"Инквизитор" - читать интересную книгу автора (Фрэнклин Черил Дж.)

Глава 17

Тори выбралась из теплицы и с отвращением посмотрела на свои испачканные смолой руки. Солнечный свет должен был изменить структуру смолы и позволить Тори счистить ее с кожи и одежды, но даже процесс удаления тонкого слоя смолы, приобретенного во время посещения теплицы, затянулся бы до вечера. Она не разделяла энтузиазма стромви по поводу способностей смолы уплотнять шкуру и делать ее расцветку более яркой.

Стромви всегда покрывает толстый слой смолы, которая не дает солнечным лучам добираться до их шкуры. Они очень берегут свое смоляное покрытие и не позволяют детям покидать подземные жилища, пока они не обретут защитный слой. Их жизнь зависит от смолы, но соли переносят ее с трудом.

Пока смола на ее коже не высохла, Тори оставалось только неуклюже двигаться вперед и смотреть, как пятнистые смоляные узоры темнеют, превращаясь из бледно-лиловых в фиолетовые. Она с трудом завязала сандалии. Развязанная обувь позволила бы солнцу быстрее высушить смолу на ногах, но только трение подошв давало возможность устойчиво держаться на земле. Тори никогда не пыталась научиться ходить по смоле, так как она избегала посещать жилища стромви.

Тори задумалась, а не вернуться ли ей сразу на свой чердак, чтобы обработать остатки смолы специальной жидкостью. Даже случайное соприкосновение со смолой делало ее ступни твердыми, как шкура стромви. Однако со стремлением избавиться от смолы соперничало желание узнать, связался ли Бирк с Деетари. В итоге Тори решила, что смола может подождать. В конце концов, жизнь на Стромви вынуждала терпеть смолу в ее многочисленных формах, и Тори уже стала привыкать к связанным с этим неудобствам.

Когда Тори добралась до дома, Талия убирала остатки ленча со стола. Склонившись над столом, она просвистела краткий мотив, свидетельствующий о дурных предзнаменованиях, за которым последовала быстрая мелодия, означающая Сильвию. Тори утвердительно кивнула, несмотря на раздражение деетарийскими суевериями Талии. Что бы еще ни принесла с собой смерть Нгои, она определенно повергла дом в траур, который омрачит предстоящую свадьбу Сильвии. Тори не нуждалась в помощи пророчицы-деетари, чтобы сделать это предсказание.

Она решила, что та же мысль пришла в голову Сильвии, так как расслышала ее резкий голос, легко проникавший сквозь розовые хрустальные панели. Как обычно, Сильвия требовала сочувствия. Голос звучал близко, хотя Тори пыталась обойти холл подальше. Она ненавидела акустические трюки стенных панелей еще больше, чем оптические обманы.

Тори не сомневалась, что Бирк постарался избавиться от общества своих детей, так как его раздражали приступы ярости Сильвии. Необходимость связаться с Деетари обеспечивала ему хороший предлог, хотя к этому времени он уже, безусловно, должен был закончить разговор. Узкими проходами, типичными для планировки дома, Тори добралась до лестницы, ведущей к кабинету Бирка.

Тори шагнула на пятиугольную лестничную площадку, задумчиво созерцая зелено-голубой плотный ковер из засушенного стромвийского мха. Она подняла взгляд, услышав, что кто-то идет ей навстречу. Свет падал из высокого окна на долговязую фигуру загадочного незнакомца-соли.

Джейс Слейд, только начавший спускаться, остановился при виде Тори.

— Мистер Ходж, очевидно, потратил много сил на убеждение строптивых чиновников с Деетари, — с холодной вежливостью произнес он. — Должен с сожалением заметить, что это не улучшило его манеры. Полагаю, вы нашли стромви, которого искали, — Нгури Нгенгу. — Слейд держал руки в карманах свитера. От одного вида плотной шерсти Тори стало жарко.

«Кажется, что-то подействовало даже на его непоколебимое спокойствие», — подумала она, но не стала анализировать причины, а потерла ладони, так как ее раздражало ощущение липкой смолы.

