"Снежная Принцесса" - читать интересную книгу автора (Зорина Светлана)

Глава 30. Королева

Она бродила по сумрачному лесу, который был иллюзией, а вот чьей — она не знала. Она лишь знала, что это надо выяснить, иначе ей отсюда не выбраться. Лес становился всё реже и реже, пока не превратился в заснеженную равнину. Илана обрадовалась — ведь эту иллюзию придумала она, а значит, сумеет разрушить чары. Надо лишь нажать на жёлтую кнопку на браслете — и появится дверь. И дверь действительно появилась, но за ней оказался длинный коридор с гладкими металлическими стенами — совсем как в том пиратском корабле. Откуда ни возьмись выкатился ЕS-33. На его груди серебристо мерцал небольшой экран, на котором тут же вспыхнула строчка:

«Чего вы хотите?»

— Выбраться отсюда.

«Наружу нельзя. Опасность».

— А что там, снаружи? Какая опасность?

«Смерть».

— А здесь безопасно? — поинтересовалась Илана.

«Пока да».

— Пока? Спасибо. А где мы вообще находимся?

«В иллюзии».

— А кто её создал?

«Вы».

— Я?! Тогда почему я не могу из неё выбраться?

«Это мне неизвестно».

— Естественно. Ты же самый тупой робот в мире.

«Я усовершенствованная модель ES-33».

— Это я уже знаю… Может, хотя бы скажешь, кто тут ещё есть, кроме меня?

«Пока никого. Но они могут появиться».

— Кто?! — Илане хотелось дать роботу хорошего пинка.

«Кто угодно».

— Послушай ты, железный болван, если это моя иллюзия, значит, появиться тут могут только те, кого я захочу увидеть, ведь так?

«Это мне неизвестно».

— Ладно, толку от тебя всё равно не добьёшься, — махнула рукой Илана и пошла по коридору — должен же он её хоть куда-то привести.

Вскоре она оказалась перед дверью с большим экраном и пультом.

«Ничего себе, — подумала девочка. — Это же вход в иллюзион! Но ведь мне-то нужен выход. Не имею ни малейшего желания кочевать из одной иллюзии в другую…»

«А ты уверена, что хочешь вернуться в реальность?» — вспыхнуло на экране. Буквы были оранжево-жёлтые и колебались, словно язычки пламени.

— Не уверена, — подумав, ответила Илана. — Но этот чёртов корабль мне уже изрядно надоел. Хватит, накаталась…

«Но ты не можешь отсюда уйти, пока не спасёшь их!» — эта надпись уже пламенела ярко-алым.

— Кого?

Ответа не было. Экран замерцал всеми цветами радуги и неожиданно погас, а дверь не то распахнулась, не то исчезла. Илана увидела перед собой просторное помещение, уставленное продолговатыми, похожими на гробы капсулами — точно такими, в каких Трина и Лопо перевозили свой живой товар. Под прозрачными, но мутноватыми, словно бы запотевшими крышками «гробов» угадывались очертания человеческих тел. Девочка не могла как следует разглядеть спящих, но ей показалось, что взрослых среди них нет — одни дети и подростки.

«Так вот кого я должна освободить! — Илана вздохнула с облегчением. — По крайней мере, ясно, что надо делать».

Она достала из кармана ледяной шарик, превратила его в меч и попыталась поддеть крышку ближайшей капсулы. Ничего не получилось. А самое странное, что разрубить её тоже не удалось. Магический лёд, без труда резавший обшивку космического корабля, не оставлял на «гробах» ни царапины.

— Скорее, скорее, — шептал ей чей-то голос. — Ты же не успеешь…

Илана выбилась из сил, пытаясь разрубить проклятые капсулы. Под их прозрачными крышками клубился мерцающий туман, который с каждой секундой становился гуще и постепенно скрывал очертания тел. А когда он рассеялся, спящие исчезли — словно испарились. Илана стояла посреди комнаты, растерянно глядя на пустые капсулы… Нет, теперь это уже были не капсулы, а действительно гробы. Пустые детские гробы с хрустальными крышками. А комната превратилась в роскошный склеп, потолок которого поддерживали покрытые рельефами колонны. Она уже видела это… Но когда? Впрочем, неважно. Она не успела. Она должна была их спасти, но не успела. Они исчезли, испарились, растаяли…

— Владыка холода похитил их души, а тела их растаяли, словно весенний снег…

Илана огляделась, пытаясь понять, кому принадлежит этот тихий голос, но склеп был пуст.

— Ты не успела. И ты тоже умрёшь… Сейчас…

Илана вдруг почувствовала такую усталость, что мысль о смерти уже не вызывала у неё ни малейшего страха. Ей хотелось лечь и уснуть. Как можно скорее. Уснуть или умереть — какая разница?

Она опустилась на пол, но заснуть ей не дали.

— Выпей это, — мягко, но властно произнесла королева Изабелла, склонившись над Иланой с чашей в руках.

Она была потрясающе красива. Огромные глаза сияли на бледном лице, словно тёмные агаты. Тонкие белые пальцы сжимали серебристую чашу… Королева Кубков… Нет, Королева Кубков мудра и добра, а эта — убийца. Нельзя её слушать! Нельзя пить из её кубка! Там может быть яд…

С трудом приподнявшись, Илана выбила чашу из рук королевы. После чего силы окончательно оставили её.

Она не знала, сколько была без сознания, но, придя в себя, снова увидела королеву. На элегантном сером платье Изабеллы темнело мокрое пятно, а в руках она держала маленькую серебряную чашку.

— Тебе обязательно надо это выпить, дитя моё, — промолвила королева. — Уколов тебе и так поставили достаточно. Это лекарство лучше усваивается, если его выпьешь. Оно совершенно безвкусное — как вода.

Илана с недоумением прислушивалась к голосу Изабеллы, совершенно не похожему на тот, каким она говорила, выступая по телевидению. Тем не менее этот голос был знаком Илане. Где и когда она его слышала? А сейчас она где?

Девочка обнаружила, что лежит в постели. Напротив было высокое наполовину задёрнутое светло-зелёными занавесками окно. Потолок украшал незатейливый геометрический орнамент. Кроме большой двустворчатой двери в комнате имелась ещё одна — поменьше и с одной створкой. Она находилась в глубокой нише, темнеющей за громоздким резным шкафом. Что это за комната? Пока Илана предавалась размышлениям, королева приподняла её и поднесла к её губам чашку. Сопротивляться не было сил, да и желания тоже. Илана выпила лекарство, и Изабелла бережно уложила её обратно. Её нежные белые руки оказались на удивление сильными. Впрочем, стоит ли удивляться? Бывшая балерина…

— Осторожно, ваше величество, — произнёс чей-то неприятный каркающий голос. — Платье испортила — это ещё ладно. Она может выкинуть что-нибудь и похуже.

— Советник, хотя бы на время забудьте свои страхи. Девочка тяжело ранена и слаба, как цыплёнок.

— Да уж, человек бы от таких ран скончался, а она… Доктор говорит, ткани регенерируют с поразительной скоростью. Наверное, даже шрамов не останется.

— Вот и прекрасно, — улыбнулась королева и отошла от постели, исчезнув из поля зрения Иланы.

— Прекрасно-то прекрасно, но лично меня эта шкатулка с секретом пугает…

Разговор продолжался на пониженных тонах, но девочка слышала каждое слово.

— Лорд Джадд, перед вами больной ребёнок. Почему вы всюду видите чудовищ?

— Ваше величество, не забывайте, пожалуйста, что этот ребёнок убил по меньшей мере троих…

— Сдаётся мне, что во всех трёх случаях была самозащита, — спокойно возразила королева.

— Мм-да… Она умеет себя защитить. Эта история на Джероне вполне может заинтересовать Военное ведомство. Мало того, что ребёнок уложил матёрого бандита, так ещё эта дыра в корабле, проделанная непонятно каким оружием…

— Сомневаюсь, что власти Джерона поднимут шум вокруг этой истории. Двенадцатилетняя девчонка обезвредила пиратов, которые несколько лет торговали людьми под носом у их спецслужб. А может, и при их содействии.

— Зато здесь, на Авалоне, она влипла основательно. Убийство наследного принца — не та история, которую можно замять.

— В ней просто следует разобраться. Думаю, когда сэр Томас придёт в себя, картина прояснится.

Томас придёт в себя… Значит, он жив!

— Друзья его высочества утверждают, что она на них напала…

— Не смешите меня, милорд. С какой стати ей нападать на компанию вооружённых парней? Она была в Замке Чудес первый раз и только-только научилась пользоваться иллюзионом, а они знали там все ходы и выходы. Мои люди уже выяснили, что принц подкупил двух работников Замка, чтобы они помогли ему устроить девочке ловушку. Друзья покойного принца лгут, поскольку тоже ему помогали, а значит, хоть и косвенно, но всё же виновны в его гибели. Думаю, показания Томаса Гилленсхааля не будут противоречить данным расследования. Хорошо, что у этого молодого рыцаря такая могущественная родня. Надеюсь, они не позволят ему умереть, не приходя в сознание, а ведь такой исход дела был бы на руку многим. Включая правящую семью Авалона.

Илана поняла, что её радость несколько преждевременна. Томас всё ещё в опасности. Его жизнь по-прежнему висит на волоске, и есть те, кто с удовольствием бы этот волосок перерезал. Возможно, мысль об этом и вызвала у Иланы приступ боли, а может, просто кончалось действие обезболивающих препаратов. Она только сейчас поняла, что всё её тело покрыто ранами. Странно: она не издала ни стона, но королева снова подошла к кровати.

— Что такое? — спросила она, склонившись над Иланой.

Боже, до чего она была красива! И казалась такой доброй. Неужели под этой маской скрывается злодейка, организовавшая убийство собственного мужа и священника?

«А ведь меня тоже считают убийцей, — подумала Илана. — Впрочем, я и есть убийца. Где я, там вечно что-нибудь случается. Тэд, бабушка, Томас…»

— Томас… — с трудом проговорила она. — Он может умереть?

— Не думай о плохом, девочка, — собеседник королевы тоже приблизился к постели, и теперь Илана видела перед собой маленького, тощего человечка с тонкими брезгливо поджатыми губами. — У него достаточно шансов выжить. Ну а если ему даже не повезёт, мы сделаем всё, чтобы снять с тебя обвинения.

— Старый елдах, — процедила сквозь зубы Илана.

Это весьма оскорбительное для представителей мужского пола словечко бытовало в жаргоне главеров, но судя по слегка вытянувшимся лицам королевы и лорда Джадда, они его знали.

— Не такой уж я и старый, юная леди, — с достоинством произнёс советник, сжав губы в тонкую ниточку и снова исчезнув из поля зрения Иланы.

— Милорд, насколько я поняла из беседы с Питером Гейлом, Томас Гилленсхааль — её друг, — Илана с удивлением отметила, что королева с трудом сдерживает смех. — И за его жизнь она тревожится гораздо больше, чем за свою репутацию.

— Девушки, которые употребляют подобные слова, обычно вообще не заботятся о своей репутации.

Раздался лёгкий стук затворяемой двери — видимо, советник покинул комнату.

— Лорд Джадд не отличается душевностью, зато это один из лучших адвокатов Германара, — сказала королева. — Иначе я бы не попросила его заняться твоим делом. Ну а Томасом Гилленсхаалем сейчас занимаются лучшие врачи Федерации — об этом позаботилась его родня.

— Где я?

— В германарском посольстве, а это всё равно что на территории Германара.

— Я не хотела никого убивать…

— Я знаю, — улыбнулась королева. — И я уверена, что мы сумеем доказать твою невиновность. Следователь побеседует с тобой, когда тебе будет лучше. А теперь поспи. У этого лекарства есть снотворный эффект… Если мучают боли, я позову доктора.

— Не надо…

Боль уже утихла. Илана действительно вскоре уснула, а, проснувшись, с удовольствием съела куриный бульон и творог, которые ей принесла молоденькая сиделка — очень вежливая и улыбчивая, но при этом какая-то настороженная. Илане показалось, что девушка её побаивается.

Она ждала визита следователя, но первым её гостем оказалась Люси.

— Везёт тебе, Снежная Принцесса! — сказала она, придвинув стул поближе к кровати. — Только лишишься одной могущественной покровительницы, как у тебя тут же заводится новая, ещё круче. Не появись в Камелоте твоя королева, ты бы осталась в муниципальной больнице, а уж там бы позаботились, чтобы ты отправилась в лучший мир, не успев ничего сказать в своё оправдание. Расследование шло бы по сценарию, разработанному королевским семейством… и, конечно же, родичами тех ублюдков, которые помогали принцу устроить тебе ловушку. Они бы не допустили, чтобы люди узнали правду об их отпрысках. Уж лучше отправить на тот свет безродную танцовщицу, прилепив ей клеймо убийцы! Хорошо сказал один старинный писатель: «От господ подале»… То есть это его героиня сказала, служанка. Сильные мира сего могут быть очень щедры к художникам — ведь мы их развлекаем, но если дело касается их чести, подставят тебя только так…

— У того, кто подставляет невиновного, нет никакой чести.

— Мне это можешь не говорить, — вздохнула Люси. — Но королевская чета сделала бы всё, чтобы обелить своего покойного отпрыска, а для этого пришлось бы очернить тебя.

— Я не уверена, что им это не удастся.

— А я уверена! Теперь твоим делом занимаются независимые юристы — этого добилась ваша королева.

Гильдия независимых юристов подчинялись лишь Совету Федерации. Шуток по поводу их независимости в народе ходило много, но Илана знала несколько случаев, когда люди, не доверявшие суду своего государства, обращались в гильдию и добивались объективного расследования.

— Уже известно достаточно фактов, которые доказывают твою невиновность. И ещё больше фактов, которые подтверждают, что принц и его друзья действовали, как самые настоящие подонки. Похоже, рану сэру Томасу нанёс Артур.

— Не хотела его убивать, но не жалею, что убила.

— Только не вздумай сказать это на суде. Суд всё равно будет — больно уж громкое дело, но я уверена, что тебя оправдают. Твоя королева защитит тебя. Вовремя она тут оказалась… Кстати, говорят, что она собственно из-за тебя-то сюда и пожаловала.

— Что за глупости! Думаю, она просто с визитом…

— Мы тоже так думали, но ходят слухи, что она целенаправленно занималась твоими поисками и прибыла на Авалон по твоим следам.

— Да какое ей до меня дело?

— Больно уж громко живёшь, дорогуша. О твоих способностях мало кто знает, но догадываются-то многие. И там, в Германаре, и здесь. Говорят, ты сквозь силовой щит прошла, когда убегала из Замка… А сколько уже разговоров про твой прозрачный меч. Некоторые считают, что ты убила принца при помощи колдовства. Будь готова к тому, что тебя спросят про этот меч. Придумай что-нибудь.

— Скажу, что нашла его в иллюзионе и понятия не имею, из чего он был сделан. Защищалась тем, что под руку подвернулось…

— А ещё всех очень интересует, как ты оказалась в автолёте, который загадочным образом исчез с верхней стоянки Замка.

— Да я просто незаметно забралась в него, — лукаво улыбнулась Илана. — Ну и… угнала.

— Ага… Только стартовала почему-то из окна выставочного зала.

— А вот этого я уже не помню, — Илана томно откинулась на подушки. — Чего вы хотите от бедного ребёнка, который попал в аварию?

— Тебе повезло, что автолёт свалился на дерево, — помолчав, сказала Люси. — Твоя королева подала в суд на воздушную полицию Камелота за то, что они тебя подбили. Они должны были тебя посадить…

— Что ты заладила — «Твоя королева, твоя королева»… Я не считаю себя её подданной!

— Не заводись. Ты, конечно, и сама королевских кровей, но Изабелла Фабиани — королева Германара, а подданство у тебя германарское. Увы, сейчас до всего докопались… Выяснили, что ты живёшь тут под чужим именем. Графиня де Персан ведёт себя так, будто документы на имя Айслинд Гроу тебе сделали без её участия. Кричит, что её подло обманули, называет нашего маэстро мошенником, который решил всеми правдами и неправдами заполучить хорошего спонсора и вытрясти из него — то есть из неё бедняжки — как можно больше денег на свои бездарные спектакли… Представляешь, теперь они уже бездарные! А мы теперь не лучшая на Авалоне балетная труппа, а бандитская шайка. Цитирую дословно. Каялась тут вчера по телевизору, что пригрела на своей груди змею, которая насмерть ужалила наследного принца. А когда ведущий программы посочувствовал ей — ну, что мол купилась на обаяние красивой маленькой негодяйки, она сказала: «Девчонка меня словно приворожила. Это явно нечисть какая-то. Иногда пожалеешь, что святая инквизиция канула в прошлое много веков назад!»

