ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь «я уезжаю»? — спросил Джо.

Он стоял перед Жаннин на автостоянке мотеля. Это было в четверг утром, и Лукас уже съездил в город, где он планировал взять в аренду автомобиль. Затем он предполагал вернуться в мотель, чтобы забрать ее.

— Лукас должен вернуться сегодня…

— Так пусть он уезжает, — сказал Джо.

Она проигнорировала колкость.

— Я еду с ним, нужно купить некоторые лекарства, которые постоянно принимает Софи, чтобы, когда мы найдем ее, она могла принять их немедленно, — сказала она. — Мы вернемся завтра утром.

Она переговорила с Валери Бойкин, спросив ее, сможет ли врач «скорой помощи» ввести Софи Гербалину. Валери сказала, что им для этого потребуется рецепт от врача и, если у них таковой имеется, они без проблем сделают это. Однако, хотя ответ Валери был добрым, у Жаннин было чувство, что менеджер поисков не верила, что у Софи когда-либо будет шанс принять Гербалину или какой-нибудь другой препарат.

— Почему Лукасу нужно возвращаться? — спросил Джо. — Он же безработный.

— У него есть важные дела.

Она хотела защитить Лукаса, хотя сама с трудом понимала, почему он так настаивал на возвращении в Вену.

Донна спускалась по лестнице мотеля со второго этажа.

— Что происходит? — спросила она скорее у Джо, нежели у Жаннин.

У нее были круги под глазами, так же как и у всех остальных.

— Какие-нибудь новости?

— Лукасу нужно возвратиться в Вену, поэтому Жаннин едет вместе с ним, — сказал Джо.

— Надеюсь, он не спешит возвращаться на свою работу в Эйр-Крик, — сказала Донна. — Он понимает, что больше не работает там, не так ли?

— Да, мама, — ответила Жаннин, — он знает.

— Этот Лукас Трауэлл не может находиться на одном месте больше, чем несколько часов, — сказала Донна. — Он приходит на работу, а затем рано уходит. Почему ты едешь с ним, Жаннин? Ты следуешь за ним всюду, как щенок.

— Мама, Софи пропала, — сказала Жаннин. — Я совсем не расположена сейчас спорить об этом.

— Софи пропала здесь, в Западной Виргинии, а ты собираешься ехать домой, в Вену, чтобы быть вместе со своим кавалером, — сказала Донна. — Что ты за мать?

— Жаннин хочет взять немного лекарства, чтобы дать его Софи, если они найдут ее, — попытался защитить ее Джо.

Если он думает, что помогает ей таким образом, то ошибается, горько подумала Жаннин.

— Ей потребуется диализ, когда они найдут ее, а не травы, — с сарказмом произнесла Донна.

— Может быть, и так, — согласилась Жаннин, — но я хочу, чтобы на всякий случай у меня была Гербалина.

Она заметила, что Лукас въезжает на стоянку в белом «таурусе», и быстро пошла к машине, не попрощавшись ни с матерью, ни с Джо. Она села на пассажирское место, прежде чем он имел возможность открыть ей дверь.

— Увези меня отсюда, — сказала она, застегивая ремень безопасности. — Пожалуйста.

Спустя два часа она и Лукас въезжали на стоянку медицинского здания, в котором располагался офис доктора Шеффера.

— О Боже, — сказала Жаннин при выходе из машины.

— В чем дело? — спросил ее Лукас.

— Я только что вспомнила, что сегодня четверг. День Гербалины. Дети, проходящие это лечение, будут приходить в офис к Шефферу весь день, чтобы им поставили капельницы.

— И что, это создает проблемы?

— Просто… — Она закрыла дверцу автомобиля, но не двинулась в сторону здания. — Я увижу всех знакомых детей и их мам, с которыми мы с Софи встречались каждый понедельник и четверг, только на этот раз со мной не будет Софи.

Лукас обошел машину и нежно обнял Жаннин.

