"Муравейник" - читать интересную книгу автора (Дэйтон Лайт)ГЛАВА 8. ВОЗВРАЩЕНИЕС того момента, как Кира очнулась посреди таких знакомых, холодных, каменных стен, она не сказала никому ни слова. Молча выслушала шквал бабушкиных упреков, молча приняла наказание — домашний арест до следующего полнолуния — и так же молча каждый день пыталась бежать. Приставленные к ее комнате стражи ловили девушку, возвращали назад, докладывали Правительнице. Айрис снова приходила ругаться, натыкалась на стену молчания, и у нее опускались руки. — Ты понимаешь, что не дошла бы даже и до границы паучьих земель?! Ты просто погибла бы в песках! Ты же не знаешь повадок зверей, не знаешь законов пустыни, ничего не знаешь! Любой скорпион сожрал бы тебя, и ты не смогла бы защититься. Песчаная буря засыпала б тебя, и никто никогда бы уже тебя не нашел. Кира! Да ты слушаешь меня? Кира молчала. Да, характер у девочки — не подарок! Такой же, как у нее самой. Бедный Редар, понимает ли он, что за «сокровище» ему досталось? Айрис качала головой, мысли ее уносились далеко… Правительница пещерного города часто думала об этом странном парне, что как ураганом ворвался в тихую и размеренную жизнь Серых скал. Когда Айрис посоветовала внучке пригласить молодого пустынника жить у них, то даже и представить себе не могла, что привечает не просто хорошего, выросшего в песках, охотника, полезного для всей общины, а нечто гораздо большее. Ведь это он первый столкнулся с муравьями, когда погиб его Учитель — сумасшедший старик Крегг. Редар поднял тревогу, оповестил пустынников. Именно он выяснил, кто совершает таинственные и жестокие нападения, убивая людей целыми семьями, выследил отряд шестилапых разведчиков и дошел до их родного муравейника. Тогда Айрис своей властью назначила его мастером пустыни, прекрасно сознавая всю нелепость ситуации — ведь перед ней был всего-навсего мальчишка, едва переживший семнадцать дождей! Как ни странно, остальные ее советники не были против. Редар и никто другой помог решить проблему голода в начале осады, когда казалось, что шестилапые взяли город в сплошное кольцо и пройти через него невозможно. Парень нашел способ беспрепятственно проникать сквозь муравьиный заслон и даже договорился с охотниками пустыни о помощи. Невероятно, но факт: пустынники, сами едва сводящие концы с концами, не всегда уверенные, что будут есть завтра, обязались снабжать пещеры едой, ничего не требуя взамен. И, конечно же, только он смог продолжить безумные опыты Крегга и создать настоящее огненное оружие, о котором погибший отшельник мечтал всю свою жизнь. Живой, изобретательный ум, находчивость, упорство — достаточно вспомнить его изматывающий поход вслед за муравьиными разведчиками. Те, кто сражался вместе с Редаром на стенах, как один отзывались о нем очень высоко: смел, отважен, искусно владеет копьем. Даже Кенгар — а заслужить его похвалу ох, как не просто! — ценил молодого мастера пустыни. В какой-то момент — наверное, в ночь перед огненной атакой муравьиного лагеря — Айрис поймала себя на мысли, что скоро впервые в истории пещерного города его Правителем может стать мужчина. Конечно, этот мужчина еще слишком молод, но и она пока не настолько стара, чтобы передать свою власть. Парню хватит времени, чтобы возмужать и научиться всему. Надо только покрепче привязать его к Серым скалам, чтобы он перестал ощущать себя чужаком, чтобы почувствовал пещеры своим настоящим домом. Удачно вписывалась в планы Айрис и столь внезапно вспыхнувшая любовь внучки. Хотя любовь, как утверждают, другой и не бывает. Айрис, по правде говоря, была очень рада за девочку — Кира и Редар виделись Правительнице прекрасной парой. Но остался бы Редар с Кирой навсегда? Редар — пустынник, одиночка. Смог бы он до конца привыкнуть к пещерному городу? Не стал бы рваться назад в пески, когда прошло бы первое очарование юной любви? Смогла бы положиться на него Кира, доверить ему судьбу будущих детей, а Айрис — судьбу города и всего своего народа? Правительница не знала до конца, как относится к девушке Редар, но то, что Кира никуда его не отпустит, это уж точно. Один ее этот побег чего стоит… Город смертоносцев хотела сжечь. Надо же! Еще это нелепое похищение. Непонятно зачем. Если только ради огненной смерти, то — бессмысленно. Любой смертоносец способен в несколько мгновений дочиста выскрести все человеческие тайны, заглянуть в самые отдаленные уголки мозга. Налетели бы шары, обездвижили несчастную четверку, покопались в голове и убрались бы восвояси. Под конец, может, просто поубивали бы всех подряд. Но зачем похищать? Что в нем такого, в этом обычном с виду осиротевшем парнишке с Солончака? И потом, оба похищенных, Редар и его помощник Сим, прекрасно знают, где расположен пещерный город. Им известны все его выходы и секретные туннели. Если так, то почему небо над Угрюмыми скалами еще не потемнело от сотен паучьих шаров? Или прав Салестер, и раскорякам сейчас просто не до «свободных», хватает своих проблем — шестилапые взялись и за них? Вопросов становится все больше, а ответов как не было, так и нет. Вернется ли Редар? С