Глава 7. Славные похороны

Блохи и клопы из той гостиницы перекочевали на кровать Галента и с радостью принялись его кусать. Пока вор спал, он этого не замечал, но пробуждение он не мог назвать приятным. Во сне снилось, будто бы его травили злющими собаками с окровавленными клыками. Но то были всего лишь блохи.

Вор проснулся, сел на кровати и долго упорно чесался. Помогало мало, канализационная грязь въелась в кожу и давала о себе знать. Неприятно было даже не внимание блох, а эта грязь. После прогулки по подземельям Галент так и не удосужился помыться.

"Теперь придется постель менять" — подумал он, искоса поглядывая на мятую подушку.

Вор удивлялся, что еще проказу не подхватил в канализации. Там даже воздух пропитан миазмами всевозможных зараз, любой человек, попавший в это место, уже не вернется оттуда здоровым.

— Язычникам спасибо, — проговорил вор и поднялся.

Галент поднялся с кровати, связал постельное белье в тюк и сбросил его с крыши в переулок. Будет бедноте радость, им-то привычно общество блох. Чтобы помыться, Галент дождался рассвета, проследил, когда из соседней квартиры уйдут хозяева, и забрался туда через окно.

Вор не стал брать с собой любимую мочалку, потому что у него ее все равно не было. В монастыре редко принимали ванны, так что служители культа не были приучены к гигиене. Большинство горожан об этой области медицины не знали ничего, пребывали в благостном неведении, как сказал бы Астрелий — противник всех нововведений последнего десятилетия. Но там, где поселился Галент, в домах имелось водоснабжение.

Конечно, никто не станет баловать жителей Поля горячей водой, но у большинства в доме имелся кран для холодной воды. Чтобы каждый день по двадцать раз не бегать к колонке, ратманы заботились о благополучии своих избирателей. Конечно, горожане знали, как обмануть механистов, многие делали незаконные врезки в трубы отопления, выводили маленький кран, из которого воровали горячую воду. Случались прорывы, врезка-то была кустарной, не каждый горожанин мог похвастаться знакомством с опытным механистом.

У соседей Галента такой кран имелся, правда прятался он под закрытой панелью, чтобы проверяющие не нашли. Но вор всегда найдет, что спрятано. Воспользовавшись гостеприимством хозяев, Галент с удовольствием помылся, словно смывал грехи прошлого. С того дня, когда его схватили дикари, его жизнь круто изменилась, хотя ничего существенного, казалось бы, не произошло. Галент и сам не понимал, чем обусловлена его метаморфоза.

— Повзрослел за одну ночь, как бабочка из куколки! — веселился Галент, намыливая голову.

Его соседи были такими великодушными, что оставили несколько мочалок, полотенец, скребков, большую ванну, в которой можно было поплескаться и набор ароматических масел. Обычно квартиросъемщики на последних этажах жили небогатые, но Галенту повезло с соседями. Дом находился недалеко от главной улицы, и люд обитал тут небедный.

Вор при желании мог поживиться чем-нибудь еще, но не стал злоупотреблять. Убрав за собой, Галент покинул чужое жилье, ничего не говорило о его посещении. Кроме, конечно, влажных полотенец.

Приведя себя в порядок, Галент почувствовал, что готов к великим делам, хотя работа на сегодня предполагалась простенькая. Вор не стал утруждать себя сложными планами.

Спустившись вниз, Галент нашел лавку окулиста, в которой к тому же торговали зрительными трубами. Устройство могло пригодиться и в дальнейшем для наблюдения за территорией, на которой предполагалась работа. Галент, не скупясь, отдал затребованные за нее деньги.

Епископа собирались хоронить до десяти часов, в то время, когда большинство горожан будут заняты. Правильная стратегия для опростоволосившегося дряхлого диктатора. Но Галент собирался немного приукрасить такое скучное мероприятие, хотя в саму процессию вмешиваться он не собирался.

Он купил у пироженщика несколько булок, чтобы нескучно было сидеть и наблюдать за представлением. Галент знал, как проходят похоронные обряды, не раз приходилось присутствовать во время процессии. Однажды ему даже доверили прочитать заупокойную молитву. Галент трижды перепутывал строки, часто запинался, так что ему больше не доверяли такую ответственную задачу. В те времена церковники еще не знали, чего ждать от непутевого сына.

Галента в предстоящих похоронах интересовало только, куда бросят тело усопшего. Церковников такого ранга не кремируют, их обычно прячут под землю, подальше от света. Похоже, что служители культа тайно надеялись вскоре воскреснуть и вернуться, но, как полагал Галент, они недостаточно святы для этого. Вот судьба мертвецов из промзоны их могла ожидать, с этим не поспорить.

Скромная часовня, в которой проходила служба, располагалась на границы двух районов. Галент пропустил начало, но не слишком расстроился по этому поводу. Выбрав дом, из окон которого можно было наблюдать за церемонией, вор забрался внутрь, нашел подходящую квартиру и проник в нее. Удостоверившись, что хозяев нет дома, Галент прошел сразу к окну, краем глаза обращая на богатую домашнюю утварь.