— Нгури всегда ходит в теплицу обдумывать серьезные проблемы. Мне не потребовалось сверхъестественной проницательности, чтобы понять, как огорчила его смерть Нгои.

Быстрое движение густых черных бровей отметило правоту Тори, а переливающиеся глаза блеснули золотистым светом.

— Кажется, новость тяжело подействовала на Калема, — заметил Джейс. — Он жалуется на жизнь в холле, наслаждаясь утешениями любящих жены и сестры.

— Судя по тому, что я смогла расслышать, Сильвия привлекла наибольшее внимание.

— Как и всегда, — промолвил Джейс.

Прежде чем Тори успела подумать о причинах подобной осведомленности, Джейс прошел мимо нее по лестнице к ближайшей двери переднего крыла. Прежде чем дверь закрылась, Тори увидела, как он шагает по узкому проходу без следа неуверенности, обнаруживаемой большинством посетителей «Глупости Ходжа». Тори почти микроспан смотрела на закрытую дверь, прежде чем продолжить прерванный подъем. Джейс Слейд озадачивал ее, но у нее были более серьезные поводы для беспокойства.

Кабинет Бирка — одна из немногих комнат в доме, обладавших постоянным предназначением, — имел тяжелую складную дверь, как правило, открытую и преграждающую только доступ к большому, редко используемому шкафу. Привыкшая входить свободно, Тори едва заметила, что дверь закрыта, и не обратила внимания на предупреждающий голос дорогой и сложной системы сигнализации, которую какие-то предприимчивые джиусетси уговорили Бирка приобрести. Тори толкала дверь, пока она не щелкнула, полностью открывшись, и вошла в комнату. Бирк резко набросил чехол на панель связи и повернулся к двери. Тори удивленно отпрянула при виде свирепого выражения его лица.

При виде девушки Бирк, казалось, расслабился, так как его лицо смягчилось, хотя он и не улыбнулся. Тори, чье внимание было обострено, не смогла не заметить, что даже неукротимый Бирк Ходж напуган перспективой расследования. Он поднялся и двинулся навстречу гостье.

— Инквизитор будет здесь завтра, — сказал Бирк, прислонившись к столу и глядя в лицо Тори. — Нам повезло, что поблизости нашли квалифицированного калонги. Я боялся, что нам придется отложить свадьбу, но теперь мы успеем во всем разобраться.

«Мы, безусловно, не хотели бы, чтобы убийство Нгои помешало брачным планам Сильвии или торговым операциям Бирка», — цинично подумала Тори. Будучи свидетелем искреннего горя стромви, Тори находила черствую практичность Бирка варварской и возмутительной. Впрочем, собственная реакция тоже показалась ей не слишком достойной, и чувство стыда сделало ее резкой.

— Нгури говорит, что Нгои убил стромви. Он очень расстроен.

— Пусть Гиса займется траурной церемонией. Она знает все обычаи.

«Стромви не удастся так легко умиротворить», — подумала Тори, но не видела смысла заявлять об очевидном. Бирк был холоден со стромви, но знал, как иметь с ними дело.

— Я велю ей приготовить комнату для инквизитора.

— Да, для инквизитора-калонги, — пробормотал Бирк, барабаня по столу пальцами ритм, слегка расходящийся с доносившимся и сюда щелканьем стромви. — Полагаю, нам нужно приготовиться к испытанию в течение нескольких дней. Все стромви в долине Нгенги имели доступ к ферме. — Он шагнул от стола к Тори.

— Инквизиторы — весьма дотошная публика, — отозвалась Тори. Ей не хотелось обдумывать процедуру расследования.

Бирк склонился к Тори, пытаясь поймать ее нервный ускользающий взгляд.

— Допрашивать соли не понадобится, — безапелляционно заявил он. — Нам не придется подвергаться персональным допросам.