каждым днем надежды таяли. Салестер уже в открытую говорил о нем «был», Кенгар и Римал набрасывались на мастера дозорных секретов едва ли не с кулаками. Айрис приходилось то и дело их мирить: «Все может быть, и не стоит терять надежды…», — но сама она уже не верила своим словам. И тогда Правительница задумывалась о правнуке. Мысли выходили невеселыми. Айрис сидела за каменным столом в Приемной пещере и с грустью смотрела на мерцающий огонек масляного светильника. Дрожащий язык пламени казался ей похожим на человеческую жизнь — вот так же бьется она, пытаясь осветить путь себе или близким, надеясь, что масло в плошке догорит еще не скоро и впереди — целая вечность. Но усталый хозяин давно собирался лечь спать, и вот он гасит огонек одним незначительным движением. И тот угасает навсегда. И пусть завтра родится новый, с такими же надеждами и мыслями, но того, вчерашнего, не будет больше никогда. И человек живет, надеется, строит планы, но нелепая случайность — разгулявшаяся песчаная буря, опасный противник на охоте — и все… Как вообще можно мечтать о чем-то в этом сумасшедшем мире, где не знаешь, вернешься ли вечером в свою пещеру, проснешься ли утром? За пологом послышались торопливые шаги, кто-то громко постучал: — Правительница! Правительница Айрис! Дозволь войти! — Салестер? Что случилось? В пещеру влетел мастер дозоров, взволнованный и испуганный одновременно. Айрис видела его таким впервые. — Правительница, на севере — шары смертоносцев! Айрис порывисто поднялась, лицо ее побледнело. — Сколько? — Пока заметили два. — Думаешь, будет больше? Салестер усмехнулся: — Уверен. — Значит, началось… Хорошо, идем! Ночью Кире приснился очень странный сон. Она мчалась по пустыне, проваливаясь с каждым шагом в песок по щиколотку. Навстречу ей, раскинув руки, летел смеющийся Редар. Почему-то они все никак не могли встретиться, хотя бежали изо всех сил. Но расстояние между ними никак не уменьшалось… Она проснулась, но где-то внутри остался неприятный осадок. Раньше каждое утро она вспоминала Редара, представляла его, мужественного и не сломленного, в окружении жестоких смертоносцев, и снова пыталась сбежать. Кире казалось, что кроме нее никто не сможет вызволить Редара из плена, вырвать из цепких лап пауков. Но после сегодняшнего сна все было иначе, Кира вдруг решила, что Редар вовсе не в плену, а наоборот — смертоносцы приняли его с уважением и почетом. И он, давно забыв про нее и про пещерный город, живет в паучьей столице припеваюче. Почему ей полезла в голову такая чушь, Кира не знала. Но от стыда за себя, за гадкие мысли, она расплакалась и прошептала: — Реди, прости… прости, пожалуйста. Это были первые слова, которые она произнесла с того дня, как вернулась домой. Кире не сказали, да ей это было бы и не интересно, что от богваровой норы ее всю дорогу нес Кенгар. Мастер охоты никому не доверил свою драгоценную ношу, так и шел многие сотни перестрелов с Кирой на руках. Он шепотом ругал ее последними словами, а в уголках глаз сурового охотника поблескивали скупые капельки. Потом, на заслоне, оставшись один на один со своим помощником Йорликом, Кенгар сказал со вздохом: — Знаешь, я бы очень хотел встретить однажды такую женщину, которая ради меня была бы готова пойти в город смертоносцев! Весь день Киру не покидало какое-то странное ощущение. То ли отголоски жестокого сна никак не давали прийти в себя, то ли она никак не могла простить себе мерзкие утренние мысли, но девушка даже не попыталась незаметно выскользнуть из пещеры, как в предыдущие дни. Он сидела на своей лежанке, закутавшись в одеяло Редара, обхватив руками колени, и невидящим взглядом смотрела куда-то в стену. Она вспоминала. Тогда вечером, после первого штурма, она засиделась у него — сначала лечили его раны, потом ей пришлось накормить усталого бойца, а потом… потом просто не хотелось уходить. Редар, помнится, пообещал ей, что они никогда не расстанутся. Насколько Кира его знала, он никогда не нарушал своих обещаний, — вот только как быть, когда от него это больше не зависит? Иногда она утешала себя только этим — он вернется, раз обещал, хотя прекрасно понимала, что надеется лишь на чудо. Неужели он никогда больше не прикоснется к ней… Так же ласково, как в ту ночь… Она сидела рядом, положив ему на лоб прохладную ладонь, и смотрела, как он улыбается. И было Кире тогда так хорошо и спокойно, что совершенно неожиданно для себя она сказала: — Не боюсь я этих муравьев, не боюсь завтрашней битвы, вообще ничего не боюсь! Это было правдой. Ничто на свете, казалось, не могло противиться ее счастью. Редар приподнялся на локте, удивленно спросил: — Почему? — Потому, что ты рядом, вот почему! Она совсем не помнила, что было дальше. Память сохранила только жаркие поцелуи, объятия, ласковые руки Редара, подарившие ей невероятные мгновения счастья. Двое дозорных лежали на неприметном уступе Укушенной скалы, надежно скрытые от посторонних глаз густой, почти черной тенью: смертоносцы, говорят, видят плохо, но лишняя предосторожность никогда не помешает. Глаза напряженно вглядывались в дрожащее над горизонтом