"Обещание" - читать интересную книгу автора (Романовская Ольга)

Глава IV

Ночи в лесу не бывают приятными, даже если в нем появились редкие одиночные поселения и полоски обработанной земли. Пару раз им удалось переночевать под крышей, но чаще приходилось спать в валежнике. Ту ночь им тоже пришлось провести под открытым небом.

— Кажется, сюда иногда забредает цивилизация. — Стелла указала на остатки кострища. — Да и дорога не такая гадкая, но по-прежнему грязная.

— Извини, булыжником вымостить не успели, — поддел ее Маркус, аккуратно, со знанием дела, выкладывая композицию веток для костра.

— Ничего, придет время, вымостим. — Принцесса накрывала поляну для вечерней трапезы. — Может, обложимся на ночь веревкой?

— Зачем?

— От змей и прочих гадов.

Принц пожал плечами и выстлал два спальных места по обе стороны весело потрескивающего костра.

Поужинав, они легли спать. Но лес не дал им заснуть. Сначала туман начал принимать причудливые формы, потом появились звуки. Раздаваясь то с одной, то с другой стороны, то далеко, то близко, они сливались с образами, создаваемыми туманом. Все вокруг было этот туман, шепот, приглушенный смех, обрывки старинных песен.

— Маркус, Маркус, просыпайся! — Стелла отчаянно затрясла друга за плечи.

— Да я и не думал спать, — пробормотал принц. — Лучше возьми потихоньку ветку из костра и посмотри, кто к нам пожаловал.

Медленно, не сводя взгляда с клочьев тумана, лихорадочно стараясь удержать в поле зрения окружающее пространство, она потянулась за веткой и увидела призраков. Мужчины и женщины, они обступили их и чего-то ждали. Выхватив из костра головню, Стелла отчаянно попыталась отпугнуть их, но призраки, казалось, не боялись огня. Принцесса едва успела отскочить в сторону, когда одна из теней прошла сквозь пламя костра и, стоя, объятая языками пламени, потянула руки к их седельным сумкам.

— Мои камни, мои камни, — шептала она; воздух со свистом вылетал из ее прозрачного, нематериального горла.

Маркус замахнулся на нее — тень даже не шелохнулась.

Призраки наступали, а они отходили, балансируя на грани светлого круга костра и недружелюбного темного леса.

— Маркус, что у тебя в сумке? — нахмурилась Стелла. — Ты взял что-то чужое?

Наверное, взял, иначе бы эти призраки не кружились вокруг них, как стая голодного воронья. Нет, они не нападали, но их руки десятками бесцветных, прозрачных тонких нитей тянулись к ним.

— По крайней мере, это призраки людей. Только, боюсь, в силу времени своей смерти, они с нами не знакомы. — Принцесса непроизвольно съежилась и закрыла глаза, когда сквозь нее прошел призрак ребенка. Он просто ее не заметил: не глядя, на корточках полз по земле, будто что-то искал. Ощущение было странным, будто внутри нее вдруг оказался осколок льда.

— Ты как? — Маркус расширенными от страха глазами проводил прошедшего сквозь нее ребенка.

Девушка замотала головой. Она не хотела, чтобы это повторилось.

И тут Стелла поняла, почему вокруг них кружится этот потусторонний хоровод: все дело в посещении Города мертвых! Она была права, не стоило ничего там брать.

— Высыпай все, что мы взяли, высыпай же! Все, что мы взяли в том городе. Скорее! — закричала принцесса и вытряхнула содержимое своего кошелька на землю. Она лихорадочно перебирала монеты, пытаясь отделить свои от чужих. Отобрав, принцесса кинула их теням; те жадно набросились на них, но пальцы не могли ухватить ничего, кроме воздуха. Но стоило им пройти сквозь монеты, как те исчезали.

Получив свое, призраки ушли. Через некоторое время, когда улеглись душевные переживания, друзья забылись чутким болезненным сном, обернувшимся утром тяжестью и разбитостью.

Утром прошел дождь. Лошади, подёргивая ушами от капавшей с листьев влаги, медленно брели по ухабистой дороге. С обеих сторон были вырыты канавы для стока дождевой воды. Они поддерживались в более-менее сносном состоянии, что доказывало, что за дорогой следят.

Принцесса тяжело вздохнула и вытащила из сумки карту — теперь она хранилась в её седельной сумке.