Осмотревшись, вор пододвинул табурет к окну, на подоконник положил завернутые в бумагу пирожки и принялся наблюдать. Не смотря на ранний час, собралось уйма плакальщиков, не все даже поместились внутри часовни. Люди нервничали, это было заметно невооруженным глазом, что-то явно затевалось. Галент некоторое время наблюдал за ними, пытаясь понять, кто это пришел посмотреть на похороны епископа. Ближе к дверям располагались коленопреклоненные люди и бормочущие что-то о постигшем их горе. Наверное, это были самые ярые поклонники епископа.

— Успел прославиться, везунчик, — пробормотал Галент и взял в руки трубу.

В толпе сновала парочка карманников, готовых по-своему отметить похороны уважаемой особы. Галент мысленно пожелал им удачи, но недолго думал о них. Его давным-давно забрали с улицы, так что специалистов по кошелькам он не мог назвать коллегами.

Вора заинтересовали иные люди, стоящие как бы отдельно от остальных группками. Одетые просто и неброско — лица закрыты шляпами или шарфами, они больше внимания уделяли разговорам между собой, чем слезам по убитому.

Галент пытался понять, кто эти люди, но так и не смог.

За порядком приглядывали монахи и городовые, что казалось странным. Обычно городские власти не вмешиваются в церковные дела, но тут было все иначе. Полицейские явно были на стороне монахов. Галент посчитал это хорошим знаком, раз духовникам потребовалась чужая помощь.

Некоторое время все было спокойно, но потом люди начали расходиться, организованно, как по команде. Остались только фанатики возле дверей часовни, даже карманники сбежали, не рискуя приближаться к святому месту.

С помощью зрительной трубы, Галент сумел рассмотреть в часовне священника, гроб с усопшим и некоторых гостей. Убитый лежал в позолоченном гробу, обряженный в самые дорогие одежды, словно его собирались не хоронить, а женить. Галент мысленно пожелал ему теплого приема в аду. Тело уже начало разлагаться, пришедшие на похороны гости зажимали носы платками и ерзали на своих местах. Им явно не терпелось уйти.

Астрелия, похоже, не было. Это единственное, что отметил для себя Галент, остальных гостей он не знал.

После бесконечно долгих разглагольствований священника, гроб с мертвецом подняли, и вынесли за ворота часовни. Чтобы показать плакальщикам, какого пастыря они потеряли. Плакальщики с готовностью разразились слезами и запричитали вдесятеро раз сильней.

Галент только скривился и выплюнул кусок пирога, который жевал.

— Сколько же вам заплатили, — сказал он про себя.

Священник, стоя на лестнице, начал верещать о достижениях покинувшего их гражданина. Обычная практика, чтобы образ усопшего закрепился в сознании всех присутствующих, да не просто закрепился, а засиял золотыми лучами! Только в данном случае это не имело смысла, так как на похороны пришли только фанатики да профессиональные плакальщики.

Зазвенел скорбный колокол, заглушая гул приближающейся толпы. Люди шли со стороны мастерских цеховиков.

Вор навострил уши и поддался вперед, но уперся лбом в стекло. Выругавшись, он торопливо открыл окна и высунулся из окна. Сначала Галент ничего не мог разглядеть, но вскоре из-за поворота появилась толпа решительно настроенных мастеровых.

— Чего?! — поразился вор и покрепче вцепился в трухлявый подоконник.

Он ожидал увидеть кого угодно, но не лентяев-кузнецов, которых сложно оторвать от любимых машин. Но то были без сомнения мастера металла, чем-то явно раздосадованные. В гуле приближающейся толпы сложно было расслышать какой-нибудь вразумительный лозунг, как бы вор не напрягал слух. Казалось, что по улице движется рой взбешенных ос.

"Но эти-то чего взбесились" — недоумевал вор, во все глаза глядя вниз.

Толпа вскоре приблизилась к часовне, священник догадался, что пора было бы ему заткнуться. Большинство гостей разбежалось, завидев толпу крепких мужчин, пусть и безоружных, но способных одним взглядом плавить железо. Остались только самые верующие да городовые. Вор против воли пожалел полицейских, которые выглядели такими несчастными при виде такой толпы.

Хотя цеховиков было, по правде, не много, всего сотня, может меньше. Но Галенту казалось, что собрался весь Город, чтобы покарать продажного священника.

Из толпы выступил плюгавенький мужчина и обратился к столпившимся у входа церковникам:

— Мы требуем, чтобы этого ублюдка выбросили в море!

— Хм, я бы деньги требовал, — проговорил вор.

Священник что-то проблеял в свою защиту, напирая на законность своих действий. Но цеховики его даже не стали слушать, им, похоже, было все равно, что скажет священник. Главным было выразить свое недовольство и пустить в ход тухлые яйца.