— Где-то её можно понять, — невесело усмехнулась Илана. — Я здорово подмочила её репутацию. Она же моя официальная покровительница… Была. А ещё она была ближайшей подругой королевы Аделины. Думаю, больше не будет.

— Да плевать на них на всех! — на лице Люси появилось совершенно нетипичное для неё выражение ожесточённости. — Эти сильные мира сего привыкли играть людьми, как пешками. Сперва обласкают тебя, а чуть что — втопчут в грязь. Знаешь… Мне кажется, ваша королева не такая… Не такая, как все эти. Она выше. Хотя она… довольно странная. Возможно, она действительно приехала сюда из-за тебя. Тут ведь вот что говорят… Многие считают её колдуньей и даже обвиняют в том, что у вас там в Германаре творится — дети пропадают да ледяная болезнь эта… Про тебя тоже всякие слухи ходят… В общем, поговаривают, что её интерес к тебе не случаен. Но даже если это так, зла она тебе явно не желает. Лично мне она нравится. Меня не пускали в посольство, а она увидела, как охрана меня гонит, и вмешалась. Она нам всем разрешила тебя навещать, только просила, чтобы всей толпой не приходили. Такая милая и держится так просто… То есть, я бы не сказала, что она со мной как с ровней разговаривала — всё-таки мы с ней далеко не ровня, уже хотя бы потому, что она старше, но… с ней приятно общаться. Легко как-то… Это тебе не королева Аделина, которая смотрит на всех, как на мусор!

«Да, здорово она умеет добренькой прикидываться, — мрачно размышляла Илана после ухода подруги. — Люси в неё уже просто влюбилась. Да и я бы поддалась её чарам, если б не знала, что она из себя представляет, эта Изабелла Фабиани. Мадам Би тоже ловко хорошей прикидывалась, а потом показала своё истинное лицо…»

А может, она его гораздо раньше показала, просто ты не хотела этого видеть? Илана нахмурилась. Да, она сама ввела себя в заблуждение — больно уж хотелось верить в удачу, в то, что есть возможность выбиться из нищеты. Больше она не позволит себя обмануть. Никому.

Королеву явно удивляла её холодность, но держалась она с Иланой по-прежнему ласково. Наверняка считала, что ребёнок ещё просто не оправился от потрясения.

Между тем выздоравливала Илана не по дням, а по часам. На пятый день доктор снял повязки и сказал, что большинство рубцов уже рассасывается.

— Через неделю уже и не вспомнишь, в каких местах тебя продырявили, — пошутил он. — А ведь я поначалу решил, что тебя не спасти! Тот молодой рыцарь, твой друг, тоже поправляется, но до тебя ему далеко.

— Ваше величество, — доктор обернулся к Изабелле, следившей за перевязкой едва ли не более внимательно, чем его молодая ассистентка, — вы не возражаете, если я проведу с кровью и частицами тканей этого чудного ребёнка ещё кое-какие исследования? Больно уж интересный случай…

— Вы надеетесь, что исследование моих тканей поможет вам более успешно лечить настоящих хомо сапиенс? — с вежливой улыбкой поинтересовалась Илана. — Ну, это вряд ли… И почему вы спрашиваете разрешения у её величества? Кажется, речь идёт о моей шкуре.

— Ну-у… — растерялся доктор. — Не обижайся, дитя моё. Эти исследования не причинят тебе ни малейшего вреда. Просто так принято: обо всём, что касается несовершеннолетнего, спрашивать его родителей или опекуна. А её величество берёт тебя под свою опеку…

— А если я на это не согласна?

— Поговорим об этом позже, — мягко сказала королева. — И никто не держит тебя за подопытного кролика. Но если ты не хочешь, чтобы твои ткани исследовали…

— Да мне в общем-то всё равно, — пожала плечами Илана. — Я столько крови пролила впустую, так пусть уж небольшое её количество послужит науке. Доктор, а может, вы хотите выяснить, не являюсь ли я снежным демоном? Иногда мне бы хотелось им стать. Иногда мне вообще хочется превратиться в лёд и растаять. Это лучше, чем попасть в зависимость от дурного человека.

— Бог с тобой, девочка, — покраснев, пробормотал доктор и принялся торопливо собирать свои инструменты. — Это тебе не грозит… Кстати, тебе сейчас полезно двигаться. Постельный режим отменяется.

Молодая ассистентка тоже была в полном замешательстве — она явно избегала смотреть на королеву, вынужденную терпеть наглость девчонки, которую она спасла от верной смерти и намеревалась облагодетельствовать.

«Надеюсь, теперь она откажется от своего намерения», — подумала Илана.

Королева, однако, не выказывала ни малейших признаков раздражения.

— Сейчас тебе принесут одежду, — сказала она, едва за доктором и его помощницей закрылась дверь. — Хватит тебе сидеть в этой комнате. Можешь спокойно ходить по всему зданию — врагов тут нет. А ещё лучше прогуляйся по саду, погода сегодня прекрасная…

— Я бы лучше по интернету прогулялась.

— Никаких проблем. Компьютер в смежной комнате, — Изабелла кивнула в сторону маленькой расположенной в нише двери. — Там рабочий кабинет. В здании посольства полно таких жилых «двоек» — спальня и кабинет. Завтра придёт следователь. Сейчас тебе каждый день придётся с ним общаться. Надеюсь, дело не затянется. Томас Гилленсхааль уже даёт показания. Если суд не отложат, мы сможем вернуться в Германар через пару недель. Я обязательно должна быть там до начала выборов в парламент. Да и обстановка там сейчас такова, что моё отсутствие нежелательно.

— А ваше присутствие там может что-то изменить?

— Надеюсь, — ответила королева, в очередной раз проигнорировав дерзкий выпад, и покинула комнату.

«Знать-то я ей действительно нужна, если она так упорно не замечает моей наглости, — решила Илана. — Ладно, посмотрим, на сколько у неё терпения хватит».

Через пару минут явились горничная и подросток в костюме пажа, нагруженные яркими пакетами с этикетками «Ализея» — модного магазина для девочек. Эмблема на рукаве «пажа» почти в точности повторяла рисунок на этикетках.

— Зачем было покупать мне новые вещи? — удивилась Илана. — Я думала, привезут мои. У меня же в «Парадизе» полно одежды.

— Ваш номер в гостинице «Парадиз» весь выгорел, — немного помедлив, ответила служанка. — Туда кинули взрывчатку.

— Ну и какой в этом смысл? По-моему, все знают, что убийцы наследника там сейчас нет.

Девушка замялась. За неё ответил юный курьер «Ализеи».

— Сейчас по всему городу ходят монахи с факелами. Кричат, что в Камелот проникло злое колдовство и его надо выжечь священным огнём. И даже логово его уничтожить. И очистить все места, где оно долго обитало…

— А сжечь на костре колдунью не предлагают?

— Предлагают, — кивнул парень, с любопытством разглядывая Илану. — Но вы не бойтесь, посольство хорошо охраняется. Меня на входе всего просвечивали, и товар тоже. Прямо как на секретной базе! Не бойтесь, психи они и есть… Стоит чему-то случиться, так то одни психи, то другие вылезают из своих нор и начинают митинговать. Эти вроде из ортодоксальной общины. Перед королём выслуживаются, чтобы им ежегодную дотацию на их церковь увеличили. Ничего, пошумят и успокоятся. К тому же далеко не все тут против вас настроены — принца Артура мало кто любил, зато многие знают, на что он был способен. Не бойтесь…

— За себя я не боюсь, — нахмурилась Илана. — Психи могут отыграться на моих друзьях.

— Труппа Питера Гейла переехала в гостиницу «Пилигрим» — это совсем рядом, так что люди Изабеллы Германарской за ними присматривают.

«Прямо благодетельница», — усмехнулась про себя Илана.

Курьер вежливо попрощался и ушёл, а служанка принялась молча распаковывать вещи — нижнее бельё, пара платьев, юбка, несколько блуз, джинсы, лёгкий плащ… Только самое необходимое. Вся одежда была хорошего качества, элегантная, но неброская. Илана вспомнила роскошные наряды, которыми её заваливала мадам Би.

«Эта, по крайней мере, так явно не старается меня купить… Она меня, конечно, спасла, но чёрта с два я поверю, что всё это ради меня делается. Куда бы вообще деваться от всех этих знатных покровительниц?»

— Я вам ещё нужна, юная госпожа? — спросила горничная, приведя в порядок гардероб Иланы.

Девушка вела себя с ней очень почтительно — как и положено с воспитанницей королевы, но в беглых взглядах, которые она исподтишка бросала на Илану, читались настороженность и скрытая неприязнь.

— Нет, можете идти.

— Меня зовут Ханна, госпожа. Если я вам понадоблюсь, кнопка вызова рядом с ночником, — горничная показала на лампу в виде старинного фонаря у изголовья кровати.

— Аргента! — ахнула Илана, заставив Ханну, уже взявшуюся было за ручку двери, вздрогнуть и обернуться. — Моя лошадь… Если она осталась в конюшнях «Парадиза», с ней могут разделаться!

— Господи, ну кому нужна ваша лошадь?

— Но на ней же колдунья ездила! Они ведь даже вещи мои сожгли… Я должна забрать её оттуда!

Илана распахнула шкаф и принялась торопливо рыться в аккуратно сложенных горничной стопках одежды.

— Госпожа, вам нельзя покидать посольство. Да вас никто и не выпустит…

— Хотела бы я посмотреть на того, кто меня удержит. Разве ты не слышала, что я могу пройти даже сквозь силовой щит?

Ханна побледнела и слегка попятилась. Илана поняла причину настороженности служанки — та считала её колдуньей. Почему же она тогда не боится служить Изабелле? Королеву Германара уже давно за ведьму держат.

— Госпожа, ваши окна выходят в сад, поэтому вы ничего не видите. Посольство оцеплено гвардейцами, и все в боевой готовности. То одна демонстрация с плакатами, то другая, то монахи эти с факелами… Вчера так надымили, что в том крыле пришлось закрыть все окна. Представляете, что начнётся, если вы выйдете…

— А что, транспорта при посольстве нет? По-моему, чуть ли не каждый час жужжат антигравы…

— Да, конечно, вас могут отвезти, но… Её величество должна знать…

— Хорошо, — натягивая голубые джинсы, кивнула Илана. — Сейчас поставим её в известность. Где она?

— Её величество сейчас занята. У неё совещание.

— Неужели так трудно распорядиться, чтобы мне дали автолёт? Дорогу в «Парадиз» я знаю.

— Но совещание очень важное…

— А я беспокоюсь за Аргенту! Может, с ней уже что-нибудь случилось! Я же не знала, что тут столько сумасшедших, которые готовы уничтожать всё, к чему я прикасалась…

Тонкий серый джемпер пришёлся Илане в пору — так же, как и джинсы. Кроссовки оказались великоваты, но совсем чуть-чуть, так что неудобств это не причиняло.

— Где совещание?

— На втором этаже. Зал заседаний сразу напротив центральной лестницы… Госпожа, лучше подождать конца совещания…

Но Илана её уже не слушала.

Зал заседаний не охранялся — видимо, ещё не было ни одного случая, чтобы туда входили без приглашения. В просторной комнате, уставленной рядами кожаных кресел, царил полумрак. Взоры присутствующих — их было человек восемь — были прикованы к экрану, который занимал почти всю стену напротив входа. Сперва Илана не поняла, почему королева, восседавшая в кресле на небольшом возвышении, и её важные советники с таким напряжённым вниманием уставились на плывущие по бледно-голубому небу облака. Вскоре девочка заметила, что одно облако отличается от других. Слишком уж оно светилось, хотя солнца не было, да и форму имело довольно странную. Оно походило на изящную ракету, словно бы выточенную из хрусталя. Серебристо мерцая и переливаясь всеми оттенками голубого, она медленно плыла над городом. Разглядеть его Илана не успела — сидевший недалеко от королевы молодой человек заметил её и сделал кому-то знак. Экран тут же погас, вспыхнул свет, Изабелла и остальные «зрители» разом оглянулись на непрошеную гостью.

— В чём дело, Илана? — на этот раз королева с трудом скрывала раздражение. Она казалась расстроенной. Пожалуй, даже подавленной. Интересно, что это они тут рассматривали? Какое-то секретное оружие? Тогда неудивительно, что вторжение постороннего вызвало столько недовольства.

— Я хотела вас кое о чём попросить.

— Придётся тебе немного подождать. Я занята.

— Но это очень важно и не займёт у вас много времени. Мне всего лишь нужен антиграв, чтобы кое-куда слетать…

— Дорогая, важные дела есть не только у тебя. Я освобожусь через полчаса.

— Марк, — обратилась она к симпатичному, элегантно одетому молодому человеку, — Пожалуйста, проводите леди Илану в её покои и помогите ей разобраться с проблемой, которая её так взволновала.

— Да, ваше величество, — юноша поклонился сперва королеве, потом Илане, предлагая ей проследовать к выходу, и двинулся за ней.

Маска любезности слетела с него, едва они оказались в коридоре.

— Свободного антиграва сейчас нет, юная леди, — сообщил он ледяным тоном. Похоже, его изрядно разозлило то, что пришлось покинуть зал совета из-за капризов какой-то девчонки, которая и так причинила всем массу хлопот.

— Ну так вызовите. В Камелоте это не проблема.

— Вызову, если вы мне чётко объясните, куда и зачем мы полетим. И если я сочту, что это действительно не создаст проблем ни её величеству, ни всем нам.

— А вы что, главный советник её величества? — холодея от ярости, поинтересовалась Илана. Будет он тут ещё условия ей ставить, этот зазнавшийся молодой придворный!

— Я член королевской охраны и мой долг — заботиться о безопасности её величества. Тем более что из-за вас она уже совершенно забыла о своей безопасности.

— В таком случае я решу свои проблемы сама, не прибегая к помощи её величества и уж тем более её сторожевых псов. Возвращайтесь к своей хозяйке.

Илана резко повернулась и направилась к своим покоям. Придворный последовал за ней.

— Её величество поручила мне проводить вас…

— А я говорю — убирайтесь прочь!

— Леди, я не отвечаю на ваши грубости только потому, что меня всегда учили быть вежливым с дамами…

— По-моему, вас этому так и не научили, — медленно, с расстановкой произнесла Илана, устремив на парня исполненный ярости взгляд. — Последний раз повторяю — прочь отсюда.

Молодой придворный побледнел и попятился. Он хотел что-то сказать, но, раскрыв рот, застыл в каком-то болезненном оцепенении, словно его сонного вытащили из постели и выставили на мороз.

«Зарвавшийся королевский прихвостень, — торопливо шагая по коридору, Илана чувствовала, как её гнев улетучивается, уступая место презрению. — Её величеству следует обзавестись нормальными охранниками. Чего он так раскис? Я же ему ничего не сделала! Отправила меня с ним, как назойливого ребёнка отправляют с няней в детскую. Возможно, её сынок и имел обыкновение отвлекать её от дел по пустякам, но мне-то надо спасти живое существо. Даже выслушать меня не пожелала!»

Илана знала, что эти полчаса скорее всего ничего не решат, но обида и раздражение мешали ей рассуждать здраво. Накинув новый плащ с капюшоном, девочка вышла на балюстраду третьего этажа. Небо потемнело — похоже, собиралась гроза. Вот и прекрасно, меньше народу будет на улицах.

Посольство и впрямь было оцеплено гвардейцами, но не со всех сторон. На небольшом отрезке, где глухая стена сада едва ли не упиралась в такую же высокую и глухую стену городского парка, Илана не видела ни одного человека. Перелезть через такую стену невозможно, зато проделать в ней дыру не проблема. Во всяком случае для Иланы. Воды в её распоряжении сколько угодно, а значит, можно сделать магическое ледяное лезвие.

Один из охранников видел, что Илана вышла в сад, но следить за ней не стал, даже когда она направилась в густые заросли сирени, подступающие к самой ограде. Наверно, решил, что никуда тут девчонка не денется. Ворот в этой части сада нет, стена глухая, ну а крыльев у подопечной королевы вроде бы не наблюдается.

Когда Илана начала резать стену, пошёл дождь. Косые струи звонко забарабанили по густой листве, и этот шум полностью заглушил все звуки, которые могли бы показаться охране подозрительными. Выбравшись за пределы посольства, Илана огляделась. Слева тупик, справа пространство между оградой сада и стеной городского парка расширяется и выводит на улицу, где разгуливают гвардейцы. Пришлось проделать дыру и в парковой ограде.

В парке было довольно безлюдно, к тому же все попрятались от дождя в беседках, но Илана на всякий случай натянула капюшон как можно ниже. У выхода из парка стояло несколько торговых палаток, где продавалась всякая мелочь. Илана стащила при помощи ледышки большие чёрные очки и, нацепив их, почувствовала себя ещё уверенней — они скрывали почти всё лицо.

