правителя, через начальника стражи сообщив, что у него есть адресованное монарху письмо от одной высокопоставленной анторийской особы.

Минут пятнадцать им пришлось простоять перед закрытыми дверьми, пока к ним не вышел помощник одного из министров.

Каран незаметно подмигнул спутникам: не все так плохо, анторийцы еще не персоны нон грата в Шегере. Сам факт, что к ним вышел чиновник, а не слуга, говорил о многом.

Помощник привел их в отделанный молочными матовыми кристаллами просторный зал, в дальнем конце которого на возвышении стояла мягкая софа, заменявшая трон. Помост был устлан мягким золотистым ковром, в тон ему были подушки, разбросанные по дивану.

Другой мебели в зале не было.

Ярким пятном выделялся на фоне каменных, отполированных до блеска графитовых плит, еще один ковер, на этот раз малиновый, расстеленный перед ступеньками возвышения.

— Это те самые кристаллы, — одними губами сказал Каран, покосившись на ближайший резной столб, поддерживавший полуциркульный свод; его ребра украшал тончайший растительный орнамент.

Зара подошла ближе, осторожно дотронулась до камня рукой. Он был теплым. Вернее, не так — он генерировал тепло. Проведешь по нему ладонью — и кристалл ответит приятной волной энергии, бурлящей в его недрах. Жаль, что ее нельзя извлечь без предварительной обработки, но согреть такой камушек может. Он как солнышко, такой же ласковый…

— Нравится?

Все трое вздрогнули и обернулись на голос.

Неслышно войдя в тронный зал через одну из потайных дверей, на них внимательно смотрел князь Юсфен.