— Знаю, — ответила Тори, смущенная замечанием Бирка. Она едва не спросила, почему он решил, что ей нужно его заверение, но вовремя сдержала опасное любопытство. Если Бирк открыл ее неприятное прошлое и решил смириться с ним, то незачем беспокоиться из-за его реакции. Если же он ничего не знает, не нужно подавать ему рискованных намеков.

— Вы стали очень важны для меня, Тори. В вас есть сила, и вы понимаете, что такое преданность. Если бы мы встретились раньше… — Он улыбнулся. — Но тогда вы были ребенком.

— Зато сейчас я не ребенок, — быстро откликнулась Тори, стараясь понять, что имеет в виду Бирк.

— Я уже пережил возраст создания династий.

«Перехитри его, — советовал ей внутренний голос. — Позволь ему утешить тебя, почувствовать себя сильным и мужественным».

— Вы хотя бы сожалеете о смерти Нгои? — спросила Тори, которой тут же представилась ее прабабушка, в отчаянии пожимающая плечами. «Прости меня, прабабушка, я унаследовала твое лицо и фигуру, но не твою смелость».

— Конечно, я сожалею о Нгои, — протянул Бирк. Он казался скорее удивленным, чем разочарованным ее вопросом, и, очевидно, воспринял явный упрек как вызов своему авторитету. Знакомое выражение решительности приобрело угрожающий оттенок. — Нгои много лет верно служил мне.

Тори усмехнулась собственному страху. У нее было достаточно причин для беспокойства и без того, чтобы позволить Бирку запугать себя. Она отвернулась, но руки Бирка коснулись ее спины.

— Вы расстроены, Тори.

— Да, расстроена. — Тори резко отстранилась, почувствовав сквозь шелковую рубашку, что руки Бирка двигаются к ее шее. — Я вся в смоле, — запротестовала она, заставив себя улыбнуться ему через плечо. — Думаю, Сильвия нуждается в сочувствии.

— Моим детям слишком редко приходилось сталкиваться с неприятностями, — проворчал Бирк. Он внезапно помрачнел, и наморщившийся лоб выдал его возраст. — Идите и утешьте их от моего имени. Я вскоре к вам присоединюсь.

Тори кивнула и бросила недовольный взгляд на Бирка, скрывая свое облегчение. Она предпочитала бурную перебранку с Калемом и Сильвией этой смущающей беседе.

— Ладно. Попытаюсь их успокоить.

Тори вышла из кабинета, чувствуя на себе взгляд Бирка. Ей не понравилось поручение, но она старалась двигаться изящной походкой, несмотря на скользкую смолу на ногах. Свернув за угол к лестнице, Тори позволила себе расслабиться и прислониться к прохладной стене.

Наконец она выпрямилась и начала медленно спускаться на нижний этаж. Ей пришлось усердно трудиться, чтобы завоевать доверие Бирка, к тому же он отнюдь не вызывал у нее отвращения. Тори подумала, что, приняв твердое решение, сможет преодолеть внутреннюю неприязнь к физическим контактам с существами любого вида. Мама ясно изложила ей правила осуществления успешной карьеры наложницы. Тори казалось, что она сможет сделать разумный выбор и заставить чувства повиноваться, так как это составляло важную часть наследия Мирель. Интересно, почему глубоко скрытые инстинкты внезапно ожили именно теперь, защищая ее от Бирка Ходжа и собственной импульсивности?

— И все это ради поддержания семейной традиции, — пробормотала она себе под нос.

Ужасающий грохот потряс дом, и лестница словно ускользнула из-под ног Тори. Сознание того, что она падает, испугало ее больше, чем оглушительный звук. Три удара последовали друг за другом. Тори уцепилась за перила и смогла удержаться на ногах.

Она больно поцарапала лодыжку, но, осторожно пошевелив ногой, решила, что избежала более серьезных повреждений. Ее сердце колотилось так сильно, что казалось, будто она слышит его удары. Больше не было никаких звуков. Ничьи голоса не проникали сквозь стеклянные панели дома. Никакое щелканье стромви не доносилось с полей.