Эта часть города была хорошо знакома Илане. Гостиница «Парадиз» находилась в трёх кварталах от парка, так что минут через десять девочка уже оказалась возле «потайного хода», известного лишь юным танцорам труппы Гейла. Это был небольшой лаз в узорной ограде гостиничного сада — слегка отогнутые чугунные прутья позволяли пролезть человеку субтильной комплекции и необыкновенной гибкости. Именно такими данными и обладали все воспитанники Питера Гейла. Любому из них ничего не стоило и перемахнуть через эту ограду, но она была выше деревьев, так что перелезающего через неё могли увидеть из гостиницы, а «потайной ход» надёжно скрывали заросли жасмина.

В гостиничном парке имелись воротца, ведущие к стойлам, — кое-кого из четвероногих обитателей «Парадиза» время от времени выпускали попастись в саду. Эти маленькие ворота почти всегда были открыты.

— Линда! — молодой конюший Сэм уставился на девочку, как на призрак. — Что ты тут делаешь? Говорят, тебя всю изранили и ты пластом лежишь.

— Всё не так страшно, — отмахнулась Илана, стараясь не думать о боли в правом боку и в левом бедре. Раны её затягивались быстро, но пробежка по городу давала о себе знать. Доктор разрешил ей всего лишь гулять, а не бегать и лазить по заборам.

— Слушай, если тебя увидят…

— Вот и не говори, что я тут! В конюшне кто-нибудь есть?

— Только лошади. Я тут сегодня один плюхаюсь. У Мидлера день рождения, и он собрал всех старейших работников гостиницы…

— Вот и прекрасно! — схватив Сэма за руку, Илана затащила его в конюшню.

Ричард Мидлер был владельцем «Парадиза». Илана видела его всего пару раз. С помощником конюха Сэмом она познакомилась, когда получила в подарок Аргенту. Пятнадцатилетний Сэм не интересовался ни балетом, ни девочками. Его страстью были животные, особенно лошади. Хозяева, которые любили своих четвероногих питомцев, вызывали у него симпатию, так что к Линде Сноу он сразу проникся самыми тёплыми чувствами.

— Я хочу забрать Аргенту. Она всё в том же отсеке?

— Линда… — парень выглядел совершенно несчастным. — Хозяин продал Аргенту, на следующий же день после того, как всё это случилось… Сказал, что лошадь теперь всё равно ничья. Он ещё не знал, что в Камелот прибыла ваша королева и велела перевезти тебя из муниципальной клиники в германарское посольство. Этот жлоб Мидлер был уверен, что твоя песенка спета и лошадь тебе больше не понадобится…

— Да как он смел?! Все же знают, что это подарок сэра Томаса, который купил Аргенту у хозяина аттракциона…

— Про сэра Томаса тоже говорили, что не выживет. А тут эти «Марсиане» объявились… Цирк-шапито с Туарона. Они приезжают сюда каждый год, а его владелец Жан Марсо — давний приятель Мидлера. Он твою лошадку сразу заприметил — она же красавица. Сказал, что подойдёт для одного номера…

— Сволочи! Я это так не оставлю!

— Да успокойся ты… Твоей королеве ничего не стоит выкупить Аргенту у цирка…

— Сэм, где этот чёртов цирк?

— Арендовали старый ипподром в восточном предместье. В городе сейчас все развлечения запрещены, сама понимаешь… Странно, что им вообще разрешили давать представления в столь чёрные для нас дни, — Сэм сделал скорбную мину. — А с другой стороны, ясно почему разрешили. Труппу Жана Марсо у нас уже давно любят. Они всегда делают хорошие сборы, с которых идут приличные отчисления в муниципальную казну. Запретишь им выступать, так они потом и носа сюда не покажут. Получится, что зря на дорогу потратились…

— Как туда добраться?

— От Площади Святого Марка идут и трейн, и аэробус. А где выходить, сама увидишь. Там почти все выходят и валят в сторону старого ипподрома. Циркачи там ещё лучше, чем в городе, устроились. Конюшни имеются и прочие постройки… Есть где клетки разместить и всю эту их дурацкую бутафорию. А рядом гостиница дешёвая… Ненавижу цирк! Издеваются над животными… Линда, что ты собралась делать?

— Вызволять Аргенту. Сэм, ты меня не видел и ничего мне не говорил. Хорошо?

— Конечно, я тебя не выдам, но… Лучше тебе действовать через твою королеву. Ей же ничего не стоит всё это уладить.

— Не бойся, я буду действовать как надо. У тебя не найдётся немного мелочи?

— Конечно, — Сэм принялся обшаривать карманы своих потёртых кожаных бриджей. — Пятнадцать гвен… Хватит?

— Вполне, спасибо. Потом рассчитаемся…

— Говорят, твоё настоящее имя вовсе не Линда… И даже не Айслинд. Это правда?

— Правда. Моё настоящее имя — Илана.

— А правда, что ты колдунья? Меня это вовсе не пугает, просто интересно.

— Я действительно колдунья, и пугаться тут действительно нечего. Во всяком случае такому хорошему человеку, как ты.

До старого ипподрома Илана добралась на трейне. Аэробусом или воздушным такси было бы быстрее, но работники воздушного транспорта в Камелоте славились своей бдительностью и обо всех подозрительных пассажирах тут же сообщали куда следует. На рельсовых дорогах, которыми пользовались в основном живущие в предместье бедняки, такого контроля не было. Никто и внимания не обратил на девочку в плаще с низко опущенным капюшоном, которая, бросив в автомат монетку и оторвав билет, встала у окна в самом конце переполненного вагона. Детей среди пассажиров сегодня было больше обычного.

— Господи, и куда это они все? — проворчала старуха с потрёпанной котомкой на коленях. Наверняка из тех нищих, что жили в заброшенных домах на окраинах Камелота и каждый день ездили в центр «на промысел» — в мусорных контейнерах возле богатых домов было чем поживиться.

— Сегодня представление, — пояснил ей сосед, долговязый парень в комбинезоне уборщика. — «Марсиане» приехали. Так что, бабушка, сейчас целый месяц в вагонах толкотня будет…

— Марсиане, говоришь?

— Да это цирк так называется — по фамилии хозяина. Жан Марсо его зовут… Лучшая в Федерации труппа конных акробатов. Нынче они старый ипподром арендовали — конюшни там ещё более или менее сохранились. Его всё сносить собираются, а зачем? Лучше бы подремонтировали…

Посреди старого ипподрома красовался шатёр, похожий на гигантский красочный зонтик. Вокруг теснились разноцветные вагончики и трейлеры, между которыми сновали люди. Причём не только артисты. До представления оставалось ещё полчаса. Юные зрители пользовались возможностью потолкаться среди циркачей и поглазеть на животных, чьи передвижные вольеры находились сразу за вагончиками артистов. Дальше в два ряда тянулись полуразрушенные конюшни. «Марсиане» разместили своих лошадей там, где уцелела крыша. Там-то и следовало искать Аргенту.

В воздухе пахло свежестью и влагой — приближалась гроза. На западе примерно в пятистах метрах от циркового стойбища на фоне мутно-синего неба белели развалины торгового комплекса, построенного первыми поселенцами Авалона.

Возле конюшен сейчас зевак не было — детвора толпилась в основном у клеток с хищниками. Илана заметила, что большая часть лошадиных загончиков пуста. Наверное, коней, занятых в сегодняшнем представлении, уже увели. Аргенту она нашла быстро. Лошадь тихонько заржала, протянув к ней через загородку свою красивую умную морду.

— Привет, — прошептала Илана, погладив Аргенту. — Надеюсь, тебя тут не обижают?

Лошадь вздохнула. Вид у ней был вполне ухоженный, но большие, влажные глаза смотрели с тоской.

Илана уже собиралась перемахнуть через перегородку загона, но её окликнули.

— Эй, осторожнее! — К ней быстрым шагом направлялся подросток в облегающем костюме наподобие средневекового и серебристом кудрявом парике. — Леди Грей у нас с норовом.

— Леди Грей? — переспросила Илана, стараясь скрыть досаду. Как бы ни было возле конюшен безлюдно, увести лошадь всё равно непросто — в любой момент может кто-нибудь появиться. Как вот этот парень, к примеру…

— Это её кличка. Но ведёт она себя не всегда как леди. Лучше отойди, она с норовом.

— А что, леди непременно должна быть паинькой?

— А что ты тут делаешь?

— На лошадей смотрю, — пожала плечами Илана. — Мне показалось, тут всем можно ходить.

— Пока можно. Нам не жалко, пусть ребятня на зверей пялится, но когда первый гонг дадут, всех зрителей со служебной территории попросят.

— Ты сегодня выступаешь?

— Да, но мне ещё нескоро на арену. Мой номер в конце первого действия.

Мальчишка рассматривал Илану с интересом, в котором, впрочем, не было ни тени враждебности или подозрительности. «Марсиане» — гастролёры и в Камелоте совсем недавно. Вряд ли они знают, кого в данный момент может разыскивать местная полиция. Илана не исключала, что её уже ищут. Только вот скорее не полиция, а люди Изабеллы.

— У вас только дрессированные звери?

— Ну почему… У нас всё есть, как в любом нормальном цирке. Акробаты, эквилибристы, фокусники…

— Все цирковые фокусники — мошенники.

— Что значит мошенники? — возмутился юный циркач. — У них просто свои секреты. Между прочим, среди наших есть самые настоящие маги.

— Ну да, все так говорят. Настоящие маги — редкость, а шарлатанов пруд пруди.

— А ты, конечно, сразу отличишь настоящего мага от шарлатана, — прищурился парень.

— Ну, может, и не отличу, зато у меня есть настоящий магический предмет. Смотри!

Илана достала из кармана плаща ледяной шарик.

— Эка невидаль! — презрительно усмехнулся мальчишка. — Эти так называемые магические шары сейчас где только ни продаются. В некоторых мирах их запретили, но, по-моему, только там, где ортодоксы заправляют. У меня таких две штуки, и у каждой — по восемьдесят превращений.

— А у этой превращений бесконечное множество. Причём изображение можно извлечь из шарика и увеличить. До любых размеров.

— Так может, продемонстрируешь?

— С удовольствием. Кого ты хочешь увидеть?

— Ну-у… допустим, льва.

В ледышке появилась фигурка льва. А в следующее мгновение лев в натуральную величину уже скалил пасть, медленно наступая на мальчика. Тот испуганно попятился.

— Не бойся, — успокоила его Илана. — Это всего лишь фантом. Его, конечно, можно пощупать, но он совершенно не опасен. Во всяком случае, пока я не захочу сделать его опасным для окружающих.

— Вот это да-а! — выдохнул парень. — Такого я ещё не видел.

— А ты думаешь, почему церковь запрещает подобные игрушки? — Илана взмахом руки развеяла фантом. — Потому что среди них есть действительно магические. И одна из них перед тобой.

— В ней кого угодно можно вызвать?

— Конечно.

— И увеличить?

— Да. И даже оживить… То есть не то, чтобы совсем оживить, а на время. Можно заставить фантома что-нибудь сделать.

— А как?

Илана загадочно улыбнулась.

— Ты что — колдунья?

— Вовсе нет. Просто я знаю заклинание, при помощи которого этим шариком можно управлять. Оно короткое и легко запоминается.

— Но мне ты его, естественно, не скажешь, да? — с затаённой надеждой спросил юный циркач.

Илана чувствовала, что за секрет магического шарика мальчишка готов выложить все свои карманные деньги. Он явно был не прочь поторговаться.

— Видишь ли, чем больше человек знают это заклинание, тем слабее его действие, поэтому сообщить его можно только одному человеку. Ну а я ещё никому его не говорила.

Илана сделала выразительную паузу.

— И что ты хочешь за свой секрет? — спросил парень. — Хотя заклинание без самого шарика никакой ценности не имеет, ведь так?

— Естественно, оно действует только на настоящий магический шар. Если у тебя обыкновенная стекляшка, какие продают везде, чудес не будет. У меня магических шаров целых три, так что я могу дать тебе этот — в придачу к заклинанию.

— И что ты за это хочешь?

— Совсем немного.

— А именно?

— Хочу покататься на этой серой лошадке. Уж больно она красивая.

— Боюсь, что ничего не выйдет, — приуныл мальчишка. — Хозяин запрещает катать на наших лошадях посторонних. Говорит, спину собьют…

— Я хорошая наездница.

— Ему не объяснишь. Нельзя и всё. Если увидят, мне влетит.

— Ну а своим-то кататься можно?

— Своим можно.

— Значит, если ты решишь проехаться на Леди Грей, никто ведь ничего не скажет?

— Да нет, наверно…

— Вот и отлично. Махнёмся одеждой, я прокачусь до той развалины и обратно. Идёт?

Немного поколебавшись, парень кивнул. Затея Иланы ему не нравилась, но очень уж хотелось заполучить настоящий магический шар и узнать заклинание.

Они укрылись в одном из пустых загонов. Костюм Тони — так звали юного циркача — был из растягивающейся ткани, поэтому пришёлся бы впору любому подростку от двенадцати до шестнадцати лет, а вот джинсы Иланы на парня не налезли.

— Завернись пока в мой плащ, — посоветовала она, торопливо запихивая свои белые волосы под парик. — Уж минут пятнадцать-двадцать-то можно так посидеть.

— Только не дольше, ладно? Мне ж выступать…

— В случае чего скажешь, что некая демоница околдовала тебя при помощи магического шара. Не помню мол как тут оказался без одежды… Да ладно, шучу! Поиграй пока шариком, поэкспериментируй. Вернусь — скажу заклинание.

Бросив Тони шар, Илана поспешно вышла. Она заколдовала ледышку так, чтобы там появлялись любые заказанные им картинки. В течение суток это колдовство должно действовать, а дальше… Это уж зависело от магических способностей обладателя ледышки.

Возле конюшни никого не было. Несколько человек издали видели, как Илана выводит лошадь из стойла, но беспокойства это ни у кого не вызвало — значит, её принимали за Тони. Её окликнули, лишь когда она, миновав загоны, направила Аргенту в сторону руин.

— Тони! Нашёл время кататься! — крикнул невысокий плотный мужчина с длинными чёрными усами. — Надеюсь, ты помнишь, когда твой выход?

Илана обернулась, энергично закивала и пустила лошадь в галоп.

Она знала, что рано или поздно её обман раскроется, но не думала, что так рано. Погоню она заметила, когда подъезжала к развалинам. От торгового комплекса остались лишь стены, местами обвалившаяся крыша да многочисленные арки, ведущие в лабиринт просторных залов и коридоров, где между плитами пола и ступенями разрушенных лестниц пробивалась трава.

За руинами простиралось поле, плавно переходящее в редкую еловую рощу, за которой начинались узкие, извилистые улицы предместья, застроенные в основном двух- и трёхэтажными домами. Их островерхие металлические крыши светлели на фоне яркой зелени. В предместье было много садов, большей частью заброшенных — в последнее время цены на недвижимость стремительно падали, и жители окраин весьма активно покупали дома в столице. Цены на землю тоже резко упали, поэтому люди не спешили продавать свои участки. Те, у кого не было времени часто ездить за город, махнули на свои сады рукой, так что предместье всё больше и больше напоминало сплошной запущенный сад. Там было где спрятаться, но Илана поняла, что преследователи догонят её раньше, чем она успеет пересечь поле, — они были на лёгком и весьма манёвренном джипе-вездеходе.

Аргента тоненько заржала, косясь на хозяйку большим тёмно-карим глазом: что будем делать?

— Спрячемся среди развалин, — прошептала Илана.

А дальше? — спросила она у самой себя. Зачем ты всё это затеяла? Назло королеве? Ведь знала же, что скорее всего эта афёра закончится плохо… Королеве-то ты, конечно, хлопот прибавишь, но и неприятностей на свою голову тоже. Ну и ладно! Одной больше, одной меньше… Зато весело! Как там сказал граф в одном старинном фильме? Когда уходишь от погони, ни о чём не думаешь.

Набухшие грозовые тучи наконец-то обрушились на землю ливнем. Укрывшись в той части руин, где уцелела крыша, Илана смотрела на бегущие по стенам потоки дождя. В выбоинах на каменном полу тут же образовались лужи. Скоро преследователи будут здесь и начнут обыскивать развалины. Это огромное строение похоже на лабиринт. Прятаться тут можно долго, но не до бесконечности… А если сделать так, чтобы они вообще сюда не проникли?

Илана посмотрела, на окружавшую руины серебристую завесу дождя и улыбнулась. Через пару минут струи воды превратились в ледяную стену. Пол и намокшие стены внутри здания тоже заледенели. Лошадь испуганно захрапела.

— Тише, тише, — Илана успокаивающе потрепала её по шее и чуть не вскрикнула от острой боли в боку.