Недовольство было выражено и словами, и действием.

Подбадривая друг друга, цеховики принялись забрасывать церковников, не забывая о немногочисленных городовых. Монахи не стали терпеть унижения и ринулись в атаку, полицейские не стали вмешиваться. Галент позавидовал их стойкости, запах тухлятины он чувствовал даже из окна своей комнаты.

Священник и его прислужники заперлись в часовне, торопясь закончить обряд. Они старались не обращать внимания на крики снаружи, хотя там избивали их братьев. Монахи, конечно, крепкие люди, но цеховики дрались лучше, не говоря уже о численном перевесе.

Те, кто не мог поучаствовать в драке, стали вытаскивать из мостовой камни, явно намереваясь впустить их в ход. Галент ждал момента, когда один такой камень упадет на голову монаху. Гибель брата его не особо волновала, наоборот, он предвкушал ее с мстительным удовольствием.

Вор даже подбадривал смельчаков на этот греховный поступок.

— Давай же, — сквозь зубы, торопил Галент мастера.

Но цеховик оказался недостаточно смелым, он бросил свой камень в часовню. Камень ударился о камень, но следующие попали в цель — разбилось несколько окон. Галент глядел во все глаза, наблюдая куда священник утащит гроб с епископом. Как и оказалось, того решили похоронить в крипте. Вор усмехнулся, теперь-то его план был окончательно сформирован.

Драка же была в самом разгаре, большинство монахов уже были повержены, но один все еще сопротивлялся. Он допустил ошибку, не сдерживая своей ярости, цеховики насели на него с удвоенной силой, норовя прикончить. Так бы и произошло, если бы наконец не вмешались городовые.

Выстрелами в воздух, полиция разогнала толпу, но не стала преследовать. В родных закоулках мастеровые могли гурьбой наброситься на немногочисленных стражей и просто забить их. Огнестрельное оружие не помогло бы им, тем более убив одного механиста, можно разъярить всех их. Галент сомневался, что городовые понимали это, просто им был дан приказ никого не убивать. А раз так, то предполагались беспорядки.

Вор ухмыльнулся, это ведь было его рук дело. Чем не повод для гордости?

Городовые затащили помятых монахов в часовню, где за них тут же взялись лекари. Помятые носы, раздробленные кости, ушибы и ссадины прилагались, монахи надолго запомнят эти похороны.

Остальное Галента уже не интересовало, самое интересное прошло.

Вернувшись домой, вор осмыслил увиденное и решил, что сегодняшние события — хороший знак. Он не думал, что цеховики станут его невольными союзниками, но раз это произошло, то почему бы и нет? Тем более механисты могли бы стать могущественной фракцией в Городе, объедини они свои усилия. Вот из-за размежеваний в своей среде они не могли ничего добиться.

— Но! Теперь-то я смогу направить их силы, куда следует, — Галент не переставал радоваться.

Хотя до сего дня он и не предполагал о реальном положении дел, вор ничуть не удивился. Ведь он этого и добивался, так чего же теперь удивляться?!

Галент до самого вечера предавался праздным мечтаниям, предвкушая скорую победу. Ему казалось, что уже завтра будет все кончено.

Так что, когда подошел срок выдвигаться, вор выпорхнул из дому и бегом направился к часовне. Выпавший под вечер снег не мог его остановить, Галент буквально летел, спеша увидеть призрак победы. На крыльях надежды он добрался до часовни, спустился на улицы и через заднюю дверь проник внутрь.

Часовня охранялась лучше, чем обычно. Видать, после Кёра руководство организации решило усилить охрану, но разве они могли остановить такого удачливого вора, как Галента? Вот и Галент насмехался над этим потугами.

Тем более, какие бы события не происходили, натуру охранника не изменить. Он ревностно стережет окрестности только в присутствии начальника, но и у командиров полно дел, кроме обхода территории — столько незалапанных шлюх да нетронутых бочонков с элем.

В очередной раз воспользовавшись леностью стражи, Галент проник в часовню, миновал задремавшего служку и, поковырявшись с дверным замком, спустился в крипту.

В полукруглом подземелье горело несколько факелов, но никого не было. Вор даже расстроился, что его так не уважают.

"Ничего-ничего, — успокоил он себя, — после они будут осмотрительней, если даже после смерти я смогу их достать!"

Небольшая крипта копировала форму апсиды первого этажа, хоронили тут незначительных святых, отметившихся в истории какими-то глупостями. Один, например, имел честь умереть во время памятной речи в Ратуше по поводу лишения Церкви налоговых льгот. Эту смерть церковники смогли использовать для своей защиты, удачно защиты, стоило отметить.

Галент, прочитав табличку на надгробии, только хмыкнул. Большей глупости он представить не мог.

"Что ж тогда написали моему приятелю на могилке"

Обойдя крипту, вор нашел свежую гробницу. На табличке имелась ничего не значившая надпись, упоминающая о добрых деяниях усопшего — он, оказывается, кормил бедных, просвещал дикарей и так далее.

