"Южные ночи" - читать интересную книгу автора (Уэлдон Сьюзен)

Глава 20

Тишина, наступившая за продолжительной бурей их любви, наполнила Леа тревожным чувством. Непогода закончилась, в траве затрещали кузнечики, и в отдалении река снова запела свою вечную песнь. Небеса прекратили яростное наступление на землю, меж ними вновь воцарились мир и спокойствие. Леа хотелось, чтобы таким же умиротворением наполнилось и ее сердце.

На заднем крыльце усадьбы она тронула Тревора за руку и заглянула в его глаза.

— Итак, любимая, — сказал он, проводя пальцами по волосам девушки, — что же мы теперь будем делать?

Она и сама уже несколько раз порывалась спросить его об этом.

— Позволь я поговорю с Рэйчел, — ответила Леа.

Тревор привлек ее к себе и поцеловал.

— Встретимся позже, на веранде.

Леа с облегчением перешагнула порог, после чего пути их разошлись: Тревор направился к себе, а она — к собравшимся в гостиной встревоженным домочадцам. Как и следовало ожидать, ее исчезновение всех страшно переполошило. По дороге домой Леа предусмотрительно изобрела историю о том, как ей срочно потребовалось проверить, готов ли к урагану скотный двор. По ее мнению, эта байка должна успокоить хотя бы бабушку Стэнтон. Наспех отчитавшись перед близкими, она постаралась ускользнуть от лишних расспросов и объяснений.

Дядю Эдварда такими сказками не заморочишь. Леа отлично понимала, что он слишком хорошо ее знает. Никогда прежде она его не обманывала, и потому ей было противно до тошноты.

— Леа!

Она приближалась к длинному кабинету и при резком окрике чуть не споткнулась, но твердой поступью направилась к двери.

— Да, дядя Эдвард. Я как раз проходила мимо.

С другой стороны к кабинету приближался Тревор. Бровь его была приподнята, на губах играла кривая усмешка.

— Я подумал, что здесь тебе не обойтись без моей помощи, — шепнул он.

— А, так вы оба тут, — сказал Эдвард при виде входящей пары. — Вот и отлично. У меня несколько вопросов к вам обоим. Во-первых, почему, собственно, Леа нуждается в твоей помощи, Тревор? Прежде она всегда говорила со мной самостоятельно. — Эдвард встал между молодыми людьми и грозно скрестил руки на груди. — Глаза еще могут меня подвести, зато уши слышат превосходно.

— Похоже на то, — слабо улыбнулась Леа.

— А начать вы можете вот с чего. Ответьте мне, как это два столь опытных наездника умудрились одновременно упустить своих коней?

— Молния, сэр, — ответил Тревор. — Едва я завидел на кусте обрывок платья вашей племянницы, как сразу же спешился. Тут же обе лошади испугались вспышки молнии и умчались.

К удивлению Леа, дядюшка согласно кивнул головой и явно удовлетворился ответом.

— Но потом, я полагаю, вы отыскали какое-то убежище?

— Да, в старой хижине надсмотрщика, — вступила в разговор Леа, согреваясь от нахлынувших воспоминаний. Поглядев на Тревора, она увидела, как уголки его губ немного приподнялись, и поняла, что он думает о том же. Совершенно серьезным тоном майор обратился к Эдварду:

— Мы сочли, что будет разумно переждать непогоду.

— Я тоже. — И Эдвард уверенной походкой прошагал к столу по хорошо известной ему комнате. — И потому впредь, Леа, будь любезна, если нагрянет тайфун или случится землетрясение, то хоть на время оставь свои чрезмерные хлопоты о хозяйстве.

Леа вскинула взгляд на Тревора, и он спросил:

— Что-нибудь еще, сэр?

Эдвард лишь махнул рукой, отпуская их восвояси. Он дождался, пока они дошли полпути до выхода, а потом сухо добавил:

— В будущем я надеюсь все же получить правдивое объяснение всему этому, Леа, в особенности твоему странному побегу из дома в самый разгар бури.

