"Дети Грозы" - читать интересную книгу автора (Атрейдес Тиа)Глава 8. Дом, милый дом— …не отвечаю за канализацию, Ваше Высочество! — оправдывался суетливый человечек в ливрее, помощник Распорядителя королевских покоев, провожая Шу в дальний конец восточного крыла. — Понятия не имею, почему её прорвало именно сегодня утром и именно в ваших покоях! Мне велено вас проводить, а всем заведует сишер Вондюмень. Но он очень занят и не сможет прийти до завтра… Распахнув перед принцессой и ее компаньонкой двери в комнату, слуга вознамерился сбежать, но Шу остановила его: — Куда? Я вас не отпускала, любезный! — Чем… э… могу служить Вашему Высочеству? Неопределенно кивнув слуге, Шу переступила порог. Хватило одного взгляда, чтобы подтвердить худшие опасения. Крохотная, темная комнатка с тусклыми голубыми обоями, отстающей штукатуркой потолка и запахом мышей. Еще вчера она была кладовкой… А кровать под роскошным покрывалом, заселенную клопами, наверняка чудом не успели сжечь. — Значит, канализация, — пропела Шу, выпуская злость синими искрами. — Понимаю, это проблема… и ершиков для чистки труб во дворце нет. — Но это не так страшно, — подхватила Баль. — Из вас получится чудный ершик. Помощник распорядителя тяжело сглотнул и отступил на полшага. — Я сделаю все, что в моих силах, Ваше Высочество… Но сишер Вондюмень… — Как-как? Сишер Воню… — переспросила Шу. — Прекрасная фамилия для ершика! Часа ему хватит, чтобы написать завещание. — Получаса, — отрезала Баль. — Так и передайте — через полчаса он отправится самолично чистить канализацию. — Как прикажете, Ваше Высочество! Побледневший слуга поклонился. От него пахло потом и страхом: мыслеобраз застрявшего в трубе человека в ливрее, с ершиком вместо головы, рос и ширился — слуга не мог уже думать ни о чем другом. Шу не выдержала и рассмеялась: громко, весело. Но вместо того, чтобы улыбнуться, слуга вздрогнул и кинул затравленный взгляд на дверь. Паника, паника, паника! Словно его прямо сию секунду съедят. Живьем. Или откусят половину, а все оставшееся утопят в той самой канализации. — Так я пойду, Ваше Высочество? Искать сишера Вондюменя?.. — пробормотал он, еле разлепляя белые губы. — Идите, — резко оборвав смех, ответила Шу. Помощник распорядителя вздрогнул и попятился к двери. Отворил ее спиной и вывалился в коридор. Через миг Шу услышала удаляющиеся шаги и гулом отдающиеся в ушах слова молитвы, словно испуганный прислужник не шептал под нос «Светлая, сохрани», убегая, а кричал на весь дворец. От вида комнаты, в которую поселили их с Балустой, Шу хотелось плеваться. А лучше — устроить небольшой ураган. Ровно такой, чтобы лицемера ряспорядителя унесло отсюда до Дремлинских гор — на ту сторону, к оркам. И можно по кусочкам. А от мысли о том, что ждет ее за дверью гардеробной, становилось и вовсе погано. Но она не привыкла откладывать дела на потом. — Баль? — Пошли, проверим, — хмуро согласилась подруга. Через несколько минут посреди гардеробной валялась куча платьев — красивых, дорогих платьев. Роскошных и изысканных платьев. Коротких, узких, совершенно негодных платьев! Единственное, более-менее подходящее по размеру, висело отдельно, у зеркала. Но ни мерить его, ни даже смотреть в его сторону Шу не хотела. Пока Баль перебирала и проверяла распакованные служанками наряды — если можно было так назвать привезенные из Сойки скромные и скудные одежки — к Шу пожаловала сестра. Разумеется, Ристана сделала скорбное лицо: — Ах, дорогая! Куда вас поселили! Ах, этот Вондюмень! — причитала она. — Как он посмел?! Посмел… Шу рассмеялась бы ей в лицо, если бы не было настолько грустно и обидно. Ристана торжествовала, злорадствовала и поливала ее презрением, почти не давая себе труда прикрываться маской заботы. — …никуда не годится! Вы не можете опозорить королевскую фамилию таким видом! Вы же маг, не так ли? Ну так сделайте что-нибудь с вашими руками! Шу не отвечала, только опускала голову — чтобы не показать злобного свечения глаз. Ручейки сестриной ненависти были склизкими горькими