Глава 5 Первые шаги Лема Додберри по Ринору

После завтрака мы вытащили кресла-качалки на крыльцо. Пит закурил свою трубку, а я приходил в себя после тренировки с большой кружкой настоящего земного кофе в руках. У хозяина дома его было в достатке. Ларна в это время прибиралась на кухне. Глядя на шикарный огород землянина, я поинтересовался у него:

— Пит, как ты попал к нам?

Маг-землянин усмехнулся и ответил:

— Это длинная история, Лем, но я расскажу её тебе хотя бы вкратце. Сам я из терских казаков, парень, и путешественником стал случайно. После того, как попал в японский плен, а это случилось так. Стояли мы под Порт-Артуром, а я в то время хотя и был уже не молод, мне сорок пять лет как раз стукнуло, отличался горячим нравом и отчаянностью. В общем хаживал я за линию фронта вместе с десятком парней помоложе, чтобы досадить японцам. Однажды мы тёмной, безлунной ночью забрались к ним глубоко в тыл и подожгли артиллерийский склад. У-у-у, что тут началось, снаряды взрываются, японцы орут, как оглашенные, а мы бросились бегом из этой кутерьмы к своим пробиваться. Вот тут самураи и организовали за нами погоню. Истинно говорю тебе, парень, целый отряд ихних офицеров за нами бросился и все, как один, при своих самурайских мечах. Видно кто-то из них был моего поля ягодой, таким воякой, который и в темноте видит, словно кошка, и нюх собачий имеет.

Хотя я в то время даже понятия не имел о природных магах, знал, что отличаюсь от обычных людей и знавал точно таких же людей, как и сам. Был я к тому же ещё и двуруким бойцом, Лем, а потому у меня на поясе висело две шашки, а не одна. Уходили мы скрытно и помогало нам то, что были мы одеты во всё чёрное. Черкеска, с вынутыми из неё газырями, рубаха, порты, ичиги и папаха у каждого были чернее ночи, а потому мы мчались перелеском, ровно духи какие. Вот только самураи нам попались до жути настырные и шустрые, а потому быстро нагоняли нас и тогда я приказал хорунжему уводить парней, а сам решил задержать самураев. Самураи хотя и были артиллеристами, с обнаженными мечами за нами бежали, а меч для них это святое. Поэтому они ни за что не отказались бы скрестить со мной клинки, вот я и встал за небольшой скалой, а когда они приблизились, то и выпрыгнул из-за неё и встал перед ними чёрт чёртом, право слово. Подумай сам, Лем, шутка ли дело, если у меня бородища тогда лопатой на грудь спадала, лоб и щёки сапожной ваксой были намазаны и одни белки глаз сверкали, но в свете взрывов хоть чуть-чуть, но самураи меня видели, когда я встал на их пути и громко крикнул, поздоровавшись по-ихнему:

— Аригато, нехристи!

Самураи встали, как вкопанные и залопотали: — "Русике синоби!", но не сдрейфили, а пошли на меня с мечами. Правда, они не всем скопом на бросились, а стали по одному выходить против меня, на что я собственно и надеялся. Первого из них, самого молодого и горячего, я срубил, словно лозу, не дав ему даже мечом взмахнуть. Второму тоже голову снёс без лишних разговоров, а третьего и вовсе пополам, от плеча до пояса, развали. Вот тут самураи не выдержали и бросились на меня всей толпой, к чему я тоже был готов. Как двуручному бойцу, мне было не привыкать рубиться сразу с несколькими противниками. Чёртом я завертелся возле той скалы и стали валиться самураи на землю, а когда их из одиннадцати трое осталось, солдаты, прибежавшие следом, не выдержали и сделали по мне залп из винтовок, ну, а против пули шашка не оружие. Закричал тут их командир, потребовал прекратить огонь, но в меня уже семнадцать пуль впилось и выпали шашки из моих рук, а сам я повалился на землю, но ещё не просто дышал, а смеялся, пополам с кровавым кашлем, чем вогнал японских солдат в жуткий ужас.

Приказал офицер солдатам поднять меня на руки и бегом нести в госпиталь. Только тогда, когда меня на операционный стол положили, я сознание потерял. Очнулся я через трое суток весь в бинтах, да, ещё с лубками на обеих руках и ноге, на пароходе. Кости мне пулями перебило, но хирург у японцев опытный оказался, рук мне не ампутировал. Вскоре привезли меня в Токио и о том, что я над самураями учинил, японскому императору доложили. В госпитале меня много всякого народа навещало, но император ко мне, сам понимаешь, не приходил. Зато когда я на поправку пошел и стал ходить, то в один прекрасный день мне принесли новенькую черкеску, два моих "Георгия" за храбрость, обе шашки, велели одеться и следовать за двумя японскими генералами. Вот тогда-то меня и показали японскому императору. Тот объявил меня своим почётным пленником, разрешив беспрепятственно путешествовать по всей стране и велев выплатить десять тысяч рублей золотом.

