"Говорящая собака" - читать интересную книгу автора (Барроуклифф Марк)34 БРОДЯГИ— А знаешь, теперь мы с тобой бездомные, — сказал я, когда мы сворачивали с Дроув-роуд, сбегая вниз по склону холма за ипподромом. — Великолепно! — воскликнул Пучок. — Значит, теперь нам предстоит бесконечно долгая прогулка. Я самый счастливый пес в мире. Я успел подзабыть, что он во всем видит исключительно положительную сторону. Язык его весело болтался на ходу. — Значит, Линдси не согласилась принять меня в дом? Я замедлил шаг. — Ты или Линдси, — сказал я. — Таков был выбор. Она предоставила его мне, и я сперва сделал ошибку. Просто понадобилось время, чтобы в этом убедиться. — Обещай, что больше никогда меня не бросишь. Снег садился на плечи, и я вдруг понял, что выбежал из «приемной» доктора без пиджака. Он остался на месте ночлега, под диваном, и гостеприимное семейство Робинсонов я покинул в одной рубашке. — Не могу обещать этого, Пучок, — признался я. — Похоже, впереди меня ждут новые проблемы. — В чем дело? — взглянул на меня пес. — Я совершил плохой поступок, — вздохнул я, — продавая дом миссис Кэдуоллер-Бофорт. Теперь нашелся человек, который узнал об этом и хочет… как бы это тебе сказать… сдать меня в приют. Объяснение того, что такое тюрьма, заняло бы у меня месяц. — Так и я тогда с тобой! — радостно воскликнул Пучок. — Если нас опять посадят в Пэтчем, то не так уж плохо. Там водят на прогулки и еда сносная. — Хотел бы я сидеть вместе с тобой… Мы пробирались по узким улочкам вниз с пологого холма Саусхувера, постепенно спускаясь и направляясь к центру города. В домах, где жили семьи с детьми, люди уже встали. В окнах горел свет — все встречали Рождество. Меня снова сковал холод, на этот раз он набросился на меня не на шутку, увидев, что я в одной сорочке с галстуком. Галстук никак не может заменить шарфа, а рубашка — из какой бы прочной ткани она ни была — пиджак или пальто, которое сейчас было бы весьма кстати. Мобильник остался в пиджаке, так что Люси было не позвонить. Там же застряли и все деньги, кроме 12 пенсов, которые погоды не делали. Можно было, конечно, добраться до дома Люси пешком, но до Ворсинга добрых десять миль, за которые я успею окочуриться. И никакой таксист не остановится, учитывая мой внешний вид. Клякса вполне оправдал свое прозвище, успев отметиться не только на пиджаке, но и на рубашке. — Объясни, что случилось, — доверительно спросил пес, пока мы пробирались по задворкам какого-то старого рынка. Я изложил ему душераздирающую историю о любви и предательстве, о честности и трусости, о страхе и отчаянии, о жадности и бессеребреничестве; о том, как я обманул доверие миссис Кэдуоллер-Бофорт, о том, как проигрался Тиббсу, как меня запугивали, — короче говоря, обо всем вплоть до появления на сцене Майлса. И к этому присоединялось незаконное вторжение в дом Робинсонов, за которое они меня могут привлечь к ответственности, опознав по пиджаку. — Никак не выходит из головы несчастная миссис Кэдуоллер-Бофорт, — признался я Пучку. — Да это же очень легко, — сказал он. — Что легко? — Выбросить из головы. И все. — В самом деле? — Да. Вот у меня очень удобная память. Ты постоянно говоришь, что я забываю, что не надо тянуть поводок… ну и прочее. Так что давай я буду об этом помнить, а потом забуду. За тебя. — Боюсь, ничего не получится, — вздохнул я. — У меня очень неудобная память. Пес обнюхал фонарный столб, попавшийся нам на пути. — Тогда у меня есть идея получше, — сказал он. — Да ну? — Точно. Почему бы не пойти домой к мистеру Тиббсу — дорогу я разнюхаю — и не забрать у него деньги. Мы вернем их мистеру Кэд-Боф, и тебя не станут сажать в клетку. Я рассмеялся. Спина у него покрылась снегом, и сейчас Пучок напоминал святочную колоду. — Не думаю, что он горит желанием расстаться со своими деньгами. — А почему бы нет, — заметил пес. — Все остальные охотно расставались с деньгами, когда ты садился с ними за стол, отчего бы и ему не захотеть? Я снова рассмеялся, на этот раз, уже стуча зубами от холода. Там, у старого рынка, была передвижная кухня, где раздавали горячий суп бездомным. Впервые в жизни я вспомнил о ее существовании. — Идея неплохая, но мы не сможем набрать денег на ставку, чтобы сыграть с Котом. Нам не накопить столько, даже играя вместе с тобой годами. А о каких годах может