на вкус, но вполне съедобными. А Ристана продолжала, увидев сброшенные на пол платья: — Какая неблагодарность! Вы представляете, сколько стоил ваш гардероб? Его Величество будет огорчен. — Ах, какая досада, — пробормотала Шу, скользнув по сестре взглядом. Та на миг запнулась, но не придала значения легкому всплеску страха. Шу выругала себя за несдержанность и постаралась принять самый смиренный вид. — …от вас, дорогая, сплошное разорение и никакой пользы, — уже тише продолжала Ристана. — Постарайтесь хоть завтра не опозориться… Оделив молчащую Шу еще дюжиной нравоучений и упреков, Ристана ушла. Но, только Баль успела устроиться в единственном приличном кресле у окна, а сама Шу — на кровати, явился распорядитель королевских покоев. — Ах, Ваше Высочество! Вондюмень всплескивал руками и пытался казаться расстроенным. Но не мог скрыть от мага разума злорадства и довольства: он выполнил приказ Ее Высочества, а что там болтают про девочку-колдунью, то пустые домыслы и бабьи сказки. Его мысли мешались со словами в сумасшедшую болтушку, от которой Шу хотелось не то смеяться, не то плакать. — Конечно, мы найдем Вашему Высочеству подобающие покои, не извольте сомневаться… «…сидели бы в своем захолустье, только вас тут не хватало!» — Любой придворный будет счастлив уступить вам апартаменты… «…особенно Придворный маг — подвал Восточной башни». — …закрыта уже двенадцать лет. Не желаете ли осмотреть флигель?.. «Лучше вам подойдет Западная башня: привидения и крысы, самая ваша компания. Авось сгинете, как тот дурак садовник в позапрошлом году…» — А вот желаю Закатную башню! — огорошила его Шу. «И не сгину, не дождетесь!» Сишер Вондюмень подавился неоконченой тирадой и замер, не разогнувшись из очередного поклона. Баль в уголочке еле подавила хихиканье: ее веселье щекотало и грело Шу, как пушистый цыпленок. Полруга делала вид, что ее здесь нет — не хотела портить развлечение. «Забыли, что перед вами маг Разума, сишер Вонючка? Не принимаете невзрачную девочку всерьез? Ох, зря…» — Как мило вы придумали, — прощебетала Шу. «Что, Его Величество шкуру спустит, когда узнает, что кто-то посмел при мне заикнуться о Закатной Башне? А за язык никто не тянул». — Но, Ваше Высочество! — Желаю жить в Закатной Башне! Непременно! Вы поняли, сишер Воню… как вас там? Завтра же подготовьте мои покои. — Но, Ваше Высочество!.. — Нет, не хочу окнами в сад, — не дала ему договорить Шу. — И нет, не буду жить рядом с библиотекой. Распорядитель бледнел и краснел, пытаясь понять, что же такое происходит: Ее Высочество Ристана не говорила, что маленькая принцесса умеет читать мысли! Ее Высочество обещала, что девчонка безобидна! А она… — Но, Ваше Высочество?! — он попытался срочно что-то придумать, но не успел. — Мне не интересно, что там с моими комнатами. Можете не ремонтировать. Я сказала, Башню — значит, Башню. Вы отцу пожалуетесь? Ну-ну. Шу улыбнулась истекающему растерянностью и страхом шеру, как улыбалась болотному гулю, задравшему крестьянского ребенка. — Что с вами? Вам нехорошо? А вы присядьте, присядьте. Давайте немножко поболтаем… Шагнув к распорядителю, Шу слегка толкнула его потоком магии — так, чтобы он упал в пододвинутое кресло. — Э… Ваше… — пробормотал тот, хватаясь за подлокотники и пытаясь встать. — Чшш! Вот, выпейте водички, — Шу на магической нити подвесила перед его носом стакан с водой. — А я пока развлеку вас. Посплетничаем немножко? Вам же, наверное, много чего рассказывали про Наше Высочество. Шу подождала, пока Распорядитель вспомнит какую-нибудь сплетню, и, поймав картинку, продолжила. Ласковым, тихим голосом — словно крадущаяся к кролику лиса. — Так вот. Слухи обо мне — врут. Конечно, врут. Неужели вы поверили, что такая безобидная девочка — ну посмотрите же на меня! — живьем съела деревенского браконьера? Не верите? И правильно делаете. Сишер, не отрывая от Шу взгляда, покачал головой. Он еле мог пошевелиться от страха. — Как это не желаете знать, что с ним случилось на самом деле? Да не бледнейте так. Ничего