Тори посмотрела наверх, думая, стоит ли ей вернуться в кабинет Бирка. Однако ее пугала перспектива крутого подъема после того, как она едва не упала. Все еще ощущая привкус страха во рту, Тори особенно хорошо поняла стремление стромви избегать сооружений, поднимающихся над уровнем земной поверхности.

Тори осторожно спустилась с последней ступеньки, не сводя глаз с ковра из сухого мха. Жилища стромви часто украшали такие ковры, но в них мох был живым и покрытым смолой. Мертвый мох придавал ногам соли устойчивость, но терял свою красоту. Мертвый мох… Мертвый стромви… Мертвый Нгои… Тори с усилием отвлеклась от спирали отчаяния.

Дом погрузился в темноту, исключая поблескивание стенных панелей и конус солнечного света из круглого окна высоко над лестницей. Темнота и тишина тревожили и без того испуганную девушку.

Внезапно дверь на лестничную клетку открылась, и появился Джейс Слейд. Он поднял темную голову и заметил Тори. При виде странного соли она ощутила колоссальное облегчение.

— Вы знаете, что произошло? — спросила она, стараясь придать голосу уверенность. Появление еще одного живого существа вернуло Тори способность здраво мыслить.

— Я надеялся, что вы, как опытный гид, сможете объяснить это мне, робкому гостю в столь причудливых краях. — Смуглая кожа лица инквизитора слегка поблескивала. — Вы не видели Калема?

— Я думала, он в холле с Сильвией и Риллессой.

— Уже нет. Они, очевидно, ушли, когда мы с вами встретились несколько микроспанов тому назад.

— Возможно, они в своих комнатах или в патио.

— А Бирк наверху?

— Да. Я только что вышла от него.

— Пожалуй, я поднимусь и спрошу его разумного совета, — промолвил Джейс. — Пойдете со мной?

Тори снова посмотрела наверх. Теперь страх перед подъемом показался ей детским.

— Да, — ответила она, — радуясь возможности разделить с кем-то тревогу. — Бирк может ответить на любой вопрос, касающийся фермы Ходжа.

Когда они поднялись на половину пролета, из кабинета Бирка послышался громкий крик. Дверь с шумом захлопнулась, и Тори заморгала, чтобы прочистить глаза, так как ей показалось, будто какая-то смолистая тень затуманила на момент зрение. Джейс удивленно шагнул назад, посмотрел на ступеньки, по которым они только что поднялись, и нахмурился. Потом он быстро поднялся к двери кабинета.

— Вы можете открыть ее? — спросил Джейс у Тори.

Все еще напуганная жутким криком, Тори подняла отяжелевшую руку к сенсорной панели. Она никогда не пользовалась системой доступа, но код, соответствующий отпечатку ее ладони, запечатлелся в ее памяти с помощью метода илланови. Поколебавшись, Тори коснулась кнопки связи, а не открывания двери.

— Бирк? — спросила она и не получила ответа.

— Быть может, он ранен, — заметил Джейс.

Тори нахмурилась и положила руку на панель, набирая пальцами код. Вместо того чтобы бесшумно открыться, дверь завибрировала, оставаясь на месте. Джейс навалился на нее всем телом. Дверь резко распахнулась, зацепив стену. Тут же зазвонил сигнал тревоги.

— Санкционированный доступ не привел бы в действие сигнал, — заметила Тори, но тут же умолкла, войдя в кабинет и повернувшись к столу.

Она так часто стояла здесь напротив Бирка Ходжа, сидевшего по другую сторону стола в своем массивном кресле. Он всегда доминировал над комнатой, как и над всей фермой Ходжа, но никогда не привлекал столько внимания, сколько теперь. Искаженное, бледное лицо Бирка под сверкающими белизной волосами было прижато к столу. Поблескивающий серебром ремень обматывал загорелую шею, вонзаясь в кожу. Мускулистые руки безвольно свисали возле ящиков стола, натягивая шелковую ткань пиджака.

