"Задача на выживание" - читать интересную книгу автора (Зан Тимоти)

21

Подобрав под себя ноги, Скайуокер выскочил из каюты, где он прятался, и метнулся по коридору вперед, к следующей комнате. Пока он бежал, воздух вокруг него обжигали бластерные разряды, разбрасываемые по сторонам лезвием лазерного меча. И на этот раз избежав попаданий, Люк достиг проема и нырнул внутрь.

Это оказалось еще одной каютой, только эту переделали в игровую площадку. В дальнем углу сидели на полу, прижимаясь друг к другу, четыре юные пары, а исходивший от них страх напоминал свет, испускаемый гроздью аварийных ламп.

— Все в порядке, — заверил Скайуокер. — Не волнуйтесь, теперь вы в безопасности.

Никто из них не ответил. Вздохнув, Люк снова осторожно выглянул в коридор. Он-то надеялся, что странная эта неприязнь к джедаям присуща лишь здешним старикам, пережившим то давнее сражение. Но какова бы ни была причина их ненависти, они, как видно, не пожалели усилий, делясь ею со следующими поколениями.

К сожалению, это также означало, что и в этом месте оставить Эвлин может оказаться небезопасным. Похоже, придется тащить ее с собой до самых турболифтов.

Державшаяся позади него Мара просигналила, что они готовы. Вновь вскинув лазерный меч, Скайуокер шагнул в коридор.

И вагаари опять открыли огонь. Но на сей раз выстрелы посыпались из дверных проемов, расположенных дальше по коридору. Пожалуй, так мы не уничтожим много врагов, подумал Люк, делая шаг вперед. Но определенно их оттесним.

Позади него раздалось шлепанье бегущих ног, и в комнату, где он только что был, нырнули Мара и Эвлин.

— На месте! — крикнула Мара.

Шагнув теперь назад, Скайуокер присоединился к ним.

— Пока все целы? — спросил он.

— Да, — ответила Мара. Эвлин слегка запыхалась, но в остальном выглядела неплохо. — Кстати, ты заметил, что вагаари запустили собственную систему глушения?

— Нет, не заметил, — сказал Люк, нахмурившись. — А когда это произошло?

— Несколько минут назад. Когда ты зачищал последний отсек, я попыталась связаться с Фелом, но услышала лишь помехи.

— Здорово, — пробормотал Скайуокер.

— Не так здорово, как им кажется, — возразила Мара и, вынув из своего пояса один из комлинков Старой Республики, вручила его Люку. — С помощью этого мы тем не менее сможем поддерживать контакт с Прессором и Миротворцами.

— Ну, хоть что-то, — произнес Скайуокер, пряча этот комлинк рядом со своим. — И что же они, по-твоему, затевают?

— Не знаю, — пожала плечами Мара. — Возможно, ничего такого уж зловещего. Просто Беаш устал от скоординированных атак.

— Но, может, дело куда серьезней, — мрачно заметил Люк. — Ведь Фел и штурмовики там совсем одни.

И уловил в Маре вспышку беспокойства. Как видно, она успела привязаться к имперцам.

— Нам лучше поспешить, — сказала Мара.

— Верно, — согласился Скайуокер, снова шагая в дверной проем. — Ну, приступим…

Вагаари, стоявший в цепи первым, резко шатнулся назад, когда бластерный разряд нашел щель в его броне, и опрокинулся на спину, выпустив из своего оружия длинную очередь. Одна из этих молний прошипела рядом с головой Фела, сжавшегося возле стены; отпрянув, он вставил в бластер свежий картридж с газом тибанна. Еще один вагаари повержен — и целая очередь инопланетян, готовых занять его место.

— Доложить! — крикнул Фел, делая очередной шаткий шаг назад.

— Мы… в порядке, сэр, — откликнулся Захват.

Но вся его уверенность не могла скрыть то, что штурмовик ранен, причем серьезно. Слишком много врагов, слишком много бластерного огня, и даже прочнейший композит, из которого делалась броня штурмовиков, начал разрушаться под этим штурмом. А Туча уже прекратил отзываться на вопросы и приказы, хотя еще держался на ногах, еще стрелял и еще отступал надлежащим образом. Фел подозревал, что и Захват чувствует себя немногим лучше. Фел и Драск пока пострадали мало, поскольку прижимались к полу, дабы не мешать штурмовикам стрелять. Но это не могло длиться долго, а поскольку оба были без брони, один точный выстрел мог разом вывести из строя любого из них.