— Ещё целый день пути! — пробормотала она.

Целый день… Нет, это невыносимо! С этим нужно что-то делать, нужно как-то бороться с этим сонным царством. Принцесса толкнула Маркуса.

— Что ещё? — буркнул принц.

— Ты не против, если мы поедем рысью?

— Нет, даже буду «за».

Кони побежали быстрее. На девушку снова напала дремота, и, подстроившись под движения Лайнес, принцесса уснула, будучи уверена, что друг не допустит, чтобы она упала и сломала позвоночник. Когда она проснулась, ровным счётом ничего не изменилось. Тот же лес, только разве немного суше.

— Скука, ни единой души! — Стелла потянулась и приняла вертикальное положение.

— Ничего, скоро мы будем в Джисбарле.

— Джисбарле — последний приют мёртвых… Как мне не хочется туда ехать! Говорят, это мрачный город. Правда, Маркус? Ты бывал там?

Он не ответил.

— Видно, придётся разговаривать сама с собой. Маркус, может быть, ты всё же соизволишь мне ответить?

— Ты что-то спросила? — обернулся принц.

— Чем же таким важным ты занимаешься?

— Тренируюсь.

— Неужели? Если кто в последнее время и тренировался, то это я.

— Да уж! Каждое утро перед завтраком машешь мечом.

— По крайней мере, я чем-то занимаюсь.

— Я тоже занимаюсь.

— По-моему, ты маешься от безделья.

— Может и так. В этом лесу я не могу ни на чём сосредоточиться.

— Делай, что хочешь, только не молчи: иначе я опять засну.

— Поспи, так лучше.

— Лучше? Для кого? Если я засну, нами пообедают сварги. Тогда уж никакие смевалы не помогут.

— Высокого же ты о себе мнения!

— Уж какого есть.

Принцесса заметила большое ветвистое дерево и подъехала к нему.

— Что ты задумала?

— Хорошенько выспаться.

Она высвободила ноги из стремян, подтянулась на руках и удобно уселась на толстом наклонённом стволе.

— Ты серьёзно решила там спать?

— Да, а что? Если говорить не о чём, нужно спать.

— Дело, конечно, твое, но ты упадешь.

— Не упаду. Я прекрасно устроюсь на средокрестие. С одной стороны ствол, с другой стороны ствол, со спины ствол — чем не удобная постель?

Стелла подложила под голову дорожную сумку и закрыла глаза.

Ей приснился странный, но красивый сон. Принцесса увидела себя сидящей в роскошном саду; на ней нежно-голубое платье с длинным шлейфом. Она наклоняется, чтобы убрать травинку с атласных туфелек, а, когда поднимает голову, видит перед собой Анжелину; её золотые волосы струятся по плечам, лёгкая ткань цвета утренней зари облегает тело. «Ты великолепна, дитя моё! — говорит богиня. — Подойди ко мне». И она подходит. Анжелина кладёт ей руки на плечи и что-то шепчет…

Потом Стелле снилось, будто она едет по Лиэрне в расшитом золотом парчовом платье. Вокруг ее головы теплое солнечное сияние; оно мягко обволакивает пространство рядом с ней. К ней выходит сестра в сопровождении какого-то мужчины. Он предлагает ей руку, чтобы помочь сойти с коня, но тут кто-то зовет ее. Голос спокойный, с мягкими певучими интонациями, она не знает его, но почему-то радостно порывисто оборачивается…

Внезапно против ее воли в сон ворвалось что-то из реальной жизни. Принцесса заворочалась и проснулась. Паутина сна была порвана, она так и не узнала, кто ее окликнул.

Стелла открыла глаза, приготовившись дать отповедь Маркусу, но это был не Маркус. На нее смотрели зловещие зелёные глаза.

— Сварг! — мелькнуло в ее голове. — Но как, откуда? Как он залез на дерево? Или он такой большой, что смог дотянуться до меня, встав на задние лапы?

Девушка нащупала рукой оружие, но пустить его в ход не решилась. Да она и не смогла бы: ей что-то мешало, сковывало движения.

Сварг принюхался и потянул к ней острую морду. Приглядевшись, Стелла заметила у него в зубах кольцо. Он явно хотел, чтобы она взяла его, и она взяла.

