"Говорящая собака" - читать интересную книгу автора (Барроуклифф Марк)33 ЛУЧШИЙ ПОДАРОК ДЛЯ МАЛЫШАЯ уже говорил, что система безопасности у Робинсонов выше всяких похвал, если бы они не забывали запирать двери. Но я бы не желал очутиться в их доме во время пожара. Сейчас я был точно один из мальчиков-египтян, замурованных в фараоновой гробнице, окруженный сокровищами веков, но, как это ни печально, обреченный. Стекла на окнах были двойные, рамы зафиксированы секретными задвижками. Я перепробовал их все, но все до единой были задраены наглухо, как в подводной лодке. Тогда я вспомнил про щит с запасными ключами, который увидел, как только вошел в дом, но до него я не мог добраться. В камине была кочерга, однако такой путь отступления нельзя было назвать бесшумным. Как знать, разобьется ли окно с первого удара. И в любом случае мне пришлось бы разбить первое стекло, убрать осколки и затем прорываться сквозь второе — на это уйдет время, я перебужу весь дом, и на шоссе меня будет ждать полицейский патруль. Пока я обходил гостиную в поисках выхода, под ногами временами скрипели половицы. — Я слышал, Санта здесь! — раздался звонкий мальчишеский голос. — Он раскладывает подарки! — Голос Себастьяна звенел от радости уже возле самых дверей. — Вернись в постель! — крикнул Джон откуда-то сверху. — Но Санта же здесь, я слышу его! Чертовы семьи среднего класса с их чертовым скрипучим сосновым полом и отделкой под старину! — Дай мне посмотреть на Санту! — Мальчик дергал ручку двери. — Если ты будешь ему мешать, он не оставит подарков, — заявил Джон, который, видимо благодаря многолетней психоаналитической практике, проснулся ровно в тот момент, когда его отпрыск пожелал проверить работу Дедушки Мороза. Я бодро поскакал на цыпочках к дивану, стараясь произвести как можно меньше звуковых эффектов. Однако половицы под ногами сыграли целую увертюру к «Весне священной» Стравинского. — Ты уже там, Санта? — кричал мальчишка в замочную скважину. — Папа, я слышу его шаги. Я тоже услышал шаги, грозно спускавшиеся с лестницы. Не успел я достичь дивана, как Джон добрался до двери. — Видишь, нет никакого Санты! — сказал Джон. Он распахнул дверь перед отпрыском и тут же захлопнул ее, не заглядывая. Себастьян, однако, успел увидеть меня в этот миг: его восхищенные глаза застыли и снова скрылись за дверью. Посреди гостиной стоял я на фоне елочных огней, прижимая к себе щенка. — Я видел его, видел! — завопил Себастьян. — Он принес мне щеночка, и у него большой красный нос! По одежде видно, что он лез через дымовую трубу. Конечно, пыль, которую я собрал под диваном доктора Робинсона, могла украсить любой маскарадный костюм. — Ну и молодец, — сказал Джон и потащил сынка вверх по лестнице в спальню. Теперь мне оставалось только выскочить за дверь, добраться до заднего входа — и свобода. Однако тут же мои мысли оборвал шум шагов спускавшегося с лестницы хозяина. — Чуть не забыл! — сонно пробормотал Джон, провернув ключ в замочной скважине — и в моем желудке. Последний путь отступления был отрезан. Я только что проморгал его. Завтра утром Робинсоны спустятся, и я все объясню, произведу грандиозный переполох и буду надеяться на лучшее. Я выпустил Кляксу (так я мысленно назвал щенка) на пол, чтобы он набегался до изнеможения, что произошло довольно скоро, и снова устроился вместе с ним на ночлег. С первым лучом зари я проснулся под диваном в диком похмелье, которое заблокировало мозговые функции, оставив лишь самые примитивные, на уровне рептилий. Щенок обгадил мой пиджак, на который я его уложил. Не успел я сообразить, что происходит, как в замке провернулся ключ с грозным звуком отпираемой тюремной камеры. Кто знает, не придется ли мне в скором времени предстать перед судом еще и по обвинению в грабеже со взломом. — Санта приходил! — завопила девочка по имени Хлоя, вбегая в комнату. Клякса стал сосать мой палец за неимением материнского соска. Я не мог предложить ему ничего лучшего и, честно говоря, был рад, что он хоть на время заткнулся. — А где щеночек? — сразу спросил вбежавший за ней Себастьян. — Почему бы вам не раскрыть