Было б славно, если бы они могли применить гранаты. Штурмовики располагали полным их комплектом — вкупе со встроенными в БласТеки гранатометами. Проблема в том, что взрывы вблизи труб, наполненных хладагентом и прочими рабочими жидкостями, запросто могли уничтожить и нападавших, и защищавшихся, а плюс к этому — половину населения «Дальнего полета», еще остававшегося в живых. Даже бластерная стрельба была тут достаточно рискованной.

А в довершение ко всему вагаари начали наконец глушить передачи их комлинков. И странно, что они не сделали этого раньше.

Итак, их четверка находилась тут — зажатая врагами с обеих сторон узкого коридора и без возможности позвать на помощь. И когда Фел открыл огонь в очередного вагаари, стоявшего теперь первым в их цепочке, ему пришло в голову, что он, вероятно, скоро умрет.

Ощущение было странным. Конечно, в любом бою присутствует возможность гибели, и Фел много раз, глядя из кабины своего истребителя на вражеские суда, взлетавшие ему навстречу, гадал, не пришло ли и его время. Но в космическом сражении всегда имеется шанс выжить, даже если твой корабль полностью разрушен.

Здесь же такого шанса не будет. Если бластеры вагаари доберутся до него, он умрет.

Умрет.

— Где этот второй люк? — прокричал Драск ему на ухо.

Фел огляделся, выясняя, где они сейчас.

— Еще два-три метра, — ответил он. — На той же стороне коридора, что и последний.

— Понял.

Фел возобновил стрельбу, удивляясь спокойствию чисса. Вход в машинное отделение, о котором Фел говорил с такой уверенностью, находился на другом конце коридора — слишком далеко от них, чтобы можно было надеяться туда добраться, прежде чем их доконает наконец численное превосходство вагаари. Но до дверцы люка, открывавшейся в турболифтовый вестибюль, было лишь несколько метров. И именно туда приказал двигаться Драск. Конечно, в вестибюле полно вагаари. Но та же проблема присуща, похоже, любому месту, в которое они могут сейчас попасть. А в вестибюле у них, по крайней мере, будет чуть больше простора для маневра.

И может быть, джедаи подоспеют вовремя. Может быть.

Врач выпрямилась, качая головой.

— Сожалею, посол, но это все, что я могу сделать. Джинзлер молча кивнул, глядя на процедурный стол. Формби лежал с закрытыми глазами, трудно дыша. Кровотечение врач в основном остановила, хотя сквозь повязку продолжали проступать темные пятна. Но чисс уже потерял много крови, а восполнить ее было нечем.

По крайней мере, в настоящий момент. Пока они не вернутся на «Посланник Чаф» с его медицинскими припасами или не найдут чисса с той же группой крови. При условии, что хоть кто-то из команды «Посланника Чаф» все еще жив.

— А как насчет бакты? — спросил Джинзлер, снова поднимая взгляд на врача. — Есть она у вас?

Врач посмотрела на него с изумлением.

— Вы, наверно, шутите, — сказала она. — Большая часть бакты, которая у нас имелась, была утрачена при сражении или испортилась вследствие его. А то, что уцелело, мы израсходовали лет двадцать назад.

— Посол не шутит, — раздался из угла мрачный голос. — Он совершенно серьезен.

Джинзлер повернулся. Там сидел советник Кили, прижимая пропитанный мазью бинт к локтю, ободранному во время недавней схватки в зале собраний.

— Посол Джинзлер дружен со всеми, — продолжил Кили, глядя в пол. — Разве вы не знали? Он дружен с Синими людьми, с джедаями, даже с убийцами-вагаари. Да, послу Джинзлеру нравятся все! — он поднял на Джинзлера ненавидящий взгляд. — Что, этот Синий и был настоящей причиной, почему ваши друзья-джедаи так сюда рвались? — спросил он, кивнув на стол. — Чтобы вы смогли доставить его на их корабль для починки. А как только это произойдет, все вы просто улетите прочь, оставив нас умирать.

— Это неправда, — сказал Джинзлер, стараясь не повышать голос. В психической нормальности Кили он усомнился еще до того, как вагаари спустили волвкилов на всех, кто находился в зале заседаний. А сейчас и вовсе не был в ней уверен. — Помимо прочего, на чисском судне есть специалисты, которые могут избавить вас от кабельных ползунов, разбросанных вагаари. Чем быстрей мы их доставим сюда, тем скорей восстановим энергию на вашем корабле.

