"Дар Крома" - читать интересную книгу автора (Хок Блэйд, Чертознай)

Глава XII

На прощанье, Авлий Лют Веракс дал Шанго, не бывавшему еще в этих землях, пару советов, кое-чем снабдил и кое о чем предупредил. Последнее касалось того, какой путь в Тарантию лучше избрать.

— Недалеко от того места, где кончаются владения моего рода, (ты поймешь где это по межевому столбу), — начал Авлий, — дорога раздваивается. Оба пути в итоге ведут в столицу. Однако выбирать по какому из них лучше поехать надо с умом.

— В чем же сложность? — спросил Шанго. — Та, что короче — всегда лучше! Или, — он улыбнулся, — обе дороги одинаковой длины?

— Нет. Одна из них действительно короче.

— Так в чем же дело? Она принадлежит какому-то весьма негостеприимному дворянину? Я думаю, — чернокожий улыбнулся еще шире, — мы сумеем договориться!

— Не в этом дело, — отмахнулся Веркас. — Короткая дорога ведет через Старый Лес. А о нем ходит дурная слава. Там часто пропадали люди, поэтому тропой, ведущей через него, перестали пользоваться. И местные и караваны предпочитают использовать длинную, более широкую дорогу. На ней и постоялый двор есть. Отмечу — весьма хороший. Ты, как я понял, комфорта особого не ищешь, поэтому подумал, что когда наткнешься на межевой столб с указателем, можешь вместо прохоженного тракта выбрать путь через лес.

— Знаешь, — проговорил скептически Шанго, — твоя история напоминает мне сказки, что мои родители рассказывали мне на ночь. «Направо пойдешь — лев нападет, налево пойдешь — в яму провалишься».

— Я так и знал, что ты не поверишь, — фыркнул Веракс. — Я и сам-то не особо верю этим россказням — пару раз пересекал лес и ничего ужасного не видел. Но я был не один, а с товарищами. Однако полной уверенности нет ни в чем, поэтому считал своим долгом предупредить тебя о возможной опасности.

— Ладно, — кивнул негр. — Спасибо. Я подумаю, когда доберусь.

Переменчивая погода Аквилонии сделала путь довольно тяжелым даже для самой выносливой лошади из тех, что могли предоставить конюшни графа Донатоса. Дорога размякла в низинах, а на местах повыше была довольно скользкой из-за гололедицы. Поэтому иногда Шанго двигался настолько медленно, что его продвижение к цели трудно было назвать путешествием. Когда Шанго наконец подъехал к развилке, уже начинало темнеть, а со свинцового неба посыпался редкий снег.

Поморщившись от промозглого ветра, обжегшего его своим мимолетным дыханием, наемник соскочил на землю. Несмотря на то, что в этих широтах Шанго был не новичком, он, как сын юга, к таким условиям все еще никак не мог привыкнуть. Чернокожий провел пальцем под носом, а затем повнимательнее посмотрел на перекресток. Все оказалось так, как рассказывал Веракс. Направо вела широкая, протоптанная тысячами ног, копыт и колес, дорога. Путь же прямо был почти уничтожен временем — где-то он зарос травой, где-то занесен грязью. Только неясная, обрывистая тень былой дороги, подобно тонкой нити вела к черной стене деревьев. До этого момента предупреждение аквилонского нобиля казалось несерьезным, даже смешным по сравнению с жарким желанием побыстрее добраться до цели. Сейчас же, когда Шанго увидел неприветливые подступы к мрачному лесу, ему стало как-то не по себе. Уже отсюда было понятно, что Лес какой-то странный. Стояла ранняя зима, однако листья на деревьях все еще не опали и даже не пожелтели. Они были зелеными и обильно украшали ветви, правда зелень эта была какого-то сероватого оттенка. Выпавший снег осел на растительности, но даже он, казалось, не беспокоил покой древесных крон. Было еще кое-что, доставляющее беспокойство в отнюдь не суеверную душу Шанго, но что конкретно его так волновало, он никак не мог определить.

Обругав самого себя за сомнения и неясные страхи, наемник оседлал коня и направил его в сторону леса. Уже часа через четыре он намеревался быть в Тарантии и никому не собирался позволить задержать его. Вступая под полог леса, Шанго взглянул на своего коня, ожидая его возможной реакции — животные более чувствительны, чем человек к вещам, что недоступны взгляду. Однако лошадь весело трусила по заросшей тропе, и казалось, даже холодная погода ее не слишком беспокоила. Пожав плечами, негр отогнал всякие посторонние мысли и сосредоточился на дороге впереди.

Листва скрыла даже остатки того света, что пробивался через мутное небо, поэтому путь надо было преодолевать тщательнее. Все говорило о том, что скоро вообще должна была настать полная тьма. Шанго достал из седельного мешка факел и приготовился его зажечь.

Через некоторое время действительно стало темнее, однако, ненадолго. Логика подсказывала, что, скорее всего, это глаза привыкли к такому освещению, однако Шанго не покидало ощущение, что лес что-то освещает. Что возможно светятся сами деревья. Еле заметным призрачным светом. Подтвердить он этого никак не мог — пристальный взгляд на окружающие объекты не находил ничего. Это вызывало беспокойство, тревогу. К этому неудобству добавилось тягучее, обволакивающее ощущение того, что на него кто-то смотрит. Со всех сторон. Чернокожий осмотрелся, но видны были лишь нескончаемые ряды деревьев и кажущиеся черными россыпи листьев. Он сжал зубы, комок подступил к его горлу.

Внезапно в затылок ударил порыв ледяного ветра и Шанго понял ту странность, что ранее лишь неясно ощущалась. Ветер не шевелил ни ветвей, ни листвы, да и сам не задерживался ими. Словно бурная река, прорывающаяся сквозь камни, поток воздуха проходил сквозь препятствия — не в состоянии ничего потревожить, нарушить покой. Сам ветер тоже был необычен. Казалось, что он пришел не извне леса, а порожден им. Отбросить такую мысль как надуманную, наемник уже не мог.

Он прикоснулся к шее коня, однако тот все еще был спокоен.

Ветер стих так же неожиданно, как и начался. Наступило безмолвие. Не было ни звука, ни шелеста, ни хруста сломанной ветки — ничего того, что должен издавать нормальный лес, наполненный живностью. Стояла полная тишина, нарушаемая только стуком копыт лошади. Шанго даже принялся считать шаги, чтобы отвлечься.

Вдруг возникло чувство, что стало еще тише, хотя казалось что это уже невозможно. Словно давление возникло в ушах, словно в них появилась перегородка, загораживающая внешний мир. Негр покрутил головой и почувствовал мимолетное прикосновение к своей руке. Холодное, скользкое. Как бывает, проскальзывает рыба по телу, когда ты плаваешь. Шанго судорожно огляделся, но увидел только деревья. Те же деревья.

Не в состоянии больше терпеть эту ледяную, непонятную, тягучую неопределенность, наемник как можно быстрее зажег факел и поднял его горячее пламя над собой. Свет горел всего несколько секунд, с огнем произошло что-то неясное — словно движение воздуха образовало призрачную пелену, словно пропал маленький кусочек действительности. И факел потух, как тухнет пламя свечи под пальцами человека. Лес издал первый звук — тихий шепот без внятных слов, ядовито-нежный и одновременно угрожающий.

Последующие попытки зажечь огонь, не привели ни к чему. Шанго прекратил бессмысленное занятие и убрал факел обратно в сумку. Положил руку на меч. Спустя несколько мгновений что-то изменилось. Кожа по всему телу начала зудеть, будто ее щекотали, а сразу за этим стал слышен тихий пронзительный свист. Звук все нарастал, и чернокожий, уже не в состоянии его выносить, зажал ладонями свои уши. Но это не помогло — назойливый, противный и болезненный свист проникал сквозь все преграды, и казалось, жалил прямо в мозг.

Тут звук стих и Шанго в облегчении убрал руки от ушей. И сразу же удар чудовищной, сокрушительной силы, пришедшийся по всей передней поверхности тела, вышиб его из седла. Чудом наемник упал на спину, ничего не серьезно повредив — на такой скорости сгруппироваться было просто невозможно. Чернокожий тут же собрался с силами и вскочил, обнажив меч. Но ничего не увидел. Буквально ничего — призрачный, еле видимый свет, ранее озарявший лес, исчез. Шанго окружала полная, обволакивающая тьма. И тишина.

Рукой, свободной от оружия он попытался найти ближайшее препятствие и наткнулся на ствол широкого дерева. Тут же к нему прижался и начал слушать окружающее ничто. Это «ничто» стало постепенно пробуждаться — шорохи, треск, скрип, скрежет, сначала редко, а потом со все более увеличивающейся частотой начали раздаваться со всех сторон. Скоро к этим звукам стали присоединяться вой, стоны, сдавленные крики, хохот, писк, рычание и еще тысяча различных голосов и звуков. Все чаще они повторялись, и все больше их становилось, постепенно порождая жуткую какофонию. И все ближе были они. Все громче звучали.

Упершись одной рукой в ствол дерева, а другую, с длинным клинком в ладони, выставив вперед, Шанго решил подороже продать свою жизнь, уничтожив столько порождений тьмы, сколько позволят его силы. Когда сонмы неведомых тварей, издававших эти ужасные звуки, казалось, подобрались практически вплотную к нему — один из криков раздался прямо около уха — все внезапно стихло. Так же внезапно вернулся приглушенный свет. Чернокожий воин обнаружил себя стоящим около заросшего пути, все еще прижавшимся к широкому дереву позади. Дорога, насколько было видно, бесконечно шла назад и вперед. Не было видно ни коня, ни его следов. Было непонятно, с какой стороны он приехал. Наемник решил двигаться в правую сторону от того места, где стоял. Точного направления к городу он, конечно уже не знал, но это было и не важно. На первом месте стояла задача выбраться из этого кошмарного Леса. Шанго медленно пошел вперед, слабо надеясь на то, что это демоническое место не изрыгнет из себя ничего больше.