— Хочешь, я пойду туда и возьму Гербалину? — спросил он. — Ты можешь позвонить Шефферу по своему сотовому телефону и сказать, что не возражаешь, чтобы он отдал лекарство мне.

Она покачала головой и посмотрела в сторону здания.

— Может быть, это глупо, — заявила она, — но я уверена, что Валери Бойкин считает, что это безрассудно с моей стороны — беспокоиться о лекарствах для Софи. Я знаю, она не верит, что Софи жива. Боюсь, что каждый в поисковой группе считает, что она умерла.

— Нет, они не считают так, Жан. Ты слышала, как Валери сказала, что они занимаются поисками, предполагая, что она жива.

— У них больше собак, которые выискивают умерших людей, чем тех, которые находят живых, — сказала она.

— Что заставляет тебя так думать?

— Я посчитала.

— О, Жан! — Он снова обнял ее. — Не изводи себя понапрасну. Они по-прежнему вызывают все больше и больше поисковых команд. Они не делали бы это так интенсивно, если бы не считали, что есть большие шансы, что она жива.

— Она жива, Лукас. Я знаю это.

Он кивнул.

— Я верю твоей интуиции, — сказал он. — У вас с Софи очень тесная связь, и если ты чувствуешь, если что-то подсказывает тебе, что она жива, то мне хочется полагать, что так и есть на самом деле.

Он обнял ее и повел к зданию. В здании они вошли в лифт, чтобы подняться в офис Шеффера, который находился на четвертом этаже.

Когда Джина, медсестра доктора Шеффера, увидела Жаннин, она покинула свой регистрационный стол и вошла в пустую комнату ожидания.

— Есть какие-либо новости? — спросила она, держа руки Жаннин в своих руках.

— Пока нет, — проговорила Жаннин.

— Мы все молимся за нее, — сказала Джина.

У Джины, так же как и у Софи, были рыжие волосы, и Жаннин знала, что отношения между Джиной и Софи были не просто отношениями, которые бывают между медсестрой и пациенткой.

— Она стойкая маленькая девочка, — продолжила Джина. — Если кто-то из детей и может выжить в лесу, так это Софи.

— Спасибо, — положила Жаннин руку на плечо Джины. — Вы помните Лукаса Трауэлла?

Лукас был здесь с ней один раз, когда Софи впервые пришла в этот офис, за день до того, как начать лечение.

— О, конечно, — сказала Джина. — Парень с деревом мужества.

Лукас улыбнулся:

— Да, это я.

— Не присесть ли нам вон там? — спросила Жаннин.

Хотя комната ожидания и была пустой, она знала, что у доктора Шеффера много пациентов в большом лечебном кабинете в конце коридора. Родители привозили детей аж из Каролины, чтобы участвовать в исследовании.

— Нет, не садитесь, — сказала Джина. — Мамы хотят видеть вас. Они все знают. Все знают. Об этом сообщали в новостях каждые несколько минут.

Она повела Жаннин и Лукаса по коридору, прежде чем кто-то из них мог запротестовать.

— Хорошо уже, что сейчас лето, — сказала она, пока они шли. — Весной и осенью в горах становится так холодно.

Лечебная комната была огромной, но ее занимали восемь откидных кресел, расположенных в форме круга у стен. На шести откидных креслах сидели маленькие дети, а рядом с каждым из них родители — пять мам и один папа, и все взрослые вскочили, когда Жаннин и Лукас вошли в комнату. Жаннин немедленно окружили, и она приняла их объятия и сочувствие. В лечебном кабинете был утренний контингент детей. Семеро детей, включая Софи, получали свое лекарство по утрам, а восемь — после полудня.

Жаннин повернулась и готова была представить родителям Лукаса, но он отошел от нее. Он сидел рядом с одной маленькой девочкой и беседовал с ней.

Удивленная и растроганная при виде этой сцены, Жаннин вернулась к разговору с родителями.