Кили фыркнул.

— О да! Это звучит так убедительно, — внезапно он встал. — Но, с другой стороны, вся ваша профессия основана на умении пудрить людям мозги, верно?

— Кили, сядь!

Джинзлер посмотрел в другой конец комнаты, где вполголоса переговаривались Улиар и Таркоза. Сейчас их разговор прекратился, и оба с непроницаемыми лицами смотрели на Кили.

— Сядь, — повторил Улиар. — А еще лучше — возвращайся в свою каюту.

— Но ведь он лжец, Час, — настаивал Кили. — Лжец по определению, а значит, он нам врет.

— Очень возможно, — холодно согласился Улиар. — Но ты все же сядешь.

С минуту они смотрели друг на друга, сцепившись взглядами. Затем, с шумным выдохом, Кили рухнул в кресло.

— Лжец, — пробормотал он, опять уставившись в пол.

Врач опять посмотрела на Джинзлера, и ему показалось, что в выражении ее лица что-то изменилось.

— Я собираюсь взять образец его крови, — сказала она. — Возможно, удастся синтезировать для него хотя бы немного базовой плазмы. Это не будет полноценной кровью, но все же лучше, чем ничего.

— Это непременно поможет, — подтвердил Джинзлер. — Спасибо.

Быстро улыбнувшись, врач отошла. А ее место у стола тотчас заняла Фиса, с тревогой уставившись на Формби.

— Он справится, — заверил ее Джинзлер, зная, что это, вполне возможно, ложь. Похоже, Кили был нрав насчет него. — Он сильный, а кровотечение у него остановили. Он справится.

— Я знаю, — сказала Фиса, и по ее голосу Джинзлер понял, что и она тоже не верит в свои слова. — Просто…

— Он — ваш родич, не так ли? — спросил Джинзлер, пытаясь найти менее болезненную тему для разговора. — Знаете, не думаю, что я когда-либо слышал, как устроены чисские семьи. Особенно те, кто составляет Правящие Семейства.

Фиса безучастно посмотрела на него.

— Девять Правящих Семейств подобны всем другим семьям, — сказала она. — Происхождение и достоинства образуют братьев и сестер, кузин и более дальних родичей. Некоторые освобождаются, другие женятся вторично, третьи рождены, чтобы страдать. Все, как в любой иной семье. — Она снова опустила взгляд на Формби. — Этого не должно было случиться. Ничего из этого не должно было случиться.

Веки лежавшего на столе Формби затрепетали, и он приоткрыл глаза.

— Фиса, — пробормотал аристокра. — Ни слова больше.

— Что вы имеете в виду? — нахмурившись, спросил Джинзлер. — «Ни слова больше» — о чем?

Фиса отвернулась, пряча лицо.

— Ни о чем, — сдавленно сказала она. Джинзлер ощутил покалывание в затылке.

— Фиса, — подстегнул он. — Фиса, что происходит?

— Пожалуйста, посол, — пробормотал Формби. — Я расскажу вам… все… позже. Но не… сейчас.

И слегка повернул голову в сторону. В сторону Кили, который все еще бормотал себе под нос, уставившись в пол.

У Джинзлер перехватило дыхание, а в памяти всплыл фрагмент недавнего разговора. «Вы действительно не знали, кто они такие?» — спросил Улиар. «Конечно же, нет, — негодующе ответил Джинзлер. — По-вашему, если б мы знали, то пустили бы их на борт «Дальнего полета»? «Некоторые из вас могли это сделать, — возразил Улиар. — И в первую очередь преемники тех, кто пытался уничтожить «Дальний полет».

А затем вмешалась Фиса и поменяла тему разговора.

«Вы действительно не знали, кто они такие? Вы действительно не знали, кто они такие?»

— Да, аристокра, — тихо сказал Джинзлер, чувствуя холод во всем теле. — Позже меня устроит.

— Вон там! — прокричал Драск в самое ухо Фела. — Там!

Бросив взгляд вправо, Фел слегка удивился. Поглощенный обороной, он даже не заметил, что они уже добрались до люка. Послав вдоль коридора еще два разряда, он вновь рискнул взглянуть на стену, высматривая открывающую кнопку. А вот она, в полуметре над его головой.

— Захват! — крикнул он. — Оглушающая граната!

— Шэк, — пробормотал в ответ штурмовик.