страшного. Ну, испугался. Ну, побежал. Ну, утонул — с кем не бывает. А что седой — ну, старый, наверное. Шу снова улыбнулась, показывая белые острые зубки. Подождала, пока шер Вонючка решится возразить — и тут же перебила, едва он набрал воздуха для ответа. — И что, что двадцать? Может, у него организм так устроен. Я-то причем? Я его вежливо попросила, и всё. — Для убедительности Шу похлопала ресницами. — И вас, сишер Распорядитель, тоже вежливо прошу. Очень вежливо. Пряча дрожащие руки, шер Вонючка закивал и попытался что-то сказать. — Да? Я правильно вас поняла — вы обещаете завтра же меня переселить? — Шу просияла и сложила руки перед грудью, словно умиляясь. — Ах, спасибо. Вы так любезны! Мне так нравится с вами беседовать! Заходите почаще, сиятельный шер. — Благодарю, Ваше Высочество… — пробормотал сишер Вонючка. — Завтра же приш… — О нет, — перебила его Шу. — Не утруждайте вашего помощника. Мне приятно общаться именно с вами. Так что до завтра. Выслушав заверения во всенепременнейшем почтении, подставив — из чистого хулиганства — подножку на третьем отходе с подпрыгиванием официального поклона и выпроводив сишера прочь, Шу скривилась. «…А сегодня — кладовка с клопами… ладно, клопов выгоним — у сестрички им больше понравится. Кстати, надо срочно осмотреть башню, а то сама не знаю, что вытребовала себе на голову. Но хуже точно не будет. По крайней мере, с привидениями хоть поговорить можно, не то что с этими, ширхаб их багдыр, придворными. И бал, чтоб он провалился. Зачем на балу сдалась Темная? Все равно замуж меня никто не возьмет, вельмож я не очарую — краса неописуемая. Толку меня тащить на этот бал? Или он думает, я в зеркале себя не видела? Так вот оно, зеркало, — Шу подошла к мутноватому стеклу и с отвращением взглянула на отражение. — Наденьте на кикимору бальное платье, заставьте танцевать… Ширхаб! Вот зачем убегала с уроков танцев? Объясняла Ильма, как правильно пользоваться веером? Как отличить вилочку для безе от щипчиков для суфле объясняла? А толку? Вот была бы такой же душкой, как Кей…» Состроив отражению рожицу, Шу отвернулась к окну. Там, над Суардом, сияло солнце. Словно в насмешку — чтобы она лучше видела, на что похожа. Не будем о грустном, — подумала она солнцу. — Будем о хорошем. Шу представила брата в парадных одеждах, с перевязью и короной принца… Красавец! Умница! Дипломат! Он станет самым лучшим королем. А Зак — самым лучшим советником. Хоть и бывает занудой, но тоже умница. И дерется… ух, как дерется! Шу ухмыльнулась, вспомнив их последнюю тренировку на шпагах в Сойке. И погрустнела — ведь это был их последний день в мире и покое. А тут — почти как на войне. — На войне как на войне, — пропела она. Балуста оторвалась от книги и вопросительно взглянула на нее. — Как думаешь, Баль, если я надену это изумительное платье, кто-нибудь из гостей останется в живых? Или все лопнут со смеху? — Шу еще раз окинула ненавидящим взглядом нежнорозовую кисею в рюшах. — Пусть только попробуют! — зло сверкнув глазами, ответила эльфийка. — Убью. — Нет! Это я не надену! — топнула ногой Шу. — Хоть потоп, хоть пожар — но не этот позор. — Пожар… — мурлыкнула Баль. — А это идея. Пожар в покоях Ее Высочества Ристаны. — Пожар нам не поможет. Все равно придется идти на бал. Багдыр`ца! — Придется, — кивнула подруга. «Проклятье! — Шу сжала губы и выдвинула подбородок. — Какого ширхаба я должна терпеть и унижаться? Подумаешь, не умею танцевать. Научусь! И веер, и вилку выбирать — это не сложнее, чем три тысячи цуаньских завитушек. Еще не хватало страдать в угоду сестричке. Плевать, в каком гробу она меня видала…» — Я иду на этот ширхабов бал! — Шу топнула. — Мне нужно платье, и у меня будет платье. Колдунья я или кто? Шу словно выросла, вылетела из тела, потянулась по всему дворцу — искать, искать! Не платье, а того, кто это платье сделает… Крохотный огонек засиял в восточном крыле, у лестницы… — Балуста! — позвала Шу настороженно ожидающую подругу. — Беги скорее! Тащи её сюда! Эльфийка кивнула и вылетела за