марево. Воздух был чист и почти прозрачен. Бескрайнюю монотонность ярко-синего неба нарушали лишь две неровные кляксы, казавшиеся чужеродными пришельцами. С того момента, как шары смертоносцев только заметили, они приблизились ненамного — ветра почти не было, и дозор пауков приближался к Серым скалам очень медленно. Будто подкрадывался на цыпочках. — Салестер, наверное, уже доложил Правительнице. — Да-а, не хотел бы я быть вестником такого. Вложенный десятками легенд вполне объяснимый страх перед дозорными шарами смертоносцев мог обернуться неуправляемой паникой целого города. Мастер секретов решил лично известить Правительницу, а всем своим дозорным приказал: — И чтоб никому! Ни полслова! Неизвестно еще, с чем пожаловали раскоряки. Если это просто обычный патруль — хоть и не видели никогда паучьих шаров над Серыми скалами, но все когда-то случается в первый раз, — то есть вероятность, что город просто не заметят. На глаза Восьмилапые полагались мало, да и не увидели бы они ничего: все входы и выходы пещерного города были замаскированы еще шесть дней назад, сразу после похищения Редара с Симом. Смертоносцы больше рассчитывали на ментальную силу, но обнаружить под непроницаемой скальной броней разумы пусть даже и многих сотен людей не под силу и паукам. Так что могут и мимо пролететь. Однако, если их дозор ищет именно входы в пещерный город, если Редар или Сим невольно выдали их расположение, — вот тогда дело дрянь. Единственный выход — неожиданно атаковать шары пращами, сбить смертоносцев на землю и закидать редаровыми снарядами, благо несколько целых глинянок еще осталось. А потом сидеть и надеяться, что за уничтоженными шарами не последует сотня других, которые непременно прилетят мстить за убитых сородичей. Правительница Айрис и Салестер быстро пробирались тайным коридором, что выводил на смотровую площадку дозорных. Мастер дозорных секретов говорил на ходу, отчаянно жестикулируя: — Именно это меня и тревожит, Правительница. Почему два? Не хотят ли нас спровоцировать на нападение — вроде как, вот вам два беззащитных шара, атакуйте. А потом с огнем мести в каждом из восьми глаз сюда явятся толпой раскоряки и примутся убивать направо и налево. — Может быть. Ты всегда ищешь второй и третий ответы на вопрос, Салестер. Мастер секретов насупился. Очень он не любил, когда ему намекали на эту его черту. Ну да, любит он строить неожиданные версии. Что с того? Разве это кому-то мешает? Тем более, что он не раз уже оказывался прозорливее других. Как, например, в тот раз, когда муравьи впервые разорили одиночную нору пустынников. Все тогда свалили на смертоносцев — только он один усомнился, и его предположение было правильным. — Меня волнует другое, — продолжала Айрис, — почему они летят так медленно? Ветер ли виноват? Или просто не знают точно, где вход, и ищут нас наугад? Как думаешь, мастер? Есть еще версии? — Есть, — с вызовом ответил Салестер. — Шары летят медленно не только при слабом ветре. Низко и неспешно они передвигаются, когда перегружены сверх меры. А эти летят как раз очень низко. — Ты считаешь — это не просто дозорные пауки? На шарах есть кто-то еще? — Да. Люди, например. — Люди? — Легенды сказывают всякое, Правительница. В том числе есть одна и про раскорячьих слуг-охотников, специально обученных гоняться за дикими людьми, вроде нас. Посуди сама, Правительница: хорошо, нашли смертоносцы вход к нам — что дальше? Особенно, если всех укрыть на нижних уровнях. Тогда своим любимым оружием — волной ужаса — они ни в жизнь до нас не доберутся. Просто не пробьют, скала над головой у нас будет в десять перестрелов толщиной! Лезть в пещеры пауки побоятся, они не любят закрытых пространств, а вот запустить к нам такого охотника очень даже и могут… Рассказывают, что они крайне жестоки. И не стоить молить их о пощаде — они не понимают человеческую речь. Смертоносцы лишают людей разума, оставив только животную страсть к убийству и ненависть. Некоторое время оба молчали. Наконец узкий, с нависающим прямо над головами каменным потолком туннель в последний раз изогнулся, и впереди забрезжил свет. — Прикрой глаза, Правительница. Свет слишком яркий. Дозорные обернулись на голос, хотели было вскочить, приветствуя главу города, но Айрис остановила парней жестом: — Лежите, лежите. Не стоит… — Это точно, — пробормотал Салестер вроде бы про себя, но Айрис, конечно, услышала, — не стоит. Вот недоумки тупые! Учишь их, учишь… — Ты что там бормочешь, мастер? Не ругайся при мне! — Сколько раз я им говорил: на площадку и обратно — ползком! Стоящего в полный рост на голом камне человека с того конца пустыни видно! Ты и я — в тени выхода, нас не заметят, их тоже во-он тем выступом прикрывает, — показал он рукой на неровный каменный козырек, — но только, когда лежат. Дозорные виновато заерзали на камнях. Будет им после ухода Правительницы выволочка от Сале-стера! Пренебрежение правилами маскировки он не прощал никогда и никому. — Ладно тебе распекать ребят, — Айрис примиряюще положила на плечо мастера секретов изящную руку. — Покажи лучше, где шары… — Сначала закрой солнце