В Японии на меня смотрели, как на какое-то чудо. Хотя и среди японцев встречаются рослые парни, но и они не могли сравниться со мной в силе. В те годы я мог взвалить на плечи коня и пройти с ним сотню шагов. За это меня станичники Медведем прозвали, а японцы Чёрным Драконом. Когда война закончилась, решил я отправиться мир посмотреть и кое-чему научиться. Хотя на Ринориане в это и не верят, но я уже тогда, посетив Китай и Тибет, стал кое-что соображать в магии и однажды сам, по своей воле в ваш мир прошел, хотя и мечтал попасть в Беловодье. Не знаю уж почему, но меня сразу же на Скайринор направили и драконы стали учить меня магии. Потом мне уже за империю Ринориан повоевать пришлось, а после этого было предложено отправиться на Ринор и дожидаться там Годернаута-Разрушителя. Сам понимаешь, Лем, пророчество это ещё не директива, но прямое указание, что в этом мире всё не так и что даже одному человеку по силам изменить его к лучшему. Вот и скажи мне теперь, что мы будем делать?

Вопрос Пит задал мне вполне правомерный и ответ у меня был простым и незамысловатым:

— Первым делом я создам базу, Пит, а потом сотворю магических чудо-коней и мы начнём вести на Риноре разведку, но не исключено, что это будет разведка боем. Если встретим фаргаров.

На крыльцо вышла Ларна и тихо спросила:

— Лем, если я скажу тебе, где находится могила великого героя древности, ты разрешишь мне поехать с вами?

Пристально посмотрев на Пита, я ответил:

— Ларна, этот вопрос не ко мне, а к Питу. Пойми, это он в ответе за твою жизнь, а не я, так что ему решать.

Девушка с улыбкой кивнула:

— Тогда решено, я отправляюсь с вами.

Я посмотрел на Пита и тот лишь молча кивнул. Улыбнувшись широко и дружелюбно, я поднялся с кресла-качалки и сказал:

— Хорошо, тогда займёмся сборами, а завтра отправимся в путь.

На следующее утро Пит наглухо "запечатал" вход в большую горную долину, в которой жило несколько десятков тысяч людей, бежавших из разных общин Ринора и проведённых им в неё, и мы прошли через портал прохода на средней величины остров, лежавший в средних широтах в Западном полушарии. Эту планету люди ещё не заселили полностью. Поэтому ромбовидный континент, находившийся в самом центре Западного полушария, был вообще необитаем, как и острова вокруг него. Большинство ринорцев жило на двух континентах, треугольном Южном Рине и круглом Северном. Были обитаемы также Восточный и Западный Рин, но людей на них жило гораздо меньше. Все четыре континента соединялись между собой крестообразным перешейком на экваторе, пустынным и жарким. Эта пустыня, в которой также жили люди, называлась Знойный Крест, но в ней имелось несколько десятков оазисов.

Более девяноста процентов населения Ринора жило на Северном и Южном Ринах и это были довольно большие континенты, имевшие в поперечнике почти пять тысяч километров. Места там хватало всем и потому о захватнических войнах речи не шло. Всего на Риноре по самым оптимистичным подсчётам жило чуть более пятидесяти миллионов человек. Население Северного Рина насчитывало не менее тридцати миллионов и часто от одной общины до другой было не менее семи суток пути верхом на лошадях. Питу и Ларне понравилось моя затея с магическими конями. На Риноре они были огромной редкостью и ценились очень высоко, но я не собирался делать их на продажу. Мне было важно иметь не просто надёжное транспортное средство, но ещё и хороших боевых товарищей, чтобы передвигаться на них о двуконь.

Как имперский маг, я вполне мог позволить себе такую роскошь, но не этим решил заняться в первую очередь, а сотворением надёжной, хорошо защищённой базы. Только после этого я намеревался отправиться на безымянный западный континент и превратить там в магических коней огромных крокодилов. Ну, люблю я их, люблю с тех самых пор, как они так славно послужили нам на Кадмии. Вслед за этим я собирался исполнить своё обещание, которое дал Ларне, узнав, как девушка попала в Потаённую Долину Пита — освободить из рабства её отца. Как и все остальные её обитатели, некоторые из которых жили в ней уже более семидесяти лет, девушка была беглянкой. До семнадцати лет Ларна жила в городе Сириане, что в Северном Рине, пока в него не приехали вместе с купеческими караваном несколько фаргаров. Их пригласил в город бургомистр, чтобы те занялись в этом городе мастеров своим промыслом и стали превращать в идеальных рабов чужаков, а также городских смутьянов и бунтарей. Главарю фаргаров, толсторожему ублюдку по имени Мардан Кейлор, приглянулся дом лучшего стеклодува Сириана — Стана Лайдера. Приглянулась ему также и его жена, мать Ларны.

