"Вне подозрений" - читать интересную книгу автора (Гриппандо Джеймс)

20

Джек подошел к дому тещи и обнаружил, что изнутри дверь заперта на цепочку. Она приоткрылась дюймов на шесть и больше не поддавалась.

– Синди? – крикнул он в узкую щель.

– Уходи, Джек, – раздался голос тещи.

– Мне надо поговорить с ней.

– Она не желает с тобой говорить.

Ему хотелось обратиться к Синди напрямую, просить впустить его, но, пока теща выступает в роли стража, ничего не получится.

– Синди, я так и думал. Пленка оказалась старая. Запись была сделана до того, как мы с тобой познакомились.

Никто не ответил.

– Позвони мне, пожалуйста. Я не буду выключать мобильник.

– Советую купить вечную батарейку, – сказала теща.

– Огромное спасибо, Эвелин. – Он захлопнул дверь и медленно зашагал к машине.

Джек не знал, куда ехать. Несколько минут кружил по окрестным улицам, затем направился к федеральной автомагистрали номер 1. Хотел было вернуться к Майку, но затем передумал. Мысли о Синди не оставляли, но разговор с Майком помог сформулировать вопрос, который теперь казался весьма существенным. А именно: какого рода информацию о нем передал прокурору агент Джесси?

Тео с такой работой не справится. Джек выехал на Ладлем-роуд, намереваясь нанести визит Кларе Пирс.

Во Флориде агентов по продаже недвижимости называют личными представителями, и термин «личный» как нельзя более подходил Кларе. Джек не был у нее много лег. Познакомились они как раз в ту пору, когда Джек встречался с Джесси. Она была юристом и лучшей подругой Джесси, а поэтому и получила в завещании мисс Мерил почетный титул личного представителя. В те времена Джек и Джесси часто проводили время с Кларой и ее мужем. Потом они развелись, но Джек сохранил с Дэвидом хорошие отношения, наверное, потому, что во время развода сохранял полный нейтралитет. Дэвид был весьма успешным юристом по вопросам недвижимости, но пожертвовал карьерой ради ухода за маленьким сыном. Он превратился в няньку, делал все: кормил из бутылочки, менял подгузники, провожал в школу и забирал из нее, позже возил на тренировки – мальчик занимался в детском футбольном клубе. После развода он добивался официальной опеки над сыном, но тут вдруг в Кларе взыграли материнские чувства, и дело Дэвид проиграл. В ту пору Джек не осуждал Клару за то, что она, обливаясь слезами, убеждала судью, что мальчику нужна мать. Никогда не знавший своей матери, Джек думал, что Клара опомнилась и что с ней ребенку будет хорошо. Но он понял, что ошибался, когда через два месяца после суда Клара вдруг отправила сына в пансион. Это лишний раз подтверждало, что на самом деле сын был ей вовсе не нужен. Просто она не хотела оставлять его мужу. Главным для Клары всегда было одно – победа.

Увидев Джека, она, похоже, ничуть не удивилась. Пригласила пройти на кухню и выпить кофе.

– Твой сын по-прежнему выдающийся центровой нападающий? – не без задней мысли спросил Джек.

– О да. Он всегда любил находиться в центре внимания.

Как это характерно для Клары! Она не имела о футболе никакого представления и, конечно, не видела разницы между питчером и центральным полевым игроком. Даже мачеха Джека разбиралась в этом виде спорта лучше.

– Сливки, сахар? – спросила она.

– Нет. Предпочитаю черный.

Она уселась на табурет у стойки бара, лицом к Джеку, Деловой темно-синий костюм, белая шелковая блузка. Не успела переодеться. Клара не слишком разбиралась в модных веяниях. Прическа та же самая, что и восемь лет назад: мелкие тугие кудряшки, черные, как кофе, налитый Джеку. Она отпила глоток из своей чашки, но ставить ее не стала, так и держала у рта, глядя на Джека поверх золотистого ободка, точно хотела спросить: «Ну и что мне за это будет?»

– Сегодня к Синди приходили два детектива из отдела убийств, – сказал Джек. – И передали ей кассету с записью голосов – моего и Джесси. Тебе об этом что-нибудь известно?

– Конечно. Я передала им пленку.

– Зачем?

– Я произвела полную инвентаризацию ее личного имущества. Это моя работа. Полиция спросила, не нашла ли я чего-либо, что могло бы пролить свет на природу ваших с Джесси отношений. А я нашла.

– Им толку никакого. А мне устроила лишнюю головную боль. Со старыми друзьями так не поступают.

– А мы с тобой никогда и не были настоящими друзьями.

Она не язвила. Просто ответила безжалостно и прямо.

– Я никогда не был на стороне Дэвида, – сказал Джек. – И ни на чьей стороне. Да, выступал на слушаниях по делу об опекунстве. И сказал там только правду. Дэвид был хорошим отцом.

– Это здесь ни при чем. Джесси была моей подругой. Полиция пытается выяснить, как она умерла. И я намерена сотрудничать со следствием. И вовсе не собираюсь всякий раз бежать к телефону и сообщать тебе, что произошло. Это не входит в круг моих обязанностей.

– А известно ли тебе, что запись эта появилась давным-давно, когда мы с Джесси еще встречались?

– Нет. С виду пленка была совсем новенькая.

– Ты хочешь сказать – копия, которую ты передала в полицию, была новенькая?

– Почему копия? Там была одна-единственная кассета. Ее я и передала.

– Выходит, ты нашла у Джесси с виду совершенно новую кассету, так?

– Да.