дверь. «Тебе, ненаглядная сестричка, ещё придется со мной считаться!» Послав верную подругу на охоту, Шу принялась в нетерпении мерить комнатку шагами, заглянула ещё раз в убожество, выдающее себя за ванную комнату — умывальная раковина из простой керамики, одинокий холодный кран и большая дубовая кадка с остывающей водой. В прошлый визит в столицу до такой изысканной гадости Её Великолепие ещё не додумалась. А может, времени не хватило канализацию испортить. «Интересно, какие приятные сюрпризы ожидают меня завтра? А в покоях Кея? Боги, а если у Рональда хватило наглости подсунуть в его комнаты какую-нибудь магическую пакость? Так, чтобы эффект не явный и сразу, а постепенно и незаметно? И Кей или заболеет, или с ума начнет сходить, или ещё что?» Мысли Шу становились всё тревожнее и побуждали скорее бежать к брату. Но тут, наконец, открылась дверь. — Балуста! Милая, ты привела портниху? А она справится до завтра? — Шу, не волнуйся. У Ристаны плохих портних не бывает. Баль втолкнула в комнату нагруженную отрезами ткани и корзинкой со всякой швейной всячиной испуганную девушку. Спрятав обратно за пояс кожаных бридж охотничий нож, шиера Ахшеддин строго посмотрела на швею. — Ты сделаешь принцессе платье до завтра? — Принцессе? Но я и шла к принцессе! Она ждет! — в голосе портнихи отчетливо слышалась паника. Ещё бы! Разбойного вида нечисть выскочила из-за статуи в коридоре, приставила к горлу нож и притащила в какую-то невнятную комнатку, где ещё эта девчонка! Боги, что за страх. Глаза горят, как у кошки, волосы всклокочены и полны синих искр, сплошные локти и коленки, и бегает по комнате, как ненормальная, и от неё прям мурашке по коже… И спрашивает про бальное платье для принцессы… «Кажется, я схожу с ума», — подумала портниха и попыталась упасть в обморок. — Эй, не падай! Под носом вместо нюхательной соли оказался всё тот же нож. Она передумала падать. — Это и есть принцесса. Её Высочество Шуалейда, она сегодня приехала. — Баль, погоди, перестань пугать бедную женщину. — Девчонка встала напротив портнихи и несколько смущенно улыбнулась. — Меня зовут Шу. А тебя? — Клайле, Ваше Высочество. — Она наконец разглядела в девчонке знакомые черты. — Что вам угодно? Портниха присела в реверансе, пряча глаза и думая о том, что Её Высочество Ристана не преувеличивала, отзываясь о характере и внешности младшей сестры весьма нелестно. Шу производила впечатление странное, не сказать жутковатое. — Клайле, — голос принцессы был на удивление мягок. — Извини Балусту, она не хотела тебя напугать. Ты можешь помочь мне? — Что желает Ваше Высочество? Клайле подняла глаза на принцессу, донельзя удивленная тем, что королевская особа назвала её по имени, да ещё извинилась. Она шила платья Её Высочеству Ристане вот уже четыре года, но та так и не запомнила, как её зовут. Ужас по имени Шуалейда вдруг стал намного симпатичнее. — Видишь ли, Клайле, мне завтра надо обязательно быть на балу. Но у меня нет платья. Ты поможешь? — робкая надежда в голосе Шу сломала последний барьер в душе портнихи. — Но как же? Ведь для Вас шила платье сама Иффа, она лучше всех! — Боюсь, Клайле, Иффа шила не для меня, — Шу кивнула на висящее у зеркала нечто изящное, воздушное и нежно-розовое. Клайле представила принцессу в этом… И подумала, что пожалуй, если и можно сделать Шуалейду ещё некрасивее, то только одев именно в это платье. Бледная кожа, резкие черты, черные тусклые, беспорядочно вьющиеся волосы, серо-невнятные глаза, бледные губы и угловатая, тощая фигура четырнадцатилетней девушки — в бледно-розовом, с облегающим лифом и открытыми руками? Жуть! Клайле промолчала и стала перебирать груду тканей, предназначенных для Ристаны. Она достала отрез насыщенно бирюзово-переливчатого тяжелого шелка и кусок кружевного полотна светлого серо-сизого цвета с серебряной нитью и фестончатым краем. — Давайте попробуем, Ваше Высочество. — Клайле улыбнулась. Кажется, не всё так печально, если верно подобрать цвет и фасон. — Идемте к зеркалу. На плечах Шу оказался