— Отдай его стражникам, когда приедешь в Джисбарле. — Голос был хриплым и принадлежал сваргу! Он говорил, не очень членораздельно, но говорил, издавал лающие звуки, обретавшие формы слов. В связи с этим неоспоримым фактом (она не спала, девушка пару раз проверила это, больно ущипнув себя за руку) вопрос о том, как морда сварга оказалась на уровне ее пояса, не требовал ответа. Говорящие сварги, наверное, могли и не такое.

Принцесса только раскрыла рот — а сварг уже исчез. Зато у неё в руках поблёскивал необычный пропуск в город Мёртвых.

— Маркус, разве сварги разговаривают?

Маркус не ответил.

— Может, и говорят, — пробормотала Стелла, вновь погружаясь в царство Жарджинды.

Но сны ей больше не снились.

Принцесса проснулась от холода. Открыв глаза, она поняла, что подул ветер из Мамерры. Неприятное открытие, но ничего не поделаешь — круг времён года повернулся к зиме. Поёжившись, девушка посмотрела вниз: Лайнес и Лерд лениво щипали редкую траву.

— Если я не хочу заболеть, нужно достать что-то теплое, — Стелла потянулась за дорожной сумкой.

Маркуса рядом не оказалось: может, решил поохотиться, а, может, просто пошел за водой.

Закутавшись в шерсть, принцесса постаралась принять удобное положение, но снова заснуть не смогла.

— Стелла, ты проснулась? — В тишине леса зазвенел голос принца. Он напугал ее.

Принцесса обернулась и увидела его — грязного, в разодранной одежде, с колючками в волосах.

— О боги, на кого ты похож?! — всплеснула руками Стелла. — И ты в таком виде собираешься в Джисбарле! Сейчас же ищи воду.

— Очередной грязный ручей?

— Любой, лишь бы было, где вымыться.

— Но я же не просто так перепачкался: я охотился.

— И где же добыча?

— Вот, — принц гордо показал несколько рыб и птиц.

— Негусто! — Девушка критически оценила его улов. — И ради этого стоило портить одежду?

— Разводи костёр; я сейчас вернусь.

Маркус исчез в надвигающихся сумерках.

Стелла неохотно слезла с дерева (порой ей казалось, что она до конца дней своих обречена спать на деревьях и, в конце концов, превратиться в одно из древесных животных) и принялась собирать сухие ветки.

— Интересно, куда он пошёл? Такой таинственный… Может, встретил какую-нибудь красавицу, заблудившуюся в лесу. Да нет, он, наверное, забыл где-то свою сумку. Или же всё же решил отмыть своё чумазое лицо? Нет, это вряд ли, он ведь так гордиться своей боевой раскраской. — Она рассмеялась.

Шутки шутками, а принца долго не было, и принцесса начинала беспокоиться. всерьез решив, что с ним что-то случилось. Но вот затрещали ветки, и она с облегчением вздохнула. Маркус вернулся целым, невредимым — и чистым, напевая: «В горах мои деды пасли кобылиц…»

Стелла улыбнулась.

— Всё же он сделал по-моему, — промелькнуло у неё в голове.

— Развела огонь? — поинтересовался Маркус.

— Как видишь, — принцесса указала на ярко пылающий костёр.

— Ты не в настроении?

— Конечно, ты же оставил меня одну, — буркнула она.

— А ты и испугалась, трусишка!

— Хватит ко мне придираться! — надулась принцесса.

— Что это у тебя на пальце? — Принц сменил тему.

— Кольцо. А что, не понятно? — К ней вернулась былая ирония. Она обожала подтрунивать над Маркусом.

— Понятно, но у тебя его раньше не было.

— Ты у меня наблюдательный! Его мне принесли, когда ты спал.

— Кто? — Он заметно оживился.

— Сварг. Отдал мне прямо в руки.

От неожиданности у Маркуса подкосились ноги, и он бухнулся на землю.

— От кого же оно?

— Уж не знаю, забыла у него спросить, — усмехнулась Стелла. — Сварг мне не сказал, но я догадываюсь, кто велел отдать его мне. Это пропуск в Джисбарле.

— Неужели Мериад? — все еще не веря, прошептал принц.

— Может, и он. В конце концов, он должен заботиться о своих гостях.

Рыба и птица подрумянились; от них шёл чудесный аромат.

— Все сварги этих лесов сбегутся отведать наш ужин, — пошутила принцесса.