Неизвестно за что, бургомистр объявил Стана бунтовщиком и изгнал из города. Его посадили в лодку, город Сириан стоит на широкой и полноводной реке Сир, и он поплыл вниз по реке. Уже через две недели отец Ларны вернулся в свой дом, но уже в качестве бессловесного раба и снова стал работать стеклодувом в своей собственной мастерской, нагло присвоенной фаргаром. Мардан зажил в их доме вместе со своими сородичами и бедной Ларне ничего не оставалось, как смириться с этим. Однако, менее чем через год это толстое чудовище стало поглядывать на неё, а её мать никак этому не противилась и девушка решила бежать. От своих друзей она как-то раз услышала, если добраться до горного леса на севере, в котором, по слухам, свирепствовали огромные волки, то там, как и в любом другом лесу, можно встретить особых птиц, которые могут открыть беглецу проход в Счастливую Долину. Девушка провела в горах несколько месяцев, но никаких огромных волков так и не увидела, зато однажды ей посчастливилось встретиться с сойкой и та открыла портал прохода в Потаённую Долину Пита. Первым человеком, которого она увидела, был старый казак-маг и вскоре они полюбили друг друга.

Портал прохода вывел нас на вулканический остров. Сам вулкан на нём давно уже потух и не представлял из себя никакой опасности, но его кратер представлял из себя идеальную тюрьму, а вокруг него было достаточно много места, чтобы там могло разместиться хоть пять миллионов беженцев. В Западном полушарии имелись острова и побольше, но этот я мог накрыть силовым магическим куполом, а их нет. У меня просто не хватило бы силёнок. На этом острове мы пробыли недолго, я выгрузил на нём из бездонного магического склада три сотни строительных роботов, целую гору отделочных материалов и строительных комплектующих, поставил им задачу и мы немедленно отправились на экватор, к большому заливу, кишащему огромными морскими крокодилами. Благодаря Питу, Ларна стала вполне приличным магом и потому ей не составило особого труда внушить им, что её нельзя кушать.

Мы вышли из портала под вечер на огромном пляже метрах в двухстах от океана и десяти метрах от реки, впадающей в него. Весь пляж, куда не глянь, был покрыт песочными холмиками, в которых лежали крокодильи яйца. Поблизости лежали на песке огромные крокодилихи, которые следили за своими кладками, охраняли их и время от времени контролировали процесс инкубации. Возле реки кладок не было и я поставил там два удобных, современных щитовых домика, а также большой денник для магических коней, которых решил сотворить сразу пару дюжин. Лишних я ведь мог всегда оставить на базе, а запас, как это всем известно, кармана не оттягивает. Пит со мной был полностью согласен, но по другой причине. Он считал, что нам нужно обязательно увеличить отряд и у него имелись подходящие кандидатуры, но я не торопился этого делать и сначала собирался решить другие задачи.

Хотя быстро надвигалась ночь, мы с Питом отправились к океану и стали отлавливать крокодилов подходящего размера. Нам были нужны крупные молодые самцы, которые ни разу не вступали в брачные игры. Таки имелось с избытком и мы всю ночь перетаскивали их в мою магическую биолабораторию. На следующий день я приступил к процессу магической трансформации и через пять дней мы имели целый табун из двадцати восьми прекрасных магических жеребцов, которых роднило с крокодилами только то, что они умели прекрасно нырять и были всеядными. Пока я занимался своими делами, Пит наделал множество водных големов и те намыли в реке почти две сотни килограммов золота, которому он придал форму местных монет. Что же, дело нужное. Золото, как ни крути, способно открывать замки получше многих отмычек.

Теперь мы могли заняться сугубо военными вопросами, касающимися будущей стратегии и тактики. Когда Пит рассказал мне о своём поединке с одиннадцатью самураями, а это настоящие монстры фехтования на мечах, я нисколько не усомнился в правдивости его рассказа. Старый казак одержал победу над ними ещё до начала боя, в тот момент, когда они, пораженные его отвагой, решили позволить ему умереть с честью. Самураи не боялись смерти и были готовы расстаться с жизнью в любую минуту, как велел им их кодекс чести. Они были профессиональными воинами и аристократами, не знавшими ничего, кроме воинского дела и искусства. Русские же казаки это совсем другой народ. Точно такие же прирождённые профессиональные воины, они были ещё и земледельцами, охраняющими границы государства от внешнего врага. Самураи превратили войну в искусство, а казаки относились к ней, как тяжелой, но ответственной работе. Уже поэтому они были смертельно опасны для этих суицидальных типов.

Те одиннадцать самураев, против которых вышел уже немолодой терской казак, хотели сделать ему одолжение совсем не думая, что он и не собирался умирать. Именно на это и рассчитывал Пётр Гордеев, опытный, закалённый в битвах казак, каждое движение шашкой которого было отточено до полного совершенства. Ну, и к тому же самураи, знакомые только со своей системой боя на мечах, совершенно не представляли себе, что такое двурукий шашечно-сабельный боец. В общем, как говорят русские, нашла коса на камень, да, такой, о который вся и изломалась. Пит в своём чёрном одеянии, на тёмном фоне был едва виден самураям и всё, что они успевали заметить перед смертью, это молниеносный блеск стали. Если бы не солдаты с винтовками, то Пит порубил бы их всех в капусту и побежал догонять своих товарищей.