На серебристом цирковом трико расплывалось яркое голубое пятно — кровь. Рана не бедре тоже заныла. От слабости Илана чуть не свалилась с лошади. Магия отнимает много сил, а тут ещё эти раны… Они, конечно, заживают с потрясающей скоростью, но, похоже, Илана всё-таки переоценила возможности своего организма.

Оглушительный удар грома прокатился по оледеневшему зданию звонким многократным эхом. Аргента от испуга едва не встала на дыбы. С потолка сыпался град.

«Лучше пусть будет снег, — подумала Илана, обняв лошадь за шею, чтобы не упасть. — Пусть гроза превратится в снегопад — сильный-сильный… Пусть он завалит всё вокруг. Тогда к нам никто не подберётся».

— Эй вы! — крикнула она, глядя на ледяное зеркало, затянувшее огромную арку входа. — Поворачивайте к своему цирку! Уезжайте, пока совсем не завязли в снегу!

Её голос звенел, рассыпаясь на сотни маленьких колокольчиков. Им вторили другие голоса — высокие и низкие, здание постепенно наполнялось зловещим хохотом и воем.

— Кто здесь? — стуча зубами, прошептала Илана.

Её всю трясло. Странно… Ей же никогда не бывает холодно. Из зеркала на неё смотрела тоненькая всадница в серебристом костюме на серебристо-серой лошади. Снежная принцесса, укрывшаяся от врагов в своём сверкающем ледяном дворце. И когда же она сможет отсюда выйти?

Илана огляделась. В нескольких метрах от неё возвышалась арка, ведущая в огромный полутёмный зал, который заносило снегом сквозь отверстие в потолке. Снег валил всё сильней и сильней. Создавалось впечатление, что дыра в крыше стремительно растёт. Трава, пробивающаяся между плитами пола, заиндевела и слегка пригибалась от ветра. Вообще-то плит уже видно не было. Зал напоминал заснеженную равнину. За ней темнела роща, из которой выезжал отряд. В лунном свете ярко сверкали мечи и наконечники копий, рослые кони по колено проваливались в снег. Когда отряд подъехал поближе, Илана заметила, что копья и мечи у воинов ледяные. Откуда здесь эти люди? И эта равнина, и луна… Полуразрушенная арка вела в иную реальность. В ту самую, где Илана уже не раз оказывалась. Туда, где над снежными равнинами кружат гигантские белые птицы, а на горизонте сияют ледяными шпилями величественные горные замки… Туда, где в день святого Дамиана сгинул Таддеуш. Юный демон с голубыми глазами заманил их туда и разлучил навеки…

Он был здесь и на этот раз. Он скакал на белом коне во главе отряда. Сегодня он показался Илане старше, чем тогда… Неудивительно. Ведь с тех пор прошёл целый год. Стройный юноша лет пятнадцати в меховом плаще с откинутым капюшоном мчался ей навстречу. Лунный свет серебрил его длинные тёмные волосы. Он что-то кричал, но вой ветра заглушал его голос. Илана знала, что стоит ей проехать под аркой, и она окажется в той реальности. Но она не знала, сможет ли вернуться в эту. Здесь она по уши увязла в неприятностях, и всё же здесь у неё есть друзья…

Сзади послышался шум. До Иланы донеслись голоса, тяжёлые, глухие звуки ударов. Те, кто был снаружи, пытались пробить лёд. На Илану напал смех. Зря стараются — этот лёд им не сломать. Всадники были уже совсем близко. Там, на равнине, начиналась метель. Девочка блаженно зажмурилась, ощутив на лице снежную пыль. Снег другого мира… Или этого? Здесь ведь тоже снегопад. Интересно, когда он закончится? Наверное, когда закончится дождь, который по её воле превращается в снег…

Илану скрутило от острого приступа боли в боку. Ей костюм промок от крови. Юноша мчался к ней во весь опор и что-то кричал. Возможно, он хотел помочь ей… Нет, голубоглазый демон приготовил ей новую ловушку. Хотя она и так в ловушке. Им не пробить этот лёд, а растопить его она не хочет. До чего же ей все надоели!

— Ты действительно хочешь умереть в этом ледяном дворце, который ты создала? — спросил отец Джордж, внимательно глядя на неё своими удивительными голубыми глазами. — Лучше разрушь эти стены.

— Я хотела спрятаться…

— От этого мира не спрячешься, дитя. Только если умрёшь…

— Не бойтесь, ваше величество, она не умрёт.

А это ещё кто? Отец Джордж исчез так же внезапно, как и появился. Над Иланой нависло добродушное круглое лицо с маленькими, глубоко посаженными глазками. Да это же доктор, который лечил её в посольстве… Откуда он здесь?

Окончательно придя в себя, Илана обнаружила, что она лежит в постели в своей комнате. Вернее, в той комнате, которую ей выделила в германарском посольстве королева. Изабелла была здесь.

— Это было очень неразумно, Илана, — покачала она головой. — Две самые серьёзные раны снова открылись. Теперь тебе придётся ещё пару дней провести в постели. Я бы помогла тебе решить эту проблему с лошадью. Неужели нельзя было подождать каких-то полчаса?

— Где Аргента?

— Я распорядилась поселить её в пустом гараже, конюшни при посольстве нет. Не беспокойся, она сыта и чувствует себя прекрасно. В отличие от своей сумасбродной хозяйки.

— Да уж, — с упрёком произнёс доктор, собирая свой чемоданчик. — Сегодня вам вставать нельзя, юная леди, а завтра… Ладно, завтра будет видно. С таким пациентом трудно что-либо предсказывать. Раны затягиваются с рекордной скоростью, но если наша амазонка опять надумает проехаться за город, я ни за что не ручаюсь.

— Почему ты так поступила? — спросила королева, когда доктор покинул комнату. — Хотела меня позлить? И всё из-за того, что я не бросила все свои дела и не кинулась немедленно выполнять твоё желание?

— Я боялась, что с Аргентой что-нибудь случится. Говорят, меня считают ведьмой и даже уничтожили все мои вещи…

— Это была просто хулиганская выходка. После убийства наследника город кипит. Взрывчатки бросили ещё в два номера, где жили ваши. Хорошо, что в тот момент там никого не было.

Королева вздохнула и, поправив Илане одеяло, присела на краешек постели.

— Теперь тех, кто считает тебя ведьмой, ещё больше. «Марсиане» свернули свой шатёр и намерены завтра же покинуть Авалон. Когда я хотела выплатить хозяину цирка стоимость лошади — они её всё же купили, другое дело, что хозяин отеля не должен был её продавать… Так вот, когда я предложила деньги, Жан Марсо только руками замахал. Спасибо, говорит, ваша маленькая ведьма уже расплатилась с нами своим колдовским шаром. Забирайте его обратно, и больше нам ничего от вас не надо.

Королева кивнула на магическую ледышку, которая лежала на столике возле кровати.

— И не стыдно тебе было подставлять того мальчика? Тони.

— Я подсказала ему, как прикрыть свою задницу. Дескать, околдовали…

— Похоже, он последовал твоему совету. Едва ты уехала, в это пустое стойло, где он тебя дожидался, случайно заглянул его старший брат и поднял Тони на смех — чего ты тут сидишь, завернувшись в девчоночий плащ? Видимо, мальчишка не ждал, что его найдут до твоего приезда, и решил, что надо как-то выкручиваться. Брат сказал, что Тони вёл себя, как полоумный. Нёс какую-то чушь и без конца твердил про девочку с сумеречными глазами, которая показала ему прозрачный шар и что-то нараспев произнесла. И после этого он якобы ничего не помнит. Шар он крепко сжимал в руке и ни за что не хотел отдавать, но когда его у него всё-таки отняли, тут же пришёл в себя.

— Молодец Тони, — усмехнулась Илана. — Настоящий артист.

— Между прочим, брат Тони убеждал хозяина отдать этот шарик полиции, но Жан Марсо предпочитает ни с кем не осложнять отношения. Особенно с теми, кто умеет наводить чары. Кажется, теперь он считает, что весь королевский двор Германара состоит из колдунов. Я уже поняла, что ты любишь играть опасными игрушками, и здешней полиции лучше о них не знать. Хорошо, что Жан Марсо не намерен раздувать эту историю. У следствия и так к тебе немало вопросов.

— Да пусть бы они и забрали этот шарик. Ничего особенного они бы в нём не увидели.

— Насколько я поняла, что-то особенное в нём появляется, только когда ты этого хочешь. Марк Савье сегодня весь день сам не свой. Говорит, что от твоего взгляда его до костей пробрал холод — как будто морозный ветер налетел… Тебе нравится пугать людей?

— Я не знала, что у вас такие пугливые охранники.

— Марк не такой уж и пугливый. Но когда происходит что-то странное, теряются даже смелые люди.

— Он меня здорово разозлил. Честно говоря, я и сама не ожидала такого эффекта. Надеюсь, у него не началось двустороннее воспаление лёгких?

— Ты действительно опасна для окружающих. Не столько потому, что обладаешь магией, сколько потому, что тебе нравится та власть над людьми, которую она тебе даёт.

— Даже людям свойственно пользоваться той властью, какой они обладают. Чего же вы хотите от нелюдей?

— Значит, роль нелюди пришлась тебе по вкусу?

— По вкусу или нет, но она моя. Притворяться, что я такая, как все, не имеет смысла. И никогда не имело. Как бы я себя ни вела — хорошо или плохо, я всё равно была не такая, как все, а значит, не такая, как положено.

— Прекрасное оправдание для дурных поступков.

— Я и не думала перед вами оправдываться. Да и ничего такого уж плохого я не сделала. Всего лишь вернула свою собственность. Тони выкрутился, так что всё в порядке…

— Не всё. Теперь только и говорят об этом снегопаде и ледяной броне на развалинах торгового центра. Её не брал даже лазерный луч.

— Тогда как меня оттуда достали?

— Слава Богу, этот странный лёд всё же растаял. Он начал таять примерно через час после того, как я и мои люди приехали к этим руинам. Примерно тогда же и снег перестал валить.

— А где шёл снег? Только там или в городе тоже?

— Он шёл в радиусе метров сто от руин. А в предместье и в городе был дождь. Мои люди довольно быстро напали на твой след, но мы испугались, что не сможем проникнуть в это разрушенное здание. Циркачи сказали, что ты укрылась там, и сразу после этого начались странные вещи…

«Наверное, лёд растаял, потому что я не захотела остаться там навсегда, — размышляла девочка. — Я ведь действительно могла умереть…»

— Что там произошло, Илана? — осторожно спросила королева.

— Не знаю… Я хочу спать.

— Не хочешь. Я прекрасно знаю, когда ребёнку действительно хочется спать. Ты просто не хочешь со мной разговаривать. Не в моих правилах лезть кому-то в душу, стараться выпытать чужую тайну, но твои секреты слишком уж сказываются на жизни окружающих. Я не знаю, какими силами ты играешь… Мне хочется верить, что ты всего лишь защищаешься, но многие считают тебя опасной. Я хочу помочь тебе, а ты как нарочно ещё больше всё осложняешь…

— Я не просила вас о помощи. Меня притащили сюда в бессознательном состоянии… То есть я, конечно, понимаю, что вы меня спасли, но… Меньше всего на свете я хочу быть чем-то вам обязана. И кому-либо вообще. Когда всё это закончится, я готова с вами расплатиться.

— Вот как? — вскинула брови королева.

— На моём банковском счёте большая сумма денег. Компенсация от владельцев Замка Чудес… Не понимаю, что вас насмешило? Моим делом занимается ваш адвокат, а хороший адвокат стоит дорого. Да и лечение…

— Илана, деньги для меня не проблема. Если тебя оправдают, ты сможешь распоряжаться частью своих сбережений…

— Почему это частью? По авалонским законам я самостоятельный человек. Я сама зарабатываю себе на жизнь и имею право распоряжаться своим заработком…

— Увы, моя дорогая девочка, это по авалонским законам, но твоё гражданство признано недействительным — ведь документы поддельные, и эмигрировала ты незаконно. Согласно законодательству Федерации ты являешься несовершеннолетним гражданином Германара и должна иметь опекуна.

— Я думаю, маэстро не откажется остаться моим покровителем. Это по сути то же опекунство….

— Господин Гейл, конечно, не откажется, но… Дело в том, что теперь он не сможет быть твоим опекуном. Графиня де Персан умудрилась свалить всю эту историю с поддельными документами на него, так что он теперь тоже под следствием…

— Господи, только не это! — у Иланы даже раны снова заныли. — Ну почему я всем приношу одни несчастья?

— Ну… Преувеличивать тоже не стоит, — королева ободряюще похлопала Илану по руке, которую девочка тут же отдёрнула. — В конце концов, никто не заставлял взрослых людей идти ради тебя на все эти махинации. Они были в тебе заинтересованы — и графиня, и маэстро… Впрочем, он тебя ни в чём не винит и очень за тебя переживает.

— Его тоже будут судить?

— Да, но я надеюсь быстро уладить его дело. Обещаю, что господин Гейл отделается штрафом. Сумма, конечно, приличная, но это лучше, чем тюрьма.

— Я хочу остаться в его труппе.

— Он был бы очень рад. Тем более что некоторые танцоры его покинули. Большинство по настоянию родственников — у вас же там много несовершеннолетних, и далеко не всем их родичам этот скандал пришёлся по душе. Труппа лишилась покровительницы, а вместе с ней жилья и репетиционных залов. Публика вернула все заранее купленные билеты, так что театр несёт убытки. Да ещё этот штраф… Чтобы выплатить его, личных сбережений Питеру Гейлу не хватит, и ему придётся воспользоваться вашей общей кассой. Да ещё надо дать расчёт тем, кто уходит. Я предложила ему и остаткам его труппы отправиться со мной в Германар. Думаю, они согласятся. Питер Гейл сейчас не в том положении, чтобы отказываться от моего предложения.

— А кого вы ещё намерены в ближайшее время облагодетельствовать? — полюбопытствовала Илана.

— Труппа Гейла заинтересовала меня ещё три года назад, — невозмутимо сказала королева, — когда они ненадолго приезжали к нам на гастроли, так что в данном случае я не совсем бескорыстна. А что, ты хочешь меня за кого-то попросить?

— Да. За себя. Позвольте мне всё же с вами рассчитаться и навсегда избавиться от вашего покровительства. Сыта по горло могущественными покровительницами.

— Понимаю, — усмехнулась Изабелла. — Не так уж трудно и догадаться, почему ты не поладила с герцогиней Левенхольд. Но по закону она до сих пор является твоей опекуншей, и доказать, что она вела себя неподобающим образом, ты не сможешь. Избавить тебя от этой опекунши может только твоя королева, если согласится взять тебя под свою личную опеку.

— Надо же, какое благородство! А может, вы и тут не совсем бескорыстны? Что вам от меня нужно? Вас интересуют мои опасные игрушки? Моя сила? Я не собираюсь быть послушным орудием в ваших руках! И какими бы силами я ни играла, я не смогу вернуть вам вашего сына!

Илана тут же пожалела о своих словах. Изабелла не просто побледнела. У неё было лицо человека, которому нанесли смертельную рану.

— Похоже, ты действительно не в себе, — сказала она, взяв себя в руки, и встала. — Отдыхай. Скоро принесут ужин.

Минут через пятнадцать горничная принесла поднос с изящно сервированным ужином, к которому Илана почти не прикоснулась. У неё начисто пропал аппетит.

— Убери это, — сказала она Ханне, кивнув на поднос, и потянулась за халатом.

— Вам сегодня лучше не вставать, — робко заметила девушка.

— Я сама знаю, что мне лучше. Уж до туалета как-нибудь доберусь. Ты свободна.

