"Вот мы и в хопре! (Об особенностях телевизионной рекламы)" - читать интересную книгу автора (Бушуева Светлана)

Супружеская пара экскаваторщика и домохозяйки... пара студентов... пара
пенсионеров... стоит обратить внимания на такую интересную подробность
нашего обыденного сознания... мы до сих пор не без удовольствия окунаемся в
сталинскую киноклассику... Поскольку там в наиболее чистом виде воплощен миф
о рае для посредственного человека... Теперь это чувство окрашено в
ностальгические тона перед лицом суровой буржуазной действительности, где
человек человеку соперник и конкурент. Перед лицом этой действительности
мир, населенный голубковыми, это особый мир. Это выгородка, какой и было в
30-40-е годы советское кино"*.
______________
* Там же.

Между тем в плену представлений сталинской эпохи находится, скорее, сам
автор, которому даже понятие "братства среднестатистических (?!) людей"
представляется "блефом", как оно, конечно, виделось (на самом деле, вне
пропаганды) идеологам той эпохи. Может показаться, что действительно "в
буржуазной действительности... человек человеку соперник и конкурент".
Вопреки беспрецедентному успеху килибаевского сериала у широкого
зрителя, профессиональной аудиторией он был отвергнут с редким единодушием.
В 1994 году его не пропустили на рекламный фестиваль. Профессионалы не
оценили его "простоту", потому что отказались воспринимать его человечность.
Им трудно было поверить в серьезность художественных намерений режиссера,
адресующего свое рекламное послание "98 процентам населения", и тем более в
серьезность его отношения к этим людям, которое программно декларировалось
Килибаевым. "Я, говорил он, люблю своих персонажей, никогда над ними не
смеюсь и не считаю их быдлом"*.
______________
* Килибаев Б. Я и Леня Голубков такие, как все. "Искусство кино",
1995, N 1, с. 13.

Сверхзадача режиссера состояла в том, чтобы вернуть постсоветскому
массовому человеку утраченное им ощущение жизненной перспективы.
Заговорить с многомиллионной аудиторией (в тридцатисекундном ролике!) о
"смысле жизни" можно было, лишь прибегнув к языку художественной условности,
решив, какова должна быть природа этой условности. Килибаев выбрал лубок и
народную сказку. Это позволило ему остранить происходящее ровно в той мере,
какая требовалась для того, чтобы зритель понял рекламу не буквально, а во
всем объеме смысла. Именно в этой системе условностей становится ясным
значение авторских приемов, которые критика назвала "примитивными",
потрафляющими дурному вкусу эстетически невоспитанной аудитории. Житейское
неправдоподобие характеров и ситуаций (то есть "вранье") находило свое
художественное оправдание благодаря их связи с фольклорной мифологией.
Оставаясь недотепой из очереди, Леня был еще и Емелей, который в свою
способность творить чудеса поверил окончательно и бесповоротно. В судьбе
Марины Сергеевны слышался мотив сказки про Царевну-Лягушку. Старик со
старухой были отлиты по такому идеальному штампу, что никакие приметы их
причастности к сегодняшней жизни не могли заслонить в них черты той вечной
сказочной пары, которой положено жить долго и счастливо и умереть в один
день!
Игровой (отнюдь не жизнеподобный!) характер сериала была призвана