Он сделал всего три шага, как внезапно прямо перед его носом раздался хлопок, будто лопнуло что-то огромное. Пространство везде, куда он ни бросал свой взгляд, зыбко волновалось, как водная гладь. Деревья же, ранее стоявшие словно каменные изваяния, начали шевелиться. Сами. Ветви и стволы, подобно змеям, изгибались, извивались, перекручивались, словно наполнившись черной, не принадлежащей этому миру жизнью.

Шанго недолго обращал внимание на это зрелище — так как снова почувствовал зуд, шевеление под своей кожей. Он принялся чесаться, но это не помогало, а наоборот усиливало свербеж, превращая его в боль. А потом, он с ужасом увидел, как изо всех пор его тела полезла черная трава. С приглушенным криком, превознемогая боль, он принялся вырывать ее с корнем. Клок за клоком кровавая трава покидала его тело.

Неожиданно что-то железной хваткой схватило его за руки. С удивлением он понял, что это ветви деревьев. Они словно толстые живые нити начали обвиваться вокруг его тела. Спеленали, охватили и обездвижили, а затем подняли его над землей. Внизу зашевелились какие-то твари — черные сгустки звероподобных существ. Они издавали вой и рычание и тянулись своими оскаленными пастями и мохнатыми лапами вверх, безуспешно пытаясь достать, дотянуться до плоти. А деревья стали передавать беспомощного наемника друг другу, унося куда-то вглубь леса. Шанго был не в состоянии ничего делать, кроме того, как смотреть вперед. Даже ощущение движения было странным — он видел как несущееся к нему действительность одновременно, и приближалась, и удалялась прочь.

Тошнотворное путешествие, наконец, закончилась. Шанго принесли к непонятному нечто. Никакого другого определения ему в голову не приходило — сплетенное, покрытое мраком, скопление свитых стволов, ветвей, лиан и листьев мрачно пульсировало, издавая шелестящие, склизкие звуки.

Конечности Шанго обхватили четыре ветви и растянули его, заставив распластаться в воздухе. Затем они поднесли его поближе к этому «нечто». В центре скопления раздвинулись ветви и оттуда начал проступать лик. Лик этот был неясным — одновременно похожим на человеческое лицо и вытянутую звериную морду. Что было ясно видно, так это ветвистые рога, похожие на оленьи или лосиные. И глаза. Черные блестящие, пронизывающие насквозь глаза. От лика веяло старостью, ветхостью, тысячелетней историей, что прошла мимо, сохранив и усилив. Шанго понял теперь, почему этот Лес был прозван Старым.

Затем лик заговорил. Голос был низким, не очень громким. Слова раздавались на непонятном языке. Но обладали они силой, вязким, гипнотическим, одурманивающим действием. Казалось, они проникают прямо в мозг, заставляя расслабиться, все забыть. Покориться. Последняя мысль частично сбросила чары своим полным диссонансом с мировоззрением черного воина. Сквозь застлавшую глаза пелену, наперекор волнами накатывающемуся безразличию, мешающему думать, он разглядел, что медленно приближается к лику, понял, что ему угрожает перспектива быть поглощенным, сожранным этой лесной сущностью. Причем не только его тело, но и сама душа находятся под угрозой.

Мысль эта мгновенно наполнила Шанго всепоглощающей, жгущей внутренности яростью, неудержимо стремящейся вырваться наружу. Откуда-то из глубины его сущности прорвалось звериное бешенство, смешалось с человеческим разумом и подавило его. Гневный, наполненный ненавистью крик, больше похожий на громогласный рык раненого хищника, вырвался из груди воина. Глаза его наполнились кровью. Мышцы всего тела напряглись, проступив буграми, выгнав наружу вены.

Все ближе приближаясь к чудовищу, он принялся давить, рвать путы, держащие его, оглашая пространство ругательствами на языке своего племени. Когда до лика, оказавшегося по размерам гораздо больше, чем он показался Шанго вначале, осталось всего ничего, ветка, держащая его правую руку, хрустнув, сломалась. Сжав ладонь в кулак, воин принялся вколачивать в уродливую морду всю свою ярость, всю свою скопившуюся ненависть, сдирая с костяшек кожу, невзирая на боль.

— Мразь, падаль, гнусная тварь. Я убью тебя. Я порву твои внутренности и впихну их в твою же глотку, — орал воин. И бил, бил, бил. Не замечая, что приближение к лику уже прекратилось.

Откуда-то прилетело еще две ветки, и обхватили онемевшую правую руку Шанго. Затем держащие извивающегося воина силы подняли его повыше — на уровень глаз древесного существа. Оно пристально посмотрело в лицо чернокожего человека, и тот ответил тем же, вложив во взгляд все обуревающие его чувства. Зрительная дуэль продолжалась примерно с минуту. Потом Шанго скорее почувствовал, чем услышал холодные — без эмоций, без жизни слова раздавшиеся, казалось у него прямо в мозгу. И их он понял, несмотря на то, что языка, к которому они принадлежали, он никогда не слышал.

— НЕ МОЙ! — означали они.

Затем державшие Шанго ветви отбросили его прочь, так же как человек отбрасывает обглоданную кость. Воин полетел кубарем сквозь ветки и листья, прикрыв голову руками, сгруппировавшись так, насколько это было возможно, чтобы остаться в живых. Ветви погасили скорость и, сумев судорожно за что-то уцепиться, содрав кожу с ладоней, негр повис на дереве. Впрочем, ненадолго. Ветка обломилась, и он упал вниз. К счастью, было не очень высоко, и приземлился он на мягкое, но, тем не менее, падение было довольно чувствительным — на мгновение у Шанго потемнело в глазах.

Когда помутнение прошло, воин обнаружил себя недалеко от заросшей дороги. На ней стоял его конь и лениво щипал траву. Неподалеку лежал меч. Было светло — наступило утро. Солнце пробилось, сквозь осенние тучи и добралось даже сюда, вглубь этого странного леса. Леса, где деревья не шевелились от ветра, а листья зимой были так же зелены как и летом. Мрачно Шанго побрел к своему оружию, поднял его и вложил в ножны. Удивительно, что они не оторвались от ночных передряг. Да и вообще можно было подумать, что все, что с ним произошло — просто почудилось ему. Однако синяки, раны и царапины на руках, ногах, ладонях и костяшках правого кулака свидетельствовали об ином.

Шанго оседлал коня. В свете дня следы от копыт были явственно видны, поэтому направление было определить не сложно. Не испытывая больше судьбу, черный человек пустил лошадь галопом и до конца леса добрался без приключений.

Случившееся с ним не давало ему покоя, поэтому, когда он увидел ближайший крестьянский домик и пожилую женщину, работающую во дворе, он подъехал к ней. Женщина настороженно наблюдала за всадником.

— Здравствуй матушка, — начал Шанго.

— Здоровья и тебе, — она, успокоившись, кивнула. — Чего тебе… — она запнулась, видимо обратив внимание на цвет кожи своего собеседника, но все-таки закончила, — сынок?

— Матушка, этой ночью я проезжал через лес…

— Старый Лес? — ее глаза испуганно расширились.

— Да, — кивнул Шанго и принялся рассказывать то, что с ним произошло, уповая на то, что женщина суеверно не заставит его убирается прочь, а то и позовет кого-то из местных мужиков. Не то, что бы он очень боялся, но все же…

Женщина, тем не менее, слушала внимательно. Нельзя сказать, что пожилая крестьянка не была испугана, но она и не перебивала его. Однако, когда воин дошел до описания рогатого лика, она мелко задрожала и упала на колени, тем самым заставив Шанго недоуменно замолкнуть.

— Цернуннос, — прошептала она.

До белоснежных стен Тарантии, Шанго добрался устав душевно и физически. Стояла середина дня, лучи тусклого зимнего солнца весело отражались от городских укреплений, однако наемнику особой радости это зрелище не приносило — лишь вызывало резь в воспаленных глазах. Две ночи без сна (пару часов он все-таки подремал в имении Авлия, но этого было явно недостаточно), выматывающая дорога, схватка на постоялом дворе и сводящее с ума происшествие в Старом Лесу давали о себе знать. Поэтому все, чего сейчас хотел черный воин — это найти спокойное место, где можно закрыть глаза и на время забыть обо всем. Машинально пройдя через формальности у городских ворот, он направился знакомой дорогой в то единственное заведение, которое ему сейчас было необходимо — таверну старого Мизимуса.

На немой вопрос трактирщика Шанго отрицательно покрутил головой, одновременно прикрывая рукой зевающий рот. Тот понимающе кивнул и подвинул через стойку ключ от комнаты, которую воин обычно занимал. Днем в таверне было практически пусто и очень тихо, поэтому, как только голова Шанго коснулась постели, он сразу заснул.

Пробудился он ближе к вечеру, под звонкие звуки ударных инструментов, гармонично вписывающихся в мелодичные музыку, идущую из общего зала. Осознав, что спать уже совершенно не хочется, наемник решил, что пора промочить горло, да и перекусить чего-нибудь.

Обширное помещение популярной столичной таверны было битком набито народом. Разномастные посетители, разукрашенные девки, служки-подавальщики и музыканты наполняли его жизнью. Уже сейчас было жарковато, а через несколько часов здесь станет вообще душно, но, как и всегда, никто жаловаться не будет. Впрочем, на случай беспорядков у Мизимуса имелось и несколько крепких вышибал. В запахах, носящихся в воздухе смешались как вонь от немытых тел, так и амбре различных благовоний, но превалировал надо всем аромат жарящегося мяса, столь сладостный, что у Шанго сразу забурлило в животе. Тремя прыжками он преодолел пространство до стойки трактирщика, чуть не сбив по дороге служку, и облокотился об нее.