— Я хочу взять немного Гербалины, чтобы они могли ввести лекарство, как только найдут ее, — сказала она им.

— Хорошая идея, — сказала Диана, одна из матерей.

— Им что-нибудь удалось узнать? — спросил Гари, единственный отец. — Есть какие-нибудь зацепки?

Она покачала головой.

— Только ее кроссовка, но она была довольно близко от места аварии.

— Нам стало намного легче, когда мы узнали, что девочка, оставшаяся в машине, не она, — сказала Лиза Питс. — Хотя мне так страшно за родителей другой девочки.

Жаннин кивнула, вспоминая гнев и горе Ребекки прошлым утром. Ей нужно было связаться с ней и узнать, как она там, но она не смогла заставить себя сделать это. В конце концов, Софи была еще жива. Была, и Жаннин больше не хотелось слышать дурные предсказания Ребекки.

Лукас подошел и встал сбоку от нее, и Жаннин представила его друзьям.

— Вашим детям Гербалина помогает так же хорошо, как Софи? — спросил он их.

Жаннин знала, что состояние участников исследования значительно улучшилось.

— Она чудодейственна, — с восторгом сказала Лиза.

— А доктор Шеффер — гений! — воскликнула Диана.

— На этой неделе Джеку потребовалось лишь четыре часа диализа, — сказал Гари, и Жаннин почувствовала, как у нее запекло в глазах от слез.

Она сжала руку Гари. Гербалина была лекарством, излечивающим болезнь, что бы там ни говорили прежние врачи Софи. Она давала детям возможность меньше зависеть от диализа, и это было главным.

— Я очень рада за вас, — сказала она. — И у Софи потребность в диализе уменьшилась до двух раз в неделю.

— А есть ли побочные эффекты? — спросил Лукас родителей.

Жаннин понравился его искренний интерес. Джо было бы все равно.

— У Сьюзан были значительные побочные эффекты, — засмеялась Бонни Пауэлл. — Например, она вдруг полюбила есть. Она все время на своих роликах, и она все время счастлива.

Лукас пришел в восторг:

— Как это прекрасно!

— А вы знаете, что дочь Зои находится в бегах рядом с тем местом, где сейчас Софи? — спросила Диана.

— Она совершила побег из тюрьмы, — вступил в разговор Гари. — Считают, что она убила надзирателя, который помог ей бежать, и что она сейчас в том же районе, что и Софи.

— Это большой участок земли, — успокоил их Лукас, дотрагиваясь до руки Жаннин. — Если она и там, то на расстоянии многих миль от того места, где находится Софи.

— Ну, уже легче, — сказала Бонни. — После того что она сделала той актрисе, мне не хотелось бы, чтобы она оказалась где-то рядом с Софи.

— Она и не рядом, — улыбнулась Жаннин, успокоенная уверенностью Лукаса в том, что Мартина Гарсон не представляет угрозы для ее дочери.

Джина опять просунула голову в комнату.

— У доктора Шеффера есть Гербалина для вас, Жаннин, — сказала она. — Пройдите в его кабинет.

Жаннин взглянула на Лукаса.

— Пойдем со мной, — сказала она, и он проследовал за ней через холл в офис Шеффера.

Доктор Шеффер поднялся из-за своего стола и прошел вперед, чтобы обнять Жаннин, но тут же остановился, увидев Лукаса. Доктора не было в офисе, когда Лукас приходил в прошлый раз, и Жаннин сначала подумала, что он принял Лукаса за Джо. Но затем она вспомнила, что Джо и доктор встречались раньше, когда тот посетил доктора, чтобы раскритиковать за то, что он вовлек Софи в это исследование. Она начала представлять их друг другу, но Лукас прервал ее.

— Я Лукас Трауэлл, — сказал он, протягивая руку. — Я говорил с вами по телефону недавно ночью.

— Да, — кивнул Шеффер. — Я помню.

