"Человек в поисках смысла" - читать интересную книгу автора (Франкл Виктор)

по-видимому, дело скорее опять в том, чтобы придать человеку мужество
духовно жить, чтобы напомнить ему, что у него есть дух, что он духовное
существо. И психотерапия, особенно принимая во внимание коллективные
неврозы, должна сама об этом помнить!

2. Свобода

Наше знание о себе говорит нам: мы свободны. Это знание о себе, очевидность
этого фундаментального факта нашей свободы, может, однако, быть затуманено.
Его, например, может затемнить психология в своем естественнонаучном
варианте: она не знает никакой свободы, ей нельзя о ней знать, как, скажем,
физиологии непозволительно признавать или хотя бы замечать нечто вроде
свободы воли. Психофизиология заканчивается по эту сторону свободы воли,
теология начинается по ту ее сторону, там, где над свободой воли возвышается
божественное провидение. Естествоиспытатель не может в качестве такового не
быть детерминистом. Кто, однако, является "только лишь" естествоиспытателем?
И естествоиспытатель, помимо всех своих научных установок, является
человеком - целиком и полностью. Но и предмет, который он изучает с научных
позиций - человек, - есть нечто большее, чем естествознание в состоянии в
нем увидеть. Естествознание видит лишь психофизический организм, но не
духовную личность. Поэтому оно не может заметить и ту духовную автономию
человека, которая присуща ему, несмотря на психофизическую зависимость.
Естественные науки, в том числе естественнонаучная психология, видят в этой
"автономии, несмотря на зависимость" (Н. Гартман) лишь момент зависимости:
вместо автономии духовного существования они видят автоматизмы душевного
аппарата. Они видят лишь необходимость.

Но человек как таковой всегда находится по ту сторону необходимости - хоть и
по эту сторону возможности. По сути, человек - это существо,
трансцендирующее необходимость. Хотя он "есть" лишь в связи с
необходимостью, однако эта связь является свободной.

Необходимость и свобода не принадлежат к одному и тому же уровню. На том
уровне, на котором локализуется зависимость человека, невозможно обнаружить
его автономию. Поэтому раз мы касаемся проблемы свободы воли, мы никоим
образом не должны допускать контаминации уровней бытия. Там же, где нет
контаминации уровней бытия, невозможен и компромисс точек зрения. Так,
нельзя представить себе компромисс между детерминизмом и индетерминизмом.
Необходимость и свобода локализованы не на одном уровне; свобода
возвышается, надстроена над любой необходимостью. Таким образом, причинные
цепи остаются всегда и везде замкнуты, и в то же время они разомкнуты в
высшем измерении, открыты для высшей "причинности". Бытие, вопреки
причинности в узком смысле слова, более того, по законам собственной
причинности, - это всегда открытый сосуд, готовый к восприятию смысла. В
обусловливающее бытие проникает воздействующий смысл.

Что касается свободы, то она представляет собой свободу по отношению к трем
вещам, а именно:

1. По отношению к влечениям.