— М-м-м, Мизимус, этот аппетитный аромат сводит меня с ума! — сказал Шанго мечтательно.

— Ага, — ухмыльнулся трактирщик, — я тоже рад тебя видеть. Сейчас ты выглядишь гораздо лучше, чем то подобие человека, что я увидел днем.

Хозяин повернулся и крикнул:

— Клос, принеси одну порцию! Прямо с огня! И кувшин аргосского!

— Лучше две, — заметил улыбающийся негр.

— Две порции, Клос! Ну, — продолжил разговор с воином трактирщик, — как дела? Надолго к нам или проездом?

— Несмотря на сегодняшнюю ночку, — хмыкнул Шанго, — дела в целом идут превосходно. Я ненадолго. Завтра с утра, наверное, уже уезжаю.

— Куда на этот раз?

— Ты… — как раз в это время принесли еду. Негр впился своими белоснежными зубами в еще скворчащее свиное ребро и отметил, — клянусь Абасси, какая вкуснотища! Ты, — повторил он с набитым ртом, — никогда не догадаешься, куда я собрался.

— Ну и? — заинтересованно молвил Мизимус.

— В Киммерию!

— В Киммерию? — переспросил трактирщик, а потом захохотал.

— Что здесь смешного-то?

— Уроженец Черных королевств, зимой, в холодную Киммерию! Прости, мой друг, но это действительно смешно. Чего ты там забыл?

— Скажем так — заказ одного из нанимателей.

— Все равно непонятно, что там можно найти в этой Киммерии. По слухам там только горы, камни и киммерийцы, которые на всем этом живут. Впрочем, Митра с тобой. А что, ты там говорил, с сегодняшней ночью?

— Ну, как сказать.… В это ты вообще не поверишь…. Да и долго рассказывать.

— Давай, рассказывай, — улыбнулся Мизимус, — я длинные истории люблю.

— Сам захотел, — пожал плечами Шанго и принялся кратко описывать то, что с ним произошло.

— Странно, очень странно, — проговорил трактирщик, когда негр закончил. Теперь ему весело уже не было. — Я слышал, конечно, про Старый Лес, но от того, что ты сейчас рассказал, просто жуть берет.

— Ага, а представь, каково было мне?! — вымучено засмеялся Шанго.

— Да уж.…. Не в жизнь не хотел бы оказаться на твоем месте. Ты уверен, что тебе это просто не показалось? Ну, там, одурманен был Лесом.

— Я уверен. Люди там тоже пропадали из-за дурмана, по-твоему?

— Ладно, ладно.

— Слушай, — проговорил черный, — что такое или кто такой этот Цернуннос? Бабка, которая мне это выдала, больше ни в какую говорить ничего не хотела.

— Цернуннос? Давненько я это имя не слышал. Это бог древний. Леса и лесной живности. Меня им в детстве родители пугали, — Мизимус покачал головой. — Значит, он настоящий, получается.… С ума сойти! В лес больше ни ногой, храни меня Солнцеликий.

В это время к стойке подошла одна из полуголых девиц и, увидев Шанго, взвизгнула и бросилась ему на шею.

— Ну, ну, Люпина, аккуратней, — повозмущался для приличия улыбающийся воин, тем не менее, не предпринимая никаких попыток сопротивления, — ты меня задушишь!

— Вот еще, — чмокнув его в щеку, проговорила девушка, — трех, таких как я, не хватит. Давно приехал?

— Днем…

— Так давно? — она надула губки. — Мог бы и поздороваться!

— Ну, прости. Я просто валился с ног от усталости — еле до кровати дополз.

— Ерунда, какая! Я бы нашла способ…, — Люпина провела острым язычком по своим губам, — тебя взбодрить.

— Так это…, я еще и не совсем отдохнул. Дополнительный заряд бодрости никогда не помешает, — он ухмыльнулся и шлепнул ее пониже спины. — Вот сейчас найдем Зафиру, и как в старые добрые времена.… Кстати, где она? — негр бросил ищущий взгляд в сторону зала и, естественно, ничего толкового сквозь толпу не разглядел. — Пойдем, поищем…, — начал, было, он, но осекся, когда увидел закусившую губу Люпину и помрачневшего Мизимуса. — Что случилось?! — нахмурившись, потребовал ответа Шанго.

Оба его собеседника некоторое время мялись, не решаясь встречаться с ним глазами и только после того, как чернокожий надавил, прикрикнув «ну!», трактирщик, наконец, печально проговорил:

— Она возможно пропала…

— Что значит, возможно? Как вообще можно пропасть «возможно»?

— Ну.… Я не знаю с чего начать…, — тихо пробормотал Мизимус

— Несколько месяцев назад, — перебила трактирщика и начала скороговоркой, запинаясь, рассказывать Люпина, — в городе появился какой-то богатый человек, по слухам откуда-то с юга. Он тут же принялся сорить деньгами и заводить знакомства во дворце. Он там пришелся к вкусу, и, говорят, самому Его Величеству Хагену понравился. Потом он купил один из особняков знати. Совсем недалеко от королевского замка. Как оказалось, для того, чтобы устроить там дом развлечений для знатных гостей. Открыл он его недели с три назад. Место быстро завоевало популярность — там каждую ночь пиры и празднества. Ну, для этого места понадобились и женщины. По тавернам, кабакам, публичным домам и даже улицам начали ходить люди и приглашать девушек поработать. Расписывали, что платят там огромные деньги, да еще и купают в роскоши — шикарные апартаменты, еда с королевского стола, а вместо уличной черни «общение» только с галантными дворянами. С неделю назад они добрались и до нас. Я туда идти не захотела — слишком красиво все было расписано, но, что странно, ни с одной вернувшийся оттуда, мне побеседовать не удалось. А Зафира соблазнилась. Назвав меня трусливой дурой и, пообещав назавтра вернуться, она тем же вечером ушла.

— Да, — подтвердил Мизимус, — действительно, так и пообещала. Но, ни на следующий день, ни через день за ним она не появилась. Нет ее по сегодняшний день. Я уж ходил и к этому господину и дом этот егоный, но отовсюду меня гнала охрана. В королевской гвардии надо мной вообще посмеялись. Сказали, что она никуда не денется, а если даже и пропадет, то одной шлюхой больше, одной меньше, никто и не заметит. Вот.

— Понятно, — процедил Шанго.

— Может, конечно, ей так там хорошо, что она уже обо всем и забыла, — сказал трактирщик, — но мне как-то не верится.

— Как мне найти это место? — спросил, встав Шанго.

— Оно за несколько кварталов от королевского замка. Найти просто — там довольно шумно по вечерам. Место называется «Небесный дворец».

При этих словах негр замер, а потом, опершись обеими руками на стойку, наклонился к трактирщику и воскликнул:

— Как, как?

Шанго взял с собой только меч и кинжал, оставив все остальные вещи у Мизимуса. Он прошел уже где-то половину пути до замка, когда в серой полутьме сумрака заметил знакомое лицо. Это был Нугат, один из знакомых ему королевских гвардейцев. Не сказать, что они были большими приятелями, однако задолжать ему деньги аквилонец уже успел.

— Нугат! — позвал наемник.

Гвардеец, услышав свое имя, остановился, увидел Шанго, кисло усмехнулся и подошел.

— Шанго! Давненько тебя не видел. Слушай, друг, у меня денег сейчас с собой нет, давай, я позже верну…

— Погоди, — чернокожий взмахом руки прервал словоизлияния гвардейца. — Тебе сегодня подфартило — появилась возможность отдать долг иначе. У меня есть несколько вопросов и если ответишь, то долг я тебе, так уж и быть, прощу.

— Правда?! — обрадовался Нугат. — Ну, давай, задавай!

— Что ты знаешь про «Небесный дворец»?

— Б-р-р-р, — скривился аквилонец, — может, все-таки лучше деньгами?

— Интересно, — осклабился Шанго, — что может быть в этом вопросе такого ужасного, что страх перед ним перевесил твою жадность?

— Да ничего… просто…. Просто не очень хочу на эту тему говорить…

— Брось, Нугат, взвесь цену вопроса. Деньги ведь в навозе не находят, а я вижу по твоей физиономии, что терять тебе их не хочется. Так представь — я от тебя отстану всего за пару слов. А учитывая, что никто и не узнает о том, что ты кому-то что-то там говорил, твои сомнения, прямо скажем, выглядят глупо.

— Ну ладно, — «сломался» гвардеец, — хорошо. «Небесный дворец» принадлежит шемиту по имени Симта. Приехал в Тарантию не так давно и решил здесь навсегда остаться — видимо очень ему у нас понравилось. Он весьма богат, поэтому проблем у него никаких не возникло. Но, наверное, своих богатств ему самому все же показалось мало и открыл «дворец». Дворец — это место где встречаются знатные и состоятельные людей. Отдыхают там, развлекаются. За деньги, естественно. Место сразу стало пользоваться большим успехом. Теперь Симта, наверное, спит на золотых монетах. Вроде все…. Я могу идти — долг прощен? — глаза у аквилонца забегали и он двинулся с места.

— Стой, — придержал собеседника рукой наемник, — ты меня за идиота принимаешь? Ты хочешь сказать, что вот именно из-за этой ерунды ты сначала не хотел мне ничего говорить? Слушай Нугат, у меня возникло подозрение, что ты хочешь меня обидеть. А когда я обижаюсь, то иногда случается так, что чьи-то кости ломаются.