Эйкарийское слово, означающее «готов», с тревогой вспомнил Фел Как видно, Захват уже настолько плох, что даже забывает переводить на общегалактический. Остается надеяться, что он не забудет взвести гранату, прежде чем ее бросить.

— Готов? — Фел набрал воздух и хлестнул — Давай!

Дверца негромко заскрипела, начав открываться. Сквозь щель Фел увидел одетых в доспехи вагаари, уже поворачивающихся на шум, и тут Захват швырнул в отверстие гранату. Фел опять хлопнул по кнопке, меняя направление движения дверцы. И только она захлопнулась, как снаружи раздались испуганные крики. А затем, когда граната взорвалась, переборка сервисного коридора словно бы вогнулась внутрь.

— Сейчас! — крикнул Фел, вновь ударив по кнопке, и, переключив бластер на стрельбу очередями, опустошил его в вагаари, наступавших с другого конца коридора.

Дверца опять заскользила в стену, на сей раз полностью открыв люк, и Фел боком нырнул в него.

Он приземлился на пол турболифтового вестибюля, между двумя оглушенными вагаари, дергавшимися там, куда их бросил взрыв. Игнорируя судороги в ногах, Фел с трудом поднялся и помог Драску протиснуться в отверстие.

— Что это было? — спросил чисс, споткнувшись о ближнего вагаари.

— Коммоционная граната, — ответил Фел, вставляя в бластер последний картридж с газом тибанна. — Отключает всех на пару минут.

Из проема вывалился Захват, и Фел подхватил штурмовика, не дав ему упасть.

— А затем позволяет им очнуться? — возмутился Драск. — Что за оружие для воина?

— То, которое воин применяет, когда считает, что у противника могут быть заложники, — отрезал Фел.

Похоже, у Тучи возникли проблемы с люком; потянувшись, Фел схватил его за руку и протащил сквозь проем.

— Пошли, нужно уносить ноги.

Но было уже поздно. Еще только разворачивая Тучу к турболифтовым дверям и коридору, уводившему из вестибюля, Фел увидел, что вагаари, валявшиеся по всему полу, начинают подниматься, трясущимися руками направляя на них бластеры. При той скорости, на которую, судя по всему, способны сейчас Туча и Захват, враг оправится задолго до того, как они одолеют этот отрезок. То же самое относится к коридорам, направленным к корме и правому борту.

Что, фактически, оставляет единственную альтернативу: остаться здесь и положить столько вагаари, сколько удастся, прежде чем прикончат их самих.

— Прислушайтесь! — настойчиво прошептал Драск. — Я слышу, как приближается турболифтовая кабина.

Тоже различив характерный звук, Фел состроил гримасу. Приближается, груженная, несомненно, врагами; но ничего лучшего он не мог предложить. Если удастся очистить кабину раньше, чем те, кто внутри нее, опомнятся от неожиданности, то, по крайней мере, их четверка получит хоть какое-то укрытие.

А если вагаари, наполнявшие вестибюль, не придут в себя достаточно долго, то у них, возможно, даже появится шанс убраться отсюда в этой кабине.

— Пошли, — сказал Фел и дернул Тучу за руку, понуждая идти.

Они двинулись сквозь лабиринт, составленный из оглушенных вагаари, — штурмовики спотыкались, точно пьяные, а Фел делал что мог, помогая им и подгоняя. Не обремененный ранеными товарищами Драск добрался значительно быстрей и уже стоял наготове, когда дверь открылась. Качнувшись за край проема, он заглянул в кабину, и из его чаррика вырвалось синее пламя. Но тут же прервалось.

— Пустая, — сообщил Драск и, повернувшись, наставил чаррик на вагаари, все еще поднимавшихся на ноги. Мимо его головы сверкнула молния; сдвинув прицел, он выпустил порцию огня, утихомирив стрелка. — Поспешите!

К тому моменту, когда Фел и штурмовики ввалились в открытую дверь, чисс успел застрелить еще троих вагаари, а комната стала наполняться бластерными разрядами.

— Мы на месте, — крикнул Фел, дотащив своих подопечных до задней стенки. Вражеский огонь велся еще почти вслепую, но с каждой секундой вагаари делались точнее. — Нажмите клавишу, вон ту.

— Сердечник-хранилище? — спросил Драск, ныряя внутрь кабины, но продолжая стрелять.