сначала остальные подарки, а там видно будет, — сказала Пенни. — Боже, что за запах? У нас здесь ничего не завалялось из продуктов? — Это запах настоящей хвои, — объявил появившийся Джон. — Пора бы уж и привыкнуть. — И он шумно втянул воздух, как на горнолыжном курорте. Я посмотрел на свой обгаженный пиджак. — Плей-стейшн! — воскликнул Себастьян. — Спасибо, папочка, наконец-то ты начинаешь обращаться со мной как с нормальным ребенком! — Ну… это же… действительно классная вещь, — скромно пробурчал Джон. Дети с восторгом объявляли о каждом новом подарке, освобожденном от обертки, а по ответным репликам родителей можно было догадаться, кто его купил и какое у него сейчас выражение лица. Не остались обиженными Сантой и родители. Пенни достался «прелестный» браслет, а Джону «обалденная» сувенирная шахматная доска. Однако о Пучке по-прежнему не было ни слуху, ни духу. — Ну вот, — сказал Джон, — а теперь я схожу через дорогу и принесу наш главный подарок. Уши мои встали торчком. Вот, оказывается, где он был все это время. «Через дорогу»! Знал бы я это с самого начала! В отсутствие Джона Пенни внушала ребятам, чтобы они не разбрасывали подарки по полу: — С чем не играете, то на диван! Тут я вспомнил, что уже скоро сутки как не принимаю таблеток. Я вспомнил об этом потому, что издалека услышал голос Пучка: — Запер в темной кладовке на всю ночь, как в камере-одиночке, хоть бы пожевать чего оставил, а теперь тащит на холод, ого, интересный запах! Кто-то уронил пирог с миндалем. Да не тяни ты! Я хочу домой. — Боже мой! — воскликнула Пенни, у которой, очевидно, перехватило дыхание. Она-то не слышала его речи, для нее это было злобное ворчание недовольного пса. — Дети, оставайтесь здесь и никуда не выходите, — решительно произнесла она, после чего вышла, закрыв за собой дверь. Видимо, супруга не теряла надежды даже сейчас, в последний момент, повлиять на мужа. — Джон, ты уверен, что с этой собакой все в порядке? — спросила Пенни, стараясь перекричать лай. — Лучше не бывает, — заявил Джон. — Пенни, знакомься, это Архимед. — Я не Архимед! Я Пучок! — воскликнул пес. — И вообще терпеть не могу ванны. Я мог подтвердить это со всей ответственностью. Они еще не знали, с чем столкнулись, а у меня уже кое-какой опыт имелся. Последовала возня в коридоре, и сквозь шум и грохот, который Пучок производил в новом доме, донеслись слова Пенни: — Джон, думаю, нам нужно поговорить. — Ерунда! — отозвался этот профессиональный оптимист. Из-под дивана я увидел, как приоткрылась дверь и в комнату просунулась голова Джона. — Дети, — сказал он. — Сейчас я познакомлю вас с новым другом, который долгое время обходился без общества, так что отвык от нормального поведения. — Я бы предпочел и дальше обходиться без вашего общества! — рявкнул Пучок. — С ним надо обращаться с особой осторожностью, если мы хотим его при… да что за черт! Тут я понял, отчего мне так хорошо видно Джона. Предчувствуя приближение Пучка, сам того не сознавая, я выполз из-под дивана. — Кто это? — Это Санта! — завопил Себастьян. — Я же говорил. Видите, у него мой щеночек! — Дело в том, что произошло недоразумение, — начал я. Это вступление я разучивал с вечера. — Санта, можно мне взять щеночка? — вмешался Себастьян. — Кто там? — рявкнул Пучок, просовывая морду в дверь. — Я из приюта, у нас случилась накладка, — торопливо продолжал я. — Вот эта собачка ваша, она немножко воняет, но ее можно помыть. А та собака, за дверью, она очень опасная, и ее надо срочно забрать. С этими словами я перелез через спинку дивана, наступив на подарочную шахматную доску. — Вот вам! — вручил я щенка Джону. Торжественная передача подарка состоялась не лучшим образом, но, к счастью, ему удалось поймать Кляксу в воздухе. Клякса посмотрел на Джона и сказал: — Папа. Мы выбежали на улицу. — О, сэр, — поучительно заговорил Пучок, который бежал рядом, свесив язык. — Я знал, что стоит подождать, и вы обретете благоразумие. Покинув крыльцо, мы припустили по занесенной снегом дороге. — Ты простил меня? — спросил я у Пучка. — Конечно, — со скромным достоинством ответил он. — Я же собака. |
||
|