Когда я достал из магического склада свои высокотехнологичные магические шашки, которыми решил вооружиться сам и вооружить его с Ларной, Пит пришел в восторг. Хотя в доме на границе Потаённой Долины старый казак не держал лошадей, они имелись в Деревне и Ларна, по его словам, была прекрасной наездницей, что упрощало дело. На магических конях мы могли перемещаться по Ринору с огромной, по местным понятиям, скоростью. Оседлав троих коней, мы вскочили на них впервые и поскольку я уже поработал над ими, те не брыкались и никак не выражали своего возмущения. Через пару минут мы уже скакали берегом острова, накрытого магическим куполом, к новенькому посёлку, построенному роботами. С этого момента нам предстояло на какое-то время разделиться. Питу с Ларной я поручил хорошенько объездить магических коней, роботам приказал перебираться в кратер вулкана, а сам решил отправиться на разведку в родной город Ларны верхом на Титане.

Своего второго, подменного магического скакуна я решил не брать. С одним бы разобраться. Ну, а для того, чтобы подружиться с Титаном, я открыл портал прохода в широкую, бескрайнюю степь километрах в сорока от Сириалана и там принялся обучать его конским премудростям. Из разговора с Питом я уже знал, что тот придерживается точно таких же, имперских, взглядов на обучение лошадей. Хорошее знание этого предмета плюс магия всего за два с половиной часа превратили Титана в прекрасно выезженного скакуна. Убедившись, что между нами достигнуто полное взаимопонимание, я стремительным галопом поскакал к дороге, ведущей в город Сириалан, один из крупнейших на планете. Население этого города-крепости, окруженного полями и огородами, превышало сто тысяч человек. В нём жили одни только ремесленники и купцы, почти треть из которых были приезжими.

Часа полтора я скакал по безлюдной степи и только за семнадцать километров до города выехал на широкую дорогу и поскакал посередине неё, обгоняя караваны купцов, спешащие в город. После жаркого летнего дня, солнце клонилось к закату. Менее, чем через час, я добрался до подъёмного моста, за которым находились городские ворота. Город Сириалан не просто стоял на берегу реки. Он был окружен высокой крепостной стеной и глубоким каналом. Чтобы сразу же вызвать к себе должное уважение, я превратил свой боекостюм в дорогой, сверкающий золотым шитьём дворянский наряд, с которого то и дело срывались электрические искры. Это должно было показать каждому, что я рыцарь-маг не из последних и что связываться со мой опасно. Говорил о том же самом и мой магический конь, окутанный магическим силовым полем, которое отталкивало в сторону конных воинов, закованных в куда более тяжелую броню, чем у меня. Нет, ну, они сами виноваты, зачем занимать проезжую часть дороги. Если едете с купеческим караваном, то и держитесь рядом с ним и давайте поехать тем, кто скачет налегке.

Из-за этого чуть было не возник скандал. Какому-то верзиле это не понравилось и он попытался треснуть меня копьём, но оно с грохотом взорвалось у него в руках. Человек пять всадников, также загораживавших мне путь, услышав грохот и возмущённые вопли, развернулись и двинулись мне навстречу, но я дал Титану шенкелей и мой конь рванул вперёд в высоком прыжке и мы перелетели через этих обормотов. Под нами промелькнули их изумлённые физиономии, Титан ловко приземлился, весело заржал и поскакал к контрольно-пропускному пункту перед мостом, где стояла большая группа солдат городской стражи во главе с молодым, высоченным, красавцем-офицером. Тот не стал делать из этого трагедии, а наоборот, громко рассмеялся и спросил меня:

— Сэр, вам не терпится поскорее попасть в город?

Широко улыбнувшись в ответ, я раскрыл свой секрет:

— Не совсем, друг мой. Мне не терпится поскорее попасть на постоялый двор "Старый пират", пока купцы не разобрали там самых красивых девушек.

Офицер сделал рукой знак своим подчинённым и направился ко мне, говоря на ходу:

— Сэр, назовите себя и я лично выпишу вам пропуск в город. Право слово, за весь сегодняшний день вы единственный человек, на которого мне приятно смотреть. Все остальные, едущие в Сириалан на этой неделе, сплошное отребье, стремящееся разбогатеть на наших товарах.

Сняв широкополую белую шляпу, украшенную алыми перьями, я отвесил офицеру поклон:

— Воистину так оно и есть, друг мой. По пути в Сириалан я обогнал десятка полтора караванов и не увидел ни одного купца, достойного не то что моего рукопожатия, а хотя бы оплеухи. — После чего с улыбкой представился — Моё имя Лем, друг мой, я воин-маг, барон Додберри и пока что не сэр, но некоторое время назад мне было видение. Если я совершу в вашем городе великий подвиг, то действительно стану странствующим рыцарем. Именно это привело меня в ваш город.