— Да брось, — нервно захихикал аквилонец — репутацию Шанго он знал прекрасно, — я просто от радости, что долг возвращать не придется, забыл кое о чем упомянуть?

— Это хорошо. Рассказывай! Только, — черный похлопал Нугата по щеке, — больше ни о чем не забудь. Ладно?

— Ладно, ладно, — проговорил Нугат, оглядывая пустую темную улицу. — Ты же знаешь, я никогда…

— Я жду!

— Ну…. Это…. Короче, богатеи и знать от нового места просто в восторге, однако по улицам поползли слухи, что после того, как дворец открылся, в городе стали пропадать девушки. И слухи эти вообще-то имеют основание — сначала начали исчезать именно те девки, которых зазывали во дворец заработать. Ну, шлюхи, они есть шлюхи — никому до них и дела нет. Но недавно пошла молва о том, что пропадать стали и простые, честные женщины. Говорят это связано с тем, что обычные потаскухи потеряли желание связываться с Симтой. Город у нас большой, поэтому пропажи эти не слишком то и заметны, да и нам связываться с чужестранцем, которому благоволят дворяне, не особо и хотелось. Однако буквально несколько дней назад пропала девушка одного из наших лейтенантов, Порция. Может, и знаешь такого?

Шанго кивнул. Порывистого аквилонца с обостренным чувством справедливости, он помнил достаточно хорошо.

— Так вот, — продолжил Нугат, — Порций отправился в «Небесный дворец» разбираться. А на следующее утро его нашли мертвым в портовых доках, в луже собственной крови. Понимаешь, — голос говорившего сбился, — даже гвардейцы не могут чувствовать себя в безопасности, что же можно говорить об обычных людях? Вот поэтому, — он еще раз огляделся по сторонам, — у меня не было большого желания говорить на эту тему.

— Понятно, — проговорил Шанго. — Ты свободен, о долге можешь забыть. Иди.

— Ты…, — видимо в душе гвардейца сыграли дружеские чувства, — ты ведь туда собрался сейчас идти? Может не стоит? Пойдем, выпьем, я как раз освободился!

— Туда? Нееет, — протянул с улыбкой Шанго, — чего я там забыл? Мне просто интересно было. А выпить? Пойти с тобой не могу, итак на… свидание опаздываю.

— Ааа, — успокоился Нугат. — Ну, тогда бывай!

Найти «Небесный дворец» оказалось действительно легко — несмотря на достаточно прохладную погоду перед ним толпилось много людей, производящих громкий шум, слышимый за несколько кварталов. Учитывая тот факт, что дом удовольствий находился практически в центре жилых кварталов, занимаемых преимущественно знатью, отсутствие возражений по поводу уличных звуков (а иначе их бы просто не существовало) было достаточно удивительным. «Небесный дворец» был весьма велик и в высоту и в ширину. Возвышался над огораживающей стеной, сверкая огнем фонарей, свечей и факелов, поэтому хорошо освещал прилегающие окрестности. Шанго сразу пришла мысль о том, что не будь здание каменным, оно очень быстро сгорело бы дотла. Стена наверху была усыпана шипами и кольями — было ясно, что тихо через нее перелезть не получится. У гостеприимно распахнутых узорчатых ворот стояли два вооруженных воина в черных кожаных униформах и привратник, который пропускал гостей, в нетерпении стремящихся попасть во дворец. Само собой, люди были нарядно одеты — достаток гостей сомнения не вызывал. На вошедших и всё пребывающих посетителях, всех абсолютно, были надеты различные маски, полностью или частично скрывающие лицо. Привратнику, прежде чем он кого-то впускал, гости показывали руки — видимо на них было что-то такое, что доказывало право на вход. Ясно было, что Шанго просто так не пустят, следовательно, надо было найти человека, который сможет ему с этим помочь. Он затаился в тени одного из зданий.

По большей части мимо проходили пары или целые группы разодетых людей. Попадающиеся же одиночки в основном не подходили по фактуре — то слишком маленькие, то слишком толстые, или наоборот худосочные. Наконец показался мужчина подходящей наружности — широкие плечи выдавали в нем воина. Скорее всего, он был рыцарем, раз хватало денег на такие развлечения. Мужчина шел не быстро, немного покачиваясь, что свидетельствовало о том, что он неплохо выпил. На его лице красовалась маска волка. Шанго, осмотрев улицу на предмет посторонних взглядов, тенью скользнул к путнику и ударил его в ухо, не во всю силу, естественно, так как убивать не собирался. Рыцарь пошатнулся, но видимо щадящего удара чернокожего оказалось недостаточно, и он, взревев как раненый медведь, махнул кулачищем в сторону обидчика. Наемник без труда уклонился и добавил дворянину удар в челюсть. На этот раз тот успокоился. Негр подхватил его под плечо, и еще раз оглядевшись, потащил в переулок потемнее. Несмотря на то, что мужчина худым не был, одежда оказалась Шанго слегка тесноватой и трещала, когда он нагибался или напрягал мышцы.

Помимо денег, на теле рыцаря был только незамкнутый золотой браслет. На нем серебряными змейками была отчеканена буква «С» — по-видимому, тот самый знак, что являлся пропуском в «Небесный дворец». Шанго спрятал под одеждой кинжал, натянул перчатки, надел маску, надеясь, что на цвет его кожи, виднеющуюся там, где лицо не было закрыто, никто внимания не обратит, нацепил поверх камзола браслет и, укрыв плащом валяющегося в бессознательном состоянии дворянина, направился к воротам «дворца», имитируя пьяную походку.

На новичка, естественно, никто внимания не обратил. Его догадка оказалась верна — знаком, дающим право войти, являлись браслеты. Пришлось подождать еще минут пять, пока не подошла очередь предъявить пропуск привратнику. Шанго протянул руку, слегка затаив дыхание в ожидании возможных проблем. Однако привратник спокойно его пропустил, добавив только напоследок:

— Оружие оставьте у входа в дом.

У дверей стояла еще вооруженная пара, на этот раз мужчина и женщина. Когда чернокожий подошел, последняя обратилась к нему:

— Ваш меч, господин, — и протянула руку.

Как Шанго этого и не хотел, но, для того, чтобы избежать подозрений, ему все-таки пришлось отцепить и отдать оружие.

— Благодарю вас, господин, — женщина слегка поклонилась и отошла с дороги.

Внутри помещения оказалось даже светлее, чем снаружи. Толпа роскошно одетых людей, разбитая на маленькие группки заполняла огромный вытянутый зал, в конце которого виднелась огромная занавесь, наглухо закрывающая, по-видимому, еще часть помещения. Между шумно общающимися, часто смеющимися посетителями, бегали слуги, предлагая посетителям напитки. Рядом с негром, недалеко от входа, располагались столы с закусками. Один из служек подошел и к Шанго, но тот отрицательно покачал головой — разумеется, от дорогого хорошего вина он бы не отказался, однако пить, означало сдвигать маску, а привлекать внимание он не хотел. По этой же причине он направился поближе к стенам, туда, куда обычно реже бросают взгляд. По пути он понял, для чего нужны были маски — то и дело его фигуру похотливо оглядывала какая-нибудь дама, а так себя вести знатные женщины, обычно чопорные и высокомерно-холодные, ограниченные строгими правилами дворянского этикета, могли только тогда, когда были уверены, что ни их самих, ни об их грешках, никто не узнает. Прислонившись спиной к стене, Шанго решил осмотреться. Воистину, редко где такое увидишь, и удивление вызывали вовсе не яркий свет или величина пространства. Весь, зал, не считая черной, как ночь, занавеси из блестящего шелка, был белым. Эта белизна разбавлялась, и то не сильно, только серебряными украшениями в виде звезд, комет и лун.

Впрочем, на самом деле, вся эта роскошь Шанго мало интересовала. Его интересовала Зафира и то, где она сейчас могла находиться. Среди людей, что сейчас перед ним хорошо проводили время, ни уличных девок, ни даже честных простолюдинок, не могло быть в принципе. А в том, что они в этом дворце есть, сомневаться не приходилось. И тут наемник наткнулся взглядом на шестерых людей, отличающихся от посетителей — это были воины, без масок и с оружием, что стояли около, на первый взгляд незаметного, прохода недалеко от занавеси. В который почти никого не впускали — негр лично увидел, как они вежливо, но настойчиво, попросили отойти группу вельмож в масках. Пройти позволялось единицам, что вроде бы совершали тот же ритуал, как и все гости при входе в «Небесный дворец» — протягивали руку с браслетом. Шанго понял, что это то самое место, куда он должен попасть. Оставалось найти то, что отличало тех, кому было позволен вход, от тех, кому нет.

Его размышления были нарушены женщиной с шикарными формами в маске ягненка, что подошла к нему вихляя бедрами.

— Здравствуй, Волк, — томно проговорила она. — Почему ты стоишь здесь совсем один и скучаешь?

— Ищу жертву, — сказал Шанго и клацнул зубами.

— Да? — рассмеялась она. — Считай, что ты ее уже нашел, — женщина провела пальчиком по его груди и слегка покачнулась — оказалось, что она слегка пьяна.

— На самом деле, — решил сыграть черный воин, — я здесь в первый раз и поскольку не знаю, чего ожидать, пока просто наблюдаю.

— О-о, ну это просто, — сказала Ягненок, — вот уже скоро начнется представление. Там, — она показала в сторону занавеси, — потом еще будет представление, но между ними будут танцы. Мы же с тобой можем, вместо них, пойти на улицу…, — она глупо хихикнула, — погулять.

— И там я тебя согрею от ночного холода? — спросил Шанго, которому пришло в голову, что некоторые дворянки распутней, развратней и похотливей, чем иные кабацкие шлюхи.