Тревор выволок Леа за руку из кабинета и закрыл дверь. Едва девушка открыла рот, чтобы что-то сказать, как он остановил ее, качая головой:

— В общем, неплохо, что недуг Эдварда никак не повлиял на его разум и проницательность. — Леа опустила ресницы, ощутив новый приступ стыда, а Тревор добавил: — Уважь его желания, да и мои тоже. Пусть все пока остается как есть. Совершенно очевидно, что он не намерен разбираться во всем этом, хотя, если честно, я не понимаю почему.

Оглянувшись, он поцеловал Леа в щеку, и след от этого легкого прикосновения ощущался на ее коже, даже когда они добрались до верхней ступеньки лестницы. С тяжким вздохом она рассталась с Тревором и пошла в комнату сестры.

Рэйчел сидела у окна. Догадываясь, что ее мысли сейчас заняты тревогами о капитане Тренте, Леа сочувственно положила руку ей на плечо и сказала:

— Полно, едва ли он попал в полосу шторма. Ведь твой морской волк не новичок в своем деле. Чтобы сбить его с дороги, особенно если она ведет к тебе, недостаточно какого-то жалкого дождика.

— Я то же самое повторяю себе каждый раз, когда начинаю переживать, — ответила Рэйчел и прильнула щекой к руке Леа. — Но сердце редко меня обманывает.

— Перестань, ты заболеешь, если позволишь себе думать подобным образом. Я, например, твердо верю в опыт и отвагу капитана Трента. Человек его недюжинной силы и мужества так просто не сдастся. Наверное, сейчас, пока мы с тобой тут разговариваем, он идет сюда, к тебе, на всех парусах.

Рэйчел подняла заплаканное личико к сестре:

— Ты действительно в это веришь?

Уже во второй раз Леа с усилием воли скрыла собственные опасения и подтвердила то, что было лишь полуправдой:

— Абсолютно. Мне кажется, он очень скоро пройдет по нашему двору своей щегольской, развязной походочкой.

— А что я буду делать, если этого не случится?

Леа уставилась в окно, в темноту, надеясь, что капитан Трент услышит ее немую мольбу. Он так нужен Рэйчел! Боже правый, ведь это она во всем виновата, заставив сестру пойти на тайное свидание. И вот теперь Рэйчел в таком положении… И что же из всего этого получится? Чудесная жизнь, нечего сказать: родится племянник или племянница, причем он или она будут носить не имя отца, погибшего во время шторма, а…

— Тревор не отказался от своих намерений? — спросила Рэйчел дрожащим голосом. — Дай Бог, чтобы ты тоже не забеременела, ведь ты еще не успела, не так ли?

Кровь застыла у Леа в жилах.

— Нет, а что?

— Я подумала, было бы лучше, если бы он пока не говорил никому ничего, ну пока не станет точно известно… что Джастин вернется.

Леа, не веря своим ушам, поглядела на сестру:

— Так ты способна выйти за Тревора, зная, что я его люблю?

Рэйчел склонила голову низко-низко и приложила платок к носу.

— Я не о себе волнуюсь, о ребенке. Я… Словом, не могли бы мы еще немного скрывать все это? Если… то есть, когда Джастин вернется, я сама пойду к дяде Эдварду и все ему объясню.

Леа чуть не поперхнулась. Сердце ее было открыто для Рэйчел, она так хотела ей помочь, но сестра просила уж слишком о многом.

— Тревор сильно рассердился, когда ты ему призналась, что мы менялись ролями?

— На самом деле он скорее успокоился, чем рассердился, — с прохладцей отозвалась Леа.

— Ты ненавидишь меня?

Рухнув на колени, Леа сжала руку Рэйчел в своих ладонях.

— Я же знаю, что это не твоя вина. Как я могу тебя ненавидеть? Ведь я сама придумала этот розыгрыш, но почему же ты мне раньше ничего не сказала о своей беременности?

— Не была уверена, — всхлипнула Рэйчел. — Хотя, впрочем, я, конечно, догадывалась, но, наверное, просто не хотела себе признаваться. — И тут она дала волю рыданиям — Наверное, это Бог наказывает меня за прелюбодейство, да?

Леа не обратила внимания на уныние, готовое овладеть ею.