Джейс что-то пробормотал на неизвестном Тори языке и, подойдя к столу, легко коснулся пальцами Бирка и серебристой петли.

— Силененовый ремень, — тихо сказал он. — Исключительно полезное приспособление для сжатия крупных предметов с минимальным напряжением силы.

— Он мертв? — спросила Тори, и собственный голос показался ей незнакомым. Она была рада, что ела только на рассвете. Ее организм весьма скверно прореагировал на мертвое тело Арнода, и она сомневалась, что сейчас он поведет себя лучше.

— Вроде да. Петля быстро захлестнула его шею. Ксиани должны изобрести способ исключить шеи из списка предметов, которые может сжимать ремень. Именно так умер ваш муж, верно? — Не услышав ответа, Джейс посмотрел на Тори. — Вы выглядите бледной, мисс Дарси.

Тори ощущала внутри горечь гнева и ужаса. Ее одолевало желание выкрикнуть слова протеста судьбе, стремящейся уничтожить ее одним и тем же способом, повторяемым с необъясняемой жестокостью.

— Мой муж? — переспросила она, стараясь придать лицу выражение спокойной невинности, которое она демонстрировала пятерым инквизиторам.

— Арнод Конати, чье убийство официально осталось нераскрытым. — Тори повернулась, чтобы выйти, но Джейс ухватил ее за запястье. Его пальцы казались ледяными. — Сегодня мое терпение отнюдь не безгранично, мисс Дарси, и у меня нет настроения для словесных поединков. Вам понадобится вся помощь Небес, если вы попытаетесь мне солгать, и я все равно узнаю правду.

Тори сердито уставилась на инквизитора, но он воспринял ее гнев с полным равнодушием.

— Кто-то или что-то кричало и закрыло дверь, — холодно произнесла она. — Вы слышали и видели это. Вы знаете, что я не могла убить Бирка.

— Существуют разные устройства дистанционного управления.

— При мне нет таких устройств, — фыркнула Тори. — Можете обыскать или сканировать меня или передать инквизитору-калонги.

— В этом нет необходимости. Я вам верю. Мы с вами свидетели, — промолвил Джейс, прищурив переливающиеся глаза, — хотя я не вполне понимаю, чего именно. Мы вместе вошли в эту комнату и не обнаружили здесь никого, если не считать жертву. — Он кивнул в сторону неподвижной фигуры у стола. — Можно управлять дверью на расстоянии?

— Нет, согласно словам джиусетси, который устанавливал ее. Окна тоже нельзя ни открыть, ни закрыть без шума — к ним подключена сирена. — Тори почти наслаждалась невозможностью ситуации, потому что она озадачивала человека, который терзал ее мучительными напоминаниями о прошлом.

Джейс отпустил руку девушки, и она потерла запястье. Не то чтобы он слишком грубо ее стиснул, но кожа, казалось, становилась нежнее в тех местах, которых он касался. Джейс подошел к слегка подцвеченным окнам и осмотрел их, ни к чему не притрагиваясь. Потом он покачал головой и задумчиво спросил:

— Кто определил безумие как нормальное состояние другого существа?

— Анзанте с Персилима-2, — ответила Тори, хотя не думала, что Джейс ожидает какого-нибудь отклика. Он удивленно посмотрел на нее. Бирк специально вставил подцвеченные особым образом стекла, чтобы его силуэт выглядел более мощным. На фоне окон Джейс казался увеличившимся в размере, его движения — более резкими, профиль — хищным, а поза — угрожающей.

С трудом отведя взгляд от Джейса Слейда, Тори вновь устремила его на искаженное лицо Бирка, удивляясь, что не испытывает чувства боли. Где-то глубоко внутри ее что-то плакало от искреннего горя, но она никак не могла ощутить реальность смерти человека, который дал ей убежище от дяди Пера, Арнода и прабабушки Мирель. Бирк пытался успокоить ее всего несколько микроспанов назад, и он конечно же заговорит с ней опять, окликнет ее среди кустов роз и будет спорить с Нгури о рыночной стратегии.