ладонью, Правительница. Вот так. Теперь можешь смотреть. Так… Во-он они, видишь? Айрис уже не нуждалась в указаниях. Два необычных темных облачка, висящих почти у самой земли — с ее немолодыми глазами и не скажешь на таком расстоянии, шары это или нет? Но дозорных не обманешь — у салестеровых ребятишек как раз с глазами все в порядке, — за сотни перестрелов отличат камень от тарантула. Все-таки они явились. Правительница понимала, что должна была, наверное, испугаться, почувствовать неприятный холод в груди, но страшная истина вызвала почему-то совсем другую реакцию. Она — Правительница! И ее долг — в первую очередь заботиться о своих людях, бояться сейчас некогда. Айрис порывисто обернулась к мастеру секретов: — Сколько у тебя сейчас дозорных? — Снаружи? — уточнил он, хотя понятно было и так. — Кроме этих, двое на Открытом пятачке, на северном склоне Шатрового пика, над тропой — трое… Все укрыты надежно, Правительница, как ты и приказывала — с десяти шагов не разглядеть! — Хорошо! Пошли кого-нибудь на заслоны, пусть оттуда уйдут в глубь проходов, не маячат на виду… — Прости, Правительница, уже сделано. Еще когда к тебе шел. Легкое раздражение в глазах Айрис смутило Салестера, он начал было извиняться: — Время было дорого… Но она остановила мастера энергичным кивком. — Все правильно. Я распоряжусь, чтобы всех перевели в нижние галереи. Особенно детей, они, вроде, легче всего поддаются волне страха? — Так говорят… — Ты тоже спустись. — Я останусь с моими ребятами! Где они — там и я! — Салестер! Не спорь со мной хотя бы сейчас. Твои знания важнее твоих эмоций. Иди вниз! И такая сила была в голосе Айрис, что мастер дозорных секретов, вечно со всем несогласный Салестер, покорно поплелся в нижние галереи. Про себя он еще придумывал достойный ответ Правительнице — но вот хватило бы у него духу произнести это вслух? В пещерном городе поднялась суматоха, по переходам метались перепуганные люди. Не зря Айрис боялась паники. Охотники Кенгара ходили по комнатам-пещерам, выводили людей, несли на руках заходящихся плачем ребятишек. Хуже всего было с ранеными в пещере Кивинары, мастера лечения ран. Те, что могли ходить, сами или опершись на плечи друзей, медленно ковыляли в нижние галереи. А вот тяжелых Кивинара передвигать не позволила, и даже прямой приказ Правительницы не заставил ее отменить свое решение. Доберутся смертоносцы до них или нет — это еще вопрос, а вот если начать передвигать их с места на место, то раны откроются точно. И тогда их уже ничто не спасет. Как сказал мрачный весельчак Огай (мрачным он стал с того дня, как муравьиные жвалы оттяпали ему ногу): — Лучше уж тут помирать. А к раскорякам мы все равно не выйдем — незачем! Пришлось положиться на опыт Кивинары. Тяжелораненых оставили в пещере. Естественно, никуда не пошла и она сама — не бросить же беспомощных людей одних? Многие ее помощницы тоже хотели остаться, ведь среди раненых у травниц были друзья, а то и любимые, но Айрис категорически запретила. Тут уже и мастер согласно закивала: — Хватит и меня одной. Нечего вам тут толпиться! Девчонкам пришлось, размазывая слезы по лицу, подчиниться. Некоторые стали было прощаться с увечными охотниками, но кто-то из них гаркнул на юных травниц: — Решили нас заранее оплакивать? Нечего! Не волнуйтесь, все будет хорошо! Но почему-то именно эти успокаивающие слова вызывали еще большие слезы. На всякий случай в пещере мастера-целителя остались и несколько воинов из отряда Римала. Правительницу очень впечатлила легенда, рассказанная Салестером, о снаряжаемых пауками людях-охотниках. Таким убийцам среди раненых и увечных будет полное раздолье. Айрис пересказала легенду, предложила добровольцам выйти вперед. Ей нужно было человек пять, не больше. Шагнули все. Правительнице даже пришлось наорать на могучих, крепких охотников, чтобы не поссорились. Но, в конце концов, и им нашлось дело — Айрис послала несколько отрядов по пять человек перекрыть основные проходы и сквозные галереи. Не позавидуешь теперь жестоким рабам-убийцам, если они вдруг вздумают наведаться в пещеры Серых скал. Как ни подгоняли людей охотники Кенгара, все равно переселение затянулось, некоторые не хотели никуда уходить («Мы здесь жили, здесь и умрем!»), приходилось уговаривать, иногда тащить силой. Айрис уже начала беспокойно расхаживать по Приемной пещере (покидать ее Правительница наотрез отказалась), когда явились сразу оба мастера охоты. Всклокоченные и будто бы даже придавленные навалившимся грузом забот, они вразнобой доложили: — Всех перевели, Правительница! Боюсь, мы нажили себе немало врагов, но зато люди в безопасности. Айрис тяжело вздохнула, с силой сжала руки в кулаки: — Что ж, теперь нам остается только ждать, да? — Твоя правда, Правительница. Ждать и надеяться на лучшее. — На всякий случай, Кенгар, засядь у Сырого заслона, а ты, Римал, — у входа. Секретные туннели они, точно, не найдут, а вот в обычные могут и сунуться. Возьмите у мастера Ована несколько ре-даровых зарядов. Как пользоваться, он вам показывал? Оба мастера кивнули. — Отлично. Если раскоряк будет не так много — сожгите! Но