— Не будь гусыней. Родить дитя от любимого мужчины — разве это наказание? Это замечательное, удивительное счастье. — Она с осторожностью взвешивала каждое свое слово. — Ты всегда оказывалась права, когда речь шла о Треворе, помнишь? Он честен и порядочен. Я уверена, что он станет помогать тебе, как сможет. Но ты же понимаешь, конечно, что сама должна расстроить эту свадьбу?

— Я не выйду за него, Леа. Когда Джастин приедет, мы с ним сбежим. А уж ты выдумай историю, какую хочешь.

Леа хотела высказаться вслух насчет этого предложения, но решила промолчать. Ведь не важно, каким бы путем они ни пошли, все равно у скандала будут неприятные последствия. В конце концов зачем же делать дурака из Тревора, заставляя его немедленно идти к дяде и отказываться от собственных слов? Леа успокоила себя тем, что эта помолвка лишь временная помеха.

А что, если капитан Трент и в самом деле не вернется?

Тревор метался по веранде, теребя в зубах незажженную сигару. Ситуация сложилась невыносимая.

В хорошенькое же дело он влип! Прескотт уже готов был пойти и во всем признаться Эдварду «Гордость — дьявольская штука, — думал Тревор. — Однако же она не позволила мне сделать из себя полного болвана. Представляю выражение лица мистера Стэнтона, когда он услышит, что я хочу жениться уже не на Рэйчел, а на Леа!»

Тревор стиснул зубы и откусил конец несчастной сигары. Бормоча яростные проклятия, он швырнул оба куска через перила веранды и, поглощенный своими мрачными мыслями, даже не заметил, как к нему приблизилась Леа.

— Я поговорила с сестрой, — сказала она без лишних предисловий.

Встревоженный ее подавленным тоном, Тревор увлек девушку в дальний угол веранды, где никто не мог им помешать.

— Что случилось?

— Рэйчел в отчаянии из-за капитана Трента. Она боится, что он мог попасть в этот ураган. — Обхватив себя руками, Леа поглядела в сторону реки. — Надеюсь, она ошибается. Хотя, конечно, на все воля Божья.

— Ты явно собираешься произнести слова, которые мне не понравятся.

— Очень проницательно с твоей стороны.

Тревор обнял ее, от всей души желая, чтобы здесь было побольше света и он мог увидеть ее лицо.

— Ты еще не переменила платье.

— Не важно.

— Это важно для меня. Так ведь можно и простудиться.

— Слава Богу, я гораздо крепче, чем это кажется на первый взгляд. И подозреваю, что в ближайшие недели мне понадобятся все мои недюжинные силы.

Не совсем уверенный в том, что готов услышать ее ответ, Тревор все-таки спросил:

— Так что же сказала тебе Рэйчел?

— Она хочет, чтобы ты не отказывался от своего предложения еще некоторое время.

— Но как долго? — Тревор стиснул зубы и тяжко вздохнул. — Я уже и сам решил несколько повременить с этим идиотским расторжением помолвки, Леа, хотя мне и нелегко. Я буду проклят, если не сделаю этого, и буду проклят дважды, если сделаю. Джентльмен не может просить руки девушки, а через несколько дней отказываться от нее.

— Я действительно огорчена всем этим. Если бы я сразу сказала тебе правду, то сейчас всей этой нелепости не произошло бы. Но я уверена, что беспокоиться нам не о чем. Капитан Трент любит мою сестру и освободит тебя от твоих обязательств, как только вернется.

Тревор цинично усмехнулся:

— Пусть только попробует исчезнуть. Я лично отыщу негодяя, чтобы притащить его в «Ривервинд»!

— Похоже, я одна верю в честность бедного капитана. Он вернется обязательно. Ведь любовь — могучий магнит, ты сам знаешь.

Тревор улыбнулся, желая заключить ее в объятия, но здесь это невозможно. Все-таки веранда — довольно многолюдное место. И чтобы наверняка сдержаться, он сунул руки в карманы брюк.

Пусть Тренту удалось избежать шторма в океане, но он вполне способен по дороге легкомысленно зайти в какой-нибудь порт, чтобы развлечься с одной из своих многочисленных подружек. Правда, этот парень был ему симпатичен, и Тревор не хотел заранее приписывать ему дурные поступки, однако чем черт не шутит?