— О, а вот и ты, — вор поприветствовал убитого епископа. — Соскучился, да?

Насколько Галент помнил, подобные деяния предписывали каждому святому и великомученику, что-то вроде посмертной награды. Церковь чем-то напоминала армию, такая же субординация, вертикаль, награды и взыскания.

Вор попробовал открыть гроб, но не смог. Каменная крышка была тяжелой, чтобы ее поднять надо было не меньше четверых человек. Галент же был один.

— Как говаривал математик — дайте мне рычаг! — вор отправился на поиски подходящего инструменты.

С громоздким ломом по крышам не побегаешь, так что Галент предпочитал уже на месте взять все необходимое. Вор задумался о необходимости оборудовать убежище где-нибудь поближе к грешной земле. Хватит уже витать в облаках, это безопасней, но и с людьми надо бы контактировать. Прав был Сайленс…

Вор оборвал себя на этой мысли. Не к ночи помянутый священник мог чего доброго оказаться где-нибудь поблизости, с него станется.

Галент огляделся, но священника нигде не было. Вор вздохнул с облегчением и поднялся наверх, снова миновал спящего и отыскал подсобку, в которой хранились инструменты. Лом, которым раскалывали лед, вполне можно было использовать как рычаг. Поднапрягшись, Галент утащил сложный инструмент в крипту. Служка на этот раз пробормотал что-то во сне, но не проснулся.

Закрывшись в подземелье, вор принялся вскрывать гроб епископа. С помощью рычага дело пошло быстрее, немного попотев, Галент сумел сдвинуть крышку в сторону. Сразу запахло падалью. Вор выругался и закрыл нос платком, епископ пах столь приятно, что его, наверное, учуяли все грифы в лесу.

— Даже после смерти ты отравляешь всем жизнь, — сказал Галент, отплевываясь.

Уксус он не додумался взять с собой, так что теперь мог наслаждаться запахом поверженного врага. Все-таки автор того афоризма был неправ. В крипте нечем было дышать, факела сжигали весь воздух, да еще этот труп добавлял настроения. Галент закашлялся, но поспешно заткнул нос, чтобы больше не вдыхать.

Перетерпев приступ, вор сорвал со стены гобелен, на котором было нарисовано священное Солнце. Не тащить же этот труп на своих плечах, тогда всю одежду придется выбрасывать.

— И не отмоюсь потом, — про себя сказал вор.

Галент полностью сдвинул крышку в сторону и, сняв с крепежа факел, заглянул внутрь гроба. Вид разлагающегося тела его поразил не больше, чем запах. Галент знал, на что идет, так что был готов глядеть в глаза мертвецу. Вор попробовал открыть епископу глаза, но после неудачной попытки прекратил издевательства. Было противно касаться… этого.

Забросив ткань в гроб, вор обернул ее вокруг тела и потянул на себя, держась за края. Труп раздулся и едва не застрял между крышкой и самим гробом, вор не слишком почтительно пнул живот. Звук, а затем и запах могли бы повергнуть в обморок всякого, вор выдержал, но его мутило. Обед встал в горле и норовил выйти наружу. Только усилием воли Галент держал все в себе.

Если бы позже обнаружили его блевотину, то все предприятие пошло бы псу под хвост.

Жмурясь от отвращения, Галент смог вытянуть тело наружу, сорвал еще один гобелен, чтобы обмотать им тело поверх первого. Закончив, вор утер со лба пот и пошел к выходу, чтобы перевести дыхание. Пропитанный ладаном воздух теперь не казался таким спертым, в крипте было всяко хуже.

Вор вздохнул побольше воздуха, задержал дыхание и вернулся вниз. Торопливо схватив завернутое тело, он покинул сначала крипту, а затем и часовню. Конечно, пришлось постараться, чтобы пройти с трупом мимо стражи и служков. Но тех, кто так не вовремя проснулся, Галент успел оглушить. Охранников вор отвлек, выманил подальше от входа и вернулся назад за телом. Вор даже удивился той легкости, с которой смог провернуть этот трюк. Всего-то и надо было, что пошуметь в сарае рядом с часовней, стражи тут же ринулись проверять, кто это там хулиганит.

На улице трупный запах уже не так донимал Галента. Он легко и непринужденно бежал, неся на себе довольно тяжелую ношу, пока не поскользнулся. Дальше вор шел более осмотрительней, тем более приходилось миновать патрули, которых в этот час на улицах было предостаточно.

Вор справился, его даже не заметили.

— За это мне полагается награда! — высказался он, когда добрался до собора Святого Кёра.

Храм был закрыт, возле ворот дежурили монахи в худых шубейках. Им уже давно было плевать на все, что происходит вокруг — они мечтали только о том, чтобы скорее пришло утро. Галент только посмеялся над несчастными, неспособными сотрудничать с Ночью.