только, если пауки войдут внутрь. Иначе даже и не показывайтесь. Пускай лучше посчитают город брошенным. Странное и необычное ощущение — лететь над землей. Человек рождается бескрылым, его стихия — земля, и о свободном полете в бескрайних небесах ему остается только мечтать. Хотя старики рассказывают, что Прежние легко поднимались выше облаков, бывало, даже забирались выше самого неба. Никто не знает, что значит эта фраза, ее передают из уст в уста многие тысячи лет. И, говорят, оттуда же, с неба, упала на мир невиданная смерть, отмстив людям за их дерзость. С тех пор люди больше не пытаются летать. Они и ходить-то стараются незаметно, крадучись, чтобы не приметили вековые враги, новая сила, захватившая власть над миром. Это они — смертоносцы — владеют теперь тайной воздухоплавания и так же, как и канувшие в небытие Прежние, бросают вызов небу. Редар цепко держался за небольшую паутинную сеть, свисающую под шаром. Не сказать, чтобы он сильно боялся, но все равно от вида лениво проползающей внизу пустыни становилось как-то не по себе. Шар летел медленно — слабый, почти незаметный ветер толкал его вперед. Кроме того, летательное устройство было перегружено — рядом с Редаром неподвижно замер привычный к полетам паук, странно маленький для смертоносца, ростом не больше обычного человека. А далеко впереди вместе со вторым пауком на таком же шаре летела Управительница Ная. Редар волновался за нее намного больше, чем за себя. Налетевший ветер мог швырнуть шар с более тяжелой женщиной на песок, Ная могла просто сорваться с сети — ее непривычные к труду или оружию руки были отнюдь не так сильны, как у привычного к невзгодам пустынника. Поэтому молодой человек то и дело отрывал взгляд от земли и смотрел вперед — не случилось ли чего? Нет, вроде все в порядке. Иногда Редару хотелось, чтобы Ная оглянулась и хотя бы помахала ему рукой, но он прекрасно понимал, что это просто опасно. Еще в Акмоле, когда Ная заявила, что хочет лететь вместе с ним, Редар был, конечно, польщен и растроган, но причины, которые так многословно и горячо излагала Управительница, казались ему неубедительными. — Ная! Тебе не стоит лететь… — Почему это? — Ну, понимаешь, мои соплеменники не доверяют слугам пауков, они могут отнестись к тебе враждебно. Я и сам такой был, помнишь? Понадобится время, чтобы они изменились. Не так просто разом переступить через собственную ненависть… — Вот и начнем. Пусть переучиваются на мне. У тебя же получилось, — задорно улыбнулась она. Кроме того, Ная говорила, что, раз в Угрюмых скалах тоже правит женщина, то ей проще будет с ней договориться, что, увидев Редара в сопровождении двух пауков, пещерники могут просто испугаться, спрятаться так, что их не найдешь целую луну, а то и убить опасных гостей. Женщина же способна развеять их страхи. Кто же, дескать, возьмет с собой женщину, собираясь на кого-то нападать? В общем, доводов у Наи в запасе оказалось много, и ей удалось переубедить даже Младшего Повелителя. Редар же считал, что ей просто хочется увидеть место, где он жил, а может, и одну только Киру — свою, так сказать, соперницу. Он не противился. Фефн тоже согласно коснулся их разумов волной одобрения. Правда, Редар сильно подозревал, что смертоносец хорошо понял все тайные мотивы Наи, но решил не препятствовать, высмотрев в этом какую-то свою выгоду. Раскоряки славятся расчетливостью. Трудно было представить, что паук способен согласиться с прихотью Наи только ради нее самой, потакать желаниям слуги, пусть даже и самого приближенного. Действиями смертоносцев всегда руководила только личная выгода. Для охраны — в первую очередь, от муравьев — Младший Повелитель решил дать послам сопровождение — двух пауков. Больше не стоит, чтобы не пугать пещерников. Начинать переговоры о мире, и уж тем более о союзе, с вторжения целой толпы боевых смертоносцев — не лучший способ добиться успеха. Дело может завершиться схваткой, а то и смертоубийством. Тогда уж ни о каком союзе и речи быть не может. Добираться до пещерного города предстояло на шарах — так быстрее. Сейчас время было ценнее всего, каждый день на счету. Чем быстрее воины Угрюмых скал окажутся под стенами Мераса, тем лучше. Муравьи могут нанести удар в любой день. Может быть, уже сейчас первая колонна шестилапых выходит из муравейника, направляясь на север. Кроме того, пауки, даже самые быстроногие, добегут до пещерного города не раньше заката. Если не встретит их яростная песчаная буря. А, скорее всего, придется ночевать в пустыне. Редару-то было не впервой, но за изнеженную Наю он всерьез опасался — выдержит ли? Лучше и правда — по небу. Буря, конечно, не становится менее опасной, но от нее можно удрать, направив шары в облет скрученного в жгут, взбесившегося песка. Редару уже довелось прокатиться на шаре — правда, недалеко. Когда шестнадцать дней назад его схватили смертоносцы, то сначала они попытались взвалить обездвиженного пленника на шар, но груз получился слишком тяжелым, и полет не состоялся. Редару все-таки пришлось прибыть в Акмол на спине паука-бегунка. Никаких страхов перед полетом он не