Если даже эта первая проблема будет решена ко всеобщему удовольствию, то на горизонте маячит следующая. Тревор знал, что Леа любит его больше, чем любила когда-либо и кого-либо еще. Вопрос вот в чем: согласится ли она оставить свою ненаглядную «Ривервинд», чтобы стать женой военного человека?

Через неделю, сидя за обеденным столом, Тревор не смог бы сказать, что хоть на йоту приблизился к разрешению этой задачи. Днем ему и так бывало нелегко, но каждая вечерняя трапеза превращалась в истинную пытку. Сидя между бабушкой Эдварда и Рэйчел, он всякий раз оказывался напротив Леа. И было почти невозможно глядеть на нее, не обнаруживая перед всеми той любви, что таилась в его сердце. День ото дня аппетит Тревора ухудшался. В конце концов он сам стал удивляться, откуда у него еще берутся силы. Но когда майора одолевала жалость к себе, то стоило ему только посмотреть на бедняжку Рэйчел — один лишь взгляд на ее бледненькое, беспокойное личико, — как ему становилось стыдно.

Почувствовав, что его настойчиво трогают за плечо, Тревор повернулся к бабушке Стэнтон.

— Вы опять ничего не едите. Скоро от вас останутся кожа да кости, молодой человек. А это такая неприятность для красивого, полного сил мужчины.

Несмотря на отвратительное настроение, Тревор улыбнулся.

— Не обращай на нее внимания, сынок, — сказал Эдвард. — Когда сам я был мальчишкой, бабуля не отставала от меня до тех пор, пока я не вываливался из-за обеденного стола с животом круглым и твердым, что твоя тыква.

— Эдвард Стэнтон, — сурово произнесла старуха, — едва ли это подходящее описание для таких деликатных частей тела.

— Ваши уши еще и не такое слышали, мадам.

Бабушка Стэнтон поджала губы.

Поглядев через стол, Тревор встретился глазами с Леа и оценил то усилие, с которым она подавила смех. В лавандовом платье она выглядела очаровательно. Оттеняя цвет ее глаз, этот наряд также отлично подчеркивал линию стройной шеи. Однако приглядевшись, Тревор понял, что в платье отсутствовали привычные смелость или вызов. Оно было совершенно скромным и в высшей степени приличным. Это сама Леа, а не ее одежды так потрясали сегодня. Все вокруг как бы перестали существовать, когда взгляд Тревора остановился на кремовых полукружиях ее груди.

Хлопнула парадная дверь, заставив его оторваться от своих наблюдений. В раздражении он поглядел туда, откуда донесся шум, и увидел Джесса Батлера, входящего в столовую. Леа поднялась и встретила юношу, по обыкновению протягивая ему обе руки. Тревор мрачно наблюдал, как Батлер, не обращая внимания на то, что стал кое для кого из присутствующих объектом повышенного интереса, поцеловал обе ручки Леа.

— Кто это там, черт побери? — проревел Эдвард со своего места во главе стола.

— Это Джесс, — ответила Леа через плечо.

— У меня новость, сэр, — сказал гость и прошел к столу. Приблизившись к Эдварду, он немного замялся. — Мы бы не могли с вами удалиться к вам в кабинет?

— Говори здесь. Если твои новости касаются плантации, то и Леа, и Тревор захотят их услышать.

— Хорошо, сэр, если вы настаиваете. Один из наших рабочих, некий Свэйн, принес весть о том, что на побережье произошло кораблекрушение. Он говорит, что потерпевшее судно очень похоже на шхуну Трента.

— Где именно это случилось?

— Немного южнее, недалеко от Эверглейдс.

Лицо Эдварда побелело, пальцы судорожно сжали ножку бокала.

— Что-нибудь слышно о тех, кто спасся?

— Нет, сэр.

Тревор вдруг понял, что все это время слушал Батлера не дыша. Глаза его ловили взгляд Леа. Вцепившись в спинку стула, она полными ужаса глазами смотрела на сестру. Проследив за ее взглядом, Тревор вовремя успел повернуться и поймать падающую в обморок Рэйчел.

