"Половая психопатия" - читать интересную книгу автора (фон Крафт-Эбинг Рихард)

социальных условий; в виде исключения такая подчиненность характеризует и
мужчин с психическим типом, приближающимся к женскому.
Любовь, как в религиозной, так и в половой области, представляется
мистической и трансцендентальной, т. е. при половой любви собственно
настоящая цель влечения - размножение рода - не входит в сознание и сила
импульса гораздо более могуча, чем то удовлетворение, которое доходит до
сознания. В религиозной области предмет обожания по своей природе таков, что
он не доступен эмпирическому познанию. Отсюда широкий простор, открываемый
фантазии в указанных душевных процессах.
Но и то и другое чувство имеют еще и "беспредельный" объект, поскольку
блаженство, которое доставляет половой инстинкт, представляется по отношению
ко всем другим наслаждениям несравнимым и неизмеримым, и то же самое нужно
сказать об обещанном блаженстве веры, которое в глазах верующего кажется
бесконечным и по времени, и по силе.
Следствием тождественности обоих состояний в отношении величины их
объекта является то, что оба они вырастают часто до непреодолимой силы и
ниспровергают все противоположные мотивы. Следствием их сходства в отношении
необъемлемости их объекта является то, что оба они легко переходят в смутную
мечтательность, в которой яркость чувства намного затмевает отчетливость и
постоянство представлений. В этой мечтательности в обоих случаях рядом с
ожиданием необъятного счастья играет роль потребность безграничной
подчиненности.
Многообразная тождественность той и другой мечтательности делает
понятным то обстоятельство, что при сильных степенях интенсивности они могут
в порядке замещения сменять друг друга или возникать рядом друг е другом,
так как всякий сильный подъем одного элемента в душевной жизни влечет за
собой подъем и прочих элементов. Таким образом, чувство доводит до сознания
то одно, то другое из обоих кругов представлений, с которыми оно связано. Но
оба вида душевного возбуждения могут также перейти и во влечение к
жестокости (активной или пассивной).
В религиозной жизни это происходит при посредстве Жертвы. Жертва
связывается с представлением: прежде всего, что она материально угодна
божеству, затем, что она приносится ему в знак почитания, как доказательство
подчиненности, как дань, наконец, что ею искупаются грехи и вина перед
божеством и приобретается вечное блаженство.
Если жертва состоит, как это встречается во всех религиях, в
самоистязании, то у религиозных, сильно возбудимых натур она не только
служит символом подчинения и эквивалентом в обмене страдания в настоящем на
блаженство в грядущем, они ощущают непосредственно как блаженство все, что,
по их убеждению, исходит от беспредельно любимого божества, все, что
происходит по его воле или в его честь. Религиозная мечтательность ведет
тогда к экстазу, к состоянию, в котором сознание до такой степени
переполнено психическим чувством блаженства, что представление о
перенесенном истязании доходит до него совершенно свободным от болевых
ощущений.
Экзальтация религиозной мечтательности может привести к ощущению
блаженства и при виде приносимой в жертву другой личности, если сострадание
к последней перевешивается религиозным аффектом.
То, что и в области половой жизни возможны аналогичные явления,
доказывает, как мы увидим ниже, садизм и в особенности мазохизм.