бирюзовый шелк. — Немного драпировок, здесь вытачки, добавить объём, здесь вставить кружево, ещё кружево на рукава, и тут на юбке подобрать… Если волосы наверх, и выпустить пряди… Шу взглянула в зеркало. Оттуда уставилась на неё худенькая, но вполне милая девушка. Не самая красивая на свете, но по сравнению с тем, что было… — У меня будет платье… Клайле, у меня никогда не было ничего подобного… — Шу чуть не плакала. — Ты ведь сделаешь к завтрашнему вечеру, правда? — Сделаю. — У Клайле уже горели кончики пальцев, как всегда перед тем, как браться за интересный заказ. — Сюда бы ещё сапфиры и белое золото, или серебро… и серебряную сеточку на волосы… — Я достану. У отца хранятся мамины сапфиры, я знаю… — Ваше Высочество, а кто будет делать Вам прическу? — Ристана обещала прислать мастерицу, но если это будет похоже на розовое платье… — в глазах Шу зажглись злобные лиловые огоньки. — Балуста поймает кого-нибудь. Или я сама. Клайле посочувствовала тому, кого будет ловить сумасшедшая лесная дева, и предложила: — Может, лучше позвать мою помощницу? Она принесет всё, чего не хватает для шитья, и займется вашими волосами, и… — Клайле осеклась, не зная, как отреагирует принцесса на предложение попробовать всё же сделать что-то с её кожей и руками. — И всем остальным тоже. Я знаю, как я выгляжу, Клайле. Не стесняйся говорить мне, что надо делать. И Балуста поможет. — Может, твоя помощница и со мной кое-чем поделится? — подала голос Балуста. «Оказывается, лесные эльфы не такие уж и дикие, особенно если ножами не размахивают», — подумала Клайле. — Конечно. Но нужно идти прямо сейчас. Вот, я напишу, что надо принести, и адрес. — Уже бегу. Полсотни рыжих косичек выметнулись за дверь, а в комнате Шу защелкали ножницы, кроя кружево и шелк. В королевском кабинете Кея и Шу уже ждал отец в компании изысканно и строго одетого шера. Сухощавый, среднего роста, с тонкими породистыми чертами незнакомец вольно расположился в кресле около короля: видно было, что его связывает с сюзереном нечто большее, чем долг и почтение. Скорее — доверие и понимание. Но внимание Шу привлекло не это. Незнакомец не был магом, как сама Шу или Эрке, но почти, почти… он еле уловимо светился морской синевой с молочными отблесками. Едва Шу с братом вошли, он встал и церемонно поклонился обоим. — Герцог Урман Дарниш, наш старинный друг — принц Кейранн, принцесса Шуалейда, — представил их Мардук. Дождавшись, пока все обменяются приветствиями, и не обращая внимания на неподобающий туалет дочери, король велел всем садиться. — Кейранн, герцог Дарниш наш будущий родственник, отец твоей невесты. Ты познакомишься с ней позже. Возможно, осенью. — Тон короля был предельно серьёзен и не предполагал возражений. Шу слушала отца, стараясь за словами уловить как можно больше — и жалела, что отец не так прозрачен, как недотепа распорядитель. Но и того, что она видела, было достаточно: король всерьез взялся за дело. Он нашел Кею не просто родовитую и богатую невесту, но сильного союзника — посильнее даже, чем кое-кто из королей-соседей. — …достаточно взрослые, чтобы не питать иллюзий… Ничего нового о намерениях Ристаны и магистра Бастерхази отец не сообщил. Даже выразился слишком мягко. Об истории с убийцей в поместье Свангеров ему не доложили — лейтенант Ахшеддин не стал бы ничего рассказывать без согласия принцессы, граф Свангер тем более молчал как рыба, а больше никто о происшествии осведомлен не был. Отец говорил об интригах четвертого императорского сына, о сложностях внутренней политики — а Шу думала, что он уже стар и очень болен. Бледность, набрякшие веки и слишком сухая кожа рук даже не магу сказали бы о здоровье короля мало утешительного. Но Шу видела больше: сомнения, вина и сожаления подгрызали корни некогда могучего древа. И король уже умирал. Если бы магия Суардисов не угасла, то в шестьдесят четыре года он бы был мужчиной в расцвете сил. Как герцог Дарниш: тому даже крохотной капли водной стихии хватало, чтобы выглядеть молодым. К собственному удивлению, Шу