"Символы и метаморфозы Либидо" - читать интересную книгу автора (Юнг Карл Густав)

- Нет столь отважного, чтобы потребовать его; кто же пред Моим
лицом может стать?

Кто дал Мне что-нибудь, чтобы Я уплатил ему? Под всем небом Мое
это" 19.

Так говорит Бог, чтобы наглядно показать Иову свою власть и мощь:
Бог так же силен, как бегемот и левиафан; благодатная плодородная
природа, необузданная дикость и беспредельность природы, неотвратимая
опасность сокрушительной, незнающей оков стихии 20.

Что же разрушило земной рай Иова? Сорвавшая оковы природа. Поэт
дает здесь узреть, как Бог обернулся другою своею стороною, которую
зовут дьяволом, и выпустил на Иова все стихийные ужасы - разумеется, с
воспитательными целями. Бог, создавший такие чудовища, при виде которых
бедный, слабый человечек коченеет от страха, должен поистине скрывать в
себе такие свойства, которые заставляют призадуматься. Этот Бог живет в
сердцах, в бессознательном, в области метапсихологии. Там источник
страха перед невыразимо ужасным и источник силы противостоят этому
ужасу. Человек, то есть его сознательное Я есть мяч, перо, носимое
ветром во все стороны, то как жертва, то как жертвоноситель, и не может
человек воспрепятствовать ни тому, ни другому. Книга Иова показывает
нам Бога и как творца, и как разрушителя. Кто есть этот Бог? Эта мысль
напрашивается человечеству во всех странах мира, во все времена, все
по-новому и в то же время в схожих формах: потусторонняя власть,
которой мы выданы с головой, которая одинаково и рождает, и убивает,
являет собою образ жизненных неизбежностей. Так как, беря
психологически, божество есть не что иное, как проэцированный комплекс
представлений, который, смотря по религиозности отдельного лица,
окрашен чувством, то оно должно быть рассматриваемо, как представитель
известной суммы энергии (libido), которая является проэцированной
("метафизическою") оттого, что она действует из бессознательного, куда
она, как то показывает психоанализ; была вытеснена. Как с некоторой
вероятностью указано мною раньше (по поводу значения отца), религиозное
влечение питается кровосмесительной libido инфантильной эпохи и
поглощает эту libido. В известных нам главных религиозных системах
формующим началом является, по-видимому, перенесение на отца; в более
древних, религиозных системах таким началом является также и
перенесение на мать, судя по атрибутам их божеств. Эти атрибуты
означают высшую власть, начало отцовское, рождающее ужас и гневно
преследующее (ветхозаветное), и то же начало, как любящее
(новозаветное). Это суть атрибуты libido в том широком смысле, какой
эмпирически найден для этого понятия Фрейдом. В некоторых языческих, а
также и христианских божественных атрибутах сильно выступает
материнское начало; в язычестве присоединяется к этому еще начало
звериное в широчайшем проявлении.

Христианству чужд териоморфизм за немногими исключениями, как-то:
голубь, рыба, агнец; вместо последнего в катакомбах находятся