— Да, — сказал Фел. Сколькими подкреплениями ни располагал бы Беаш, все они, несомненно, находятся на Д-4, а сейчас Фелу вовсе не хотелось бросать им вызов. — Ну давайте, жмите ее!

Драск нажал на клавишу. Ничего не произошло.

Драск снова на нее нажал, затем опять, потом попробовал клавишу Д-4. С тем же успехом.

— В чем дело? — спросил Фел, поспешив к нему.

— Пульт не работает, — прорычал Драск. — Вагаари его отключили.

Из-за края двери прорвалась шипящая очередь.

— Назад, — сказал Фел и, схватив Драска за руку, потащил в глубь кабины. Так вот в чем дело! Противник предугадал их последний ход, и теперь они действительно оказались в ловушке, причем надежной. Фел подвел своих бойцов, подвел адмирала Парка, подвел Формби и остальных чиссов.

Но если вагаари ожидали, что они умрут тихо, то их ждет сильное потрясение. Почти теряя сознание, Туча и Захват осели на пол, уронив БласТеки на колени. Подхватив оружие Тучи, Фел проверил индикатор энергии и вскинул бластер перед собой. Снаружи он видел вагаари, уже полностью пришедших в себя и, вероятно, готовившихся к броску на кабину. Наставив БласТек на проем, Фел собрался с духом…

И вдруг потолок кабины взорвался, разбрасывая вокруг куски металла и пластика. Инстинктивно зажмурив глаза, Фел отвернул лицо от летящих осколков. Грохот взрыва стих, и он вновь повернулся к двери, ошалело моргая.

На выходе из кабины, едва видимые сквозь клубящуюся пыль, высились двое имперских штурмовиков.

Прибыли Дозорный и Тень.

В турболифтовом вестибюле, по оценке Фела, находилось около двадцати вагаари. И у них не было ни единого шанса. Двое штурмовиков стояли в дверном проеме плечом к плечу, свежие, невредимые, и, спокойно принимая вражеский натиск, методично поливали вестибюль бластерным огнем.

Опустив БласТек, Фел осел на пол рядом с Тучей и Захватом, прислушиваясь к перестрелке; боевое напряжение наконец стало покидать его. И по мере того как оно уходило, Фел начинал осознавать боль, вгрызавшуюся в его тело из дюжины разных мест — на руках, ногах, торсе. Очевидно, он пострадал гораздо сильней, чем ему казалось.

И когда бой закончился, ему потребовалась помощь Драска, чтобы просто подняться на ноги.

Двое вагаари выпустили еще по одной очереди, и разряды их бластеров разлетелись по сторонам, парированные лазерным мечом Скайуокера. Предоставив Силе управлять его защитой, он угрюмо наступал, сокращая зазор меж собой и своими противниками. Звуки яростной стрельбы, раздававшиеся вдалеке еще минуту назад, сменились зловещей тишиной. Погруженный в тоннельное зрение боя, Люк не мог определить, чем там кончилось, но начинало походить на то, что они с Марой уже опоздали со своей помощью.

Вагаари усилили огонь. Стиснув зубы, Скайуокер старался не снижать темпа атаки…

И вдруг к визгу их стволов добавилась бластерная стрельба более современного тона и ритма. Несколько секунд оба этих голоса исполняли убийственный дуэт, затем все бластеры разом смолкли.

— Люк? Мара?

Остановив лазерной меч перед собой, Скайуокер глубоко вздохнул, выходя из глубокой концентрации и вновь открывая сознание. Этот голос и сопровождавшее его ощущение были очень знакомыми…

— Мы здесь, Фел, — крикнула Мара, вместе с Эвлин возникая позади Скайуокера. — Пошли, Люк, они ранены.

Скайуокер поморгал, стряхивая с ресниц пот, и, убрав меч, присоединился к своим спутницам, спешащим по коридору. Теперь он тоже ощутил боль, волнами накатывавшую на него спереди.

Обе группы встретились за следующим коридорным изгибом, возле тел трех вагаари, которых Люк медленно оттеснял к лифтам.

— Это последние? — спросил один из штурмовиков, указав на трупы своим БласТеком.

— Насколько знаю, да, — ответил Скайуокер, с тревогой и некоторым ужасом разглядывая его и остальных.

Все четыре штурмовика явно прошли через жестокий бой, а их броню, еще недавно нарядную, ныне густо покрывали бластерные ожоги. На двоих белый цвет нагрудных пластин почти не просматривался, и у каждого броню прожгло насквозь по меньшей мере в дюжине мест. С трудом верилось, что они еще живы, не говоря о том, что более или менее держатся на ногах. Фел тоже выглядел не блестяще, и хотя передвигался самостоятельно, Люк видел, что Драск держится рядом с ним, готовый подхватить в любую секунду.