поняла, что готова горы свернуть, лишь бы помочь отцу. Не потому что он него зависит благополучие ее или Кея — а потому что ей слишком грустно и больно видеть короля слабым. И совсем-совсем не хочется потерять его и ту тонкую ниточку привязанности и тепла, что протянулась между ними. — Шуалейда? — обратился к ней король. — Ты ведь понимаешь, что никто кроме тебя не сможет хоть как-то защитить Кейранна от магистра Бастерхази. — Да, Ваше Величество. — Отец. Здесь нет посторонних, Шу. Обойдемся без лишних церемоний. — Как скажете, отец. — Пожалуйста, будь очень осторожна, девочка моя. Конвент отказался прислать в Суард Светлого, а я, увы, совершенно лишен дара. Но если тебе что понадобится, только скажи. Шу кивнула, сглатывая непонятно откуда подкатившие слезы. — Я уверен, Кейранн, ты понимаешь, почему твоей женой станет именно Таис Дарниш, — обратился король к сыну. — Она очаровательная, умная девочка, и я надеюсь, вы полюбите друг друга. Постепенно. Сейчас же Урман входит в состав Королевского Совета и согласен стать твоим наставником. Вы сможете поговорить наедине чуть позже. Шу смотрела на брата, уставшего после тяжелой дороги, обилия новых впечатлений, длинный церемоний — но ни на миг не забывающего, что он принц и наследник. Кей сидел прямо, сохраняя подобающий принцу строгий и царственный вид, и впитывал каждое слово отца. Сейчас он как никогда походил на Мардука: тот же сосредоточенный взгляд, тот же профиль, даже еле заметная линия на лбу обещала превратиться с годами в такую же складку между бровей, как у отца. — На завтрашнем приеме Урман будет с тобой, Кей, — продолжил король. — Запоминай всё, что он расскажет. Лучше Урмана в жизни столицы не разбирается никто. Король замолчал и кивнул Дарнишу. Тот подхватил нить беседы: — Ваше Высочество, для нашей семьи великая честь — породниться с вами. Разумеется, я желаю, чтобы моя дочь стала королевой Валанты, но не настолько, чтобы выдавать её замуж против воли. Поэтому об официальной помолвке речь пока не идет. Сначала вы познакомитесь поближе — время в запасе есть, Таис всего девять. Судя по тому, что я слышал о Вашем Высочестве, — Дарниш усмехнулся, — вы поймете друг друга. Озорные искорки в глазах герцога взывали у Шу непроизвольную улыбку. — И независимо от того, состоится свадьба или нет, вы всегда можете рассчитывать на любую поддержку со стороны Дарнишей. Вы наш будущий король — этого достаточно. Если не возражаете, я поделюсь с Вашим Высочеством некоторыми соображениями по поводу политики и экономики. Начать можем послезавтра. Король одобрительно кивнул словам герцога, давая понять, что именно этого и желает: — Думаю, вы быстро найдете общий язык. Кейранн, ты знаешь, что Урман мой лучший друг. И ему ты можешь доверять, как никому другому. Кей вопросительно взглянул на Шу, и она едва кивнула в ответ. Она прекрасно видела намерения герцога и его отношение к себе и брату. Признаться честно, она не ожидала, что им так повезет — верность Урмана Дарниша королю и искренность его симпатии к детям друга не вызывали ни малейших сомнений. — Да, Ваше высочество, — Урман улыбнулся Шу, давая понять, что чувствует ее внимание и вовсе не против подробного изучения собственной персоны. — Если интересно, приходите на занятия. А завтра на балу постарайтесь держаться вместе. В случае если хоть что-то или кто-то покажется вам подозрительным, пожалуйста, без ложной скромности, сразу обращайтесь ко мне или к Фломам. Кстати, что вы думаете о том, чтобы Бертран Флом не возвращался в Сойку, а остался с вами? — Я ему доверяю, — отозвался Кей. — С полковником даже среди всех ужасов, что вы тут наобещали, мне будет спокойнее. — Шу, а ты что скажешь? — Бертран — то, что надо. И ещё Эрке Ахшеддин. Хорошо бы Светлый всегда был поблизости от Кея. Кстати, позвольте спросить: кто-нибудь проверял комнаты Кея и Закерима на предмет сюрпризов от Темного? — Некому. Магистр Рональд выжил из Суарда всех более или менее стоящих магов, а тем, что остались, я не доверю и тараканов