Перекинув тело через стену, вор прокрался во внутренний двор и к задней двери. Вход в собор защищал массивный замок, с которым вор проспорил довольно долго, но все же сумел уговорить его открыться. Внутри было так же холодно, как и снаружи, собор пустовал и за прошедшие несколько дней пришел в запустение — свечи давно прогорели, в углах скопилась грязь, под потолком — паутина.

— Хоть чего-то я добился, — сказал про себя Галент и устремился к престолу, таща за собой труп.

Тело успело превратиться в кусок замороженного мяса, но хотя бы не воняло уже так отвратно. Галент придвинул к кафедре епископское кресло, набросил на него один гобелен из крипты, затем принялся усаживать мертвеца на трон. Без ругани дело не шло, так что вор дал волю своей фантазии и на все лады поносил епископа, который никак не желал принимать нужную позу.

Провозившись с час, Галент плюнул, все равно он не мог заставить епископа принять нужную позу. Вор ограничился тем, что смог усадить его в кресло. На колени убитого вор набросил второй гобелен и бросил несколько золотых, а голову, лицо и грудь обильно посыпал опием. Припудрив таким образом мертвеца, Галент успокоился и покинул собор, закрыв его.

В снегу были хорошо видны следы, где вор тащил свою ношу, но он надеялся, что погода поможет ему. Снег все еще шел и будет сыпаться до самого утра, так или иначе он заметет следы.

Чтобы план увенчался успехом, необходимо было скрыть все следы своего присутствия. Галент понимал: никто не поверит, что епископ вылез из гроба самостоятельно, но доказать-то не смогут! Вот потеха будет!

Галент хихикал, перебираясь через храмовую ограду, он предвкушал хорошее представление.

Собор хоть и был закрыт для публики, но все еще посещался. Вот, кто обнаружит тело, наверняка растрезвонит об этом всем в Городе. Народ сбежится посмотреть на ожившего мертвеца, грехи которого не дают спокойно отдыхать в гробу. Наверняка это как-то да повлияет на общественное мнение, Галент уже видел, каких результатов мог добиться, устраивая свои диверсии.

В легком возбуждении вор осмотрел окрестные дома, из которых можно наблюдать за собором. Его особенно интересовали квартиры на пятом этаже, так как из них можно было видеть престол, где ждал своего часа епископ.

В редких окнах горел свет, большинство горожан давно отправились в свои кровати, так что определить, какая квартира пустует — не представлялось возможным. Галенту пришлось до самого утра обходить дома, красться по освещенным газовыми фонарями коридорам. Он вслушивался в каждый звук, чтобы определить пустует комната или нет, но так ничего путного и не нашел. Вламываться в каждую квартиру Галент не решился.

Вор готов был опустить руки, когда в очередном доме наткнулся на приоткрытую дверь. Внутри было тихо и темно, казалось, что там никого нет. Но открытая дверь? Вор не мог поверить в такую удачу. Скорее всего, хозяин просто на некоторое время вышел из комнаты. Но почему тогда Галент не встретился с полуночником на лестнице? В доме было тихо как в могиле, ни одного звука. Кроме, конечно, храпов и сопений да редких скрипов.

Пожав плечами, Галент толкнул дверь — она открылась совершенно беззвучно, — оглядел темный коридор квартиры и вошел. Вор закрыл за собой дверь и некоторое время стоял возле нее, вслушиваясь. Вскоре его глаза привыкли к темноте, и Галент разглядел, что в квартире нет ничего — абсолютно пустые комнаты, только возле окна кто-то заботливо поставил стол и два стула.

Это было без сомнения странно. Все выглядело так, будто некто предугадал желания вора. Галент вынул клинок из ножен и отошел к стене. Некоторое время он вслушивался, но шумы из соседних квартир мешали вору. Если в квартире кто-то и был, то Галент не мог его услышать.

Не зажигая свечей, Галент принялся обыскивать квартиру, хотя в пустых комнатах спрятаться было негде. Вор полагал, что его заботливый патрон прячется в кладовке. Вор приблизился к двери резко распахнул ее, отводя руку для удара. Но внутри никого не было, только пыль и темнота.

— Кого-то ищешь? — сзади раздался знакомый голос.

Вор медленно повернулся и разглядел фигуру в дверном проеме.

— Не знал, что мы играем в прятки, — продолжал он.

— Я хочу спросить тебя, Сайленс, — Галент пружинистой походкой приблизился к священнику, — что ты тут делаешь?

— Я-то? — весело спросил он. — Пришел полюбоваться представлением.

Галент бросился вперед, схватил священника за горло и впечатал в стену. Острие воровского меча уперлось в кадык Сайленса.

— Потише, потише, — прохрипел он. — Ты же не хочешь разбудить соседей, я не стану терпеть боль!

— Ты слишком много разговариваешь, — прохрипел вор.

— Такой голос тебе не идет, может, дашь мне возможность объясниться?