Он потянулся к маленькому холодильнику с мягкими боковыми сторонами, который стоял у него на столе, а затем повернулся к Жаннин.

— Вам нужно держать его в прохладном месте, — сказал он, протягивая ей холодильник. — Я положил рецепт туда вместе с ПРИ-5 — Гербалиной, — так что у вас теперь все есть.

— Да, — сказала Жаннин. — Осталось только найти Софи.

Она поблагодарила доктора и направилась к выходу, но Лукас не присоединился к ней.

— Кажется, ваше исследование успешно продвигается, — сказал он доктору.

— Да, это действительно так, — улыбнулся Шеффер той неопределенной улыбкой, которую Жаннин так привыкла видеть. Никто не смог бы утверждать, что он был самоуверенным врачом. — Результаты даже лучше, чем я предполагал, — продолжил он. — Я оглашу результаты, достигнутые за два месяца, через несколько дней на пресс-конференции. Мы решили перенести дни капельниц на вторники и четверги, чтобы посмотреть, как дети отреагируют на такой график. Итак, Жаннин, когда они найдут Софи, вы будете приводить ее по вторникам, а не по понедельникам.

— Замечательно! — Она была признательна ему за оптимизм.

— А как насчет лабораторных исследований? — спросил Лукас. — Я имею в виду то, что лечащие врачи Софи полагали, что улучшение будет в основном симптоматичным и временным. Вы видите реальные изменения в циркуляции крови?

Жаннин почувствовала замешательство, так как Лукас занимал у доктора много времени.

— Он очень заботится о Софи, — объяснила она Шефферу извинительным тоном. — Вот почему он так интересуется.

— Я понимаю, — кивнул доктор Шеффер.

Он ответил на вопрос о работе крови, но прошло еще несколько минут, прежде чем Жаннин смогла увести Лукаса.

Лукас улыбнулся ей, как только они оказались в вестибюле здания медицинского центра.

— Я задавал слишком много вопросов? — спросил он ее.

— Нет, — сказала она. — Это так приятно, что ты беспокоишься.

Лукас подвез ее в Эйр-Крик, остановившись около коттеджа. Жаннин потянулась к ручке на дверце, но затем засомневалась:

— Почему бы мне просто не подождать здесь, пока ты не закончишь работу, и тогда мы сможем вернуться в Западную Виргинию вместе сегодня вечером?

Он покачал головой, выходя из машины:

— Я не смогу уехать до завтрашнего утра. Но на заре мы уже будем в пути, я обещаю.

— Я действительно не понимаю, Лукас, — сказала она. — Это из-за Джо? Тебе надо было уехать от него на какое-то время? Я знаю, он был…

— Это никак не связано с Джо, — прервал ее Лукас.

Он стоял перед дверью ее коттеджа с закрытыми глазами, как бы глубоко задумавшись.

— Я знаю, что я тебе нужен прямо сейчас, Жан, — сказал он. — Если бы только я мог быть сразу в двух местах, я бы был.

— Если ты скажешь, почему тебе так важно остаться в Вене на эту ночь, я бы…

— Это связано с делом, и я не могу больше затягивать.

— Это нелегально? — спросила она, и он засмеялся.

— Нет, ничего подобного, — ответил он. — Я тебе все расскажу, только немного позже. Сейчас не стоит вдаваться в эти подробности. Пока же просто верь мне, хорошо?

— Хорошо, — сказала она.

Последние несколько месяцев она полностью доверяла ему. Она не слушала жалобы своих родителей на то, что он какое-то время не бывает на работе. Она никогда не настаивала на объяснениях, почему он не может встречаться с ней несколько ночей в неделю.

Если бы какая-то из ее подруг пришла к ней и рассказала о каком-то парне, у которого много отговорок и много секретного в поведении, как у Лукаса, она бы посоветовала этой подруге развернуться и бежать. Но Лукас не был каким-то парнем. И она верила ему. Безоглядно.