морить. Эрке — тот молодой человек, что привозил донесения от Бертрана? — Да, отец, это он. И я бы хотел, чтобы лейтенант Ахшедин сопровождал меня. — Кей благодарно кивнул сестре. — Что ж, хоть что-то приятное. Ему можно доверять, по-твоему? — обратился Мардук к дочери. — Конечно. Светлый с Темным не споется и не предаст, — ответила Шу. — Я хочу сегодня же посмотреть комнаты Кея, вместе с Ахшеддином. — Шу искренне улыбнулась Дарнишу. — Ваше Сиятельство, надеюсь, не против тоже обойтись без лишних церемоний? Герцог прижал руку к сердцу: — Все, что только пожелаете, прекрасная Шу! И обернулся к королю. — Ты был прав, Мардук. Я бы поостерегся связываться с Её Высочеством, и тем паче, замышлять против Его Высочества! Как хищно горят её глаза! — Урман довольно рассмеялся. — Ваше Высочество, если вам надоест быть принцессой и жить в столь опасном и зловещем месте, по недоразумению называемом Королевским дворцом, я с удовольствием возьму вас в компаньоны, отвечать за безопасность. Уверен, что за год-другой вы разгоните не только пиратов и воров, но и акулы побоятся приближаться к нашим кораблям! Он шутливо поклонился Шу. — Заманчивое предложение, герцог. Я подумаю, если вы предложите тридцать процентов прибыли. — Шу улыбнулась Дарнишу. — Но не сегодня. Отец, я понимаю, у вас много забот, и вы не видели кладовку, в которую меня поселили. Но вы велите выделить другие покои? Те, которые мне понравятся? — Разумеется. Любые. Если только там не живет Ристана или магистр Бастерхази. — Нет. Они пустые. Так вы обещаете? — Что-то мне подсказывает, что тут есть какой-то подвох. А, Урман? — Мне кажется, Ее Высочество достаточно благоразумна и знает, что просит. Лучше соглашайся сразу. Всё равно ведь уговорит. — Урман с удовольствием подыгрывал Шу. — Хорошо, я распоряжусь. — Мардук улыбнулся. — Где ты хочешь жить, Шу? — Благодарю вас, отец. В Закатной Башне. И не беспокойтесь, я уже велела Распорядителю всё подготовить. — Шу похлопала ресницами и улыбнулась в ответ. — Ваше Высочество, двадцать пять процентов — и по рукам! — герцог от души забавлялся. — Вы уже спелись? Шу, не доверяй этому пройдохе, требуй сразу половину! — Мардук включился в веселье. — Ну, раз Ваше Величество настаивает… Герцог, как будущему родственнику, так и быть, пойду навстречу. Сорок девять! Шу смеялась и радовалась неожиданному взаимопониманию. И заодно присматривалась: какова доля шутки в шутке Дарниша? Может, и правда удастся с его помощью улучшить тяжелое финансовое положение? Если с магами в городе туго, даже недоучка вроде неё сможет неплохо подзаработать. Живя в Сойке, Шу привыкла в серьезных вопросах вроде финансов полагаться только на себя, и прием, оказанный во дворце, не располагал к изменению сложившегося мнения. — Да, Ваше Величество! В счет будущих прибылей, не откажите в некоторой толике монет — я заказала новое платье к завтрашнему балу. И мне нужны драгоценности, лучше сапфиры. Можно те, что у вас в сейфе. — Шу предпочитала ковать железо, пока горячо. — Зачем, Шу? Неужели среди той груды нарядов, что приготовили к твоему приезду, тебе ничего не понравилось? — король неодобрительно покосился на бриджи от охотничьего костюма, надетые на дочери. — Там есть прекрасное бальное платье, я его видел. К нему подойдет жемчуг. — Простите, отец, но то платье… оно испортилось. В нем нельзя идти. У меня будет другое. — Ваше Высочество, простите, но как вы успели заказать себе платье? Где вы нашли портного в день перед балом? — спросил Урман. — А, мимо проходила портниха Ристаны… я и подумала, что платье мне не помешает. Так вы дадите мне сапфиры и денег на платье, отец? Мардук был доволен. И сын, и дочь показали себя истинно королевскими отпрысками. Шу так непринужденно и нахально требовала желаемое, что отвязаться он неё не представлялось простым делом. Да и почему бы не порадовать дочь? А склочный и вредный характер — обязательная принадлежность всякой уважающей себя принцессы. Тем более колдуньи… Грустно, что дочь не Светлая. Ее будут бояться, и