Вор ослабил хватку, что-то остановило его, не дало сразу покончить с противником. Может быть, любопытство, Галенту было интересно, как этот пьянчуга смог узнать о его плане. И самое главное — как этот слизень смог подкрасться к нему?! Вору не терпелось получить ответы на вопросы.

— Ну, говори! — потребовал он.

— Спасибо, любезнейший вор, — Сайленс откашлялся и поморщился — клинок все еще щекотал его подбородок. — Ты слишком нервный, приятель.

— Заткнись! Говори, как ты узнал о моем плане?!

— Так мне заткнуться или говорить? Тебя не понять…

Вор скрипнул зубами, но сдержался.

— Успокойся. Ты прост, как медная монета, несложно было предугадать твои действия. Ты же позер, тебе бы на сцене выступать, а не честных граждан обворовывать. Тебе требуются эффекты! Вот я и предположил, что ты будешь тут. Угадал.

— Да ну, — недоверчиво сказал вор, — нескладно как-то.

— Хорошо, я просто всесильное существо, знающее все обо всех. Потому я тут. Такой ответ тебя устроит?

— Не забывай, ублюдок, твоя жизнь в моих руках!

— Твой клинок освежает мою память, не волнуйся. Веди себя достойно той профессии, которую избрал. Хладнокровие — твое оружие.

— Ты меня еще учить станешь?! — вор ударил священника головой об стену.

— От тебя воняет, отодвинься немного. В отличие от тебя я не нахожу ничего приятного в общении с трупами.

— Труп врага всегда хорошо пахнет, кончай вилять или…

— Да, да — прирежешь. Я не виляю, просто ты угрожаешь мне оружием, орешь, ругаешься, бьешь меня, в конце концов! Сложно собраться с мыслями, как ты это не понимаешь?!

— Ну, говори, — вор отступил назад и развел руки в сторону.

— Так-то лучше, — Сайленс потер поцарапанную шею.

Сайленс не казался испуганным, наоборот он выглядел лишь слегка недовольным, словно досадная помеха мешает воплощению его планов. Агрессивного и вооруженного Галента священник не боялся. Вор отошел к противоположной стене, поигрывая клинком, словно желая пустить его в ход. А он и хотел пустить Сайленсу кровь, просто хотел послушать, что этот плешивый старикан будет говорить. Каким образом он попытается выторговать себе жизнь.

Галент гадливо усмехался, давая волю своей злости. Священник его сумел застать врасплох, даже напугать, так что теперь пришла пора отыгрываться.

— Собрался с мыслями? — ехидно спросил Галент.

Сайленс кивнул, добродушно улыбнулся и в следующее мгновение схватил вора за горло и оттолкнул. Галент, не ожидавший ничего подобного, не успел защититься, да он вообще не видел, как священник двигался. Тот подобно молнии налетел на вора и вцепился в него бульдожьей хваткой. Другой рукой Сайленс сжал запястье вора и несколько раз ударил рукой об стену, чтобы выбить клинок. Бил он сильно, настойчиво, клинок выскользнул.

— Так-то лучше, — Сайленс отпнул меч в сторону, чтобы вор не мог до него добраться. — Теперь мы можем поговорить спокойно, не бренча мужественностью.

Галент что-то просипел в ответ, его лицо раскраснелось, так как не хватало дыхания.

— Ох, прости, — священник поспешно разжал пальцы и отступил. — Совсем забыл, что…

Но вор не дал ему договорить, выхватив нож, он метнул его в Сайленса. Священник успел увернуться, нож вонзился в стену рядом с его головой. Второй попытки он не дал вору.

Бросившись на Галента, Сайленс нанес парочку ударов по болевым точкам. Вора скрутила страшная боль, он рухнул на пол и забился. Сайленс довершил разгром, перетащив вора в соседнюю комнату и слегка придушив. Сознание покинуло Галента, он предпочел скрыться в темном забытье и не видеть своего позора.

Галента разбудили ощутимые пощечины по лицу. Он открыл глаза, ожидая увидеть перед собой ухмыляющиеся рожи инквизиторов, но перед ним стоял только Сайленс. Со светящимся от добродушия лицом, как всегда. Вор попытался плюнуть ему в лицо, но священник сжал его глотку.

— Не надо, это не принесет ни тебе, ни мне удовлетворения.

Священник повернул голову вора в сторону, давая ему возможность сплюнуть кровь.

— Немного перестарался, уж извини, — сказал Сайленс. — Твоя голова не поспевает за телом.

— Чего?

— Думаешь медленно, вот чего. Впрочем, для такого безумца, как ты… — священник вздохнул и отошел к окну.

Было уже раннее утро, вдалеке слышался звон колоколов. Звонарь Кёра в этот день не вышел на работу, похоже, что руководство закрыло собор на время.

Вор спрашивал совсем о другом, он просто не мог поверить, что этот старикам отделал его похлещи, чем вся инквизиторская братия. Неудивительно, что Дук так страшился своего друга церковника.