Принц улыбнулся и отломил немного хлеба, оставшегося от подарков смевалов.

К вечеру они, на время оставив позади темные своды леса, выбрались на окультуренное человеком пространство; появились привычные глазу поля и пастбища, приятно радовал нос дым очага. Один из одиноких домиков предоставил им кров и горячий ужин.

Дорога резко пошла вверх, взбираясь на возвышенность, на которой был построен Джисбарле; вдоль нее тянулись колючие изгороди, то здесь, то там разрываемые деревянными воротцами. Мелькали фермы, разбросанных по обеим сторонам тракта; отары тучных овец неспешно пережёвывали траву по ту сторону изгороди. Видимо, их хозяева не боялись сваргов.

— Стелла, глянь, тут ещё и козы! — присвистнул Маркус.

— Где?

— Да там, — он указал рукой нужное направление. — А ещё я слышал мычание коров.

— У тебя, случайно, не галлюцинации?

— Какие уж галлюцинации! Сама послушай.

Он был прав: коровы действительно мычали. Странно, даже очень странно.

Чем ближе они подъезжали к городу, тем теснее дома прижимались к дороге; их становилось больше, появлялись деревни. По пути им даже попался трактир и постоялый двор.

По случаю базарного дня ворота были открыты, решетка поднята — препятствий для въезда никто не чинил, но ворота усиленно охранялись. Стелла показала стражникам кольцо, и они беспрепятственно миновали проём в толстой кладке оборонительных стен. Проезжая, принцесса подметила, что кладка старая, но ее недавно подновляли. Странно: затерянный в лесах город укреплен не хуже столицы.

Джисбарле… Большой город с широкими улицами, удобными тротуарами, непреступными стенами и ровными рядами одинаковых домов со страшными фигурами-кронштейнами. По улицам бродят собаки, иногда даже забегают сварги, но их никто не боится.

Люди здесь жили своей особенной, обособленной жизнью безбедного анклава, но в чем крылось благополучие этого города, принцесса не понимала. Может, причиной всему — храм Мериада? Возле него всегда многолюдно, поразительно многолюдно, но никто не заходит внутрь — боятся. Боятся покровителя этой налаженной, хорошо отрепетированной жизни.

— Необычный город, — заметила принцесса. — Выглядит, как пограничный форт.

— И сам вижу. А чего ты хотела?

— Да ничего… Я просто не думала, что он такой… мрачный.

— И куда мы теперь?

— Не знаю, — вздохнула девушка. — Наверное, в храм: нужно принести жертву Мериаду. Все-таки я перед ним в долгу.

Принц кивнул.

Они с молчаливым любопытством наблюдали за приказчиками у лавок — их было больше, чем можно было предположить, — за странными солдатами, охранявшими городскую сокровищницу, за детьми, весело возившимися с собаками.

Люди в этом мрачном городе были улыбчивые; пару раз с ними поздоровались.

А вот и храм. Стелла спешилась перед воротами, постучала. Ей отворил седовласый лиэнец, отворил с несвойственной пожилым людям поспешностью. Без лишних вопросов он привязал её лошадь к чёрному столбу у ворот.

— Пусть зайдёт только девушка. — Сторож решительно преградил Маркусу дорогу, когда тот попытался зайти вслед за подругой. — Когда будет нужно, она позовёт Вас.

Ему ничего не оставалось, как ждать, наблюдая за ежевечерним променадом местных жителей.

Храмовый сад нечем не отличался от себе подобных, только здесь было больше деревьев и кустарников, чем цветов. По собственному опыту зная, что жрицу придётся ждать, принцесса присела на одну из скамеек возле клумбы с иссиня-чёрными хризантемами. В этом саду было много чёрного, синего и красного — всего того, что аллегорически напоминало о смерти. Ей было неуютно; хотелось поскорей выбраться наружу, к людям, и выспаться в нормальной гостинице, а не здесь, где по определению не может присниться ничего, кроме кошмаров.

Стелла готова была уйти, когда песчаная дорожка зашуршала под лёгкими женскими шагами. К принцессе подошла молодая чёрноволосая женщина; её волосы даже в неверном вечернем свете отливали необыкновенной синевой. Одета она была вовсе не в бесформенные одежды, которые обычно носили жрицы: на ней было платье тёмно-синего дымчатого шёлка с длинным шлейфом и расклёшенными, напоминающими крылья птицы рукавами. На чёрном бархате корсета поблёскивала золотая цепочка с опаловой подвеской в форме волчьей головы.