— Вижу, у вас хватало дел, — сказал Скайуокер. Эти слова звучали довольно блекло, но почему-то казались уместными рядом с небрежным достоинством и мужеством, которые он ощущал во всех шестерых. — Сожалею, что мы не смогли добраться до вас быстрее.

— Мы справились, — произнес Фел напряженным голосом человека, сдерживающего боль, но старающегося этого не показывать. — Боюсь, возле турболифта мы оставили месиво, которое кому-то придется убирать.

— Об этом не волнуйтесь, — успокоил Люк. — А как насчет Беаша? Вы его видели?

— Я не видел, — ответил Фел и оглянулся на остальных. Те неразборчиво забормотали, подтверждая. — Наверно, он убрался на Д-4 до того, как мы разобрались с их арьергардом.

— Арьергардом? — спросила Мара. — Имеешь в виду, что наверху есть еще вагаари?

— Наверняка, — сказал один из штурмовиков. — Доставляя кабину, мы слышали, как они трудятся в турболифтовом пилоне.

— Не думаю, что вы произвели подсчет их голов, — произнес Скайуокер.

Штурмовик покачал головой:

— Мы были слишком заняты, чтоб уделять им много внимания.

— Тем не менее я сделал примерный расчет, — заговорил Драск. — Исходя из размера недоступных комнат, имеющихся на борту вагаарского судна, думаю, что Беаш мог привести с собой три сотни бойцов.

Люк присвистнул.

— Три сотни? Наверное, они были сложены там, точно инфочипы.

— При их технологии гибернации это вполне возможно, — согласился Драск.

— А что они делали в пилоне? — спросила Эвлин. Все посмотрели на нее.

— Что? — спросил Фел.

— Вы сказали, что они трудятся в турболифтовом пилоне, — напомнила девочка. — И сказали, что не считали их; но вы хотя бы посмотрели, что они делают?

Два чуть меньше израненных штурмовика взглянули друг на друга.

— Вообще-то, нет, — признался один из них. — Мы видели огни, и вагаари явно что-то делали с трубой, а не с какой-нибудь из кабин. Но это все, что мы поняли.

— В тот момент нам приходилось думать о более срочных вещах, — добавил второй штурмовик.

— Что ж, давайте подумаем над этим теперь, — предложил Скайуокер. — Ну и что, по-вашему, мог затеять Беаш?

— Возможно, вот — быстрый способ это выяснить, — сказала Мара и, наклонившись над одним из вагаарских трупов, стащила с его головы шлем. — Давайте спросим у него самого.

Оглядев средства управления, она включила встроенный комлинк.

— Беаш, привет! — сказала она в микрофон. — Это Мара Джейд Скайуокер. Как там у вас дела?

Повисла долгая пауза.

— Беаш? — позвала она снова. — Ну давай же, вагаари, шевелись!..

— Сожалею, но в настоящий момент генерал Беаш недоступен, — ответил голос, звучавший из наушников шлема далеким и странно глухим. — Так ты еще жива, джедай?

Люк состроил гримасу: генерал Беаш — никак не меньше!..

— Вот именно, Эстош, — подтвердила Мара. — Мы еще живы, а ты снова на ногах… Да это просто замечательный день для всех нас!

— Не для всех, джедай, — возразил Эстош, и в его голосе проступила злобная радость. — Но для вагаари это действительно день расплаты. Где именно ты находишься?

— Мы — на дредноуте, свободном от вагаари, — ответила Мара. — Или нужна большая точность?

— Ни к чему, — сказал Эстош. — Теперь я вижу тебя: ты в коридоре рядом с комнатой турболазерного хладагента номер два.

Взглянув на табличку у ближней двери, Скайуокер вскинул брови. Похоже, в боевые шлемы вагаари были встроены весьма точные локаторы.

— А что ты имела в виду под «свободным от вагаари»? — продолжил Эстош.

— О, ты не знаешь? — засмеялась Мара. — Ваш арьергард уничтожен. До последнего солдата.

— Вот как, — сказал Эстош. — Интересно. Вы, джедаи, более умелые воины, чем мы думали. Наша ошибка.