Горничная ушла, а Илана отправилась в смежную комнату и включила компьютер. В «Новостях» по-прежнему активно обсуждалось убийство авалонского наследника, но первое место на всех новостных сайтах занимали события в Германаре. Занесённые снегом улицы Гаммеля, похоронные процессии, отряды полицейских, сдерживающие возмущённую толпу, крестный ход… Фигуры в тёмных рясах по колено увязают в сугробах, ветер треплет церковные знамёна, швыряет охапки снежной пыли в лица людей и лики святых, но фигуры в чёрном упорно бредут навстречу метели, заунывное пение, смешиваясь со свистом ветра, напоминает похоронный плач… А вот метель утихла. По вечернему городу медленно ползут уборочные машины. В темнеющем небе, сменяя друг друга, появляются и исчезают то голографические портреты, то тексты. Среди светло-жёлтых строк нет-нет да вспыхивают ярко-красные — основные положения предвыборных программ. Кампания в разгаре… Снова день — ясный и морозный. В чистом лазурном небе празднично сияют купола главного гаммельского собора, но колокола его звонят так тягостно и заунывно, что хочется заткнуть уши. Опять чьи-то похороны…

Илана выключила компьютер и долго сидела, уставившись в одну точку. Вот уже почти восемь месяцев, как она покинула родную планету. И за всё это время ни разу не открыла в интернете раздел «Новости Федерации». Она не хотела ничего знать о Германаре, о Гаммеле… Она хотела забыть. Похороны Таддеуша, замёрзший труп бабушки Полли, белые фигуры, словно несомые метелью по городским улицам, застенки Отто Грундера, тёмные кварталы Шиман-Тауна, по которым она бежала, спасаясь от погони. Убегала, чтобы попасть в очередную западню… Яркая кровь на белом снегу. Кровь того парня, которому она ледышкой пробила грудь… Здесь, в Камелоте, не было снега. Здесь никогда не было зимы. Авалон казался Эдемом. Он им только казался — Илана поняла это сразу, но даже искусственный рай порой помогает забыть о пережитом ужасе. Теперь ужас вернулся — достаточно вспомнить залитую кровью комнату иллюзиона, странную и безликую, с плавающими в воздухе зыбкими сгустками материи… Обратная сторона рая. Точнее, его истинное лицо. Всё ложь… И она пыталась обмануть себя, укрывшись в этом искусственном Эдеме. Ужас настиг её и здесь. От судьбы не уйдёшь.

Спала она плохо. Ей снились заснеженные улицы Гаммеля, по которым без конца тянулись похоронные процессии, и ни на минуту не умолкал жуткий погребальный звон.

Самое странное, что он не умолк, даже когда Илана проснулась. Он становился всё громче и громче. Казалось, в Камелоте звонят колокола всех соборов.

— Что за шум? — спросила она, когда служанка принесла завтрак. — Какой-то церковный праздник?

— Заупокойная служба по его высочеству Артуру, — ответила девушка. — Сегодня девятый день.

В её голосе Илана уловила осуждающие нотки.

— Что ж, для меня это действительно праздник, — сказала она, сладко потянувшись. — Если б не звонили по этому мерзавцу, то звонили бы по мне… Впрочем, нет. Меня бы и отпевать-то отказались. Ко мне бы прилепили ярлык негодяйки, которая покушалась на жизнь его высочества, и каждая сволочь имела бы право плюнуть на мою могилу. А вообще я считаю, что жители Авалона должны мне памятник воздвигнуть — ведь я избавила их от короля-тирана.

— Вряд ли на суде примут такой аргумент, — позволила себе заметить Ханна.

— Значит, придётся их там всех заморозить, — устроившись поудобнее, Илана принялась за завтрак. — Представляешь: зал полон ледяных фигур, с потолка свисают сосульки…

— Вам больше ничего не нужно, госпожа? — дрожащим голоском спросила горничная.

— Мне надо мороженого. И побольше! Где-нибудь так… порций сорок. Боюсь потерять свою колдовскую форму, понимаешь?

Она доверительно улыбнулась. Сделав кривой реверанс, Ханна пулей вылетела из комнаты.

«Дура, — озлобленно подумала Илана. — Что ей этот ублюдочный принц? Почему она готова скорей его пожалеть, чем меня, на которую он напал? Да ещё с толпой своих дружков… Наверное, будь я бедной овечкой, которую вырвали из лап подонков, она бы мне сочувствовала. Будь я таким же слабым и жалким существом, как она сама… Эти ничтожества способны сочувствовать только себе подобным».

После завтрака Илана отправилась в кабинет и отыскала в интернете «Новости Федерации». Её внимание тут же привлёк заголовок «Хроника затянувшейся зимы. Ледяной ужас вновь навис над Гаммелем».

Открыв этот раздел, Илана увидела главную площадь Гаммеля — между зданием парламента и Центральным парком. Толпа слушала проповедника, который что-то вдохновенно вещал, взобравшись на каменную тумбу перед входом в парк. Ветер, то и дело вздымающий снежную пыль, трепал полы его длинного чёрного плаща. Конусообразный головной убор священника говорил о его высоком сане. В Камелоте Илана довольно часто видела уличных проповедников. Это были представители самых разных церквей, конфессий и даже сект. В Германаре же проповедовать на улице разрешалось только ортодоксалам.

Илану поразили огромные сугробы, которые окружали ограду Центрального парка, словно укрепления, возведённые вокруг средневекового замка. Площадь была расчищена, но чувствовалось, что город постепенно тонет в снегу. Похоже, его не успевали вывозить, а во время оттепелей он не таял. Это был не просто снег…

Неожиданно площадь накрыла огромная тень, и люди в ужасе кинулись врассыпную. А мгновение спустя Илана увидела причину их ужаса — странный летательный аппарат, словно сделанный из хрусталя или льда, ослепительно сверкающий в лучах полуденного солнца. Площадь тут же опустела, только проповедник остался на месте. Он смотрел на воздушный ледяной корабль и что-то кричал, потрясая руками, словно грозя странному гостю, внезапно возникшему над городом. Ледяной корабль… Илана вдруг поняла, что он действительно ледяной. А появился он так неожиданно, как будто материализовался из воздуха. Такой же корабль она вчера видела на экране в зале заседаний. Неудивительно, что королева встревожена, если такие штуковины то и дело появляются над столицей. Чьи это корабли и что они делают в германарском небе?

Не успела Илана об этом подумать, как проповедник упал, а снег возле него окрасился кровью. По каменной тумбе, на которой только что стоял священник, звонко забарабанили ледяные комья размером с яблоко. Деревья парка гнулись и трещали под этим чудовищным градом. Несколько детей, которые укрылись в беседке, со страхом смотрели на прогнувшуюся крышу. Сколько она ещё выдержит? К счастью, ледяная атака быстро закончилась, а сверкающий корабль исчез — словно растворился в воздухе. На экране появилось лицо комментатора. Минут пять Илана слушала его разглагольствования о странных событиях в Германаре. Загадочные корабли стали появляться над столицей четыре дня назад. Причём последние два их визита сопровождались бомбардировкой, которая оба раза длилась несколько минут. Ледяные снаряды размером от двух до пяти сантиметров в диаметре состоят из нетающего льда. Семь человек погибли, более ста получили ранения. Материальный ущерб пока невелик, но никто не знает, чего ждать дальше. Некоторые считают, что непосредственное отношение к этим событиям имеет корпорация «Транс-Холод», однако её владелец Отто Грундер решительно отклоняет все обвинения в свой адрес. Во время первой ледяной атаки пострадали два его предприятия и особняк. Продукцию его корпорации привыкли называть вечным льдом, но это явное преувеличение, поскольку его специалисты всего лишь разработали технологию производства льда, который долго не тает. Состав же льда, который сбрасывают на город странные корабли, им неизвестен. Они даже не могут сделать его анализ, поскольку его невозможно растопить. Церковь считает, что причины происходящего следует искать в другом. Ледяные демоны уже давно бесчинствуют в Германаре, ибо его граждане сами открыли силам зла двери в этот мир. Сначала появилась ледяная болезнь, теперь ледяные корабли, способные за несколько минут превратить город в руины. Если люди не одумаются и не вспомнят о Боге, не только Германар, но и вся Гея превратится в царство холода и мрака…

Услышав в соседней комнате шум, Илана выключила компьютер.

«Кого там ещё чёрт принёс?» — подумала она с раздражением.

Войдя в комнату, служившую ей одновременно спальней и гостиной, девочка с удивлением обнаружила там симпатичного молодого человека в элегантном белом костюме.

— Ваше мороженое, леди, — улыбнулся он.

Возле стола стоял небольшой контейнер на колёсиках.

— Сорок порций. Все разных сортов. В заказе не было указано, какие именно сорта вы предпочитаете, поэтому мы решили, что вы должны попробовать как можно больше видов нашей продукции. — Юноша распахнул миниатюрный холодильник, в котором празднично пестрели красивые упаковки. — Если вас что-то не устраивает, мы привезём другое мороженое. Заказ доставят самое позднее через пятнадцать минут…

— Да нет, спасибо, — растерянно пробормотала Илана. — Вообще-то я… Сколько это всё стоит?

— Я уже расплатилась, — раздался голос королевы.

Илана не заметила, когда она вошла.

— Вообще-то я пошутила, — хмуро сказала она, когда курьер удалился.

— Но Ханна всё приняла за чистую монету и тут же позвонила в магазин «Зимняя сказка». Чем ты её так напугала? Она сказала, что скорее умрёт, чем ещё раз войдёт в твои покои.

— Когда имеешь дело с дураками, довольно трудно предсказать, чего они могут испугаться. Пусть не входит — я привыкла сама о себе заботиться. Я росла не во дворце.

— И всё же я приставлю к тебе одного человека. На всякий случай. Лилиана не из пугливых… Не беспокойся, она не будет тебе докучать. Вообще-то она не горничная, но, если она тебе понадобится, нажми на кнопку вызова для слуг. Надеюсь, ты не собираешься съесть всё это мороженое зараз? Я не боюсь, что ты отморозишь себе живот, просто скоро второй завтрак, так что лучше не перебивай аппетит.

Изабелла подошла к двери, но, взявшись за дверную ручку, неожиданно обернулась.

— Что-то случилось? — спросила она.

— У меня ничего, — немного помедлив, ответила Илана. — Я бы хотела знать, что случилось в Германаре. Что это за ледяные корабли?

— Не знаю, — лицо королевы потемнело, словно на него упала тень. — Ты смотрела «Новости»?

— Да. А что там… вообще происходит? До сегодняшнего дня я почти не открывала новостные сайты… И очень редко смотрела телевизор. К тому же здесь интересуются только своими новостями.

— Да, Авалон — замкнутый мирок. Зацикленный на себе, на своём благополучии… А плохих новостей здесь вообще не любят. В Германаре уже давно неспокойно. Весна в этом году так и не наступила. А эти корабли… Они появляются неожиданно, как будто сквозь какую-то брешь в пространстве. Я не знаю, кто и откуда вторгается в наш мир… И почему это происходит именно у нас, в Германаре.

— А их не пробовали сбить?

— Пробовали, — нахмурилась королева. — Вопреки моему запрету. После этого корабли стали атаковать город. А сбить их невозможно. Такое впечатление, что они неуязвимы. Если кто-то что-то и знает об этих странных кораблях, то делиться своими знаниями с другими явно не хочет. Извини, Илана, меня ждут дела. Следователь придёт во второй половине дня. Меня в это время в посольстве не будет, но моё присутствие необязательно. Тем более, что разговор состоится в присутствии твоего адвоката… Кстати, лорд Джадд хочет побеседовать с тобой перед визитом следователя. Пренебрегать его советами не стоит. Удачи тебе.

— Вам тоже.

Илана хотела придать своему голосу ледяную вежливость, но, похоже, перестаралась — ответ прозвучал едва ли не грубо. Настроение испортилось окончательно. Больше всего Илану злило то, что она не могла ненавидеть эту женщину. Вопреки всему, что она о ней знала, она ловила себя на том, что испытывает к Изабелле симпатию. А что она о ней собственно знала? И сколько во всём этом правды?

Сорок порций мороженого оказались очень даже кстати. После обеда к Илане пожаловали гости — Питер Гейл и вся его труппа. Вернее, то, что от неё осталось. По мнению Иланы, остались самые лучшие, но девочка решила не затрагивать эту тему. Она знала, что театр лишился танцоров, на которых держалась примерно половина репертуара, и найти им замену трудно. Во всяком случае в ближайшее время. Слишком дурной славой сейчас пользовалась труппа Питера Гейла. А всё из-за восходящей звезды Линды Сноу. Глядя на друзей, Илана никак не могла избавиться от чувства вины. Ну почему там, где она, вечно что-нибудь случается? Почему она приносит несчастья тем, кого любит?

— Мы вообще-то давно собирались прийти, — сказал Себастьян Дави. — Но твой адвокат посоветовал нам пока не появляться возле посольства. Теперь вроде потише стало. К тому же сегодня все в храмах, служат заупокойную по этому ублюдку… Я, конечно, понимаю, что о мёртвых нельзя плохо говорить, но я его и мёртвого не могу простить за то, что нам всё испортил. Нам ведь тут так хорошо было. И дальше было бы хорошо, если бы не принц и его дружок Тео. Графиня де Персан устроила своего ненаглядного сыночка в какую-то элитную психиатрическую клинику. Якобы всё происшедшее нанесло ему тяжёлую душевную травму, и она боится, что он от неё так никогда и не оправится…

— Она тут недавно заявила, что Тео всегда был очень ранимым мальчиком, — вставила Люси. — Он, оказывается, от природы очень добр, даже слишком, и ни в чём не может отказать своим друзьям, потому и поддался на уговоры принца принять участие в розыгрыше. Адвокаты всех этих тварей стоят на том, что мальчики всего лишь хотели тебя разыграть. Но они, бедняжки, не учли, что имеют дело с представителем другой расы, и не могли предугадать, что их невинная шутка вызовет у тебя такой всплеск агрессивности… Не беспокойся, твоим адвокатам тоже есть что сказать. А также адвокатам сэра Томаса. Он уже вовсю поправляется и намерен явиться на суд. Его показания — самые важные. А если ещё учесть, что он даст слово рыцаря…

— Самое важное — это то, что он поправляется, — вздохнула Илана. — Если бы он погиб, я бы себе этого никогда не простила. Томас предупреждал, чтобы я вела себя осторожнее. И в Замок пришёл из-за меня. Хотел защитить…

— Вот-вот, — перебила Рита Иверс. — Он ещё задолго до всей этой истории подавал заявление в полицию. Насчёт тебя. Там сказано, что на тебя уже покушались в Мерендинском лесу и что твоя жизнь в опасности. Это заявление тоже очень важно.

— Не бойся, выберешься, — заверил Илану Джим Гринвуд, невысокий курчавый паренёк, который уже несколько месяцев упорно добивался расположения Люси. Судя по тому, как Люси ему сегодня улыбалась, его упорство наконец-то было вознаграждено. — И не думай, что тебя весь город ненавидит. По-моему, многие верят, что ты не виновата, хоть и не говорят об этом вслух. Авалонцы не больно-то любили принца. Сейчас они, конечно, в храмах, но вот только неизвестно, за что они там про себя молятся — за упокой его души или благодарят Бога, что этот злой и подлый мальчишка не вырастет и не станет их королём. Как бы ни была королевская власть ограничена парламентом, монарх есть монарх, и от его воли тоже кое-что зависит.

— Особенно здесь, на Авалоне, — добавил Себастьян. — Средневековых предрассудков тут хоть отбавляй, а здешняя знать, по-моему, совершенно зарвалась. Думаю, этих гадёнышей всё равно отмажут. Тебя оправдают, а их отмажут. Графиня же неспроста сыночка в клинику запихнула… Кстати, у Жака Д'Эрве и впрямь крыша поехала. Руку-то ему приделали — как новенькая будет, но он, говорят, всё смотрит на неё и твердит, что это не его рука, а его на снегу валяется. Просит принести её и пришить вместо этой, чужой.

— Бр-р, — поёжилась Рита. — Давайте лучше о чём-нибудь другом поговорим.

Гостям подали напитки, фрукты и бутерброды. Илана поняла, что это распоряжение королевы. Судя по лицу слуги, который накрывал на стол, ему это распоряжение не нравилось. Большинство слуг, сопровождавших Изабеллу в поездке на Авалон, Илану недолюбливали и боялись. Они явно недоумевали, почему королева так носится с этой странной бледной девчонкой, от которой одни неприятности и которая к тому же совершенно не ценит заботу её величества.

Покончив с бутербродами, юные танцоры дружно навалились на мороженое, к чему маэстро отнёсся на удивление лояльно. Он много шутил и смеялся, но Илана уже слишком хорошо его изучила, чтобы эта наигранная весёлость ввела её в заблуждение.

— Мне очень жаль, что всё так получилось, — сказала девочка, когда они вдвоём вышли на балкон.

Остальные в это время наперегонки расправлялись с мороженым.

— Перестань, моя сильфида, — замахал руками старик. — Тебе не в чем оправдываться. Никто из нас не любит неприятности, но от настоящего горя Господь нас всё же уберёг. А настоящим горем для меня было бы, если бы не ты убила этого подонка, а он тебя. Этих избалованных и праздных молодых людей раздражали твой талант, а ещё больше твоё чувство собственного достоинства. Я рад, что оно тебе никогда не изменяет и что ты сумела за себя постоять. Я горжусь тобой.

— Спасибо, маэстро, но… Что теперь будет с вами и с театром?

— Да может, всё не так уж и плохо. В Германаре всё начнём заново. Её величество Изабелла предложила нам помощь, отказываться от которой было бы неразумно…

— В Германаре сейчас неспокойно, — нахмурилась Илана. — И вы же знаете, что от этих могущественных покровителей можно всякого ожидать.