Впрочем, сейчас Сайленс не походил на священника-пропойцу, он казался совсем другим человеком. Вора посетила неприятная мысль, что этот старик не так прост, а ведь ему говорили об этом давно, что ж он не прислушался. Священник казался моложе, чуть выше и даже волос на его лысине прибавилось — вот уж удивительно. Сейчас он походил на аристократа или того страшнее — мага.

"Точно — магия" — подумал вор и заскрипел зубами.

Он попытался двинуться, но тут понял, что крепко привязан к стулу. Священник оказался настоящим мастером в этом деле. Галент не чувствовал пут, его члены не были перетянуты, но все равно не мог пошевелиться.

— Заботлив, как смерть, — сказал про себя Галент.

Сайленс заметил ерзанья вора и некоторое время смотрел на него. Он хотел было что-то сказать, но передумал. Либо не пришло время, либо вор все равно не собирался его слушать.

Все оружие, которое притащил с собой вор, было аккуратно разложено на столе. Сайленс нашел даже хитро спрятанный стилет.

— Кто ты хрен тебя такой?! — прошипел вор.

Он не мог пошевелить даже головой, веревка была накинута на шею, и любая попытка освободиться могла окончиться удушением.

— Просто слуга Города, — пожав плечами, ответил Сайленс.

— А где записываются в слуги, не подскажешь?

— Это хорошо, что ты сумел сохранить чувство юмора, хорошая самозащита для человека, потерявшего свою свободу.

Вор засопел недовольно, а Сайленс хохотнул. Нет, теперь он точно не был стариком, он казался чуть старше самого Галента.

— Ты мне нравишься, — напрямик сказал священник, — потому все еще жив.

— Надеюсь, под венец не поведешь…

— Церковные обряды теперь уходят в прошлое, — махнул рукой он, — сам посмотри.

Сайленс кивнул на окно, потом хихикнул, спохватившись, что его собеседник не может подойти. Он поднял стул, к которому был привязан Галент, словно тот весил не больше пушинки.

Галент почувствовал неприятный холодок, этот священник и правда мог его убить в мгновение ока. Куда уж там всем инквизиторам Города, вот этот священник был настоящим монстром!

Подтащив Галента к окну, Сайленс указал на сборище возле дверей собора. Это были вчерашние мастеровые, только собралось их не в пример больше, чем вчера.

— Откуда они? — удивился Галент.

Он даже позабыл о своем положении.

— Пришли поглядеть на твою работу, — ответил Сайленс. — Сейчас, служки обнаружат тело и поднимут панику. Эти вломятся внутрь, увидят мертвеца на троне из обмана и богатства. Как сказал, а? — он подмигнул вору.

— И что дальше?

— Бунт, революция, пьянка и гулянка, все как всегда… я не могу предугадать событий. Но твоя глупая по сути выходка сыграет на руку этим ребятам, они смогут сбросить с себя хомут и взять власть в свои руки. Интересно, что из этого выйдет.

— Рад это слышать, — в голосе вора не слышалось радости.

— Ну, что ты, неужели ты полагал, что будешь до конца своих дней сражаться с церковниками. Ты не такая уж и значимая фигура, чтобы самолично уничтожить целую фракцию.

— Спасибо на добром слове.

— Не за что, — Сайленс явно забавлялся ситуацией. — Тебе интересно, почему я тут? Да, да, я вижу, что интересно, но гордость не позволяет тебе задать вопрос. Значит, и отвечать я не обязан. Давай просто понаблюдаем за развитием событий.

Вор попытался нащупать узлы, которые держали его руки, ничего не вышло. Сайленс умело его связал.

Чуть погодя из собора донесся крик ужаса, заставивший замереть цеховиков. Некоторое время они прислушались, не зная, что делать. Помог служка, который в ужасе выбежал через главные ворота, увидал толпу мастеровых и выложил им все, что увидел. Вот уж кого точно голова не поспевала за телом.

Движимые любопытством мастеровые вломились в собор и некоторое время находились там. Сайленс воспользовался зрительной трубой Галента, чтобы не упустить ничего. Вор же мог только догадываться о происходящем внутри, но, судя по довольной роже священника, мастеровые дали волю своим чувствам.

Некоторое время тишину утра нарушал грохот, звон бьющегося стекла и алчные крики людей. Из окон собора вылетали отбитые головы статуй, разбитая церковная утварь, естественно, не золотая. Кто-то выбегал из ворот, неся с собой ценности. Для мародеров не было ничего святого, они срывали дорогие ткани со стен, срезали позолоту, хватали священные символы. Все это вскоре окажется на черном рынке Поля, вор не сомневался.

Собор Святого Кёра разгромили в мгновении ока, человеческая ярость подобно пожару уничтожила храм.

Вскоре отворились ворота собора, из которых вышла веселая толпа мастеровых, несущая трон с мертвым епископом. Люди веселились, кричали, раскачивали трон, к которому штырями был пришпилен труп. В своих дорогих одеждах гнилой мертвец походил на героя, которому отдают почести благодарные горожане.