— Ошибка, за которую заплатили другие, — заметила Мара. — Но, полагаю, для тебя это типично. Сомневаюсь, что у тебя хватит духу спуститься сюда.

Эстош мелодично хмыкнул.

— Спасибо за приглашение, но — нет. Верховный командующий никогда не рискует так же, как простые солдаты. У меня свои обязанности, у них — свои.

— Верховный командующий, надо же! — сказала Мара— Впечатляет. Кстати, об обязанностях: конечно, вы не стали бы жертвовать жизнями сорока с лишним солдат лишь для того, чтобы убить пару сотен людей и нескольких чиссов, верно?

— Конечно, нет, — подтвердил Эстош. — Скажи, а мастер Скайуокер сейчас с тобой?

Люк медлил, чувствуя ловушку, кроющуюся за этим вопросом Эстош был не прочь поговорить, но лишь в том случае, если бы знал, что оба джедая сейчас не представляют угрозы.

С другой стороны, если Скайуокер подтвердит, что он здесь, его свобода перемещений будет сильно ограничена — по крайней мере, на время разговора. Учитывая, что Фел и штурмовики фактически выведены из строя, не стоило позволять вагаари привязывать обоих, и Люка, и Мару, к какому-то одному месту.

Скайуокер ощутил, что Мара пришла к такому же заключению. К счастью, заодно она нашла и ответ на эту дилемму. Озорно улыбнувшись мужу, Мара достала комлинк, полученный от Прессора, и вскинула брови.

Люк кивнул, показывая, что понял, и, сделав пару быстрых шагов по коридору, вынул из своего пояса такой же прибор. Включив комлинк, Мара приставила его к шлемному звукоснимателю и кивнула

— Да, Эстош, я здесь, — произнес Скайуокер в комлинк. — Что тебе нужно?

— Да, в общем, ничего особенного, — небрежно сказал Эстош, и его голос теперь, когда Люк на полной скорости шагал к кормовому турболифтовому вестибюлю, звучал существенно тише. — Просто не хочу потом повторять все это для тебя. Вы правы, мы действительно прилетели сюда для мести. Но, конечно, не затем, чтобы мстить нескольким горсткам оборванцев, которые вскоре умрут рядом с вами. Нет, наша месть направлена против всей чисской расы.

Скайуокер видел, как из разных укромных углов и щелей стали возникать колонисты. Заметив его, большинство из них шарахалось назад.

— Как замечательно иметь в жизни цель! — заметила Мара. — Но мне трудно поверить, что на борту «Дальнего полета» есть что-то, способное помочь вам уничтожить Чисскую Державу. Или для вагаари обычное дело бросаться амбициозными словами, которые на самом деле ничего не значат?

— Можешь насмехаться надо мной сколько хочешь, джедай, — огрызнулся Эстош. — Но я-то здесь, наверху, а вы там, внизу.

Люк уже добрался до турболифтового вестибюля. За грудами вагаарских трупов ждала единственная кабина, в крыше которой зияла дыра странной формы. Шагнув внутрь, он повернулся к пульту управления.

И только тогда увидел Эвлин, последовавшую за ним. Удивленно моргнув, Скайуокер уставился на нее, затем отключил микрофон своего комлинка.

— А ты что тут делаешь? — строго спросил он.

— Я хочу помочь, — сказала девочка. — Поручите мне что-нибудь.

Первым его порывом было велеть ей вернуться к Маре. Выяснить, что затевают вагаари, Люк мог, лишь поднявшись наверх. И если они выставили комитет для встречи незваных гостей, там может оказаться жарко.

Но в лице этой малышки было что-то, будившее старые воспоминания…

— Но ведь ты не так уж высоко, а выше поднимешься вряд ли, — насмешничал через комлинк голос Мары, чьи интонации была тщательно выстроены, чтобы вывести Эстоша из себя еще больше. — Или ты забыл, что находишься в центре чисского Редута?

— Я хочу пойти с вами, — сказала Эвлин. — Ну пожалуйста!

Скайуокер улыбнулся всплывшей картинке. «Я хочу пойти с вами». Он еще помнил свой энтузиазм и свое разочарование, когда много лет назад на первой Звезде Смерти сказал Бену Коноби те же слова. Но Бен отказал ему и один отправился выключать луч захвата, удерживавший «Тысячелетнего сокола».

И в результате погиб.

А если бы он разрешил Люку пойти с собой, все сложилось бы иначе? Ну разумеется. Прежде всего, они бы не нашли и не спасли Лейю. В то время Хэн не стал бы ради нее рисковать — по крайней мере, не в одиночку.