идти речь, если меня скоро посадят под замок, а ключи бросят в колодец. Нет, Пучок, я уже решил, нас ждет жизнь-дорога, под чужим именем, без близких и друзей. Мы должны исчезнуть. Это единственный выход, чтобы оставаться вместе. А там посмотрим. Может, удастся сколотить немного денег игрой в покер, а может, и не удастся. — Ты что-то говорил про стейк? — спросил пес. — Мы что, не сможем достать какой-то жалкий кусочек мяса (хотя, не стану кривить душой, не такой уж и жалкий), чтобы сыграть с мистером Котом? — Речь идет не о стейке, — поправил я, — а о ставке. Это не кусок мяса, а кусок денег, без которых не начнешь игру с такой фигурой, как Тиббс. Ты должен показать игрокам, что у тебя достаточно денег, прежде чем они согласятся вступить с тобой в игру, — объяснил я, как мог. — Так мистер Тиббс хочет увидеть большой кусок мяса… то есть денег, — задумчиво пробормотал Пучок, обследуя укромный уголок, где располагался рыбный прилавок. Я потянул его в сторону, и мы заняли место в очереди за супом. — Причем очень жирный кусок, чтобы он пошел на риск, — добавил я. Пес стал принюхиваться к запаху супа, поднимавшемуся над котлом, когда ко мне подошла улыбающаяся женщина в теплом, толстом пальто. — Хотите одеяло? — спросила она. — Еще бы, — проскрипел я, леденея. — Вы можете пойти со мной и выбрать, что вам по душе, — пригласила она. Нас привели к большому навесу, под которым были свалены на брезенте одеяла и пуховики различных расцветок. — Это же моя куртка! — вырвалось у меня. — Вам она так понравилась? — улыбнулась женщина. — При чем здесь понравилась? Это в самом деле моя куртка. Как она к вам попала? Действительно, это была моя стеганая куртка, мой «Капитан Скарлет», я носил ее с четырнадцати лет. Откуда она могла взяться в вещах для бездомных? — Мы собираем теплые вещи на Рождество, — пояснила она, — по всей стране. Эта поставка была из Акфилда. Богатые люди могут себе позволить расстаться со вполне добротными вещами. Все понятно. Очевидно, Линдси уже начала потихоньку избавляться от моих вещей. — Хорошо, — сказала женщина, — вы можете взять себе эту куртку, раз вам она так нравится, но сначала надо прослушать небольшую проповедь, посвященную Спасителю нашему и Господу Иисусу Христу. — Валяйте, — сказал я, облачаясь в этот подарок судьбы. Теперь у меня появился шанс добраться до Люси, не околев от мороза. Или хотя бы до ближайшего полицейского участка… но что я им скажу — что украл собаку? Все это крутилось у меня в голове под рассказ об Иове многострадальном, об этом библейском персонаже, который никак не мог взять в толк, что, лишив его всего на свете (хорошего, разумеется), а все плохое оставив в избытке, его просто вразумляли. Только вот Иов упрямо не понимал намека. Затем я вновь присоединился к супной очереди, прикрывая Пучка полой пуховика, чтобы его не осыпало снегом. — Мне нравится, как он пахнет, — заметил Пучок. — Это мой запах. — Мой самый любимый запах, — сказал пес. Можно ли услышать лучшее признание в любви, чем это, сделанное на собачьем языке? Пока мы торчали в очереди за супом, пес вернулся к недавнему разговору: — Так все-таки, почему ты не можешь просто помахать картами перед носом Тиббса, чтобы он отдал деньги? Ты же всегда так делал, и у нас все прекрасно получалось. — Надо сначала самим раздобыть где-то денег, чтобы раскрутить его на игру. — Но почему бы тогда не попросить их у Майлса Кэд-Боф, — подал мысль пес. — Его матушка была добра к тебе. — Вот именно, — вздохнул я, — поэтому он никогда и не даст мне денег. — Он не даст, если ты не попросишь, — настаивал Пучок. — Стоит попытаться. Нюхом чую — это твоя единственная надежда. — Все гораздо сложнее, чем ты думаешь. — Почему? — Потому что… — Я не смог найти слов. Возможно, это и был тот самый выход, который я искал. Чем затевать громкий процесс, который может растянуться на годы (ведь Кот просто так не сдастся), можно сберечь время и силы, достойные лучшего применения. Стоит Майлсу довериться мне, и я смогу вернуть ему хотя бы свой нечестно заработанный миллион. — Все, что от тебя требуется, — сказал пес, — это объяснить ему, что мы не проигрываем. Он был прав. — Куриный суп с овощами или похлебка из бычьих хвостов? — спросила женщина на раздаче. — Отставить, — сказал я. — Сегодня я обедаю в «Хотел Хотел». |
||
|