Кожа, волосы и одежда жрицы источали тонкий аромат духов — лёгкий, едва уловимый, с изысканными нотами восточных благовоний. Странно, другие жрицы (ну, кроме жрицы Анжелины) не душились.

— Вы не замёрзли? — заботливо спросила служительница Мериада, остановившись напротив Стеллы. Глаза у неё были тоже необыкновенные, впитавшие в себя все нюансы зелёного.

— Нет, спасибо. А Вы точно жрица?

— Да, — улыбнулась она. — Меня зовут Алкмена, и я действительно жрица храма Мериада. Господин предупредил о Вашем приезде.

Вот этого принцесса не ожидала. Забота о ком-либо, по её представлениям, не входила в сферу деятельности Мериада. Что ж, будем привыкать к хорошему! Главное, чтобы это хорошее не кончилось так же внезапно, как началось.

— Так вы знаете, кто я? — удивилась принцесса.

— Конечно! Вы принцесса Стелла.

— Да, верно. — В последнее время она уже начинала забывать о своём титуле. Значит, он у неё всё ещё есть. Правда, толку от него никакого, в большинстве случаев он даже мешает.

— Вы, наверное, устали с дороги?

— Да, очень.

— Пойдемте. Я прикажу приготовить Вам ужин.

— Я не одна, со мной друг. — Стелла указала рукой в сторону ворот.

— Селим проводит к нам принца.

Откуда она знала, что её ждёт принц? Она ведь ни словом не обмолвилась… Но, может быть, жрицы по определению должны знать больше других? Не стоит забивать голову подобными пустяками.

Дом жрицы тоже оказался не таким, каким должен был быть: вопреки правилам, у него было два этажа.

Стол накрыли в обшитой дубовыми панелями столовой; им прислуживала девочка лет тринадцати. Сама трапеза была обыкновенной, без претензий, зато тарелки… Такого фарфора не было даже у королевы.

— Город, наверное, поразительно богат, — подумала Стелла, осторожно, чтобы не поцарапать тарелку, отрезая кусочек мяса. — А по домам и не скажешь. Хотя, показное богатство и истинное богатство — это разные вещи.

— А эта жрица… Она такая красавица и так одета! — Собственные мысли не давали ей поесть в тишине. Если уж начнёшь о чём-то думать, потом и сам будешь не рад. Не отмахнёшься же от мыслей, как от назойливых мух. — У меня, к примеру, нет такого платья. Интересно, его шили здесь? А мода не лиэнская, вернее, лиэнская, но ткани не те.

— И почему это так меня волнует? — мысленно шикнула на себя принцесса. — Сиди и ешь спокойно!

Плотно пообедав, перешли в гостиную, в центре которой стоял круглый стол из тёмного полированного камня. На нём не было ничего, абсолютно ничего — а ведь в других домах на подобные столы клали книги, дневную корреспонденцию, в конце концов, ставили подносы с чаем. Алкмена относилась к столу с непонятным пиететом, проходя мимо, боялась коснуться платьем.

После обычного светского разговора, жрица показала друзьям их комнаты. Убедившись, что гости устроены по высшему разряду, Алкмена через служанку попросила принцессу через час спуститься к ней в гостиную.

Стелла застала её одетой уже по-другому, не так модно, но не менее богато. На жрице было закрытое белое платье с высоким стоячим воротником; пристяжные рукава плотно облегали руки до локтя, птичьими крыльями разлетаясь к кисти.

— Нужно идти, — сказала Алкмена.

— Куда?

— В храм.

— Неужели мои дела так плохи, что жертвоприношение не может подождать до завтра?

— Вас ждут, — покачала головой жрица.

Не говоря ни слова, игнорируя дальнейшие вопросы девушки, она повела её в храм.

Тут не было ничего необычного, но Стелла сразу почувствовала давящую атмосферу этого места.

Принцесса вздрогнула, увидев статую бога посреди пустынного зала. Она показалась ей живой; девушке почудилось, что изваяние смотрит на неё — пристально, недоверчиво, проникая взглядом до самых костей.

— Поднимемся на галерею. — Жрица увлекла за собой притихшую гостью.