И все же за прошедшие с тех пор годы Скайуокер много раз, лежа в темноте без сна, представлял, как он и Бен смогли бы вместе одолеть или, по крайней мере, нейтрализовать Вейдера, затем освободить Лейю из ее камеры и доставить на Иавин IV ценные сведения о Звезде Смерти.

— Выходит, есть что-то, чего не знают даже великие джедаи? — ответил издевкой Эстош. — Возможно, я недооценил лишь ваши боевые навыки.

Вообще-то, даже вопроса не было, каким должно быть логичное и здравое решение. Наверху Эвлин будет в опасности; к тому ж ее присутствие может стать для Люка серьезной помехой, отвлекая его от боя.

И все же, несмотря на всю логику, его инстинкты шептали ему совсем другое.

«Доверься своим инстинктам, Скайуокер…»

— Будь готова остановить турболифт, — сказал он Эвлин.

Потянувшись к Силе, Люк сквозь пролом в потолке запрыгнул на крышу кабины. Причина столь странной формы пролома стала понятна, когда он увидел разноцветные провода, пересекавшиеся вокруг отверстия. Как и кабины передних турболифтов, эта была трансформирована в ловушку. Штурмовики, проделавшие в ней дыру, сдвинули и нарастили некоторые из проводов, после чего наложили взрывчатую ленту так, чтобы не повредить остальные.

— И если я прикажу уходить, ты немедленно, без вопросов и возражений, отправишься на этой кабине к Маре. Поняла?

Эвлин кивнула. Вновь обратившись к Силе, Скайуокер потянулся сознанием сквозь отверстие и нажал на клавишу.

Кабина со скрежетом двинулась к Д-4 — «вниз» от того места, где сидел сейчас Люк. Вытащив световодную трубку, он настроил ее на узкий луч.

— Это слегка несправедливо, Эстош, — раздался из комлинка голос Фела. — Даже от джедаев нельзя требовать, чтоб они знали все. Вот почему у них есть такие союзники, как мы. Видишь ли, нам известно о записывающем устройстве, которое вы установили в навигаторских ретрансляционных линиях.

Нахмурившись, Скайуокер уставился на комлинк. Записывающее устройство в навигаторских линиях, о котором знали Фел и штурмовики? И о котором они никому не сказали?

— Так вот зачем понадобилась та диверсия с кабельными ползунами, — сказала Мара, и даже на таком расстоянии. Люк ощутил ее удивление и досаду, вызванные тем, что Фел не поделился с ними этим секретом. Но в голосе Мары не прозвучало ничего, кроме профессионального интереса. — Вы знали, что можете слинять с этой вечеринки раньше остальных, поэтому постарались разжиться записью обратного маршрута. А твой разговор с Джинзлером в смотровом холле случился потому, что посол оказался слишком близко к месту акции?

— Да, — подтвердил Эстош, невольно впечатленный тем, как быстро она схватывает. — Если бы он вышел оттуда не вовремя, то увидел бы Пёпша, устанавливавшего прибор… Мастер Скайуокер, ты еще там?

Скайуокер опять включил микрофон.

— Еще здесь, Эстош, — заверил он. — Но ты же понимаешь, что даже с этой записью вам не выбраться из Редута. До того как вы подключили записывающее устройство, мы уже около получаса летели внутри скопления.

— Этот последний отрезок будет довольно легким, — небрежно сказал Эстош. — Покинуть край звездного скопления вовсе не так сложно, как перемещаться в его глубине.

Достигнув основной воронки гравитационного поля, кабина турболифта начала вращение. Через минуту она закончила разворот, предоставив Люку отличный вид на пилон — вплоть до изгиба, где тот заворачивал к Д-4.

Скайуокер нахмурился. Дальний конец трубы отсюда не просматривался, но если бы за изгибом велись какие-то работы, он должен был бы что-то слышать. Но все было тихо. Чем бы тут ни занимались вагаари, они, похоже, уже закончили. И вряд ли это хороший знак.

Включив световодную трубку, Люк направил ее луч вверх. И затаил дыхание. За несколько метров до изгиба трубу обегало плотное кольцо, составленное из плоских серых ящиков. Ящиков, похожих на те, которые он с Марой видели на Д-4 и которые заполняла, по словам Мары, взрывчатка.

Вагаари заминировали пилон.