Безысходное отчаяние овладело Леа, когда она закрыла за собой двери спальни Рэйчел. Новость, принесенная Джессом, окончательно сломила хрупкую душу ее сестры, но следовало признать, что весь дом так же тяжело переживал трагическое событие. Правда, где-то в глубине души у Леа еще теплилась надежда на лучшее. Капитан Трент слишком сильный человек, чтобы покориться ветру и дождю, даже если это не простое ненастье, а настоящий свирепый шторм.

Она стояла в темном холле, не зная, сумеет ли сегодня заснуть. Внизу часы пробили два. Их одинокий, тоскливый звук отозвался на лестнице. Слава Богу, что Тревор больше не служит в армии. Смелость и отвага Прескотта в любую минуту могли стать причиной его гибели. Ставя себя на место Рэйчел, Леа чувствовала, что сердце у нее болезненно сжимается. Ведь если бы Тревор погиб или просто был ранен, она переживала бы не менее тяжело.

Через несколько минут, растерявшись от собственной нерешительности, Леа обнаружила, что стоит возле его двери. Ей так хотелось ощутить себя в кольце его рук, прижаться к нему, ища тепла и уюта, но еще больше ей была необходима уверенность. Сегодня это зависело от Тревора.

Прежде чем успела передумать, Леа вошла в двери и повернула ключ в замке. В комнате пахло им, и девушка с наслаждением вдохнула этот знакомый запах, всегда сопутствовавший Тревору и напоминавший ей влажный аромат леса. Она прислушалась к его ровному дыханию. Уронив на пол свой пеньюар, Леа нащупала простыню и скользнула под нее, устраиваясь у Тревора под боком. Когда он заворочался, бормоча во сне ее имя, свернулась возле него калачиком. Он спал обнаженным. Почувствовав это, Леа улыбнулась. Интересно, когда он проснется, сумеет ли понять, что она искала только его близости, а не любовных ласк?

Согретая его теплом, Леа наконец-то забылась. Должно быть, так и не проснувшись, Тревор обхватил ее обеими руками. Рано утром Леа увидела, что ноги их сплелись, а ее ночная рубашка задралась гораздо выше бедер. Она почувствовала себя такой счастливой, проснувшись рядом с ним, что боялась разрушить восхитительные мгновения и несколько минут внимательно и ласково вглядывалась в любимое лицо. Щетина, покрывшая подбородок Тревора, была темной и густой. Волосы, обыкновенно тщательно причесанные, теперь падали на лоб и кое-где торчали в разные стороны. Слегка похрапывая, Тревор не ощущал ни ее присутствия, ни пристального взгляда.

Поцеловав его в щеку, она постаралась выбраться из его объятий, но мешала простыня. Наконец, отчаявшись уйти незаметно, Леа дернулась посильнее, но, услышав тихий смех Тревора, откинулась на подушку и увидела, что он смотрит на нее заспанными глазами.

— А я-то думал, что мне всю ночь снится сладкий сон. — Ленивая улыбка показалась на его губах. — Почему ты меня не разбудила?

Леа провела кончиками пальцев по грубому щетинистому подбородку и улыбнулась:

— Потому что хотела лишь быть с тобой рядом.

— Счастлив тебе пригодиться. Это станет нашей привычкой?

— Боюсь, что нет. Кто-нибудь может обнаружить это.

Он заворчал и поиграл прядью ее волос.

— Ну что ж, очень жаль. Однако как я ни презираю собственную слабосгь, надо признать, что мой организм не способен выдержать подобное напряжение.

Леа улыбнулась:

— Ты настоящая сладострастная бестия, майор Прескотт.

— Просто влюбленный мужчина, Леа. — Голос его перешел в грудной шепот. — Причем, заметь, помолвленный с твоей сестрой.

— Надеюсь, это ненадолго, — ответила она, целуя его в подбородок.

— Мне бы твою уверенность.

— Уже светает, Хипи может войти в любую минуту. — Она неохотно покинула их ложе и надела пеньюар. Оглянувшись на Тревора, увидела, что он полулежа качает головой.

— Ты оставляешь меня в муках, Леа.