испытывал, разве что немного сосало под ложечкой, но это, скорее, от волнения — просто было интересно. Ная же летать не боялась совсем, хотя ни разу еще этого не делала: — Повелители каждый день летают, почему я должна бояться? Я им верю… Пауков подбирала уже полетная обслуга — полегче, да поменьше размерами, чтобы шары выдержали дополнительный груз, то есть людей. Мореходы утверждали, что в Старом Гнезде, благодаря открытиям Великого Найла, разработали новый состав смеси, которой кормят порифид. От нее жучки якобы выделяют больше газа. Благодаря новой смеси шар теперь поднимает двух взрослых смертоносцев. Но до Третьего Круга эти новшества еще не дошли, так что приходилось летать по старинке — и перегруженные летательные снаряды ползли еле-еле, а когда ветер совсем затихал — проседали до самого песка, иногда задевая сетями гребни дюн. Дозорные на смотровой площадке со страхом наблюдали, как шары опустились меньше чем в сотне шагов от Сырой пещеры. Караульный постарше, темноволосый Саркел, прошипел: — Черные пески! Они знают, где вход! Его напарник, Ларт, сплюнул: — Плохо. Шары, подпрыгнув несколько раз на каменистой тропе, замерли неподвижно. Упруго раскачиваясь на лапах, два паука разбежались по углам площадки, словно беря ее под охрану. Пещерники впервые видели смертоносцев так близко. Саркел сильно сжал запястье Ларта, едва не заставив паренька закричать от боли, прошептал: — Рас-скоряки. Рука у него была холодная и дрожала. Потом с шара медленно спустился человек не самых могучих пропорций. Врали, выходит, многочисленные рассказчики, говоря, что в паучьих городах живут одни гиганты — будто бы смертоносцам нравятся люди могучие, сильные и… глупые. Как у этого было с умом — неизвестно, но размерами он не очень впечатлял. Просто крепкий парень, в пещерном городе таких через одного. Тот же Имела-каменотес, сын мастера Харлена, не в пример крупнее. Да что там! Любой охотник будет повыше этого раскорячьего раба, да и в плечах пошире. Значит, правы другие, беглецы из паучьих городов, которые рассказывают, что смертоносцы откармливают людей себе на завтрак. То есть, чем ты толще, тем быстрее тебя съедят! Не ведая, что его рост и плечи уже подвергнуты критической оценке, человек внизу неторопливо размял затекшие ноги и, протянув руки, помог слезть с другого шара второму, пониже ростом. Скорее всего, женщине. Ларт вгляделся — глаза у него были на редкость зоркие, на зависть всем. Неизвестный парень как раз повернулся к Шатровому пику лицом. От неожиданности Ларт чуть было не закричал в полный голос. — Это же Редар! — заорал он шепотом. Саркел зажал ему рот рукой, прошипел прямо в ухо: — Тихо ты! — И только потом понял: — Кто?! — Редар, ну, которого пауки похитили… — Какие пауки, что ты несешь? — Ой! — Ларт испуганно замолчал. Правду об исчезновении Редара рассказал ему старший брат, Малик, который стоял на заслоне в тот день и первым встретил окровавленного, полубезумного Ремру. Бедный парень повторял: «Смертоносцы… Редар… Сим…» — и то и дело порывался куда-то бежать. Кенгар по приказу Айрис запретил рассказывать тайну кому бы то ни было, но Малик, естественно, не удержался и под страшную клятву рассказал все младшему брату. Саркел крепко схватил Ларта за плечо: — Он же пропал в песках. Говорили, что муравьи его съели. Причем здесь пауки? — Да ерунда это все. Не хотели правду говорить. На самом деле его и Сима схватили раскоряки и увезли на шаре, ясно? И Гиндага они же убили… — Там внизу — Редар, ты уверен? — Угу. Вместе со странной женщиной и парой смертоносцев… Что делать будем? Саркел, как старший секрета, думал недолго: — Ползи назад и бегом к Правительнице. Расскажешь ей все. Ларт кивнул, выполз из-под серой накидки — точно под цвет скал, — напоследок проговорил: — Не нравится мне это все, вот что… Саркел, уловив знакомые салестеровы интонации, ухмыльнулся: — 0-ох, скройся, наконец, с глаз моих… — Странно, — сказал Редар, осматривая снизу громоздящиеся глыбы заграждения. Он ожидал еще с воздуха увидеть кишащую орду муравьев, но вокруг было пусто. — Нас уже раз десять должны были остановить. Здесь кругом секреты. Эй! — вдруг гаркнул он в полный голос. Тишина. — Эге-гей! Никто не отзывался. Редар поник, беспомощно оглянулся на Наю: — Неужели шестилапые прорвались-таки в город? Нет… не верю… Ная подошла, взяла его за руку: — Ты сам в это не веришь? — Но где тогда все? И где рыжие твари? Когда меня схватили, из города выйти было нельзя — кругом они. Огнем мы их, конечно, пожгли изрядно, но не всех же! — Может, нас просто боятся? — С чего вдруг? Меня в лицо тут знают многие, давно бы уже окликнули. Разве только раскоряки, — Редар, не оборачиваясь, кивнул назад, — их пугают… — Но их всего двое! — Хватит и одного. Здесь много слышали о внезапных налетах и смертельных ударах, Управительница. Ная вздрогнула. — Ты и при своих так будешь меня называть? — Конечно, — улыбнулся Редар. — Как же еще? Он подошел ближе к преграждавшим дорогу камням, внимательно их рассмотрел. У подножья заслона валялись несколько клочьев хитина, обломок копейного жала и два почти целых муравьиных