совершенно точно не будут любить. И придется покрывать её проделки, даже судя по донесениям лояльного к детям Бертрана, не особо приятные и безобидные. Чего стоят только «по неустановленной причине умершие разбойники, числом семеро, державшие в страхе окрестные деревни. Предположительно, Её Высочество, выйдя в лес на прогулку, случайно наткнулась на их стоянку, не застав душегубов в живых. Тирис Бродерик при осмотре тел и места происшествия высказал предположение, что разбойники скончались от разрыва сердца, возможно, встретив обитающего поблизости мантикора». Да уж, мантикора! Зато есть вероятность, что Шу удастся оградить Кейранна от происков Темного. Это стоит всех неприятностей, которые — можно ставить корону против медного динга! — устроит юная принцесса. — Ладно. Сегодня пришлю тебе кошель, завтра ожерелье, — король ласково посмотрел на дочь. — Ещё что-нибудь? — Спасибо. Возможность не тратить собственные скромные накопления обрадовала Шу. Похоже, жизнь во дворце не так плоха. Еще бы избавиться от навязчивого привкуса Темной магии… Шу огляделась в поисках источника раздражения. — Вы не могли бы выкинуть это? — Она указала на фарфорового кентавра, украшавшего письменный стол Мардука. — Чем он тебе не угодил? — Морда гадкая. — И правда. Как я раньше не замечал? — усмехнулся монарх, подмигивая Дарнишу. — Действительно, Ваше Высочество. На редкость уродливая вещица! Урман подошел к столу, взял статуэтку в руки. Вопросительно посмотрел на Шу, на камин — Шу кивнула в ответ. Герцог с размаху бросил статуэтку в камин, так, что она раскололась на мелкие куски, выпустив быстро рассевшееся облачко лиловых искр. — Может, Вашему Высочеству какая ваза не по вкусу? Или вот подсвечник? — Ну что вы, герцог! У Его Величества отменный вкус… вот если только в соседней комнате посмотреть… Отец, вы не покажете мне свои покои? — Не сегодня, Шу. Сначала комнаты Кея. И вам с братом надо отдохнуть, — король кивнул на Кея, еле удерживающего глаза открытыми. — Урман вас проводит. У дверей королевского кабинета рассматривал росписи на потолке лейтенант лейб-гвардии. При появлении герцога, Кея и Шу он оживился. — Герцог Дарниш, позвольте Вам представить лейтенанта Эрке Ахшедина, — Кей устало улыбнулся. — Ты не дашь мне заблудиться, Эрке. Идемте, герцог. Принц пропустил лейтенанта вперёд. — Ваше Высочество! — Эрке поманил принцессу поближе. — Мне кажется, или Ваше Высочество тоже направляется в комнаты Его Высочества? Изумительный интерьер, вам понравится. — Эрке понизил голос до шепота. — Я нашел там кое-что интересное. — Да, устроился ты, братик неплохо! — Шу первым делом переворошила шелковую постель под зеленым вышитым балдахином и разодрала одну из подушек. — Эта лишняя. Эрке, отдай слугам и вели сжечь это уродство. Или нет, давай сюда, слуги не виноваты. Дарниш с интересом наблюдал за принцессой, похожей на взявшую след гончую. Сначала она будто принюхивалась, прикрыв глаза, затем вытащила из разных углов, шкафов, полок полдюжины разнообразных предметов и сложила на пол у двери. Когда он протянул руку рассмотреть поближе желтый стеклянный флакон, она сердито шикнула: — Не трогайте! Это надо сжечь, и подальше отсюда. — Я вижу, у Ваших Высочест всё в порядке. Позвольте откланяться. — До завтра, герцог, — устало улыбнулась Шу. Кей только молча кивнул, уже не в силах разговаривать. Он улегся на кровать прямо в одежде, предоставив сестре распоряжаться самостоятельно. Морща носик, принцесса сгребла подозрительную всячину в дранную наволочку и вручила лейтенанту. — Эрке, сожги это сам. А где камердинер Кея? И позови пожалуйста Баль. — Сейчас. Кей, спокойной ночи. — Кей, я воспользуюсь твоей ванной, не возражаешь? — Можешь даже съесть мой ужин. Если честно, я уже сплю, — пробормотал Кей и в подтверждение своих слов зевнул. Шу наконец залезла в ванну. Блаженно потягиваясь в ароматной пене, она торжественно пообещала себе, что испортит Распорядителю Королевских Покоев сон и аппетит, но не отстанет, пока не получит такую же. |
|
|