— Моя дорогая девочка, — улыбнулся Питер Гейл, — ты же отнюдь не глупа. Разница между Изабеллой Германарской и графиней де Персан слишком велика, чтобы её не заметить.

— А вы уверены, что всё о ней знаете?

— Знаю я о ней немного, а о тебе, по-моему, и ещё меньше. Что мы вообще знаем о людях, которые нас окружают? Мы всегда рискуем обмануться, но это не значит, что непременно надо всех в чём-то подозревать.

«Знали бы вы, в чём я её подозреваю», — подумала Илана, но делиться своими подозрениями с маэстро не стала. Виновата она или нет, а труппа оказалась в трудном положении из-за неё. Хороша же она будет, если помешает своим друзьям воспользоваться помощью единственного человека, который им эту помощь предлагает. Скорее всего, Изабелла действительно поможет им снова встать на ноги. Королева она, может, и никудышная, но меценатка неплохая. И в балете разбирается. Недаром же за годы её правления слава германарского королевского театра вырвалась далеко за пределы системы Гелиос-3.

Ближе к вечеру пришёл следователь — Эшли Брайтон. Этот высокий моложавый мужчина с симпатичным, непроницаемо-открытым лицом считался одним из лучших независимых юристов Федерации. В отличие от лорда Джадда он держался с Иланой приветливо, но его наигранное дружелюбие раздражало ещё больше, чем чопорная брюзгливость адвоката. Впрочем, дело своё знали оба.

Илана так устала от сегодняшних визитов, что легла спать раньше обычного. Уснула она сразу, но сон её не был ни глубоким, ни спокойным. Ей постоянно чудились то какие-то приглушённые тревожные голоса, то отдалённые крики. Среди ночи её разбудила королева и сказала, что они должны срочно возвращаться в Гаммель. Илана и глазом не успела моргнуть, как оказалась в салоне межзвёздного лайнера, где кроме неё расположились в удобных креслах ещё несколько человек. Здесь всё очень напоминало салон первого класса на том корабле, которым Илана летела с Майдара. За большими окнами из стеклопласта сверкали звёзды и загадочно светились маленькие разноцветные шары — не то планеты, не то астероиды. Осколки погибших миров… Один из них, сияющий подобно яркому сапфиру, стремительно увеличивался в размерах. Он быстро приближался, и ничего хорошего это не сулило. Илана знала, что надо сделать. Надо позвать звёздного кота. Он захочет поиграть этим ярким голубым осколком и отгонит его подальше от корабля. Едва она об этом подумала, как одно из созвездий приобрело очертания кота, а вскоре звёздный силуэт обрёл плоть. Огромный серебристо-белый кот с ярко-голубыми глазами мчался сквозь тьму. Вот он поймал сапфировый шар и принялся играть им. Илана любовалась грациозными движениями звёздного зверя, пока её внимание не привлекли испуганные крики. Пассажиры корабля, среди которых вдруг появилась вся труппа Питера Гейла, были охвачены ужасом. Оглядевшись, Илана поняла, почему. Корабль постепенно становился прозрачным. Пол, стены и потолок светлели и обесцвечивались, всё больше и больше напоминая окна. Вскоре Илане уже казалось, что вокруг неё одно сплошное окно.

— Это лёд, — сказала королева. — Он тает. Ещё немного — и наш корабль растает совсем.

— Это всё она! — крикнула, тыча в Илану пальцем, Алия Фаттам. — Это из-за неё! Где она, там вечно что-нибудь случается!

— Сейчас вы все умрёте, — злорадно усмехнулся принц Артур.

Он стоял перед Иланой, и из груди его торчал ледяной меч. Губы принца улыбались, а глаза были неподвижные, невидящие. Мёртвые.

Илана знала — всё зависит от неё. Только она может предотвратить катастрофу, но как?

— Да просто прикажи льду не таять. Это же обычная ловушка. В неё могут попасть люди, но не мы.

Перед Иланой вдруг возникло лицо — мудрое, но не старое. И удивительно красивое. Голубоватый оттенок кожи подчёркивал белизну длинных волнистых волос незнакомца, его огромные цвета зимних сумерек глаза завораживали и словно затягивали в свою бездонную глубину.

— Кто ты? — спросила Илана.

Но незнакомец уже исчез, и, похоже, кроме неё никто его не видел. Зато теперь она знала, что должна сделать. Просто приказать льду не таять. Едва она об этом подумала, как ледяные стены звездолёта утратили прозрачность. Сперва они побелели, потом постепенно стали обретать свои изначальные цвета.

— Ты всё равно умрёшь! — проскрежетал принц. Только теперь у него было лица Таддеуша.

Мёртвый Таддеуш Бельски медленно надвигался на Илану, невидяще глядя вперёд жуткими застывшими глазами.

Она проснулась и сразу почувствовала, что в комнате кто-то есть.

— Её опять мучают кошмары, — тихо произнёс знакомый голос.

— Может, позвать врача? — второй человек говорил шёпотом.

— Не надо… Кажется, она просыпается. Пойдём.

Две фигуры бесшумно выскользнули из комнаты, осторожно затворив за собой дверь.

Какое-то время Илана лежала, глядя на подсвеченные луной шторы. Потом встала и накинула халат. Она наконец-то вспомнила, где слышала этот голос. Голос королевы, который так не походил на тот, каким она говорила, выступая по телевидению или отдавая распоряжения. Или отбиваясь от нападок Иланы… До чего же по-разному может звучать голос одного и того же человека. Наверное, Илана и раньше могла бы уловить это сходство. Ей мешала неприязнь к Изабелле. Теперь, когда королева разговаривала тут с кем-то на пониженных тонах и её голос звучал как бы издалека, он особенно напоминал тот, который Илана слышала однажды сквозь неплотно закрытую дверь…

Девочка знала, где находятся королевские покои. Они никогда не охранялись. Изабелла считала, что достаточно охраны у входа в посольство. Она доверяла своим людям.

— Войдите, — отозвалась она на стук в дверь.

— Извините за поздний визит, — хмуро сказала Илана и замолчала, не зная, с чего начать разговор.

— Ничего страшного, — улыбнулась королева. Она сидела с книгой на диване. В длинном атласном халате, с распущенными тёмными волосами, Изабелла казалась ещё красивей, чем в роскошных нарядах для приёмов. — Мне совершенно не хочется спать. Кажется, мы с Лилианой тебя разбудили? Её комната рядом с твоей. Она услышала твои крики и забеспокоилась. Тебе приснился кошмар?

— Он мне уже давно снится. И никак не может закончиться. Если бы я могла хоть что-то понять… — Илана проглотила подступивший к горлу ком. Ещё не хватало тут разреветься. — Я… Я совершенно запуталась. Меня несколько раз пытались убить, меня похищали… Одни хотели бы от меня избавиться, другим от меня что-то надо. Иногда я не знаю, чего от меня хотят. Я только знаю, что хорошее отношение далеко не всегда сулит нам что-то хорошее…

— В этом ты права. Садись, — королева указала Илане на кресло рядом с диваном. — Люди, которые хотят нас использовать, часто прикидываются добрыми, а отличить правду от лжи иногда очень трудно. Я поняла, что чем больше буду убеждать тебя в своих добрых намерениях, тем меньше ты будешь мне верить. Тебе слишком рано довелось столкнуться с обманом и предательством. И ещё я поняла, что тебе известна моя тайна, — ты доказала это своей выходкой в последний день конкурса, когда я вручала тебе награду… Я только не могла понять, почему это вызывает у тебя такую ненависть. Почему ты считаешь, что ты вправе меня судить… Если честно, я уже и не знала, как мне себя с тобой вести. Я очень рада, что ты пришла поговорить. Давай начистоту — так будет лучше для нас обеих.

— Я считала, что знаю вашу тайну. На самом деле я знала только часть тайны, а это хуже всего. В таких случаях начинаешь заниматься домыслами и обвиняешь совсем не тех… Я кое-что вспомнила, но… Теперь я уж совсем ничего не понимаю. Там, в Гаммеле, очень многое произошло… Я пыталась во всём разобраться и верила человеку, которого очень любила. Но… Может, он и его близкие ошибались? А ведь всё так сходилось. Отец Джордж убит, Вильгельмина Майер исчезла в неизвестном направлении, доктор тоже…

Илана замолчала, тщетно пытаясь собраться с мыслями.

— Какой доктор? — удивлённо спросила королева.

— Трамп… Ну, который лечил принца… Или… Говорят, доктор, который, принимал у вас роды, тоже исчез…

Илана запнулась и снова замолчала, чувствуя, что лицо у неё становится примерно того же цвета, что и ярко-голубой шёлковый халат Изабеллы.

— Доктор Джулиано Сантарелли, который принимал у меня роды, несколько лет назад отправился на одну из планет системы Харон и, к сожалению, вскоре умер. Заразился местной формой лихорадки. Где сейчас доктор Трамп, я не знаю, но Вильгельмина Майер исчезла в хорошо мне известном направлении. Я сама помогла ей скрыться и дала денег. После смерти Гая она не захотела остаться во дворце — там всё слишком напоминало о её любимце. Вильгельмина нянчила Гая с годовалого возраста и с удовольствием нянчила бы его всю оставшуюся жизнь. Он тоже был к ней очень привязан, но лет с четырёх уже изрядно тяготился её заботами. Гай был очень независимым, самостоятельным… — королева грустно улыбнулась. — Я всегда старалась с этим считаться, поэтому некоторые говорили, что я недостаточно его люблю. Вильгельмина же из категории наседок. После смерти Гая она устроилась няней в одно знатное семейство и закрутила роман с хозяином. Несколько лет об этой связи никто даже не догадывался, но всё тайное рано или поздно становится явным. Её хозяйка пришла в ярость. Вильгельмина так боялась мести этой дамы, что сочла за благо уехать их Гаммеля. Я помогла ей устроиться в Нортленде — это далеко от столицы. Каюсь, что нарушила закон, когда помогла ей сделать документы на другое имя. Я просто хорошо знаю её бывшую хозяйку. Гельми совершила глупость, но не могла же я оставить в беде человека, который заботился о моём сыне… А почему тебя так интересуют все эти люди?

— Вильгельмина… Я думала, что это она тогда разговаривала с отцом Джорджем.

Илана сделала паузу. Королева была явно озадачена таким поворотом, но ничего не спрашивала и ждала дальнейших объяснений.

— Это было позапрошлой осенью. В тот день, когда неожиданно выпал снег. Я пришла в церковь Святой Анны — хотела убедиться, что раненый ют успел там укрыться. На него напали, и я ему помогла… Я случайно подслушала один разговор. Отец Джордж называл свою собеседницу Билли. Я знаю парня по имени Вильгельм, которого все зовут Билли, вот я и решила, что отец Джордж разговаривал с вашей бывшей служанкой.

— Гай называл свою няню Гельмина, — сказала королева и снова улыбнулась, ненадолго задумавшись. — А Билли — это моё уменьшительное имя, которое в Гаммеле почти никто не знал… Только Джордж. В детстве меня называли Белла, а у Стефана, моего младшего брата, получалось что-то вроде Билли. В конце концов другие тоже стали меня так звать. В Леброне для друзей я была Билли. А здесь только для Джорджа. Его назначили младшим служителем прихода Святой Анны в тот же год, когда я приехала сюда в гости к подруге, графине Эккенхарт. Она привела меня на встречу молодого короля Георга Августа с представителями религиозных общин. Там я познакомилась с обоими — с Георгом и с Джорджем. Два человека с одним и тем же именем в двух его вариантах. Эти двое мужчин были полными антиподами. Каждый привлекал меня по-своему. Лучше бы я полюбила Георга, но я полюбила Джорджа. И стала тем соблазном, перед которым он не устоял. Это я заставила его совершить грех, но он никогда меня в этом не винил. Только самого себя.

— Илана, — сказала королева, немного помолчав, — я всё равно не могу понять, за что ты меня так возненавидела. Выходит, ты считала, что любовницей Джорджа была Вильгельмина и что они говорили о своём умершем сыне… В чём ты хотела меня обвинить, когда показала мне Джорджа в своём магическом шаре?

— Я думала, что он был убит по вашему приказу, — с трудом выдавила из себя девочка. — Так говорили… Я часто гостила в доме Бельски, а ведь они всегда были близки ко двору. Я думала, они знают больше других.

— О да, Анна всегда старалась быть поближе ко двору, — усмехнулась королева. Её красивое лицо на мгновение исказило выражение холодной брезгливости. — Ей не удалось взять эту крепость, но она не теряла надежды. Она всегда меня ненавидела. Наверное, я действительно разрушила её жизнь, но так получилось не потому, что я поставила цель что-то у кого-то отнять. Георг выбрал меня, а мне тогда было всё равно. Джордж не смог изменить своему призванию. Я верила, что высокое положение, которое я займу, и обязательства, которые возлагает на себя королева, помогут мне вновь обрести смысл жизни… Я ошиблась. Но я никому не желала зла. Выходя за Георга, я не знала, что беременна. Я поняла это спустя два дня после свадьбы. И решила скрыть правду — не хотела скандала. Значит, Бельски сказали тебе, что Джордж убит по моему приказу?

— Графиня намекала на это. Она говорила, что вы на всё способны, а священник знал вашу тайну. В этом доме постоянно говорили о какой-то тайне, связанной с вашим сыном. Якобы он не был сыном не только королю, но и даже вам. Когда исчезла Вильгельмина, заговорили о том, что вы и от неё избавились, поскольку она тоже могла это знать, а вы хотели считаться матерью наследника даже после его смерти. А я… Я вспомнила тот разговор, который подслушала в церкви… Я решила, что эта Билли и есть Вильгельмина и что она говорила с отцом Джорджем о принце! О своём сыне, тайну рождения которого так старалась скрыть королева. Мне казалось, всё сходится… Чёрт! — Илана с досадой стукнула себя кулаком по колену. — Я просто дура! Наслушалась сплетен, остальное сама домыслила. Я верила Тэду. Он был такой добрый, никогда ни о ком не говорил лишнего. Но он полностью доверял своей матери, а она ненавидела вас и забила ему голову всей этой чушью.

— Тебе очень нравился Таддеуш Бельски? — с улыбкой спросила королева.

— Да.

— А мне, если честно, не очень. Наверное, потому, что я постоянно чувствовала его острую неприязнь к Гаю. Со стороны они казались друзьями, но я видела, что маленький граф ненавидит моего сына. Меня это не удивляло — я же знала, что Таддеуш растёт под влиянием матери. Он был ещё слишком юн, чтобы хорошо разбираться в людях.

— Я уверена, что, знай он о вас правду, он бы относился к вам по-другому. А его величество… Он знал, что Гай не был его сыном?

Илана смутилась, запоздало сообразив, что её вопрос несколько бестактен. Да, она знала тайну королевы, теперь действительно знала, но есть ли у неё право задавать взрослому человеку подобные вопросы?

— Я уверена, что он догадывался, — ответила Изабелла, ничем не выказав ни недовольства, ни возмущения. Возможно, вызвав собеседницу на откровенность, она считала, что тав праве требовать от неё того же. — И не только он. Джулиано Сантарелли был моим другом. Он официально заявил, что наследник родился преждевременно, восьмимесячным. Никто не решился оспаривать мнение королевского врача, к тому же Гай родился очень маленьким, но, думаю, многие догадывались, что принц не был недоноском и совсем по другой причине появился на свет через восемь месяцев после свадьбы. Сходство Гая с родным отцом не бросалось в глаза, но, приглядевшись, его можно было заметить, и, по-моему, с годами это сходство становилось всё более заметным. Георг знал Джорджа… Конечно, он догадывался. Но поднимать этот вопрос не собирался. Он любил Гая и любил меня. Я не могла ответить ему тем же. Я так и не смогла сделать его счастливым. После их гибели я много думала… Винила себя. А потом поняла, что, если не избавлюсь от чувства вины, то просто сойду с ума. Судьба иногда играет с нами очень жестокие шутки. Нельзя быть во всём виноватым, как нельзя и быть во всём правым. Я нашла в себе силы жить дальше. А может, не нашла в себе сил уйти… Не знаю. Хочется верить, что во всём происходящем есть какой-то смысл.

Илане казалось, что Изабелла не столько разговаривает с ней, сколько старается в чём-то убедить саму себя. Она так и не избавилась от чувства вины. Она до сих пор не оправилась от потери. И не смирилась с ней. А год назад она потеряла ещё одного любимого человека. Илана вспомнила, как побледнела королева, увидев его в магическом шаре.

— Я чувствую себя полной идиоткой, — хмуро сказала девочка. — Ложь иногда выглядит такой убедительной, и любое совпадение можно принять за доказательство. А графиня Анна… Она казалась мне человеком, который выше сплетен и никогда не скажет лишнего. Вообще-то лишнее о вас болтают не только в доме Бельски. Наверное, это судьба всех коронованных особ и звёзд экрана. Некоторые даже колдуньей вас считают.