усика. Трупов шестилапых не было, но это и понятно — от входов их убрали, чтобы не воняли на весь город и не привлекали внимания. Раз было кому убирать, значит, город выстоял. Или муравьи тоже уносят своих мертвых? Велиман рассказывал, что, когда дозор смертоносцев наведался в разгромленный пол-луны назад Ют, город был пуст — не единого трупа, ни клочка хитина, ничего… Редар решился, поставил ногу на выступ, подтянулся… Вдруг рядом с его головой взвизгнул пущенный чьей-то сильной рукой камень. Редар чуть не сорвался от неожиданности. Он заорал в полный голос: — Это кто там балуется?! Покажись! Это я — Редар! Не бойтесь! — А я и не боюсь, — прозвучал спокойный голос откуда-то сверху, скорее всего, из туннеля Сырой галереи. Но не об этом в первую очередь подумал Редар. Он узнал этот голос: — Кенгар! Я уж думал — вас всех муравьи пожрали! Это я, Редар, помоги влезть… — Не двигайся, — предупредил невидимый охотник, — нас тут шестеро, и пращи у всех заряжены. И раскорякам своим скажи, чтоб не шевелились. А то у нас и пара горшочков найдутся, сам знаешь с чем. Редар опешил. Вот так прием! Его тут, похоже, предателем считают, переметнувшимся к смертоносцам. Тогда — да, лучше не шевелиться. Хорошо, сразу не убили. — Ная, — вполголоса сказал он, — замри. Нам не верят, но я их понимаю. И смертоносцам передай, чтобы не двигались. Только смертоубийства нам еще не хватало. Лениво и тягуче потекло время. Редар молчал, не зная, что говорить, чем доказать… Да и что доказывать-то? Что не предавал, не соглашался прислуживать смертоносцам, не стал их рабом, а наоборот — принес свободу… Никто не поверит. Слишком похоже на сказку. Надо подождать, пока придет Айрис. Кенгар тоже молчал. Лишь изредка до Редара доносился слабый шорох — кто-то из охотников пробовал пращу, регулируя длину ремня Наконец над головой что-то клацнуло, невнятно пробубнили несколько слов, и знакомый женский голос произнес: — Здравствуй, Редар. — И я приветствую тебя, Правительница! — Кто это с тобой? Ты же знаешь, мы здесь не любим незваных гостей! — Девушка со мной — Управительница города пауков Ная, а дальше — пауки, они не собираются причинять никому вреда… — И зачем ты привел их сюда? Редар начинал злиться. Да и рука затекла — висеть вот так, скрюченным, под прицелом шести пращников. — Прости, Правительница, но, может, все-таки я расскажу обо всем в нормальном положении? Твердый, как скала, жесткий голос Айрис резанул по ушам: — Сначала тебе придется убедить меня, что на закате сюда не пожалует орда раскоряк! Пауки зашевелились — очень уж агрессивными были мысли здешней Правительницы. Редар схватился бы за голову, если бы руки были свободны. Вдруг Ная неожиданно сделала два шага вперед. — Стой, слуга пауков, не подходи ближе! — Да! — ответила громко девушка. — Я слуга пауков! До недавнего времени я никогда этого не стыдилась. Но потом в Акмоле, в нашем городе, появился человек, который не подчинился Повелителям. Он отказался выдать им секрет огненной смерти… Наверху сдавленно охнули. — …и за это его жестоко наказали. Но он не сдался и не приполз к моему Повелителю на коленях просить пощады. Он гордо молчал, и лишь одну ненависть Повелитель смог увидеть в его мозгу. Тогда Повелитель спросил его снова — и снова получил отказ. И вместо того, чтобы склониться перед силой и мощью смертоносцев, этот человек бесстрашно дерзнул предложить им договор. Получить вечную свободу для города в скалах, откуда он прибыл. Повелитель разгневался и чуть не убил человека, приказал бросить в глубокое, сырое подземелье. Человек не сдался и на этот раз, зная, что настанет день, когда Повелитель сам призовет его к себе. И, наконец, он добился своего, заставил моего Повелителя принять его условия. Тогда я впервые почувствовала сомнение в непогрешимости Хозяев. Обычный человек переубедил смертоносца, навязал ему свою волю, хотя и не обладал страшной невидимой силой. С тех пор я поняла, что люди не должны служить паукам, они должны жить с ними рядом в мире. На галерее ошеломленно молчали, даже звука оттуда не доносилось. Редар пробурчал себе под нос: — Маля, Маля… Ну, все было совсем не так… Ная перевела дух, выкрикнула напоследок: — Сказать вам, как зовут этого человека?! Повисла тишина. Наконец голос Айрис тихо произнес: — Редар, это все — правда? — Не совсем, — честно ответил он. — Про свободу — правда. А еще нам разрешают вольно жить в степи, на западе. Но за все придется дорого заплатить. Наверху некоторое время совещались — голос Айрис выделялся на общем фоне, но понять, что она говорит, все равно было невозможно. На гребне заграждения появился мучимый сомнениями Кенгар. Опасливо косясь на пауков, он протянул руку: — Ну, парень… извини… — Подожди, сначала ее. Редар отцепился от скалы, поманил к себе Наю, и когда девушка подошла, шепнул на ухо: — Маля, ты молодец, — после чего подсадил взвизгнувшую Управительницу прямо в руки мастеру охоты. Потом влез сам. Наверху уже толпился народ — человек пять из отряда Кенгара. Редар даже пожалел свою ладонь — его кулак прямо-таки затискали обрадованные охотники. Их всех он