"Дьявольское кольцо" - читать интересную книгу автора (Буровский Андрей)

Европы решалась судьба всего европейского мира.
Стояла зима. На высоких плато Испании бывает настоящая зима - с
морозами, с метелями и пургами. Как и везде в Средиземноморье, дождей
выпадает больше зимой, чем летом. Только на берегу моря идут теплые дожди,
мочат виноградники, стекают по листьям оливок. А на высоких плато сыплется
колючий снег, и его подхватывает ветер. Ветер мчится сквозь открытые
пространства, наметает сугробы у домов, у овчарен, - везде, где ему есть
препятствия.
Когда красные пошли на Теруэль, столбообразные горы вокруг, белые
домики города скрывались в крутящейся метели. Для испанцев было очень
холодно, даже Василий Игнатьевич мерз под порывами ветра.
21 декабря 1937 года коммунисты вошли в Теруэль, потеряв больше
обмороженными, чем убитыми.
Для Василия Игнатьевича это было самое страшное отступление за всю его
кампанию. На Мадридском фронте оставляли куски земли, по которым фронт
прокатился уже два или три раза; оставляли разрушенное, страшное, черное от
гари пространство. Здесь оставляли куски нормальной человеческой жизни. Не
тронутый коммунистами, белокаменный испанский город.
Было отступление - со всем, что обычно бывает, когда бежит
разгромленная армия. Еще трое суток был рев моторов, бешеная ругань,
перекошенные страхом лица, судорожная пальба из винтовок по самолетам,
сбрасывающим бомбы на бреющем полете. Горящие машины загромождали шоссе. Их
толкали другими, еще целыми, оттесняли в кювет. Машины с грохотом рушились,
поднимая фонтаны огня, накрывая все, что лежало в кюветах.
Паническое бегство сдающих позиции. Героизм оставшихся прикрывать отход
и умиравших, чтобы прошли другие. В числе прикрывавших остался и Мигель,
навеки исчез среди перебегающих по улицам города, стреляющих друг в друга
людей, растворился в звуках пальбы, в ставшем привычным реве орудий. Позже
Базилио-Василий искал Мигеля, расспрашивал нескольких уцелевших,
немногочисленных пленных. Вроде кто-то что-то видел или слышал... Конкретно
никто не смог сказать ничего. Мигель просто исчез, растворился, как его жена
и дети.
Будь Василий Игнатьевич серьезно ранен в эту пору своей жизни - и
неизвестно, как бы все могло повернуться. Рождество 1938 года было для него,
пожалуй, самым мрачным - если не считать Рождества 1930 года.
Радостной была Пасха 1938, потому что в марте началось новое масштабное
наступление сразу на двух фронтах. На Мадридском фронте белые хотели выйти к
Мадриду. На Арагонском - отбить Теруэль, а потом выйти на юг, к Средиземному
морю.
До отступления Теруэль была прифронтовым городом, где еще не было
войны. Базарная площадь, кафе, белые домики в свете солнца и луны, поля и
виноградники - все это была не война. Война была - ужас и грохот,
невозможность говорить вполголоса. Война была - черная гарь, столбы дыма,
сажа, покрывающая все предметы. Война была - трупы на дорогах, безумие,
смерть, кислое зловоние пороха. И всего этого не было в Теруэле и вокруг
него.
Теперь Василий Игнатьевич наступал по земле, где не было ни базарных
площадей, ни целых домов, ни кафе, ни еды, ни людей. Вместо деревень были
черные руины с обгорелыми скелетами деревьев. Теперь везде была война -
бешеное сопротивление противников, грохот, пальба, перебежки, перестрелки,