— Ну, это они мне льстят, — усмехнулась королева и, немного помолчав, спросила:

— И ты решила, что в твоём лице я ищу что-то вроде ассистентки? Да я бы к тебе даже в помощницы не попросилась. Мои способности к магии равны нулю. До меня уже не раз доносились слухи, будто бы я пытаюсь при помощи колдовства оживить своего сына. Что ж… Если бы это действительно было мне под силу…

Она снова замолчала и долго сидела, глядя на подобие язычков пламени в искусственном камине.

— Если бы это было мне под силу, я бы вам помогла, — сказала Илана. — Я бы их всех вернула — Гая, Тэда, бабушку… Одна моя знакомая увлекается магией и оккультизмом. Она как-то сказала, что магия, оживляющая мёртвых, существует, да вот только она очень опасна, и лучше не возвращать мёртвых в этот мир, но… Иногда мне кажется, что… некоторые умирают не насовсем. Видишь, как человека хоронят, и всё равно не веришь в его смерть… Подслушивать некрасиво, но раз уж я всё-таки подслушала… Я вспомнила этот разговор, когда хоронили Таддеуша. Я до сих пор не могу убедить себя в том, что он мёртв. Кажется, что он просто где-то далеко и его можно вернуть.

— Я живу с этим уже шесть лет, — печально улыбнулась королева. — Смерти всё равно, веришь в неё или нет. А любимые люди, которых мы потеряли, живы, пока мы о них думаем. Будем считать, что и твой прекрасный принц, и мой просто где-то далеко. В общем-то так оно и есть.

— «У Бога нет мёртвых, — тихо произнесла Илана. — у Бога все живые». Подслушивать отвратительно, но это был самый прекрасный разговор, какой я когда-либо слышала. А Блок теперь мой самый любимый поэт. В наших школах его не изучают. А зря.

— В лебронских тоже. В университетскую программу для филологов он, наверное, входит, но я училась в балетной студии при Академии искусств. Со стихами Блока я познакомилась в Монте-Ледо. В том охотничьем домике… Он принадлежал моему деду по матери. Монте-Ледо — что-то вроде нейтральной территории. Там много недорогих горнолыжных курортов, на которых любят отдыхать и лебронцы, и германарцы. В ту зиму я решила немного пожить в охотничьем домике. Хотелось побыть одной, обдумать предложение Георга. Молодой король предложил мне руку и сердце. Мне это льстило, Георг мне в общем-то нравился, но я сомневалась, что хочу быть его женой. И тем более королевой. Сама понимаешь, это ко многому обязывает. По завещанию деда, охотничий домик принадлежал нам с братом, но я там никогда не была. Дед пару раз брал Стэфа с собой на охоту, когда тому было лет девять-десять. Осенью в Монте-Ледо хорошая охота на горных коз. Я никогда с ними не просилась. Во-первых, терпеть не могу охоту, а во-вторых, я всегда чувствовала, что дед меня не любит. Так же, как и моего отца, на которого я очень похожа. Стефан был похож на мать — единственную, любимую дочь деда. Стэф разбился на моторелле в возрасте четырнадцати лет. Для деда это было таким ударом, что он сразу слёг и месяца через два умер. А спустя полтора года я переехала в Гаммель и подумывала о том, чтобы продать охотничий домик. Естественно, сначала надо было на него взглянуть. В ту зиму, почти шестнадцать лет назад, я впервые переступила порог этого домика. И сразу в него влюбилась. Дед был большим поклонником старины. Он и мебель любил старинную — причём из настоящего дерева, и книги читал только настоящие, напечатанные на бумаге. В домике был резной шкаф из тёмного дерева, забитый книгами в кожаных переплётах. В основном поэты. Большая, кстати, ценность. Сейчас все эти книги в моей дворцовой библиотеке. Я побоялась оставить ценные издания в этом доме — охранная система там уже давно устарела. Даже странно, что никто до меня там не похозяйничал. Наверное, потому что охотничий домик почти не видно. Он в ущелье, да ещё и деревьями окружён. Хорошее место…

— Джордж тогда тоже решил побыть один, — продолжала королева, немного помолчав. — Он заблудился, когда шёл в заброшенную обитель на горе святого Петра. Когда-то там был элианский монастырь, где жили двенадцать аскетов. Потом его разрушили ортодоксы, но пара относительно целых келий осталась. Во всяком случае, крыша там цела. Есть камин и даже дрова всегда имеются. Каждый элианский священник, пожив в этой обители, оставляет там связку хорошо просушенных дров — для следующего затворника. Лес совсем рядом, есть где дров нарубить… В эту обитель обычно отправляются те священники, которые начинают сомневаться в своём призвании. Пожив там неделю-другую, человек должен решить окончательно, вернуться ему к мирской жизни или остаться служителем Бога. Джордж сбился с пути и оказался в моём охотничьем доме…

Изабелла усмехнулась и опять ненадолго задумалась.

— Тогда он основательно сбился с пути. Помню, как он оказался на пороге — весь окоченевший, длинные волосы выбились из-под капюшона… Я его сразу узнала. Я больше ни у кого не видела таких ярко-голубых глаз. Мне казалось, что у простых смертных таких глаз не бывает. Он был похож на ангела, который спустился на землю, заблудился и чувствует себя совершенно растерянным. Может, потому, что долго шёл по заснеженным горам и ослеп от этой белизны. Сразу стал убеждать меня, чтобы я не пугалась, что он не сделает мне ничего плохого… Потом глаза его привыкли к полумраку, и он узнал меня. А когда узнал, что я тут одна, хотел уйти, но я его не отпустила — сказала, что недавно объявили о приближении бури. Я солгала. Не хотела, чтобы он уходил. Мне казалось, сама судьба привела его в этот маленький охотничий домик. Самое забавное, что вскоре действительно началась сильная метель. Снег валил несколько дней без перерыва, а метель налетала снова и снова… Я и это считала знаком судьбы. Мы были отрезаны от всего мира. У меня было такое чувство, что в мире нет никого, кроме нас… Однажды я спросила, что мы будем делать, когда закончатся продукты. Джордж засмеялся и сказал, что сделает лук и пойдёт на охоту. В конце концов, он уже всё равно нарушил все обеты. А однажды под утро я проснулась и увидела за окном огромную белую птицу. Она кружила в предрассветных сумерках, словно белый призрак. Вскоре после этого вновь началась метель, а меня уже ни на миг не оставляло чувство тревоги. В тот день Джордж был печален и часто смотрел в окно. Неожиданно он процитировал тот отрывок из Блока — «Большие крылья снежной птицы мой ум метелью замели». Я спросила: «Ты тоже её видел?» Он удивился. Спросил: «Кого?» Оказалось, что птицу он не видел, но перед пробуждением ему приснился ангел с мечом, увитым лилиями, который смотрел на него с укором. В юности Джордж был послушником в монастыре архангела Анаэля. Это один из красивейших монастырей Леброна. Вокруг него всё засажено кустами белых лилий, а совсем недалеко женский монастырь — святой Анны. Его окружает роскошный сад, и там тоже полно лилий… Снежная птица принесла ещё одну метель — очень сильную, но короткую. После этого небо стало ясным. Я до сих пор не люблю ясную зимнюю погоду. Джордж сказал, что должен продолжить свой путь. Он отправился в ту старую обитель, а я вернулась в Гаммель. Тогда я уже окончательно туда перебралась, купила дом. Мне не хотелось возвращаться в Ливингейм и вообще в Леброн. Там всё напоминало о Стэфе, о моей рухнувшей балетной карьере. Здесь же, в Германаре, за мной ухаживал молодой король, который с нетерпением ждал моего ответа. А главное — здесь был Джордж. Я с самого начала знала, что он элианский священник и должен блюсти обет безбрачия… Я всё это знала и не хотела признаться даже себе самой, что с первой нашей встречи мечтала о нём. Его появление в охотничьем домике казалось мне добрым знаком. Я считала, что Бог направил его туда, потому что мы предназначены друг другу… Увы, пути господни неисповедимы. Мы должны были встретиться, но остаться вместе нам было не суждено. Джордж сказал, что не может изменить своему призванию. Ему было тяжело. Не менее тяжело, чем мне. Я не понимала его, обвиняла в фанатизме… Говорила, что страдания, на которые он обрекает себя и меня, не имеют смысла. Он молил меня о прощении… Одно время мне казалось, что я возненавидела его. На следующий же день после этого разговора я дала согласие Георгу, и через месяц мы поженились. Естественно, мне пришлось принять ортодоксальную веру, и я сделала это с каким-то тайным злорадством. Тогда я просто возненавидела элианскую церковь. Считала, что это она разлучила нас с Джорджем. Ведь будь он священником-ортодоксалом, он мог бы жениться. Со временем моя ненависть утихла, и в один прекрасный день — вскоре после рождения Гая — я вдруг поняла, что утихла и моя страсть к Джорджу. А любовь осталась. Это была уже совсем другая любовь… Все эти годы мы общались. Он видел Гая. Однажды я не удержалась и спросила, не жалеет ли он, что лишил себя возможности обрести семейное счастье, вырастить сына. Джордж сказал, что далеко не все приходят в этот мир для счастья. Он повторил это, когда мы виделись последний раз, накануне его смерти. И добавил, что я ещё буду счастлива. Непременно.

Едва королева умолкла, как часы на Башне Ангела, которая возвышалась в центре столицы, пробили полночь. Илана вспомнила чёрного кота, повернувшего магическую стрелку на циферблате часовни… Вернее, дивного храма, сотканного из солнечных лучей и ненадолго представшего перед взорами смертных. Храма, где открываются пути… Стрелки волшебных часов сдвинулись, изменив сразу несколько жизней. И неважно, какое время показывают обычные часы. Волшебные часы возвещают о переменах. О начале нового пути.

— Я не хотела тебя расстраивать, — королева села рядом с Иланой и взяла её за руку.

Девочка впервые не отстранилась от её прикосновения.

— Ничего, это я так… — пробормотала она, смущённо вытирая слёзы. — Я просто вспомнила… тех, кто сейчас далеко. Я их часто вспоминаю, но сейчас мне легче. Мы действительно не можем быть во всём виноваты и не можем быть во всём правы. И чем больше мы судим себя и других, тем чаще ошибаемся. У меня сейчас такое чувство, будто мне помогли развязать большой, запутанный узел. Их ещё, конечно, много осталось, этих узлов, но теперь я хоть в чём-то разобралась… А убийц отца Джорджа нашли?

— Нет, но дело не закрыто. И не будет закрыто, пока их не найдут. Кое-какие зацепки есть. Возможно, это сделали те же, кто убил Александра Абеля.

— Мои друзья сразу заподозрили фанатиков-ортодоксов.

— И не только твои друзья. Но ведь без доказательств обвинение не предъявишь. И потом… Иногда всё оказывается гораздо проще. Помнишь убийство сенатора Джеймса Хоуза? Перебрали всех его политических соперников. Какие только версии ни выдвигались… А оказалось, что его убил вор, который забрался в особняк, полагая, что хозяева уехали на курорт. Семья Хоуза действительно уехала, а сам он решил задержатся в городе ещё на пару дней, довести до конца кое-какие дела. Его убил самый ловкий в Германаре вор-домушник Сэм Клингер, который мог вывести из строя любую сигнализацию и охранную систему. Он не ожидал, что наткнётся на хозяина особняка, и выстрелил в него, пока Хоуз не успел нажать на полицейскую кнопку на своём браслете. Потом выяснилось, что на сенаторе и браслета-то не было. Клингер перестраховался. А ведь мог просто убежать. Он был в маске, и Хоуз даже лица его не видел…

В дверь тихонько постучали.

— Входи, Лилиана, — сказала королева.

Сперва Илана удивилась, почему Изабелла называет вошедшего молодого человека женским именем, а, когда пригляделась к нему, удивилась ещё больше. Это смуглое скуластое лицо было ей знакомо. Тёмные волосы лейтенанта Джонсон были всё так же коротко подстрижены, а форменная куртка совершенно скрывала и без того плоскую грудь. Лилиана улыбнулась Илане, как старой знакомой.

— Ваше величество, — сказала она, слегка поклонившись королеве. — С вами хочет поговорить прокурор Ньеман.

Изабелла потянулась было к своему мобильнику, но тут же досадливо поморщилась.

— Всё время забываю, что здесь нет прямой связи с Геей.

— Дорогая, — обратилась она к Илане, — я чувствую, что мне сейчас предстоит долгий деловой разговор. А для тебя на сегодня разговоров достаточно. По-моему, ты устала. Ложись спать. У нас ещё будет время поговорить.

Илана не стала спорить. Она вдруг поняла, что действительно хочет спать. Она лишь спросила:

— Значит лейтенант полиции Джонсон сейчас служит у вас? Это её вы решили приставить ко мне вместо Ханны?

— Да. Ты, конечно, не нуждаешься в том, чтобы тебя одевали и раздевали, но если что-то понадобится, обращайся к Лилиане. Ей можно доверять. Кстати, она из тех, кто помог мне тебя разыскать. Потом я расскажу, как мы тебя искали. Спокойной ночи.

На следующий день Илана узнала, что искать её начали два месяца назад, когда на приём к королеве пожаловал Мартин Кейн.

— Разговор был не из приятных, — сказала Изабелла. — Твой друг меня изрядно разозлил и вывел из равновесия, но я ему за это благодарна. Я наконец-то вышла из того внутреннего оцепенения, в котором пребывала все эти шесть лет после смерти Гая. Мартин Кейн спросил: «Как вы, женщина, потерявшая ребёнка, можете быть столь равнодушной к судьбе детей? Приюты в нашей стране так ужасны, что сироты предпочитают бродяжничать и жить в бандах. А теперь их отстреливают, как бешеных собак, и вам нет до этого никакого дела». Тут он, конечно, слегка перегнул. Этим вопросом я как раз занималась. Месяца три назад в Гаммеле всё чаще и чаще стали находить трупы бродяг, в основном детей и подростков. Большинство убитых были главерами. Сперва я решила, что это следствие разборок между бандами, но банды главеров и раньше враждовали, однако такого количества убитых никогда не было. Я поручила расследование этих убийств ОО[14]. Оказалось, что охота на бродяг и особенно на бездомных детей тайно организована чистильщиками, которые решили очистить страну от всякой заразы. По их мнению, самую большую угрозу для общества представляют именно уличные дети, которые собираются в банды и становятся частью преступного мира. Спасать их уже поздно, поэтому они, как неизлечимо больные животные, подлежат уничтожению…

— Боже… Келли и все его ребята…

— Келли Таунсенд и его кошачья банда исчезли в неизвестном направлении, но я думаю, что твои друзья не погибли… Наберись терпения, я всё расскажу по порядку. Меня возмутило, когда Мартин Кейн начал выговаривать мне за то, что я потворствую детоубийцам. Я сказала, что вопрос уже давно под контролем. А он говорит: «Это излюбленная фраза всех демагогов. Правитель страны, в которой сирота не чувствует себя защищённым и в любой момент может стать жертвой любого подонка, должен признаться в своей несостоятельности и уйти в отставку. Или отречься от престола. Я приехал сюда из Леброна, чтобы разыскать девочку. После смерти бабушки она исчезла. С тех пор прошло больше полугода. Ходят слухи, что она жила среди главеров, а теперь, когда многих из них истребили, я понятия не имею, где она и жива ли вообще». Я не без иронии поинтересовалась, почему же он не приехал из Леброна раньше. Оказалось, что прошлой зимой Мартин со своей девушкой и несколькими друзьями отправился в Дикие Миры. Они согласились поучаствовать в какой-то культурной миссии, к тому же имелась возможность подзаработать… Когда они жили на Триоле, планету оккупировали тэнессийцы. Оттуда было невозможно вылететь, и даже вся связь была под тэнессийским контролем. В конце концов им удалось бежать на корабле контрабандистов. Еле прорвались, их чуть не подбили… Когда Мартин вернулся в Леброн, то застал свою мать очень больной. Вскоре она умерла. Мартин решил связаться с тобой, чтобы узнать, как у тебя дела, но твой мобильник был вне досягаемости, а ваш телефон в доме на Трансильванской вообще не работал. Мартин тут же приехал в Гаммель с целью отыскать тебя. Узнал, что ты потеряла бабушку, сбежала от опекунши, какое-то время болталась с главерами, а потом вообще пропала. Он пытался найти ту банду, в которой ты жила, даже нашёл их логово, но там было пусто. Это ещё одна из загадок, которую предстоит разгадать. Все твои друзья Кошки исчезли. Один мелкий торговец — из тех, кого они защищали от других банд, уверяет, что вечером видел их всех на пустыре, где раньше космодром был, а рано утром пришёл в их подвал по какому-то делу и обнаружил, что они исчезли. Их не перебили, Илана. Мне довелось увидеть логово, где на главеров напали ночью…

Королева ненадолго умолкла. Чувствовалось, что картина, которую она вспомнила, до сих пор не даёт ей покоя.