— Понятно, ваше благородие. Будьте гостем в нашем славном городе и великих вам свершений ему на славу. Меня зовут капитан Лакрон, Стивен Лакрон и хотя моё дежурство ещё не окончилось, я буду счастлив показать вам дорогу до "Старого пирата".

Улыбнувшись, я подумал: — "Ну, не знаю что и сказать тебе, парень. Не думаю, что мой подвиг будет воспринят адекватно в Сириалане, а там посмотрим." Кивнув я сказал совсем иное:

— О, спасибо, капитан, но не нужно волноваться на мой счёт, я знаю дорогу к постоялому двору.

К нам подбежал писарь и капитан Лакрон выписал мне пропуск, за который я заплатил семь золотых. Раскланявшись с капитаном городской стражи, я проскакал по длинному подвесному мосту, проехал под высокой сторожевой башней и поскакал по длинной и широкой улице большого города к центру. Сириалан оказался весьма красивым и опрятным городом, в котором магия царила практически везде. Это был город магов-ремесленников, трудолюбивых, талантливых и гораздых на множество выдумок. На главной улице города, которая называлась Хрустальной, стоял дом Стана Лайдера и его стекольная лавка, куда я направился и из-за чего отказался от помощи капитана Лакрона. Двухэтажный каменный дом с большим садом, мастерской и лавкой, которую следовало называть скорее фешенебельным арт-салоном, мне понравился сразу же. Я спешился, подвёл Титана к коновязи и, не привязывая магического коня, вошел в лавку, поразившая меня изделиями редкостной красоты, изготовленными из разноцветного стекла и множеством покупателей.

Глаза у меня так и разбежались при виде столь совершенных по своей форме кувшинов, графинов, бокалов и пивных кружек. Как завороженный, я переходил от одной стеклянной стойки к другой и хлопал глазами, пока не подошел к прилавку, за которым, строго выпрямившись, стояла красивая, молодая и стройная женщина с пышной грудью и чёрными волосами. Она только тем и занималась, что принимала плату за проданные приказчиками изделия. Торговля шла бойко. Это была Зория, мать Ларны, на которую девушка не была похожа вообще. Ни чуточки, ни в чём. Она полностью пошла в своего отца и была любимицей своей бабушки, его матери, жившей в семье младшего сына. От неё она и узнала семейную тайну, связанную с именем одной из самых легендарных личностей прошлого — Белокурой Салвинг. Как и эта девушка, жившая более тысячи лет назад в этом самом городе, Ларна тоже была платиновой блондинкой. Ну, это ещё что, она ведь происходила из одного с ней рода и по сути была потомком этой древней воительницы, посрамившей многих мужчин Сириалана.

Бегло взглянув на Зорию и не найдя в ней ничего особенного, я осмотрел прилавок, бросил взгляд за него и увидел в углу, на небольшом стеклянном столике нечто совершенно невообразимое. Это был небольшой, синий кувшинчик такой потрясающе изящной формы, что у меня немедленно вспотели ладони, так мне захотелось взять его в свои руки и уже никогда не выпускать. Подивившись тому мастерству, с которым была изготовлена эта вещица, я спросил:

— Любезная госпожа, сколько вы хотите за тот синий кувшинчик?

Зория от моих слов вздрогнула, отшатнулась и мрачно сказала:

— Эта вещь не продаётся. Купите себе что-нибудь другое.

Пожав плечами, я отвернулся, незаметно высыпал на пол целую пригоршню невидимых жучков-шпионов и молча вышел из стекольной лавки. Покупать что-либо другое после того, что увидел, мне уже не хотелось, но я уже был полон решимости завладеть этим кувшинчиком и даже пометил его хитроумным магическим заклинанием. После этого я проехал по городу, повсюду размещая магические жучки, чтобы собрать как можно больше информации об этом городе мастеров. Под вечер я прибыл в постоялый двор "Старый пират". Он находился неподалёку от речного порта, но для речников, приводивших суда в этот город, был слишком дорогим заведением подобного рода. В нём останавливались только самые богатые купцы, соглашавшиеся платить по три злотых за ночь. Постоялый двор того стоил. Расплатившись за неделю вперёд, я заказал ужин в свой номер и как только поднялся в него, сразу же достал портативный компьютер и принялся рассматривать всё, что видели микроскопические телекамеры моих жучков.

Ужин мне принесли две столь очаровательные, игривые красавицы, что я моментально закрыл компьютер, замаскированный под старинную книгу в роскошном кожаном переплёте. Одна была русоволосой красавицей, одетой, можно сказать, скромно, но очень изысканно, её звали Эдной, а вторая — Мира, очаровательной жгучей брюнеткой. Эта была одета в роскошное платье богатой горожанки и явно любила драгоценности, о чём свидетельствовало жемчужное ожерелье на её шейке и серёжки с бриллиантами. Что же, мне было чем одарить обеих. Девушки были не прочь составить мне компанию за ужином и согласились не покидать моего номера после него. В результате все последующие пять дней я не выходил из номера. Обе девушки, а они оказались магессами из ордена Пурпурный Лаонт, тоже. Утром шестого дня девушки ушли, а я принялся просматривать всё, что нарыли мои жучки и что систематизировал и разложил по полочкам мой аналитический компьютер, купленный на Аркурии и потому имевший искусственный интеллект.