— Да! — прошептала она. — Там так холодно, но так хочется…, — она прижалась грудью к нему, — погулять.

— А что, это представление настолько интересно, что мы не можем сразу, прямо сейчас, пойти прогуляться?

— Шалун! — радостно воскликнула она с придыханием, прижав одну ладонь к своей груди, а другой слегка толкнув в грудь наемника. — Ну, вообще можно было бы и сейчас, но, говорят, Король Луны приготовил какой-то сюрприз. А я люблю сюрпризы, — хихикнула Ягненок и легонько топнула ножкой.

Шанго кивнул — после «Небесного дворца» еще одно знакомое по недавним событиям имя его не слишком удивило — а затем продолжил:

— Если бы мы пошли прямо сейчас, то я бы тебе показал другой, гораздо больший сюрприз. Но, так уж быть, он подождет.

— О-о! — протянула она и застыла в нерешительности.

— А, — быстро продолжил негр, в опасении того, что она передумает и согласится (не то, чтобы он был против, наоборот, судя по горячности дамы «прогулка» могла оказаться более, чем интересной, однако задержка могла серьезно нарушить его планы; да и беспокойные мысли о Зафире остужали его желание), — что вон то за место? — он показал на проход, охраняемый шестеркой.

— Это? — ему показалось, что она под своей маской надула губки, — Это для избранных. Там по слухам, какие-то просто небывалые развлечения. Но туда пропускают только золотых.

— В смысле?

— Ну, «золотых», а нам «серебряным» нельзя. Несправедливо! — она подняла руку и показала свой браслет. Только сейчас он обратил внимание, что это украшение у нее из серебра, а буква «С» отчеканена золотом. Что ни говорить, пьяный рыцарь ему правильный попался.

— И что за развлечения? — спросил он, спрятав руку со своим браслетом за спину.

— Не знаю, — пожала плечиками она, — но наверняка что-то с бабами связано. Ни один еще оттуда не вернулся недовольным. Я, — она хмыкнула, — тоже, не отказалась бы узнать, что внутри…

В это время начал гаснуть свет, заиграла музыка и стала медленно разъезжаться черная занавесь.

— Начинается! — похлопала в ладоши Ягненок.

За завесой оказались деревянные подмостки. На них были расставлены разрисованные предметы, опять же из дерева, которые должны были, видимо, изображать объекты внешнего мира. Шанго увидел вечернее небо, черную пирамиду, отдаленно напоминающую стигийские, черепа, копья, реки крови и еще много чего.

Когда везде, кроме пространства, где должно было начаться представление, стало совсем темно, музыка притихла и на подмостки, медленной, торжественной и величавой походкой, вышел человек в черном балахоне, лицо которого закрывала серповидная маска в виде полумесяца. Добравшись до центра, он повернулся лицом к залу и произнес:

— Благородные зрители! Величественные мужи и прекрасные дамы! Приветствую вас на этом празднике ночи! Пусть боги и демоны завидуют вам, ведь только вашим глазам суждено узреть то таинство, что я приготовил.

— Этот человек называет себя Королем Луны, — толкнула чернокожего в бок Ягненок, — но я уверена, что это сам Симта. То, как он себя ведет, его голос…. Ведь я, — гордо сказала она, — видела его в королевском замке.

— Интересно, — пробормотал Шанго.

А Король Луны в это время все продолжал:

— Я обещал вам сюрприз. А короли держат свое твердое слово! Знаете, ли вы, какое зрелище я приготовил сегодня для вас…? — Он сделал драматическую паузу. — Нет? Так внемлите! Давным-давно, настолько давно, что воспоминания о том времени почти истерлись в человеческих умах. Когда еще и камня не было на том месте, где сейчас стоит великая Тарантия, предки наши были угнетаемы страшной, злой империей Ахерон. В столице ее, ужасном городе Пифон, каждый день приносились в жертву тысячи людей… Мужчин и…, — его голос стал елейным, — прекрасных женщин. Никому не удалось увидеть ритуалы злобных ахеронцев и остаться после этого в живых. Никто из людей, что заселили мир после падения империи, не мог увидеть этих ужасов, потому что даже память о них была предана забвению…. До сегодняшнего дня…. Благородные зрители! Величественные мужи и прекрасные дамы!

Король Луны расставил руки в стороны, затем слегка поднял их и торжественно выкрикнул:

— Узрите! Жертвоприношение на ступенях черной пирамиды Пифона!

Заиграла музыка и под музыку, что должна была изображать ритуальную, на подмостки стали медленно выходить связанные в вереницу веревками полуобнаженные женщины в рваных одеждах из чистейшего белого шелка, ведомые «стражей» в каких-то дурацких деревянных доспехах и шлемах в виде змеиных голов. На вершине пирамиды появился «жрец» в свободной зеленой тунике с короной из клыков на голове. Он завыл что-то непонятное, начал махать руками с зажатым в одной из них деревянным кинжалом. Крутиться вокруг себя, раскачиваться из стороны в сторону, прыгать и топтать. Потом он успокоился и махнул рукой. «Стража» отцепила первую «жертву» и подвела к «жрецу». Девушка легла перед ним, он издал какой-то набор бессвязных звуков и сделал вид, что ее закалывает. «Жертва» издала ненатуральный предсмертный крик и из каких-то отверстий по пирамиде полилась красная краска, которая должна была изображать кровь. К «убитой» подошла пара шлемоголовых и потащила ее к краю подмостков, туда, где потемнее, причем было видно, что «заколотая» сама встала и ушла. Музыка на время стала пронзительнее, громче — наступила очередь следующей жертвы…

Наблюдающему за этим зрелищем Шанго было непонятно, как вообще можно смотреть подобный бред. Тем не менее, когда он посмотрел на Ягненка, то увидел, что она, не отрываясь, смотрит представление прижав обе руки к груди — видимо ее это очень захватывало или даже, что было довольно невероятно для него лично, ей все это нравилось. Что же, лучшего времени избавится от невольной партнерши, было не выбрать. Он тихо скользнул в толпу (Ягненок на это даже не обратила внимания), и с трудом пробираясь сквозь благородных гостей (такое ощущение, что это глупое зрелище нравилось им всем), побрел в сторону шестерки охранников.

Те тоже смотрели на подмостки, в основном на полуобнаженных «жертв», конечно, а не на реки «крови» и ужимки «жреца». Поэтому, мельком посмотрев на золотой браслет, на руке наемника, спокойно его пропустили. Проход давал начало довольно длинному коридору, с несколькими тяжелыми дверьми по пути. К тому времени, как чернокожий добрался до его выхода, звуки музыки из зала были уже почти не слышны. Его взгляду предстала комната с еще одной дверью, помимо той, из которой он вышел. Помещение было слабо освещено, вдоль стен стояли кожаные кресла. Посреди него стояли два человека и мирно беседовали. Увидев Шанго, оба поклонились, и один из них обратился к нему:

— Господин Волк! Рад видеть вас снова! Вам как обычно?

Наемник, молча, кивнул.

— Хорошо, — поприветствовавший его человек поклонился и жестом пригласил Шанго следовать за собой.

Они прошли в дверь и вошли в еще один коридор. Довольно темный. По стенам его были расположены двери. Когда они проходили мимо из-за них, то и дело раздавались то стоны, то всхлипы, то, даже, приглушенные крики. Наконец провожатый подвел воина к одной из дверей и открыл ее:

— Прошу вас господин, — сказал он, — тело сейчас приведут.

То, что сказал этот человек и то, как он это сказал, Шанго совсем не понравилось, тем не менее, он кивнул, вошел и закрыл за собой дверь. Внутри оказалось довольно уютно — множество свечей, стены, драпированные пурпурной бархатной тканью, камин, в котором весело играл небольшой огонек, и огромная кровать с множеством подушек. Эту, безусловно, романтическую картину портили только… пыточные инструменты. В одном углу стояли дыба, столб с колодками и непонятная конструкция из острых стальных рам. Рядом располагался столик, на котором были выложены ножи, пилы, шила, какие-то щипцы, спицы, длинные железные пруты. К нему были прислонены хлыст и небольшой украшенный серебряной вязью топор. Когда негр внимательнее посмотрел на стены, он понял, для чего был выбран такой цвет — тут и там виднелись высохшие пятна крови. Шанго скрипнул зубами — надо было прикончить того рыцаря, чью жизнь он так не хотел забирать. Черный воин дал себе слово, что когда выберется отсюда, то скормит ублюдку его же конечности.

Тут в дверь постучали.

— Открыто! — громко сказал Шанго.

В комнату вошел татуированный полуголый лысый амбал южного вида, шемит скорее всего, в котором жира было столько же сколько мускул — то есть весьма много. Перед собой он тащил абсолютно не сопротивляющееся миниатюрное существо женского пола.

— Тело! — прохрипел он, толкнул ту, что привел так, что она упала на пол со слабым всхлипом. Затем он вышел, громко хлопнув за собой дверью.

Воин медленно подошел к лежащей на полу. При его приближении она задрожала, как осиновый лист. Когда же он взял ее за руку, она заскулила, словно раненый котенок. Подняв ее и посмотрев в ее лицо, Шанго с ужасом увидел, что перед ним ребенок — девочка лет тринадцати-четырнадцати. К клятве «накормить» рыцаря прибавилась еще одна — задушить того его же собственными кишками.

— Тихо, тихо, детка, — проговорил негр и снял маску, — не бойся меня. Клянусь, я не сделаю тебе ничего плохого.

Девочка с удивленным испугом посмотрела ему в лицо, либо, не веря его словам, либо еще не осознав их смысла.

— Говорю, тебе не бойся, — он широко улыбнулся, — я пришел помочь вам.