— Во второй раз это гораздо легче, — заметила Тори, хотя более честный голос шептал ей изнутри, что легче не будет, пока прошлое отказывается дать ей свободу.

Тори не доверяла своему спокойствию. Она помнила, какое испытала облегчение, поняв, что Арнод по-настоящему мертв, что он избавил ее от ставших невыносимыми обязательств, и какую вину ощущала потом за это невольное чувство.

— Планета оказывает великолепный прием инквизитору, — вздохнул Джейс. Его спокойствие не казалось деланным. Тори заинтересовало, выдерживает ли он стоическое хладнокровие ради нее или же ему в самом деле недоступно чувство страха. — Кто еще имеет доступ в кабинет?

— Полный доступ имел только Бирк, а мне он выделил вторичные коды. Возможно, Бирк добавил к списку Гису и Талию, но, когда прошло ощущение новизны, он вообще перестал пользоваться системой. — Тори с трудом оторвала взгляд от Бирка и заставила себя сосредоточиться на бледного цвета стенах, украшенных барельефами роз. — Бирк твердо заявлял о своем намерении не включать в перечень детей.

— Интересно, — протянул Джейс.

— Вы спокойны, как истинный калонги, не так ли? — с отвращением обронила Тори.

— Не совсем. — Джейс снова окинул взглядом комнату. — Возможно, нам следует закрыть доступ в кабинет, пока мы не разыщем остальных членов семьи.

— Не кажется ли вам, что уже немного поздновато? — иронически осведомилась Тори, но вышла из кабинета следом за Джейсом и вновь положила руку на контрольную панель, набирая код. Дверь закрылась с протестующим скрежетом, но сигнал тревоги продолжал звучать, несмотря на все усилия отключить его. — Дверь не запирается, поэтому сигнал не умолкает, — пояснила она, нажимая на панель в последней попытке. — Скоро сюда налетит целая эскадрилья джиусетси. Они принимают эти сигналы в порту на Деетари.

— А я сейчас с удовольствием поприветствовал бы эскадрилью джиусетси! Мне не хочется дурно отзываться о вашем стромвийском гостеприимстве, мисс Дарси, но в планы моего визита не входило обнаруживать труп хозяина дома.

— Возможно, Сильвия решила, что парочка убийств оживит свадебную церемонию, — буркнула Тори. Она спускалась по ступенькам впереди Джейса, не останавливаясь, пока не начала осознавать весь ужас происшедшего. — Простите мне мою резкость, мистер Слейд, — попросила девушка, и в извинении явно прозвучала горечь. — Бирк был моим другом, как и Нгои.

Джейс подошел к ней, не ускоряя шаг.

— Насколько я помню, Арнод Конати был вашим мужем.

— Я этого не забыла!

— В самом деле? — Джейс пожал плечами. — Вы, кажется, вообще отрицаете его существование.

— Бирк и Нгои мертвы, а вы ждете, что я буду обсуждать с вами покойного мужа? Да ведь я совершенно не знаю вас! — Охваченная бешенством, Тори выплеснула наружу терзавшие ее мысли. — Вы не в настроении для словесного поединка? Я тоже, мистер Слейд, хотя это может вас удивить. Да, я была замужем за Арнодом Конати, пока кто-то не задушил его силененовым ремнем, а инквизиторы так и не нашли убийцу. Я признаю, что Бирк и Арнод умерли одинаково и что я знала обоих. Теперь вы довольны?

— Я никогда не думал об убийстве с точки зрения удовольствия.

Тори не обратила внимания на иронию.

— Не знаю, друг ли вы Калема или странствующий торговец из Гластонмура, как не знаю, почему вы взяли на себя труд изучить мое прошлое, но считаю, что ваши инсинуации отличаются крайне дурным вкусом. Да, в прошлом я была под следствием. Возможно, я окажусь главным подозреваемым в деле убийства Бирка — без ваших неоценимых показаний, касающихся обстоятельств обнаружения трупа. Дело в том, что я располагаю очень редкой комбинацией физиологических свойств, которая сводит на нет все ухищрения калонги в выяснении правды. — Произнося имя Бирка, она запнулась, не смогла удержаться от слез. — Мне придется немало потрудиться, убеждая инквизиторов, что я не подставила вас, чтобы заставить очистить меня от подозрений.