Джек растерялся и даже не пытался это скрыть. Он хорошо помнил разговор с Майком о разного рода безумных идеях, о верхушке айсберга, который раздавил Кеннеди.

– Тогда получается, Джесси переписала пленку на новую кассету, а старую уничтожила, так?

– К чему ей это?

Догадка на сей счет у него была, но с Кларой он делиться не стал.

– Не знаю. А ты как думаешь?

– Не то что думать, даже слышать не желаю, в какие игры вы с Джесси играли. Просто хочу помочь полиции.

– Я ее не убивал.

– Надеюсь, это правда. Искренне надеюсь.

– Ладно, перестань, Клара. На самом деле ты не веришь, что я убийца.

– Ты прав. Не верю. Как не верю и в то, что Джесси кинула виатикальную компанию на полтора миллиона долларов.

– А вот это правда. Кинула.

– Ну, это ты так говоришь.

– Я видел, как через несколько минут после вынесения вердикта они с доктором Маршем держались за руки.

– И что с того? Просто он радовался, что она выиграла. Это еще не означает, что они были соучастниками.

– Она сама сказала мне, что имел место обман. Да и он практически признался в том же. Прямо у меня в кабинете.

– Он врач. Уважаемый и известный.

– Однако это не помешало ему стать вором.

– Если он вор, почему тогда твое имя, а не его значится в совместном банковском счете?

Джек едва не задохнулся.

– Какой банковский счет?!

– В банке «Гранд Багама траст компани». Офшорный банк, в который Джесси положила полтора миллиона, полученные от инвесторов. Счет. Совместный. На два имени. Твое и ее.

– Это, должно быть, ошибка, – сказал после паузы Джек.

– Нет. Номер ноль-один-ноль-три-один. Общий счет Джесси Сьюзан Мерил и Джона Лоуренса Свайтека. Так вроде бы тебя зовут?

– Да. Но что это значит – совместный счет?..

– Даже в голову не бери. Только попробуй снять хоть один цент – сразу приду по твою душу. Пока не закончено разбирательство, эти деньги входят в ее имущество.

– Не беспокойся. Мне не нужны деньги, полученные обманным путем.

– Вот и славно. Тогда я к завтрашнему дню подготовлю все бумаги.

– Прекрасно. Но прежде мне хотелось бы разобраться, что это за счет такой. Я впервые о нем слышу.

– И ты хочешь, чтобы я в это поверила?

– Но это правда.

– И с какой стати Джесси положила полтора миллиона на общий счет и словом не обмолвилась тебе об этом?

– Возможно, с той же, с которой сделала из старой аудиопленки новую.

Клара насмешливо сощурилась, точно он подвергал сомнению ее умственные способности.

– Позволь дать тебе маленький совет. Признай, что вы с Джесси были в сговоре. А все эти отрицания в духе Клинтона – от них только хуже бывает. Люди станут думать, что убил ее ты.

– Да не будут они так думать! Как и ты. Кстати, ты не пригласила бы меня в дом, если бы считала убийцей, верно?

Она не ответила.

– Если кому-то и был смысл убивать Джесси, так только инвесторам, которых она обманула, – сказал Джек.

– Теория.

– Нет, не только. В ночь накануне убийства Джесси перехватила меня у здания суда, умоляла помочь. Она была страшно напугана, считала, что инвесторы убьют ее.

– Да знаю я, знаю. Детективы показали мне письмо, которое ты написал прокурору. Но лично мне версия об убийцах-инвесторах кажется сомнительной.

– Почему?

– Да очень просто. Они не должны были инсценировать самоубийство.

– С чего ты это взяла?

– Я ее личный представитель. Занимаюсь имущественными вопросами и видела страховой полис. Она купила его двадцать два месяца назад. Полис перестает иметь юридическую силу, если она умрет менее чем через два года после подписания договора. Он как бы автоматически исключает самоубийство.

Джек ответил не сразу, анализируя информацию.

– Таким образом, если установлено, что смерть явилась результатом самоубийства, инвесторы теряют свои три миллиона долларов?

– Точно. И мне не важно, плохие это парни, как ты говоришь, или хорошие. Но если бы они действительно стояли за всем этим, то Джесси нашли бы в собственной машине на дне канала, к примеру. Смерть выглядела бы как несчастный случай, а не самоубийство.

Джек смотрел в пустую кофейную чашку. Внезапно она показалась ему огромной черной дырой, готовой поглотить не только версию об инвесторах-убийцах, но и его самого.

– Ты в порядке? – спросила Клара.

– Да, конечно. Это действительно для меня новость. Самоубийство исключается, и я начинаю понимать, почему полиция так плотно взялась за меня.

– Правильно понимаешь.

Джек налил себе кофе, отпил глоток. Потом вдруг поймал на себе взгляд Клары.

– Похоже, ты знаешь больше, чем говоришь.

– Возможно.

– Может быть, поделишься?

– Да, пожалуйста.

– Слушаю.

– Не зли меня. Я могу нанести ответный удар, и тебе мало не покажется.

Тон угрожающим не был, но Джек почувствовал страх. Клара поднялась, давая понять, что ему пора. Джек поставил чашку с кофе на стойку и сказал:

– Спасибо за кофеин.

– Пожалуйста.

Она проводила его до двери. Он шагнул за порог, потом вдруг остановился, обернулся и сказал:

– Я Джесси не убивал.

– Ты это уже говорил.

– У меня не было причин.

– Впервые слышу.

– Так и знай.

– Да. Теперь знаю. Наконец-то.

Они попрощались, Джек сбежал по ступенькам, дверь за ним захлопнулась.