Один взгляд на приподнявшуюся у него над животом простыню объяснил ей все. Пришлось ей призвать остатки воли и отправиться к выходу. Вот если бы они поженились…

Уже от двери Леа повернулась к Тревору, окидывая его удивительно нежным взглядом своих необычайных фиалковых глаз, который с головой выдал ее истинные желания.

— Покуда Рэйчел нехорошо, я должна позаботиться о доме. Но к счастью, у нас есть ты и вполне можешь заменить меня и присмотреть за нашими плантациями.

При виде дьявольски соблазнительной улыбки на его лице Леа поспешила прочь. Как ни скучны казались ей все эти домашние заботы, сегодня они пали на ее плечи. Однако в поместье важно абсолютно все. Она с готовностью приняла бы даже заключение в четырех стенах, лишь бы исполнить свой долг. По сравнению с ним даже Тревор оказался на втором месте.

В тот вечер, натянув на себя все нижние юбки, Леа задумчиво разглядывала два платья, разложенные перед нею на кровати. Оба они были красивы, но она никак не могла решить, которое надеть к обеду. До приезда Тревора ее вообще не волновали такие мелочи, как наряды и украшения. Просто удивительно, до чего преображает людей любовь!

Мысль о Рэйчел вдруг пришла ей в голову, и Леа ощутила укол совести за то, что могла хоть на минуту забыть о страданиях сестры. Ведь ей сейчас так плохо, а она тут ломает голову над бабскими безделицами. Схватив первый попавшийся из двух нарядов, она поспешно натянула его. Случайный выбор пришелся на зеленое шелковое платье простого покроя с рукавами фонариком. Все-таки, несмотря на тревогу за Рэйчел, ей никак не удавалось отказать себе в радости ожидания новой встречи.

— Вот сегодня вы, конечно, смотритесь отлично.

Леа не слышала, как вошла Хипи. Она улыбнулась себе в зеркало: ничего-то не осталось от прежней Леа. Рабыня приблизилась и помогла ей застегнуть верхние пуговки на спине.

— Я подумываю, обед станет начинаться поздно.

— Почему? Что-то случилось?

— Не знаю. Ваш дядя с майором заперты в кабинете.

Леа обернулась к ней и пристально поглядела на Хипи:

— Ну-ка, говори толком. Кто запер дядю и майора Прескотта?

— Они сами. Еще к ним приехал мужчина.

— Какой мужчина?

— Маста Свэйн и еще несколько других. О, мэм, они смотрелись такие сердитые!

— Они что-то говорили?

Хипи покачала головой.

— Ступай скажи Нелли, чтобы подождала с обедом, пока я не разберусь, что все это значит, — сказала Леа, направляясь к двери. — И будь добра, не тревожь Рэйчел.

— Да, мэм. Спустившись в нижний холл, Леа задержалась перед дверью кабинета. Изнутри доносились громкие голоса, вызвавшие ее беспокойство. Леа надеялась, что ничего серьезного не случилось, но разволновалась. Наверняка те новости, что она сейчас услышит, не из приятных. Оставалось лишь молиться, чтобы предметом разговора не был капитан Трент, обнаруженный после кораблекрушения. Но Леа быстро отделалась от этой мысли. Он жив! Она отказывается думать иначе.

Беспокойство вызвало и то, что вопреки обыкновению сегодня ее не пригласили в это мужское общество, чтобы присутствовать при важном разговоре. Она резко распахнула двери и величаво вошла в кабинет. В комнате от табачного дыма висела густая сизая пелена, но она ожидала этого, как, впрочем, и удивленных взглядов в свою сторону. Мужчины тут же умолкли. Коротко кивнув всем присутствующим, Леа изящно скользнула на свободное место подле дяди. Эдвард, казалось, слегка смешался от неожиданного появления племянницы.

Тревор, до того подпиравший книжный шкаф, выпрямился и подошел ближе к столу. Она ждала увидеть в его глазах упрек, но ошиблась — они сияли теплом и лаской, легкая улыбка на губах выдавала радостное удивление. Он был не просто любезным человеком, но и в достаточной степени обладал мужеством, воспринимая Леа как равную.