— Стромви возобновили свое щелканье, — некстати пробормотал Джейс.

«Он и в самом деле спокоен и невозмутим, как калонги», — с удивлением подумала Тори, ибо Джейс Слейд, по-видимому, не обращал ни малейшего внимания на происходящее вокруг. Она почувствовала, что вспышка истощила весь ее гнев.

— Ритм замедлился, — заметила девушка, внимательно прислушиваясь и радуясь возможности переменить тему. — Они повторяют только два слова: «Вахта смерти».

— Восприимчивый народ эти стромви.

На Деетари гром всегда предшествует проливному дождю и ветру с гор. Подняв взгляд от безответного передатчика корабля Ходжа, Гиса ожидала встретить глазами небо, покрытое стремительно несшимися черными тучами, но увидела только открытую дверь ангара, полоску заросшей мхом посадочной площадки за ней, заднюю стену дома и Талию, выбежавшую из кухни. Затем буря обрушилась на площадку, но небо извергло огонь вместо воды. Казалось, пламя стекало с крыши дома Ходжей и рассеивалось, прежде чем коснуться влажных садов.

Гиса свистом подозвала сестру, но Талия промчалась мимо музейного крыла дома в направлении сада. Тропинка должна была привести ее к зарослям винограда на необработанной территории стромви, но Талия, как прорицательница, могла инстинктивно находить безопасный путь. Лишь несколько метров виноградника отделяли сады от заднего крыла дома — возможно, Талии удастся найти один из заброшенных проходов. Если бы лужайку не залило пламенем, Гиса предпочла бы последовать за Талией, чем довериться собственному чутью.

— Буря пришла, — прошептала Гиса, зная, что велят ей делать пророки. Она боялась, и ее вера ослабла. Гиса снова попробовала выйти на связь, но дисплеи лишь беспорядочно мерцали.

Огненный дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Гиса усмотрела в этом очередное зловещее знамение, принуждающее ее исполнить предопределенное. Она захлопнула дверцу корабля и включила двигатель.

Но судно не откликнулось. Через ветровое стекло Гиса увидела тень, метнувшуюся к ее убежищу. Она ощутила толчок и услышала крик боли, когда огненный луч коснулся тени. Тень на миг застыла, обретя смутные очертания человека в причудливом темном капюшоне. Он отскочил от корабля Ходжа, который заняла Гиса, подбежал к стоявшему рядом судну со знаками Сессерды и склонился перед запертой дверью.

Гиса снова попыталась привести в действие двигатели. Дисплеи наконец ожили.

Женщина-соли в ярко-оранжевом платье бежала через площадку мимо ангара от розовых садов в направлении виноградника. Гиса даже не пыталась разглядеть ее. Почти на полной скорости она вывела корабль Бирка из ангара. Внизу замелькали разноцветные розы. С усилием оторвав взгляд от поверхности планеты, Гиса посмотрела на большой серебряный диск наверху и отпрянула, когда огненная буря разразилась вновь.

— Ты видел, куда побежала твоя жена? — спросила Сильвия, осторожно скользя по патио следом за Калемом.

— К ангару, — ответил ей брат. Подбежав к концу патио, он попытался заглянуть за угол дома, но прижался к стене при виде беззвучного огненного дождя, заливавшего задний двор.

— Что это? — прошептала Сильвия. — Что ты увидел, Калем?

— Думаю, энергетический огонь, — отозвался он. Калем не хотел думать, почему пламя со звуковым шоком обрушилось на Стромви. Харроу предупреждал его, как бы в шутку, что заказчик релавида выражает недовольство. — Нам нужно найти отца.

Бирк должен знать, что делать.