Она видимо, поняла, перестала дрожать, три раза глубоко вздохнула, собираясь что-то сказать, но не смогла и разрыдалась у него на груди.

— Ну, ну, тише, — приговаривал он, гладя ее по голове, давая ей выплакаться. Когда же она успокоилась, спросил:

— Как тебя зовут, детка?

— Кармилла, господин.

— Скажи мне Кармилла, как ты сюда попала?

— Я… меня мама послала на рынок за молоком. И когда я шла, кто-то, — она сглотнула, — набросил мне мешок на голову. Потом меня куда-то понесли, потом мы ехали — я слышала стук копыт и скрип колес, а потом вот я оказалась здесь.

— И много вас таких здесь?

— Точно не знаю. Много. Новеньких каждый день приводят. Моя каморка находится около входа и через прутья видно, как их ведут. Но зато, — она всхлипнула, — многие из тех, кого потом уводят господам, назад не возвращаются. А те, что возвращаются, часто побиты и покалечены. Говорят, — девочка запнулась, — некоторых из них потом добивает Тулок.

— Тулок?

— Ну, жирный урод, который меня привел.

— Страшно вам, наверное? — ляпнул Шанго явную ерунду, не зная, что правильное в подобной ситуации можно сказать.

— Очень, — девочка снова всхлипнула, — некоторые не выдерживают. Вон привели одну через день после того, как я сюда попала, и подселили к нам. Она все угрожала, что ее жених гвардеец всех тут поубивает. А позже вечером ее увели. Вернулась она почти невредимой. Ну, только синяк один на лице. Она больше не кричала, а совсем наоборот — молчала, на вопросы не отвечала, и смотрела в одну точку на полу. А когда утром мы проснулись, то увидели, — ее голос дрогнул, — что она повесилась. Тулок ее потом куда-то уволок.

— Ясно, — мрачно проговорил Шанго, потом спросил о той, ради которой суда явился. — Ты знаешь девушку по имени Зафира? Она должна была попасть сюда неделю назад.

— Неа, — она покачала головой, — те, кого я знаю, это девушки, которые живут со мной. Ну, еще наши соседки. О Зафире я никогда не слышала. И потом, неделя это большой срок. Один Митра знает, что с ней могло случиться за это время.

— Я понял, — сказал негр и, мягко отстранив от себя девочку, встал. — Пойду, проверю.

— Господин! — глаза Кармиллы округлились от ужаса. — Не ходите туда! Там охрана с оружием… и… и Тулок!

— Не бойся детка. Давай, залезай под кровать. Я вернусь за тобой, как только смогу. Ну, а если не вернусь, то дожидайся утра, и постарайся убежать. Думаю, я смогу устроить так, что тебя не хватятся.

Кармилла замерла в нерешительности:

— Не оставляйте меня!

— Давай, давай, малышка, — сказал воин, — я должен попытаться помочь всем.

Девочка всхлипнула, кивнула, а потом как мышка скользнула под кровать.

Шанго снова надел маску волка, вытащил кинжал и взял тот топор, что нашел в этой комнате. Теперь этот предмет должен будет послужить оружием, а не орудием пыток, извращений и изуродований. Наемник медленно открыл дверь и осмотрел коридор — там было пусто. Он быстро подошел к соседней комнате и ворвался в нее. Черный воин увидел, как полураздетый мужчина на кровати с остервенением насилует девушку. Она хрипела, кашляла и судорожно вращала залитыми слезами глазами — насильник душил ее, и было видно, что руки его сжимаются все сильнее и сильнее. Того, что в комнате появился кто-то лишний, мерзавец даже и не заметил. Не теряя больше ни секунды, Шанго подскочил, и, схватив насильника за горло, оторвал от жертвы. Тот, уже начав что-то соображать, прохрипел:

— Да как ты смеешь…

Негр не дал ему договорить — поднеся к лицу негодяя кинжал, он воткнул его ему в глаз и, не обращая внимания на визги, начал медленно вдавливать клинок тому в мозг, поворачивая его. Положив труп на землю, Шанго вытащил кинжал и с омерзением вытер его о богатую одежду убитого. И тут же его оттолкнула девушка — в руке у нее был нож из пыточного набора. Она начала яростно кромсать тело своего обидчика, вцепившись в него настолько крепко, что Шанго еле ее оттащил.

— Успокойся, — сказал он забрызганной кровью женщине, — все кончилось. Пока оставайся здесь и жди.

Шанго вышел и постоял немного возле двери. Он услышал еще стоны и крики, что раздавались из помещений, располагавшихся в этом ужасном месте. И тут безумная ярость, жажда крови нахлынули на него. Зарычав, он бросился убивать. Комната, за комнатой, тварь за тварью — он рубил, колол и резал, избавляя землю от гнили, порожденной порочной стороной цивилизации. Оружие его покрылось сгустками крови, ошметками плоти и костей. Вид его наверняка был ужасен — женщины, считая, что он совсем не спаситель, а кровожадный монстр, жались по углам. Однако даже в таком состоянии Шанго не повредил ни волосинки, ни одной из них. Но «блистательные господа»…! Он не знал жалости. Эти люди были недостойны ее! Он не чувствовал никаких сомнений, убивая безоружных. Они заслужили свою участь! Он не знал усталости — ненависть вела его. Он убивал.

Наконец, когда ни одного мерзавца в живых не осталось, гнев спал и воин прислонился к стене коридора, переводя дыхание. Внезапно открылась дверь, через которую он попал в это место. Вошел провожатый, а вместе с ним еще один «избранный» в маске нетопыря. Ничего не подозревая, они медленно приближались к нему — даже окровавленное оружие в его руках, даже испачканные кровью одежда и маска, не вызвали их беспокойства. Видимо подобное зрелище было здесь вовсе не редкостью. Когда же провожатый довольно улыбнулся и подмигнул черному воину, Шанго не сдержался. Схватив поудобней топор, он размахнулся и пустил его в полет. Лезвие топора с громким хрустом вонзилось прямо между глаз Нетопыря. Тот секунду постояв, рухнул на пол. Переменившийся в лице провожатый взвыл, и, повернувшись, бросился прочь. Тремя прыжками чернокожий воин настиг его и, схватив за волосы, перерезал ему глотку. Затем, подобрав топор, направился ко входу.

Приятель провожатого со скучающим видом сидел и бросал кости, коротая время. Услышав, что кто-то вошел, он обернулся и, беспечно посмотрев на перепачканного кровью человека в масле волка, снова принялся на свою игру, равнодушно бросив:

— Железо могли бы и в комнате оставить, господин. Киньте где-нибудь. Плащи, как всегда, в углу. В зале снова представление — темно. Думаю, никто ничего не заметит…

Говоривший так же беспечно и умер — наемник, не раздумывая, поразил его топором в голову. Оружие погрузилось глубоко — обратно оно выходило с трудом, издавая чавкающие звуки.

Теперь надо было пойти и успокоить женщин, а затем обеспечить их временную безопасность. Он двинулся было туда, где находилась ближайшая из них, однако заметил нечто необычное в комнате, мимо которой раньше пролетел, в кровавой горячке посчитав пустой. В пыточном углу, которые были идентичны во всех комнатушках, к острым рамам, в неестественной позе была прикована обнаженная девушка. Вернее то, что от нее осталось. Ее левая нога была отпилена, а обрубок был обожжен — видимо мучитель хотел остановить кровотечение. Обе полные груди были закручены веревками до посинения, в них были понатыканы острые предметы, одна из них была полуоторвана. Пах был разворочен. Об обильных синяках, царапинах и кровоподтеках и говорить не стоило. Но что самое невероятное — девушка была еще жива и слабо, судорожно дышала. То, что она не умерла от потери крови, повреждения внутренностей и чудовищной боли, показалось воину следствием колдовства.

Шанго скрипнул зубами. Он многое в своей жизни видел, но от подобного даже ему стало не по себе. На ватных ногах он подошел поближе и понял причину необычной живучести искалеченной. На губах, там, где высохла слюна, он увидел белый порошок. Дурман, которым ее накормили, видимо убрал боль и замедлил сердцебиение. Было ясно, что она уже не жилец на белом свете. Однако того, чтобы она умерла в таком положении, черный воин допустить не мог. Как можно аккуратнее он освободил ее от оков и, подняв на руки, понес к кровати. Девушка закашлялась и из ее рта пошли кровавые пузыри. Шанго мягко положил ее на постель, и, взяв ее за руку, присел рядом. Внезапно она задышала чаще, открыла глаза, лицо ее перекосилось от страха. Уставившись в потолок безумным взглядом, девушка застонала:

— Дракон…! Рвет на части…! Жжет…!

Ее голос стал еще тише, превратившись в бессвязное бормотание. Затем, по ее телу прошла судорога, она до боли сжала ладонь воина. Вскрикнула и испустила дух. Мрачный как туча, наемник встал и накрыл усопшую шелковым покрывалом.

Это все следовало остановить.

Велев женщинам запереться в одной из комнат и раздав оружие на всякий случай — набралось около дюжины топоров, то есть более, чем достаточно — Шанго направился вглубь дворца. Чертыхнувшись в очередной раз по поводу чрезмерного количества коридоров в этом здании, он вышел в помещение, в котором находился один из охраняющих это место воинов. Отвлекшись от созерцания потолка, тот с удивлением посмотрел на вошедшего.

— Простите, господин, — сказал он, — но вам сюда нельзя!

Не говоря ни слова и не сбавляя и шага, черный воин продолжал приближаться к нему.

— Не подходите! Несмотря на ваш титул, я буду обязан применить силу и вам известно об этом, — продолжал охранник, вытащив из ножен клинок.

Чернокожий проигнорировал и эти слова.