знал — довелось и в пески ходить, и сражаться на заслонах спина к спине. Кенгар несколько мгновений постоял, глядя Редару в глаза, потом сгреб в охапку. Парень охнул — силища у мастера охоты была не мереная. — Погоди! Раздавишь. — На груду камней поднялась Айрис. — Другим оставь! Охотников пообниматься с этим парнем найдется немало. Люди вокруг рассмеялись. Редар повернулся к Правительнице, поклонился коротко. Та поморщилась, но тут же посмотрела на него с улыбкой: — Рада тебя видеть, мастер. Заметив, как опешила стоящая рядом Ная, Редар ответил: — Готов служить тебе, Правительница. — Ты не устал, не голоден, есть ли у тебя вода? Редар замер. Старый, овеянный легендами ритуал встречи важного гостя. Он решил подыграть Айрис. Рассказывают, что Ивар Сильный ждал нашествия пауков со дня на день и укреплял свой город. К нему пришел измученный дорогой путник, и Ивар принял его с почетом. Но незнакомец нес плохие вести и ответил Ивару так же, как сейчас это сделал Редар: — Потом. Правительница, у нас не так много времени… Айрис кивнула, но продолжать ритуал не стала. Ивар предложил гостю отдохнуть и отложить важные дела на утро. По легенде, путник отказался, хотя все видели, что его мучает голод и жажда. Он рассказал о приближении пауков и упал замертво. На это у путника ушли последние силы. Редар помирать пока не собирался, да и, выполняя распоряжение Фефна, в Акмоле его хорошенько накормили. Но времени сейчас действительно не было. — Понимаю. Хорошо, пойдем ко мне. — Айрис обернулась к Кенгару: — Я думаю, опасности нет. Можешь всех возвращать. Оставь только пару людей, вон за теми, — она кивнула на неподвижно замерших пауков, — следить. — Куда возвращать? — не понял Редар. — Наверх. В пещеры, откуда ты своим появлением всех выгнал. — Я?! — Конечно. Что, по-твоему, мы должны были подумать, увидев на горизонте два патрульных шара? — А где муравьи? С воздуха мы ни одного не увидели. — С тех пор, как их ночевку пожгли перед твоим исчезновением, они приходят с восходом, небольшими группками, пытаются пробиться через наши заслоны. Больше мы их и не видим… — Значит, осады уже нет? За Айрис ответил Кенгар: — Не все так просто. Где-то на изломе Кромки еще прячется небольшой отряд, время от времени мы натыкаемся на его следы. И в одиночку по пескам сейчас лучше не ходить — разорвут. Их разведчики рыскают кругом. Но втроем-впятером всегда можно отбиться. Уже по пути к Приемной пещере Редар, наконец, спросил Правительницу о самом главном: — Как Кира? — А я все гадала, когда ты вспомнишь? Заждалась она тебя. Каждый день убегает спасать. Редар даже поперхнулся. — Куда? — В первый раз в пустыню ушла, собралась аж до раскорячьего города идти. Думала там отыскать тебя, пожечь всех смертоносцев и вместе с тобой вернуться. — Идущая следом Ная напряженно вслушивалась. — Хорошо, Богвар ее перехватил. Теперь мы ее не выпускаем. — Ей ничего еще не говорили? — Нет. Она на всех зла, никого не слушает. — А где она сейчас? — Реда-ар… — насмешливо протянула Айрис, — ты же говорил: времени нет! — Э-э… Ну-у, я просто хотел узнать. — Она внизу, вместе со всеми. Но, не волнуйся, Кенгар ей первой все расскажет. Редар грустно вздохнул, закусил губу. Не таким ему виделось возвращение в Серые скалы. Он ждал, что Кира первой бросится ему навстречу, обнимет, а вместо этого — камень из пращи и недоверие. С другой стороны, Редар понимал, что на месте пещерников сам поступил бы точно так же. Легенду о подлом предательстве Галлата, который из-за своей ненависти обрек на смерть две тысячи человек, все здесь помнили прекрасно. Человек, прилетевший на патрульном шаре смертоносцев с двумя пауками за спиной, — подозрителен. Тем более, если его эти же самые смертоносцы похитили несколько дней назад. Внушить нужные им мысли паукам не стоит ничего! Редару очень хотелось увидеть Киру, и одновременно он боялся этого. Боялся, что уже не почувствует того, что было раньше. Боялся, что Кира пройдет мимо него и не заметит… У полога, прикрывающего вход в Приемную пещеру, переминалась с ноги на ногу тоненькая фигурка. Заметив Редара, она гикнула и с разбегу, растолкав охотников, бросилась прямо на шею Редару. Горячие губы целовали его в щеку, в нос, в глаза, в уголки губ, шептали: — Я знала, я знала, что ты вернешься. Я верила. Никто не слушал меня, но я все равно верила… Слезы лились из ее глаз, и поцелуи сделались солеными. Девушка притянула любимого к себе, крепко обняла за шею, и Редар неожиданно ощутил, что действительно безумно истосковался по Кире. Он не видел этого глазами, но явственно ощутил, как напряглась сзади Ная, какими глазами она впилась в целующуюся парочку. Но отстранять Киру не хотелось. Он больше ничего не боялся — Кира была здесь, рядом с ним, Кира любила его, и он не желал уже ничего другого. Редар, мастер пустыни, человек, сумевший заставить считаться с собой самого Младшего Повелителя, плевать сейчас хотел на весь мир. Он снова оказался дома, где его ждали. Не было больше изматывающего страха смерти, сырого, затхлого подвала с омерзительными мокрицами, жестоких ударов волей… Он вернулся. |
|
|