Компьютер по имени Даркон доложил мне, что фаргары уже весьма основательно закрепились в городе. Они даже устроили в нём бордель, в котором клиентов обслуживали молодые, красивые и хорошо обученные своему ремеслу рабыни-проститутки. Мардан построил в саду за домом двухэтажную пристройку с подземной тюрьмой и вместе со своими родственниками превращал в ней с помощью какой-то поганой магии свободных людей в покорных, безропотных рабов, готовых выполнить любой приказ своего хозяина. Выяснилось также, что за минувшие пять лет со дня побега Ларны, Зория родила Мардану сына, а два её брата тринадцати и четырнадцати лет, уже не видели в рабе-стеклодуве их отчима своего отца и даже не стеснялись стегать его плётками. Просто так, от нечего делать, хотя тот и трудился по двенадцать часов в сутки.

Ещё я выяснил, что бургомистр города был как-то причастен к тому, что Стан Лайдер был обращён в рабство. Со всем этим я собирался разобраться в самое ближайшее время, а точнее этой же ночью. Уже без каких-либо жучков мне удалось получить от девушек, согласившихся за немалую сумму скрасить моё одиночество, достоверную информацию об ордене Пурпурный Лаонт. От них я без каких-либо расспросов узнал, что на Риноре живут разные маги, в том числе и такие, которые являются яростными противниками рабства и дружелюбно относятся к колдунам и знахарям, придерживающимся умеренных взглядов. Это меня порадовало, как порадовало и то, что Эдна и Мира оказались не просто магессами-проститутками, а самыми настоящими тайными агентами ордена, для которого они добывали информацию, касающуюся деятельности фаргаров. Их орден Пурпурный Лаонт считал исчадиями ада и своими самыми главными врагами, которых мечтал уничтожить вместе с их поганым и мерзким ремеслом раз и навсегда.

Магический орден Пурпурный Лаонт находился под небесным покровительством богини любви и семейного очага Лирии. До этого я знал об этом ордене не так уж и много. Увы, но информация, добытая на Риноре магами-наблюдателями, не отличалась излишней подробностью, а иногда и достоверностью. Частенько они так и писали — со слов такого-то купца из Дэлварии и далее по тексту, а ты гадай, рассказал купец правдивую историю или врал, как сивый мерин. Мне удалось разговорить Эдну и Миру и они рассказали мне о своём магическом ордене и о своей деятельности достаточно много. Сделал я это самым простым и доступным мне способом, рассказав, что собираюсь найти могилу Белокурой Салвинг и стать её странствующим рыцарем, но не лекарем, а чтобы продолжить то дело, которому она когда-то положила начало, то есть стану истреблять фаргаров. В некотором смысле, если не учитывать мою боевую подготовку, я рисковал, но не ошибся в своих догадках.

Поняв, какой именно магический обряд я намерен провести на могиле Белокурой Салвинг через семь дней после своего прибытия в город и убедившись, что иду на вербовку, уже очень скоро девушки объяснили мне, что эта юная воительница древности очень почитаема в их ордене, как святая. В общем мне было обещано, если я сумею освободить её дух, то богиня Лирия немедленно сделает Белокурую Салвинг гением и будет несказанно счастлива, если я стану её странствующим рыцарем. Ну, об этом, получив от девушек дополнительную информацию о Пурпурном Лаонте, которой мне так не хватало, я намеревался договориться непосредственно с самой богиней. Вот тут мне не нужна была помощь девушек, зато магический орден Пурпурный Лаонт заинтересовал меня, так как мог оказать мне помощь в борьбе с местными ортодоксами и в первую очередь с фаргарами. Поэтому, отпуская девушек, я поцеловал их по очереди и тихо сказал:

— Эдна, Мира, сегодня ночью в городе произойдут кое-какие события, которые непременно свяжут со мной. Поэтому вам нужно обязательно покинуть постоялый двор и где-то укрыться, только скажите, где я смогу вас разыскать послезавтра в полдень.

Мира шепнула мне:

— Лем, не волнуйся за нас. Ремесленники никогда не отважатся пойти против Пурпурного Лаонта и особенно богини Лирии.

Эдна, она была немного старше, возразила подруге:

— Нет, Мира, мы поступим так, как говорит Лем. — Повернувшись ко мне, она добавила — Лем, мы сегодня же переберёмся к кузнецу Орну Риглу. Он живёт возле самого порта. И вот ещё что, Лем. В этих краях имеется восемь могил Белокурой Салвинг и никто не знает, какая из них настоящая. Ты уверен, что знаешь где находится подлинная могила?