— Теперь я знаю, как выглядит место, где была бойня. Жилище Кошек выглядело так, словно оттуда просто съехали. Быстро, но без особой паники собрались, взяли всё необходимое и ушли. И как в воду канули. Думаю, их кто-то предупредил, что очередной ночной рейд чистильщиков будет проходить в их районе. Если твои друзья нашли надёжное убежище, лучше им пока там и оставаться. Я сделала всё, чтобы прекратить эту ночную охоту на людей, и кое-кто уже понёс за это ответственность, но до полного наведения порядка ещё далеко.

— А что — остальных главеров перебили?

— Нет. Некоторые банды совершенно не пострадали. Часть главеров работает на весьма респектабельных негодяев. Тех, у кого надёжная крыша, не трогали. Я пообещала Мартину, что твоими поисками займутся лучшие детективы, и умоляла его ничего не предпринимать, не связавшись со мной, но… К сожалению, твой друг не проникся ко мне доверием, и я его за это не виню. Я действительно слишком долго отстранялась от жизни. Я в ответе за то, что происходит с германарскими детьми… В общем, твой художник решил действовать самостоятельно. Он днём и ночью рыскал по Шиман-Тауну, надеясь хоть что-нибудь о тебе узнать, и в результате чуть не погиб. На него напал грабитель и сильно ранил. Хорошо, что мои люди вовремя нашли Мартина. Сейчас он в одной из лучших клиник Ливингейма, под наблюдением моего знакомого врача. Когда Мартина прооперировали, я на специально оборудованном медицинском антиграве тут же отправила его в Леброн. В Гаммеле у него слишком много врагов, а мне предстояла поездка сюда — я как раз к тому времени напала на твой след… Извини, что не рассказала тебе всё это сразу, но на тебя в последнее время и так слишком много свалилось. Ты убивалась из-за Томаса Гилленсхааля, винила себя в том, что с ним случилось… Мартин долго был в коме, и я не знала, что тебе скажу, если он не выберется. Теперь, слава Богу, всё в порядке. Ему предстоит провести в постели ещё не меньше двух недель, но доктор уверен, что восстановление будет полным.

— Даже не верится, что тётушки Гертруды больше нет, — грустно сказала Илана. — В детстве я считала её волшебницей из старинной сказки, а волшебники всегда казались мне бессмертными.

— В детстве… — королева с улыбкой покачала головой. — Можно подумать, твоё детство осталось где-то в прошлом. Конечно, не каждый взрослый успел пережить столько, сколько выпало тебе, но детство не должно заканчиваться в двенадцать лет…

— Мне скоро тринадцать.

— Сложный возраст. Гай был очень своенравным ребёнком. Иногда я думала, каково же мне придётся, когда он станет подростком. А он… Кстати, напасть на твой след мне помогла Лилиана. Я разослала по всему городу детективов из одного частного агентства, которое не особенно себя афиширует, но недостатка в клиентах не имеет. Его сотрудники в шутку называют его Агентство Икс, а себя «люди икс». Они даже в вакууме соберут больше информации, чем иные сыщики на месте преступления. «Люди икс» вышли на 88-й полицейский участок, откуда тебя отправили в приют. Вернее собирались отправить. Оказывается, эту историю решили замять. Подкуплен был не только пилот автолёта, но и начальник участка майор Земан. Он велел подчинённым помалкивать. Наплел им, что девочку перехватили друзья, которые не хотели отдавать её в приют, и ей теперь хорошо. Друзья эти дескать весьма влиятельные, и лучше с ними не связываться. То же самое майор сказал и приютскому начальству. А поскольку многие знали, что тебе покровительствует герцогиня Левенхольд, то решили, что она поселила тебя в одном из своих особняков и волноваться за тебя не стоит. Позже пошли разговоры, что ты от неё сбежала, и полицейские этого округа только утвердились в своём предположении, что ты всё это время была у неё. По официальной версии ты считалась погибшей во время катастрофы автолёта. Герцогиня искала тебя, но полицию к этому не подключала. Когда же мои сыщики раскопали историю с похищением, Лилиана Джонсон была потрясена всей этой ложью и продажностью своего начальника. Сейчас он под следствием и всё время твердит, что Отто Грундер не столько подкупил, сколько запугал его. Я знаю, с Грундером многие боятся связываться, но Земану не сочувствую. Человек, который, прикрывая свою задницу, отдаёт ребёнка такому негодяю, не вызывает ничего, кроме омерзения. Лилиана ушла из полиции и предложила свои услуги Агентству Икс. Сказала, что не успокоится, пока не найдёт тебя. Лилиана вбила себе в голову, что она тоже виновата в твоих злоключениях…

— Господи! Ну что за глупость! Она-то тут при чём?

— Такой уж она человек. Считает, что если она работала в этом проклятом 88-м участке, значит вместе со всеми его сотрудниками несёт ответственность за то, что с тобой случилось. Тем более что именно она тебя туда доставила. У Лилианы просто гипертрофированная совесть. Она не была детективом, но её опыт полицейского сыграл в поисках едва ли не решающую роль. По долгу службы ей не раз приходилось общаться с главерами. Лилиана умеет разговаривать с этими ребятами, а одному даже помогла выпутаться из весьма неприятной истории. Этот парень из банды Петухов сделал какую-то глупость, которая едва не стоила ему жизни. Он-то и рассказал ей, что в конце зимы в банде Кошек появилась новенькая — очень мол симпатичная девчонка, стройненькая такая, ни с кем не спутаешь, даже когда шлем наденет. В банде её очень ценили и долго искали, когда она пропала. Случилось это в мае. В последний раз её видели на западной окраине Шиман-Тауна, недалеко от Старого рынка. А перед тем, как пропали все Кошки, двое ушли от них к Совам — парень и девица, которая, если верить слухам, терпеть не могла новенькую и постоянно с ней ссорилась. Все удивлялись, почему эта Ирма ушла из своей банды именно тогда, когда предмета её ненависти там не стало. Что за новенькая, которую ни с кем не спутаешь, мы поняли сразу. И подумали, что ненависть этой девицы вполне могла стать причиной твоего неожиданного исчезновения. Лилиана разыскала Ирму и хорошенько с ней потолковала. Та, естественно, поначалу прикидывалась, будто ничего не понимает, но моя команда провела тщательное расследование. Незадолго до твоего исчезновения двое Петухов видели Ирму на пустыре с какой-то карлицей. Мы послали в интерпол её описание и выяснили, что под него вполне подходит некая Магда Шарлей, которая уже не раз попадалась на незаконной торговле и всегда проворачивала свои делишки под разными именами. Последние лет пять о ней ничего не было слышно, но никто бы никогда не поверил, что такая образумилась и зажила в согласии с законом. Потом мы изучили данные обо всех кораблях, приземлявшихся в конце апреля — начале мая в гаммельском космопорту… В общем, постепенно мы вычислили этих работорговцев. Последние три года Магда жила под именем Трина Колвей. Её приятель Лопо имя не менял — он ещё не был такой видной фигурой в преступном мире. Надо отдать этой парочке должное — они довольно долго прикидывались торговцами антиквариатом, их липовые документы и лицензия выглядели вполне убедительно. Расколоть Ирму оказалось не так уж и трудно. Она не только подла и труслива, но ещё и глупа. Купилась на самый примитивный блеф. Лилиана сказала ей, что арестовано несколько работорговцев, которые похищали людей на территории Германара, в частности в Гаммеле и его окрестностях. Якобы теперь их допрашивают, и ради снижения срока они готовы назвать всех, кто им так или иначе содействовал, давал наводку… Это запрещённый приём, но будь Ирма невиновна, она бы так не испугалась. Мы ведь не знали, имеет ли она отношение к твоему исчезновению, мы только предполагали. И оказались правы. Она раскололась, когда Лилиана сказала, что чистосердечное признание избавит её от колонии — если, конечно, человека, которого она сдала работорговцам, найдут живым и невредимым. Теперь Ирма живёт в приюте при одном женском монастыре, ухаживает за скотом и, наверное, каждый день молит Бога, чтобы с тобой ничего не случилось.

— И всё-таки странно, что, избавившись от меня, она ушла от Кошек. Она была влюблена в Келли — действительно, как кошка…

— Её там стали подозревать. Ты исчезла, а Ирма вдруг явилась в логово с крупной суммой денег. Карлица ей неплохо заплатила. Слишком редко удаётся поймать такую красивую экзотическую птичку, как ты, — это я на языке работорговцев выражаюсь… Ирма сказала, что ловко обчистила одну дамочку, которая зазевалась на рынке, но поверили ей далеко не все, и она это чувствовала.

— Ирма никогда не отличалась ловкостью…

— Зато её ненависть к тебе ни для кого не была секретом. Обвинить её прямо никто не мог, но относились к ней всё хуже и хуже. А после какого-то конфликта Ирма и Джон Длиннозубый ушли к Совам. Теперь её пытаются наставить на путь истинный монахини монастыря Святой Ирины — дай им Бог терпения. Мы вычислили и работорговцев, и их маршрут. Узнали, что их «славный путь» закончился на Джероне. Но там-то мы и сбились со следа. Майор Асан Ир-Хабб весьма неохотно признался, что двенадцатилетняя девчонка сбежала из его полицейского управления, угнав автолёт. Машина была найдена в тот же день возле космопорта на южной окраине Тель-Мена…

— Странно. Я приземлилась в парке, недалеко от театра…

— То-то и оно. Оказывается, через несколько минут этот несчастный автолёт угнали снова. Фиона Тревис и её приятель Нака-Фуй, сын одного пайольского вельможи. Сей романтичный юноша надумал похитить Фиону. Побег они свой продумали неважно, поэтому у них возникла проблема с транспортом. Корабль, на котором они собирались бежать, вот-вот должен был стартовать с Южного космодрома. Парочка встретилась в парке. Фиона потом рассказывала, как они обрадовались, когда увидели пустой полицейский автолёт. На нём-то они и добрались до космопорта. Времени это заняло немного. Автолёт уже искали, а когда нашли, Фиона и её похититель уже были на борту сверхсветового лайнера.

— Но как её могли взять на борт? Она несовершеннолетняя…

— Нака-Фуй раздобыл какую-то бумагу, что якобы он сопровождает Фиону на Пайоло по просьбе её родителей, которые там работают по контракту. Думаю, без подкупа не обошлось, но деньги для этого молодого человека не проблема. Он действительно очень увлёкся Фионой и даже хотел сделать её своей законной женой. О том, что ты оказалась в театре и попала в труппу Гейла, в Тель-Мене никто не знал. А мы ничего не знали о побеге Фионы Тревис. Мы решили, что это ты приземлилась на угнанном автолёте в Южном космопорту. Когда мы опрашивали его служащих, один вспомнил, что несколько месяцев назад тут действительно был корабль с Пайоло и среди его пассажиров действительно была тоненькая, симпатичная девочка-подросток явно не пайольского происхождения. Мои люди долго и безуспешно искали тебя на Пайоло. Эта планета не входит в Федерацию и вообще плевала на законы цивилизованного мира. Наконец мы выяснили, что Нака-Фуй увёз свою подружку на Суман. Его родители наотрез отказались признавать невесту-чужеземку и пригрозили убить её. Фионе повезло, что этот парень действительно влюбился в неё. Он решил во что бы то ни стало уломать родителей, а пока увезти Фиону подальше. На Сумане у него был хороший друг, и Нака-Фуй спрятал девчонку в его доме. И что бы ты думала? Когда он вернулся, добившись таки согласия родителей на брак с чужеземкой, то узнал, что Фиона вовсю крутит шашни с его другом. Хорошо, что к этому времени мы её нашли, иначе Нака-Фуй убил бы её. Честно говоря, мне тоже хотелось её убить — мы же считали, что идём по твоему следу… Самое забавное, что родня Фионы её не искала и даже не собиралась. Потом мы узнали, что её отец, получив сообщение от Питера Гейла, сказал: «Отправилась на Пайоло — туда ей и дорога. Пусть эта маленькая б… путается с кем хочет. Думаю, она не пропадёт. Жалко лишь тех, кто с ней рядом оказывается».

— Ничего себе папаша!

— Представь себе, он оказался прав. Нака-Фуй вызвал своего приятеля на дуэль и убил. Потом ему пришлось спасаться от его разгневанной родни. По-моему, он до сих пор где-то скрывается. Фиону мы вернули домой — к великому неудовольствию её родичей, и продолжили твои поиски. Пришлось снова вернуться на Джерон, куда ты совершенно точно прибыла на корабле работорговцев. Да и кто ещё мог его так разворотить? Мы решили, как говорится, плясать от театра. Фиона сказала, что они с Нака-Фуем нашли полицейский автолёт в парке рядом с театром, где она должна была выступать, а сбежала она перед самым представлением. Эта паршивка ещё лицемерно сокрушалась, что так подвела своих товарищей и до сих пор об этом сожалеет. Ведь она знала, что заменить её тогда было некому. Мы опросили работников театра. Оказалось, что спектакль гастролёров в тот день не отменяли и он имел очень большой успех. Была там у них правда небольшая неприятность: одна из балерин запаздывала, и все её в панике искали, но потом она нашлась. О том, что она не нашлась, а её заменила другая, никто там даже не догадывался. Труппа Гейла пробыла в Тель-Мене совсем недолго, и работники Баланчинского театра почти никого из гастролёров не запомнили в лицо. По-моему, только тебя и запомнили. Один из баланчинских танцоров сказал, что ему очень понравилась девочка, исполнявшая как раз в том, последнем, спектакле партию второй фрейлины. И танцевала, как сильфида, и даже внешне напоминала скорее фею, чем простую смертную. Как ты танцуешь, я знала. Достаточно вспомнить танцевальный тур того конкурса — на звание Снежной Принцессы… Мы в тот же день вылетели на Авалон. А когда прибыли сюда и отыскали труппу Питера Гейла, ты уже попала в очередную историю.

— Мне жаль, что я причинила вам столько хлопот. Я думала, что наконец-то появилась возможность как-то устроиться в этой жизни, а всё опять пошло наперекосяк.

— Я очень рада, что нашла тебя, — сказала королева, окинув Илану долгим, задумчивым взглядом. — Но я не уверена, что тебе стоит возвращаться в Германар. В свете того, что там сейчас творится, возвращение Снежной Принцессы мало кого обрадует. Может, тебе сейчас лучше поселиться в Леброне? Будешь рядом с Мартином.

— А Ева Руперт… Они ещё вместе?

— Да. Она от него не отходит. Мы с ней поддерживаем связь. Можешь с ней поговорить…

— Да нет, не стоит, мы с ней не такие уж и подруги… Я лучше поговорю с самим Мартином. Но в Леброн не поеду. Мартин, слава Богу, не одинок и вполне может обойтись без меня. А вот в Германаре я нужна. И я должна туда вернуться.

— Должна?

— Как это ни странно, я действительно снежная принцесса. И возможно, я смогу избавить Гаммель от этих ледяных кораблей… По крайней мере, могу попробовать. Насколько я поняла, Военное ведомство тут бессильно?

— Так оно и есть, — вздохнула Изабелла. — Но мне бы не хотелось подвергать тебя опасности. Ты и так натерпелась… С другой стороны, все уже знают, что я тебя нашла, ведь процесс по делу принца Артура обсуждается во всех новостных программах на всех планетах Федерации. Если я буду тебя прятать, это только вызовет лишние разговоры.

— Вот именно. Я ни в чём не виновата, и скрываться мне незачем. Если корабли перестанут появляться, люди успокоятся.

— Ледяные корабли — не единственная проблема… Впрочем, поделом мне. Я слишком долго жила, как во сне. А чем дольше спишь, тем больше накапливается проблем. Я бы не хотела взваливать их решение на ребёнка…

— Я уже не ребёнок. Я подросток. Возраст, конечно, сложный, но по-хорошему со мной всегда можно договориться.

— Тогда давай договоримся, что ты не будешь творить чудеса без предупреждения. Я ничего не смыслю в колдовстве и боюсь его. А ещё больше боюсь за тебя. Одного ребёнка я уже потеряла… — королева запнулась и от смущения стала совершенно розовой. — И вообще… я уже чертовски устала терять.

— Я тоже, — сказала Илана. — Настолько, что уже и боюсь к кому-нибудь привязаться.

— А вот это напрасно. Я поняла, что одиночество делает нас особенно уязвимыми. А мы должны быть сильными. Слишком много предстоит решить проблем.

— Да уж, — засмеялась Илана. — И решать их лучше вместе с друзьями, а не в одиночку.