Вор подивился тому безумию, охватившему людей. Механисты всегда казались ему сторонниками логики, сдерживания своих чувств, но подобная ярость не вписывалась в рамки. Они уже не были цивилизованными горожанами, а стали дикарями, попирающими труп ненавистного врага.

— Надеюсь, они хотя бы не станут его есть, — проговорил вор.

— Это было бы забавно, — сказал Сайленс, почесывая подбородок.

Вор поморщился, если он и безумен, то этот священник безумнее него раз в двести!

Толпа спустилась по лестнице на улицу, вор не мог встать и выглянуть в окно, так что довольствовался только яростными криками, которые перемежевывались провокационными возгласами. Орава взбешенных людей направилась куда-то по направлению к Старому Полю, очевидно, к своим мастерским. Они явно не собирались останавливаться на этом, хотели поднять всех собратьев на бунт.

Галент сомневался, что их ждет успех. Все-таки ратманы не станут молча смотреть, как громят церковников. Армия так или иначе утихомирит бунтовщиков.

— Как тебе такое представление? — спросил Сайленс. — Не ожидал, что твоя шутка обернется… этим?

Вор промолчал, разговаривать со священником он больше не хотел.

— Молчи, молчи, — хохотнув, сказал Сайленс. Он был не в обиде на вора. — Ладно, не буду тебя больше донимать своим присутствием. Ты у нас одиночка, прямо-таки волк!

Сайленс продолжал что-то весело бубнить, слегка ослабив путы Галента. Он воткнул клинок в стену, развернул стул, чтобы вору было удобно перерезать веревки. Уже на выходе священник обернулся и сказал:

— Поторопись. Говорят, Грим скоро тут будет. Он страстно хочет свидеться с тобой, еретик. Интересно, как он узнал, что ты будешь тут? Вот ведь загадка, да?

Подмигнув на прощание, Сайленс беззвучно вышел.

Вор с широко открытыми глазами глядел в темный коридор, переваривая услышанное.

— Что за?! — воскликнул он и заработал руками. — Трахнутый ублюдок! Чтоб тебя крысы сожрали, чтоб блохи закусали, чтоб черви твои кишки прогрызли! — вор ругался, вспоминая весь свой запас ругательств. — Старый недоносок, найду и убью!

Освободив порезанные руки, Галент вытащил из стены клинок и срезал остальные веревки.

На улице стало тихо, только в соседних комнатах люди тихонько обсуждали случившееся. Они не знали, чего ожидать от начавшегося так странно дня. Весь мир словно замер в предвкушении бури, только Галент торопливо бегал по комнате, собирая свое снаряжение. Сайленс, конечно, позаботился о том, чтобы вор не терял времени, но кое-что он пропустил.

Галент нашел свой нож, которым пытался убить священника в коридоре, и бросился к выходу. Дверь была заперта, вор взялся за отмычки, но, прислушавшись, передумал — по коридору уверенно и целеустремленно шло несколько человек. Галент не сомневался, кто это был.

"Всяко не зольщики" — подумал он и метнулся обратно в комнату.

Выхода не было, Сайленс не приготовил никаких потайных ходов или люков, каминная топка была заложена кирпичами — кладка надежная, Галент только зря попортил нож. Даже через окно невозможно было выбраться. Снаружи дом был украшен лепниной, но она не могла выдержать веса человека. Карнизов ни под окном, ни над ним не было. Галент выругался и притих — в дверном замке кто-то ковырялся.

— Лучше вести себя тихо, — сказал про себя Галент. — Мое единственное преимущество.

Первый импульс был спрятаться в кладовке, но вор сразу же отмел эту идею. Там будут искать его в первую очередь. Инквизиторы наверняка будут начеку. Галенту же следовало застать их врасплох, побороть хитростью, раз он не может ни скрыться, ни убежать.

Вор огляделся, посмотрел на потолок — тоже не вариант. В пустой комнате негде было спрятаться. Галент надеялся, что еще сможет предъявить свои претензии Сайленсу.

Не оставалось ничего другого, кроме как встретить врага прямо на входе. Галент тихонько подкрался к входной двери — в замке уже яростней орудовали отмычкой, — и прижался к стене. Двери квартиры открывались вовнутрь.

Распахнув дверь, инквизиторы не заметят еретика — на это рассчитывал Галент. Он знал, как работают бывшие коллеги, они же охотники, им некогда смотреть по сторонам и думать. Вот у них-то ноги точно не поспевают за головой.

Вор усмехнулся, слыша, как тихонько ругается за стеной боевой брат. Замок явно не желал поддаваться такому неучу, вот если бы Галент воспользовался отмычками, тогда другое дело.

Наконец, терпению Грима пришел конец.

Галент услышал, как за стеной началась какая-то возня, похоже, старший инквизитор оттолкнул в сторону "взломщика" и приготовился выбить дверь. Либо он воспользуется магией, либо своим телом. Вор вжался в стену, отвернулся и зажмурился.