— Слушайте, Стэнтон, здесь не место женщинам. И так довольно будет паники, не стоит начинать прямо сегодня.

Леа недобро поглядела на говорившего. То был местный кирпичник Джон Тейт, здоровенный рыжий детина с кустистой бородой, известный своим горячим нравом. У Леа на языке так и вертелось колкое словцо для этого типа, но она сумела подавить свой порыв. Однако промолчать не смогла и потому вежливо отозвалась:

— Даю вам слово, сэр, что не стану вопить и причитать, а тем более не упаду в обморок.

Тейт в раздражении поглядел на Эдварда, который расхохотался выходке своей любимицы.

— Послушайте, Стэнтон, в самом деле…

— Она остается! — вмешался Тревор. Леа испуганно заморгала, поскольку не ожидала от него такого твердого, повелительного тона. То, что он сказал вслед за этим, поразило ее еще сильнее. — Эта леди знает о работе на плантации и об управлении ею гораздо больше, чем все мы, вместе взятые. — Мертвая тишина была ответом на его заявление; облако ароматного дыма проплыло мимо Леа. — Так может, все-таки покончим со всем этим конским дерьмом и перейдем к важным делам?

Леа с трудом подавила улыбку. Грубость Тревора, совершенно неуместная для смешанной компании, произвела на приезжих нужный эффект. Тейт смолк и, шагнув к дядиному столу, потушил сигару о край пепельницы, а Арчибальд Свэйн, напротив, выступил вперед, теребя в толстых пальцах свою засаленную шляпу с отвислыми полями.

— Мистер Стэнтон, вам, должно быть, известно, что примерно в тридцати милях отсюда находится фактория?

— Харли Макферсона?

— Да. Так вот, туда тоже был совершен набег. Макферсон с супругой убиты.

Леа чуть не ахнула вслух и поглядела на дядю. При виде того, как краска исчезла с его щек, она готова была в порыве жалости обнять его, но пальцы Тревора вовремя обхватили ее запястье, и Леа поглядела на майора. Едва заметным кивком он успокоил ее. Действительно, ей следует остаться хладнокровной, ведь Тревор добился того, чтобы ее допустили в мужское общество, так что теперь никаких истерик. Поскольку дядя Эдвард не сразу нашел что сказать, Леа спросила:

— Кто это сделал?

— Индейцы, конечно, кто же еще, — проворчал Тейт.

— Если вы имеете в виду семинолов, — задумчиво проговорил Тревор, — то это немного странно. Ведь они вот уже несколько лет мирно проживают в своих лесах.

— Чепуха, — резко ответил кирпичник. — Все индейцы — разбойники. Есть свидетель, готовый поклясться, что именно семинолы это сделали.

Наконец сам Эдвард вмешался в спор:

— Кто этот очевидец?

— Том Ландерс, — ответил Свэйн. — Он говорит, что приехал к Макферсону за табаком и мукой и едва вырвался живым через черный ход. Это случилось несколько дней назад.

— И сколько их было? — спросил Тревор. Свэйн показал на пальцах — три. Прескотт зажал в зубах сигару и затянулся. — Это всего лишь предатели.

Запустив большие пальцы обеих рук за свои натянутые подтяжки, Свэйн кивнул, но Тейт, нахмурясь, проворчал:

— Запомните мои слова. Если мы сейчас оставим все как есть, то вскоре они явятся сюда и станут грабить наши амбары, жечь поля и насиловать наших женщин!

— Предатель, джентльмены, не то же самое, что семинол, — сказал Тревор, и в его голосе ощутимо прозвучали стальные нотки. — Давайте не будем пороть горячку.

— Вас мы не станем спрашивать. — Тейт стукнул кулаком по столу Эдварда. — Мы уже послали за армейскими частями.

Леа подняла подбородок.

— Как раз майора Прескотта в данной ситуации мы и спросим, мистер Тейт. Он не просто представляет здесь моего дядю, но и заслужил уважаемый чин в армии. Уверяю вас, это как раз тот человек, который необходим нам сегодня.

В комнате стало тихо; все глаза устремились на Тревора.

Дрожь неподдельного страха пробежала по спине у Леа. Господи, что же она наделала!