Сильвия стояла на месте, не давая Калему вернуться в дом.

— Что ты предполагаешь? — спросила она, обнаруживая признаки свойственной Ходжам силы духа, некогда делавшей ее любимицей Бирка.

— Недовольные клиенты, — кратко пояснил Калем. — Думаю, они поджигают дом.

— И где ты собираешься спрятаться? — Нервозность Сильвии уменьшила ее презрение. — На сей раз твоя никчемная Риллесса оказалась права. Нам следует сесть на корабль и убраться отсюда.

— Не будь дурой, Сильвия. Двор под огнем.

— Мы можем пробраться к ангару кружным путем через сад.

— Даже если мы доберемся до ангара, мы что, по-твоему, сумеем незаметно сбежать?

— Мы должны попытаться хоть раз в жизни сделать что-то самостоятельно. Или ты предпочитаешь позволить инквизиторам и каким-то безымянным врагам превратить нас в случайные жертвы очередных папочкиных хитроумных планов? У нас нет выбора, Калем.

— Мы не можем всех бросить, — возразил Калем.

— Думаешь, папа нуждается в нашей помощи? Оставаться здесь — верное самоубийство. У нас еще есть шанс на спасение, и я им воспользуюсь с тобой или без тебя.

— Ты не понимаешь, это не игрушки, — буркнул Калем, но поспешил за сестрой в сторону алых кустов роз.

Нгина вытащила последний тяжелый мешок из мелкого туннеля, куда их спрятал Нгои. В этих местах царствовали заросли пангуулунга, и она двигалась осторожно, стараясь избегать ядовитых волокон, которые окружали трубообразные глотки хищных растений. Нгина трижды проделала поход от туннеля к старой смолистой пещере и почти полностью обессилела. Она только радовалась, что не попыталась вынести Нгои за границу садов. Другие молодые стромви, вызванные ее тревожным щелканьем, позаботились о Нгои, предоставив ей возможность завершить его работу.

Нгина попросила бы помочь ей таскать мешки Нгои, если бы на ее призыв мог откликнуться кто-нибудь из старших, но сквозь заросли винограда ее могли услышать только Нгаре и Нгиланг, которым она поручила доставить Нгои в лазарет. Сама же Нгина не решилась промедлить с выполнением последнего приказа Нгои.

Южные пещеры были заброшены уже в раннем детстве Нгины, но она хорошо знала привычки своего народа. Заросли пангуулунга, серебряных лилий и тростника маги никогда не оставались без присмотра, в отличие от дикого винограда и цветов необрабатываемых территорий.

Нгина без труда нашла пещеру, которую Нгои выбрал в качестве тайника. Он подготовил ее для использования, подрезав разросшиеся корни и даже расчистив старый доступ к корневой передаточной сети, распространявшей по всей планете щелканье стромви. Знакомые мягкие звуки подействовали на Нгину успокаивающе. В маленьком помещении, как и в теплице Нгури, хранились образцы корней.

Нгина представила себе множество миллиспанов усердной работы Нгои, скрытой от всех, кто мог бы сравнить ее с трудами лучших садоводов, вроде Нгури. Все знали, что Нгои работал бригадиром, потому что его ум был слишком неповоротлив для стромви. Нгина никогда не задумывалась о том, что Нгои мог робко мечтать о дарованиях, которыми никогда не обладал. Она сожалела о его несбывшихся мечтах, заволакивая последний мешок из виноградных волокон в угол пещеры, где уже лежали его собратья.

Земля задрожала, и корневая сеть донесла в маленькую пещеру оглушительный грохот. Один из мешков опрокинулся, и пакеты рассыпались по полу. Нгина инстинктивно схватила пакет, упавший на ее переднюю ногу.

Мечтам Нгои не суждено было сбыться. Откуда-то появился враг и превратил пещерную нимфу в страшную пустую королеву. Волна ужаса захлестнула Нгину. Она быстро защелкала, передавая по корневой сети отчаянное предупреждение своему народу.