— Пеняй на себя, сумасшедший! — пробормотал воин в черном обмундировании, поднял меч и нанес удар.

Шанго поймал его в замок из скрещенных топора и кинжала, а затем пнул противника ногой в живот. Его соперник согнулся и начал ловить ртом воздух. Впрочем, недолго — затылок врага был слишком удобной целью.

Пока убитый охранник падал, открылась дверь, и в ней показался человек в серповидной маске в виде полумесяца — Король Луны собственной персоной. Увидев финал кровавого зрелища, он подобрал полы своего балахона и бросился бежать. Взревев, Шанго кинулся за ним. Шаг, три, пять — скоро негр достигнет своего врага….

Вдруг перед его лицом резко упала решетка. Он обернулся назад, но и там проход был перекрыт. Король Луны, который в панике чуть ли не повис на рычаге, замаскированном под факел, обернулся назад и, увидев своего преследователя в ловушке, облегченно вздохнул. Хмыкнув, Шанго положил оружие на землю, крепко схватился обеими руками решетку и начал медленно ее поднимать.

— Ну и ну, какой прыткий! — Симта покачал головой и дернул еще за один рычаг.

Пол под ногами черного воина провалился. Чудом, он успел зацепиться за прутья. Когда же «Король» увидел, что Волк начинает подтягиваться вверх, то крикнул:

— Тулок! Держи его!

Через мгновение черный человек почувствовал, как кто-то тянет его вниз. Он как можно крепче схватился в решетку, но уже сейчас было ясно, что он не удержится. Симта подошел к прутьям, однако не очень близко. Даже видя своего преследователя в таком состоянии, он его боялся.

— Кто ты такой? Что тебе надо? — спросил Король Луны присев на корточки. — Молчишь? Ну, скоро все выложишь! Тулок, — крикнул он, — я сейчас спущусь, а пока поучи его немножко хорошим манерам и закуй в колодки.

— Слушаюсь, господин, — раздался глухой, кряхтящий голос из провала.

— Замечательно, — Симта встал и, повернувшись, пошел прочь.

В это время тянувший Шанго человек дернул особенно сильно и негр сорвался. Маска, зацепившись за что-то, слетела с него. Упал он прямо в объятия Тулока, который удивленно было посмотрел на жертву, но тут же ухмыльнулся и принялся сжимать захват, вдавливая руки чернокожего в его тело. Враг был очень силен, но Шанго и не желал мериться с ним мощью. Размахнувшись головой, он ударил Тулока в широкий нос, мгновенно стерев ухмылку с его лица. Захват слегка ослаб, однако объятия не разжались. Тогда негр вцепился зубами в ухо противника и начал его рвать. С громогласным воем, жирный отпустил его и попытался оттолкнуть. Тут же Шанго кулаком ударил воющего толстяка по его тройному подбородку, и нижняя челюсть Тулока с противным хрустом ушла назад. Обливаясь соплями, татуированный толстяк отшатнулся. Черный воин лягнул пяткой коленную чашечку врага, почувствовав, как в ней что-то поддалось под его ударом. Жирный завалился на правый бок и тотчас же топор, который подобрал Шанго, нашел его шею. Шемит успокоился навеки.

Уроженец племени Мабинти поднял маску, которая его сегодня не раз выручала, и снова ее одел. Подобрал кинжал, заткнул его за пояс, а затем, подойдя к выходу, прижался к стене и принялся ждать. Несколько долгих минут прошло, пока дверь распахнулась, и в помещение вошел человек, со словами:

— Ты не представляешь, что этот молодчик натворил. Охрану я уже позвал…, — и тут говоривший запнулся, когда увидел лежащий труп.

Он повернулся было, чтобы убежать, но было уже поздно — Шанго схватил его и нанес несколько ударов в лицо и тело. Не слишком сильных — враг пока нужен был ему живым, но все же достаточно чувствительных для того, чтобы тот упал на пол и принялся поскуливать. Симта, а, судя по голосу, это был именно он, успел снять балахон и свою глупую маску. Под ними скрывался довольно таки непримечательного вида шемит средних лет, уже заметно начинающий полнеть, с завитыми в косички курчавыми волосами и бородой. Может быть, его лицо когда-то и отличалось благородными чертами, но теперь, когда оно было залито кровью и искажено страхом, этого видно не было.

Негр было хотел запереть дверь, но на той не оказалось, ни замка, ни засова. Открывалась она наружу, а значит, и подпереть ее не было никакой возможности. Поэтому Шанго всего лишь дверь прикрыл. Затем вернулся к своему врагу, который в это время безуспешно пытался подняться.

— Знаешь, — проговорил наемник, пнув его, — ты уже дважды мог стать трупом. Но личность твоя вызвала мой такой горячий интерес, что желание допросить тебя превысило риск того, что ты можешь избежать кары за свои злодеяния и скрыться. Но, хвала богам, ты здесь. Ползаешь сейчас передо мной.

— Каких злодеяний? Я ничего не сделал!

— Да ты, видимо, смеешься надо мной! — Шанго схватил Симту за руку и коротким движением сломал ему несколько пальцев. — Сколько женщин, было замучено из-за тебя? — спросил воин, когда вопли шемита сменились наконец рыданиями.

— Это же грязные животные! Нищее отребье! Простолюдины! Чего тебе до них? — постанывая, выдавил Симта.

Шанго сапогом ударил его в лицо:

— Понятно, — процедил он. — С этим мы разобрались. Но, поверь мне на слово, лучше бы ты этих слов не произносил. Теперь перейдем к следующему вопросу.

— Какому вопросу, пожри тебя Сэт?! — завопил шемит, выплевывая выбитые зубы. — Ты что, болен? Да кто ты вообще такой?

— Нет, приятель! — наступив на сломанные пальцы врага, молвил черный. — Кто ТЫ такой? Я это к чему…, — наемник, медленно вращая ступней и вызывая у шемита крики, принялся говорить, — день назад мне довелось повстречаться с одним человеком. Он вез письмо. Знаешь кому? Нет? Королю луны! Не слышал о таком? — он усмехнулся. — Вез он его из страны, что почти готова с этой, начать войну. В письме говорилось про льва, тигра и лисицу. Казалось бы ерунда, правда? Детские фантазии. Но согласись, везти такие вещи гонцом, да еще и секретничать по этому поводу, как-то глупо. Кто такие эти «тигр» и «лев» я и без тебя догадался. Но, кто такая лиса?

— Не знаю, — быстро проговорил Симта.

— Думаю, — злобно сказал Шанго, — ты меня обманываешь.

Он принялся наносить ногами удары по телу тщетно пытающегося уползти шемита. Когда чернокожему показалось, что одно из ребер негодяя сломалось, тот хрипло завопил и, заливаясь слезами, простонал:

— Хватит! Я все скажу! Все! Хватит!

— Так говори, — негр наподдал ему еще разок напоследок.

— Лисица — это Зингара! Они подстроили все это покушение, чтобы обострить отношения между Аквилонией и Немедией. Я — их человек, посредник по этому делу в Тарантии, — дрожащим голосом быстро выдавил он.

— Зингара? — Шанго был ошарашен. — Зачем ей-то это нужно?

— Я все расскажу, только не убивай, прошу…!

В это время распахнулась дверь, и в подвал ворвалось несколько охранников в черных одеждах. Те самые, что пропустили его вовнутрь. У троих из них были взведенные арбалеты.

— Убейте! Убейте его! — завопил Симта.

Один из воинов махнул рукой, приказывая арбалетчикам стрелять. У Шанго не было много времени для раздумываний. Он напряг все свои силы в мощном рывке и, подняв грузное тело шемита, заслонился им. Все три болта попали в тело «Короля», заставив его дернуться и обвиснуть. Чернокожий побежал со своим грузом на охранников и, приблизившись, кинул его в них, заставив нескольких упасть. Тут же схватив ближайшего воина, он приставил кинжал к его шее и закрылся им от остальных.

— Тихо, тихо, тихо, — громко сказал Шанго, выставив свободную руку вперед, предостерегая бойцов от необдуманных поступков. — Вы ведь не хотите его убить? Правда? — он слегка надавил клинок, и на шее его пленника проступила кровь.

— Что нам до него? — сказал один из охранников, тем не менее, не нападая. Впрочем, его слова заставили дрогнуть человека, которого черный держал,

— А что вам до него? — Шанго указал на труп шемита. — Посуди сам. Платить вам больше некому. Работы не осталось. Даже кормить не будут. Вы же наемники! Хотите поработать бесплатно?

— Ты лишил нас дохода. Уже за это тебя стоило бы убить, — ворчливо сказал еще один воин. Однако оружие опустили уже почти все.

— А вдруг не получится и выйдет так, что умрете вы? Попасть на Серые Равнины задаром? — он хмыкнул. — Ты действительно этого хочешь? Да и потом, это место больше ничье, — он обратился ко всем. — Как вы думаете, много ли здесь может быть ценностей, исчезновение которых вы сможете обнаружить, — на последних словах Шанго сделал ударение, — после того, как наткнулись на труп вашего господина? Мало того, что я жестокий убийца, — Шанго посетовал головой, — так еще и жадный грабитель. И бегаю быстро. Ну, так как…?

— Знаете, — сказал после долгой паузы один их воинов, — мне этот козел никогда и не нравился! И мерзости, которые он творил, тоже. Не знаю, как вы, а я пошел!

— Последний вопрос, — сказал чернокожий, вдруг кое-что вспомнив, — и, наверное, главный. От него зависит, расстанемся мы или все-таки нет? Что случилось с женщинами, что были рядом с трупами?

— Какими женщинами? — недоуменно спросил, было, воин, но тут догадка озарила его лицо:

— А-а-а! В одном из помещений кто-то заперся. У нас не было времени ломать дверь и проверять кто там. Так там женщины! Мы думали, что какой-то вельможа струсил и спрятался, о каких-то там женщинах мы даже и не помышляли.