Кивнув, я успокоил девушку:

— Не беспокойся, милая, я знаю, где находится девятая, настоящая могила Белокурой Салвинг. Да, вот ещё что, девушки, хотя я и барон, по своему главному роду занятий всё-таки пират, а потому не ждите от меня, что рыцарь Лем станет кого-нибудь лечить.

Девушки тихо рассмеялись, они обе были на редкость красивыми особами, и Мирна поспешила заверить меня:

— Лем, поверь, мы тоже не обычные соблазнительницы мужчин. Мы обе рождены в ордене и потому умеем творить чудеса не только в постели. Куда привычнее нам сражаться с оружием и без него.

Когда я покидал постоялый двор, девушек уже не было в "Старом пирате". После обеда я выехал из города через те же ворота, через которые въехал в него и вскоре ускакал в степь, где открыл портал прохода на базу и отправил туда Титана. С наступлением ночи я снова был в городе и первым делом отправился в бордель, частым посетителем которого оказался капитан Стивен Лакрон. Этот молодой парень, профессиональный военный, нанявшийся в городскую стражу, влюбился в одну очаровательную юную рабыню и проводил с ней все ночи, платя за это большие деньги. Фаргары наотрез отказывались продать её и бессовестно выкачивали из парня деньги, да, ещё и издевались над ним. Поэтому, едва войдя в бордель, я сразу же отрезал здание от внешнего мира мощнейшим силовым магическим полем и с порога начал громить бордель. На первом этаже находилась корчма, в которой пьянствовала компания из троих ремесленников и двух фаргаров. С них-то я и начал. Ремесленников я просто вырубил, а вот фаргаров, которые только что вдвоём насиловали девушку-рабыню избил до полусмерти.

После этого я прошелся по всем номерам и в некоторых тоже основательно изувечил клиентов, а одного, самого жестокого, и вовсе убил, после чего выжег изнутри так, что его уже не один маг не вернёт к жизни, но таких магов-лекарей на Риноре было мало. Всех девушек после недолгих сборов я отправлял вниз, в большую прихожую и вскоре в борделе остался только один номер, который мне осталось посетить. В него я вошел только после того, как постучался и Стивен пригласил меня войти. Он и Рина сидели за столом и молодой, влюблённый парень кормил радостно смеющуюся девушку клубникой. Увидев меня, он спросил:

— Барон, почему вы здесь? — Поняв всю неуместность своего вопроса он одарил меня гневным взглядом и прорычал — Неужели именно это, лишить меня счастья, является тем самым подвигом, который вы должны свершить, ваше благородие?

Глаза девушки-рабыни внезапно наполнились таким ужасом, что мне стало неловко. Улыбнувшись, я успокоил обоих:

— Стивен, Рина, успокойтесь. Я пришел сюда только для того, чтобы увести всех девушек на один прекрасный остров и там не только снять с них ошейники рабынь, но и устранить все последствия поганой фаргарской магии. Если тебя ничто не удерживает в этом городе, то ты можешь отправиться вместе с нами, но учти, послезавтра я всё равно вернусь в Сириалан вместе со своей небесной спутницей, заберу кое-кого, проскачу по городу и покину его на какое-то время. Да, кстати, Стивен, нынешней ночью я захвачу в плен всех фаргаров. Тюрьма для них уже готова, а вместе с ней и все приспособления для пыток.

Влюблённая парочка попалась мне на редкость понятливая. Стивен посмотрел на девушку и негромко спросил:

— Любовь моя, ты поняла, что сказал барон Додберри?

Та ответила:

— Да, Стивен. Барон хочет вернуть мне свободу.

— Отправляйся с ним, Рина, и жди меня. — Ласковым голосом сказал капитан Лакрон — Мне нужно попрощаться с некоторыми людьми.

Девушка кивнула и молча поцеловала Стивена, после чего повернулась ко мне и тихим, робким голоском спросила:

— Господин, вы позволите мне любить Стивена?

— Конечно, моя девочка. — Успокоил я Рину — Ведь это единственное твоё достояние, на которое никто не может посягнуть. Когда всё закончится, я отправлю тебя и Стивена в такой мир, в котором вам никто не помешает любить друг друга. В том мире у меня есть множество друзей и они станут и вашими друзьями. Там вы будете учиться магии и любить друг друга. Думаю, что вы оба это заслужили. Увы, но на Риноре вам нельзя оставаться по множеству причин.

Стивен встрепенулся и спросил меня:

— Лем, кто вы?

Улыбнувшись парню, я ответил:

— Стивен, я Годернаут-Разрушитель и первое, что хочу разрушить, это твоё представление о себе, как о свирепом, карающем всех и вся существе, которое у тебя могло сложиться из-за пророчества. Тебе, наверное, вскоре захочется примкнуть ко мне, но ради счастья Рины я не пойду на это, хотя нисколько не сомневаюсь в твоей отваге. Понимаешь, парень, тебе уже удалось совершить нечто невероятное, пробудить сердце этой девушки к любви, а раз так, то во имя богини любви и семейного очага Лирии, моей небесной покровительницы, я отправлю вас на Ринориан, откуда прибыл на Ринор. Поэтому постарайся поскорее покончить со всеми своими делами в этом мире.