— Замечательно! Пусть они там и остаются!

Бывший охранник равнодушно пожал плечами, вложил меч в ножны и побрел к выходу. За ним, один за другим, побрели и остальные.

— Один арбалет здесь оставьте, — бросил им вслед Шанго. — И пару стрел.

Кто-то из воинов полуобернулся и положил необходимое оружие на пол. Вскоре все они скрылись из глаз.

Негр обратился к своему пленнику:

— Тебя как зовут, парень?

— Фузий, — ответил тот искаженным голосом из-за пересохшего горла.

— Фузий, жить хочешь? — спросил чернокожий. А когда дождался утвердительного кивка, продолжил:

— Ну, если да, позаботься о том, чтобы друзья твои не наделали глупостей. Я становлюсь очень неприятным человеком, когда мне что-то не нравится. Очень! — он отпустил пленника и подтолкнул его к двери. Тот не задерживаясь, побежал на выход.

Подождав, пока шаги стихнут, воин племени Мабинти подошел к трупу Симты и ногой перевернул его на спину. Посмотрев на его лицо он, с сожалением от осознания упущенных возможностей, покачал головой, подобрал арбалет, зарядил его и выстрелил шемиту прямо в лоб. У него осталось последнее дело в этом месте.

По лестнице южанин поднялся осторожно — подозревать тех парней, что он отпустил, в излишней ретивости было нельзя, но и слишком доверять им тоже не стоило. Все было, однако, спокойно. Наверху он обнаружил развилку, недалеко от которой быстро по приглушенным голосам обнаружил помещение, где держали похищенных женщин. Он понял, что Кармилла не рассказала ему и части тех ужасов, что испытывала здесь. В помещении очень сильно воняло нечистотами, какой-то гнилью. Воздух был очень сперт, дышалось с трудом. Было жарко. То, что девочка назвала «каморками» на самом деле оказалось темницами, практически мелкими каменными мешками. Шанго открыл ближайшую из них и на него безразлично уставились грязные женские лица. По-видимому, до того, как их доставляли господам, их где-то мыли.

— Выходите, — глухо сказал черный воин. — Выходите, выходите все, — повторил он, видя, что ему не верит. — Вы все свободны, — крикнул Шанго, — выходите, но пока не убегайте. Это надо сделать правильно.

Он бросился открывать клети, громко повторяя имя той, ради которой сюда пришел:

— Зафира?! Зафира, ты жива?!

Обнаружил он ее в одной из дальних темниц. Девушка была в полубессознательном состоянии из-за ужасных условий. Все ее дело было желтым от почти заживших синяков. Однако она была жива.

— Мы прятали ее, закрывая нашими телами, — сказала одна из женщин. — Если бы они увидели ее такой, то увели бы и Тулок бы ее забил.

— Спасибо! — с болью в голосе произнес Шанго. — Что до Тулока, то сейчас Нергал в своем царстве, забивает его.

Подняв Зафиру на руки, он вышел. В коридоре столпилось около полусотни качающихся, изможденных женщин. Те, что покрепче, помогали совсем немощным и покалеченным. Аккуратно пройдя сквозь эту толпу, он подошел к двери и обратился ко всем:

— Внимание! Идите все за мной! Не галдите, не шумите, внимательно смотрите по сторонам и если кого-нибудь увидите, говорите сразу мне. Слушайте меня внимательно. Все, что скажу, исполняйте. Только так мы сможем безопасно отсюда уйти.

Они медленно выдвинулись вперед. Поскольку там, где сейчас проходила группа изможденных женщин, было гораздо прохладнее и свежее, Зафира задышала глубже, а вскоре и открыла глаза. Удивленно посмотрев вокруг, на лица улыбнувшихся ей женщин, она уставилась на голову несущего ее «зверя».

— Кто ты? — тихо спросила она.

— Это я! — Шанго на время поднял маску и подмигнул ей.

— Митра! — Зафира заплакала. — Я уж, и не надеялась ни на что. Думала все уже.

— Все будет хорошо, сейчас только выбраться надо. Поэтому не шуми, детка.

— Хорошо, — кивнула она, — можешь меня опустить.

— Ты уверена, что сможешь идти сама?

— Я попробую.

Наемник осторожно поставил ее на землю. Девушка сильно покачнулась, оперлась на его руку, чуть не упав, однако вскоре выпрямилась и достаточно твердо встала на ноги.

— Ну, пошли, — сказала она.

Слава богам, предосторожности оказались излишни. Они без проблем добрались до «комнат утех», где к ним присоединились остальные. Увидев последствия кровавой бани, которую устроил здесь Шанго, женины радостно зашумели, да так, что, только прикрикнув, он сумел их успокоить.

Когда группа подошла к выходу в зал, Шанго остановил всех и сказал:

— Теперь слушайте! Сейчас я устрою у них там небольшой переполох. Когда сиятельные господа побегут отсюда, присоединяйтесь к ним и покиньте это место навсегда!

Он решил не объяснять причину, которой руководствовался, когда составлял план побега. Он считал большинство гостей нормальными людьми или, по крайней мере, они не настолько низки, чтобы одобрять те мерзкие вещи, которые творились в тайных уголках этого места. Но есть среди них и те самые подонки, ради которых это все и было придумано. Если женщины выйдут просто так, то это вызовет нежелательное, по мнению чернокожего, внимание к ним, что потом может поставить под угрозы их жизни. Пройдет совсем немного времени, когда город наконец, узнает о том, что здесь происходило на самом деле. И негодяи захотят убрать тех, кто их может разоблачить. Неважно, что на их были маски. Страх их будет гораздо больше. Такую породу людей он знал слишком хорошо. Однако пугать спасенных не следовало. Он добавил:

— Впрочем, если увидите, что-то угрожающее позади, бегите сейчас же. Всем все понятно? Хорошо! Зафира, дождись меня недалеко от ворот.

Шанго вышел в зал. Разодетых людей в масках стало гораздо меньше, но все равно посещение было заполнено. Охрана исчезла, но этого, по-видимому, никто не заметил. Было темно — на подмостках разыгрывалось очередное представление — какие-то мужчины в глупых нарядах разыгрывали сражение. Чернокожий направился к открытой занавеси и пробрался за подмостки. С этой стороны на предметах, что изображали внешний мир, никаких рисунков видно не было. Было видно только дерево. Довольно много дерева. Факел он нашел быстро. Как Шанго и ожидал, сухое дерево занялось очень легко. Огонек, сначала совсем маленький, скоро превратился в большое пламя.

Выполнив задуманное, Шанго вернулся туда, где оставил женщин и начал ожидать, пока последствия его диверсии не станут заметны. Сначала на дым никто не обращал большого внимания. Видимо все, и зрители, и актеры, считали его частью представления. Однако когда стало заметно пламя, замолчала музыка и люди на подмостках в страхе остановились, кто-то в зале, наконец, громко закричал «пожар». Люди с высокими культурными манерами мгновенно превратилось в паникующую толпу, представители которой с криками бежали к выходу, расталкивая друг друга и забыв обо всем.

— Давайте, — крикнул женщинам Шанго, и его группа присоединилась к бегущим и смешалась с ними.

Он убедился в том, что никто не остался забыт и неспешно двинулся следом. У входа он нашел свой клинок. По-видимому, в отличие от него, благородным господам оружие было не так уж и нужно, раз они в панике его позабыли. Пробравшись через толпу зевак, разглядывающих, как внутри здания бушует пламя, он подошел к воротам, нашел взглядом Зафиру и направился к ней.

— Ну что, домой? — спросила она, когда южанин подошел.

— Почти. По дороге надо отдать должок, — Шанго снял маску и постучал по ней ладонью.

Человек в роскошном наряде с золотыми узорами, стоял в центре зала, стены которого совсем недавно услаждали взоры своей белизной, и ковырял носком сапога обгоревшую деревяшку. За окном стояло позднее утро, а зал этот являлся тем, что осталось от великолепного «Небесного дворца». Огонь потух сам собой, когда пожрал все, что мог зажечь. Стены теперь были покрыты копотью и сажей, а на месте подмостков лежала груда обгоревших углей. Воняло гарью.

Человек в роскошном наряде, снял свою маску и бросил ее на пол. Миру предстал довольно молодой человек с пухлыми губами и полными розовыми щеками. Было в нем что-то неприятное. Он скривился и, вздохнув, сказал:

— Ой, как жаль! Как жаль! Такое хорошее место было!

— Ваше Высочество, — обратился к нему подошедший человек в одежде капитана королевской гвардии. — Мы нашли господина Симту. Он и его телохранитель убиты. Сам Симта застрелен из арбалета.

— Плохо, плохо, — вздохнул молодой человек, — а кто это сделал, нашли?

— Нет, Ваше Высочество. Но говорят, это был довольно крупный мужчина, скрывающийся под маской волка.

— Маска волка? — удивился вельможа. — Очень похоже на барона Илиция.

— Это точно не он, поскольку барона мы тоже нашли. Его тело лежит в одном из переулков недалеко отсюда.

— Правда?

— Да, Ваше Высочество. Только боюсь, вы не захотите его лицезреть — он ужасно обезображен.

— Ужас, какой! — равнодушно покачал головой молодой человек. — Ну да ладно, пойдемте отсюда. Погоните моего коня ко входу.

— Слушаюсь, принц Нумедидес, — капитан поклонился и направился прочь.

— Такое хорошее место было! — последний раз посетовал вельможа. Затем принц повернулся и последовал за гвардейцем, наступив на маску, которую бросил. Маска, изображавшая голову дракона, треснула и сломалась….