Стивен в изумлении вытаращил на меня глаза и спросил:

— Лем, вы действительно Годернаут-Разрушитель? Но тогда я должен остаться, чтобы сражаться под вашим знаменем.

— Стивен, свадебная фата Рины, вот твоё единственное знамя. — С отеческой, как полагал, улыбкой сказал я парню — А сражаться ты будешь сидя вместе с Риной в аудитории, но не с врагами, а с зубодробительными задачками из учебника "Теория магии". Поверь, это очень увлекательно и что самое главное, полезное занятие.

Парень сглотнул слюну и спросил:

— Лем, почему вы хотите так сделать? Разве я не достоин сражаться рядом с вами, Годернаут-Разрушитель? Кто вы, бог из другого мира?

Отрицательно покрутив головой, я ответил:

— Нет, Стивен, я вовсе не бог. Я самый обычный воин-маг и я действительно прибыл из другого мира, а поступаю я так потому, что в этом мире вас обоих не ждёт ничего, кроме горя и страданий. Зато на Ринориане ваша судьба будет не просто счастливой, а переполненной множеством радостных открытий и находок. Хотя я и не пророк, дети мои, это мне видится на редкость отчётливо.

Больше Стивен мне не возражал. Через пять минут девушки и оба фаргара уже находились на острове, в новеньком посёлке, а я отправился сначала в гости к бургомистру, где похитил того из спальни, а потом в дом Ларны. Там я тоже не стеснялся применять магию. Мардан в ней не очень-то преуспел, как и его родственнички. Поэтому уже через полчаса он сам вместе с ними, женой и сыном, рабами-телохранителями, рабами-стеклодувами и девятнадцатью узниками тюрьмы, тоже рабами, находился на острове, но на этот раз я отправил всех в кратере вулкана. После этого я затолкал в бездонный склад стеклодувную мастерскую и тоже отправился на остров, где меня ждала самая главная работа. Мне нужно было подобрать ключи к Мардану и выведать у него все секреты фаргаринга. Без этого нечего было и мечтать о снятии его последствий с рабов, ведь это была не простая промывка мозгов, а магическая.

Пока я прохлаждался в Сириалане, роботы тщательно выровняли дно кратера, скруглили и сделали отвесными его стены и выдолбили в них несколько тысяч камер-одиночек, оснащённых самыми современными удерживающими устройствами — энергетическими силовыми полями. Мои частые визиты в техномиры, миры техномагии, а также время, проведённое на Аркурии, позволили мне основательно запастись множеством необходимых вещей и материалов. Поэтому, при наличие таких умелых помощников, как магические роботы с Верены, я мог уже ни о чём не беспокоиться, когда речь заходила о строительстве. В общем тюрьма у меня получилась хотя и неуютная, можно сказать мрачная, но зато на диво современная. Из неё даже такой маг, как я, вряд ли сбежит, хотя я-то точно сбегу, ведь она была построена по моему проекту. Все мои клиенты крепко спали, а потому ничто не помешало мне отправить роботов в бездонный склад и отправиться в посёлок.

Там царило весёлое оживление. Пит каким-то совершенно непонятным образом развеселил девушек-рабынь и теперь они с радостными криками и весёлым смехом играли с магическими конями в салочки. Фаргарам, в отличие от них, скорее всего было не до веселья. Зато Рина бегала и веселилась вместе с остальными девушками даже не подозревая, что те таят в себе для неё страшную угрозу. Сейчас, пока девушки были рабынями, никто из них даже не подумает её обидеть, но как только они освободятся от воздействия на их сознание магии фаргаров, то, вспомнив, что Рина даже будучи рабыней смогла полюбить Стивена, не смогут совладать со своими эмоциями и убьют её тотчас, как только мы оставим эту её с ними. Допустить этого я не мог, как не мог и создать им на Риноре действительно безопасного укрытия. В общем я попросту решил не испытывать Судьбу и сделать так, как подсказывало мне сердце.

Чтобы не давать к этому даже малейшего повода, я навеял на всех девушек, кроме Рины, магический сон. Их движения стали замедляться, они принялись, к удивлению Пита, зевать и побрели к своим уютным домам, которые им уже показали. Рина, отпустив гриву магического жеребца, тут же подбежала ко мне и робко улыбнулась. Я достал синий кувшинчик, который забрал напоследок из стекольной лавки и вручил его девушке. Глаза девушки засверкали от радости. Подбежавшая Ларна, которая была почти на голову выше этой очаровательной особы, немедленно расцеловала девушку в обе щёки и принялась объяснять, какая магия заключена в кувшинчике, сотворённым её отцом. Из него, оказывается можно было наполнить бокал вином, цветочным чаем, молоком или холодной ключевой водой. Очень полезная вещь в хозяйстве.