Стелла повернулась боком к статуе, стараясь не думать о ней. В конце концов, она не более чем искусное произведение искусства. Но страх не покидал её. Осторожно ступая по мозаичному полу, она не без трепета миновала каменного Даура.

На стенах галереи были изображены сцены суда Дрегона, души умерших, следующие за Плорициндомартом, сады Мёртвой долины и сварги, преследующие людей. Сводчатые окна выходили в сад.

— Присядьте.

Принцесса послушно села. Опять начинается томительное ожидание. Как же здесь страшно, намного страшнее, чем в других храмах. Тут будто летает дух смерти. А Алкмена… Она сама как призрак смерти с этими распущенными чёрными волосами, в этой белой одежде.

— Вы побледнели… Не хотите выйти на балкон?

Стелла отрицательно покачала головой.

— Зачем я здесь? — тихо спросила девушка. — Вы хотели поговорить со мной?

— Не я, принцесса.

— А кто же?

— Повелитель мёртвых. Мне велено было привести Вас сюда, и я привела.

— Зачем самому Мериаду говорить со мной? — Сердце бешено стучало, на лбу выступили капельки пота. Спокойно, спокойно, Стелла, ты его уже видела, тебе нечего бояться. Или есть чего? Ведь встретиться с ним там, это совсем не то, что здесь.

— К сожалению, я не знаю. Я всего лишь жрица, меня не посвящают в подобные дела. Посидите здесь, подождите.

Жрица встала и хотела уйти, но принцесса удержала её. Ей нужно было успокоиться, придти в себя, а для этого требовалось чьё-то присутствие, которое помогло бы свыкнуться с гнетущей обстановкой ночного храма.

— Не уходите! Мне что-то не по себе. Давайте поговорим.

— О чём, Ваше высочество?

— О чем угодно!

— Я, право, не знаю… Смею ли я в такую минуту забивать Вашу голову пустыми разговорами?

— Поверьте, это именно то, что мне нужно!

— Но что я могу рассказать Вам, разве моя скромная персона заинтересует избранницу богов?

— Я просто Стелла, а вовсе не какая-то там избранница. Уважение нужно заслужить, а мне похвастаться нечем.

— Хорошие слова. Так когда-то говорила Ринда.

— Вы знали её? — удивилась девушка.

— Да. Незадолго до смерти она приходила сюда.

Так, это уже интересно. Неужели Алкмена старше, чем кажется?

Они немного помолчали.

— А что бывает после смерти — Вам ведь лучше знать. Как определяют, куда опадет душа человека?

— Вам пока рано об этом думать, — уверенно возразила Алкмена.

— Я еду в Добис, а в этом городе живёт смерть.

— Смерть живет здесь, — с улыбкой поправила ее жрица. — Вы в самом сердце ее дома. Не стоит бояться смерти, если она говорит с Вами при жизни. А если Вы всё же умрёте, то попадёте в Лену.

— Знаете, только теперь я всерьёз задумалась о смерти и поняла, как люблю жизнь.

— Понимаю, Джисбарле навевает мысли о смерти. Давай на время забудем о ней. У меня есть украшения, старинные украшения, если хотите, я покажу их Вам. В храме также есть несколько занимательных книг…

Свеча, горевшая в подсвечнике на маленьком столике, потухла.

— Что это? — испуганно спросила принцесса. — Ветер? Козни Шелока?

— Не думаю, — покачала головой жрица. — Кто осмелиться нападать здесь? Но если Вы боитесь, перейдем в жреческую.

Она зажгла потухшую свечу и повела гостью по галерее. Подул лёгкий ветерок; Стелла поёжилась от внезапно нахлынувшего ужаса.

— Я чувствую чье-то присутствие, — прошептала она.

— Помолчим немного. — Жрица прижала палец к губам.

Они медленно шли вперёд.

Нервы принцессы были на пределе, малейший шорох мог заставить ее взяться за кинжал. Но всё было тихо. Подозрительно тихо, девушка не могла этого не почувствовать. Она не желала получить удар в спину и решила действовать. Что бы это ни было, она должна увидеть это раньше, чем оно ее.

— Я сейчас вернусь.

— Куда Вы? — удивилась Алкмена. — Что, если господин придет — а Вас не будет?

— Я быстро, только развею свои подозрения.

— Никого нет, — с облегчением заключила девушка, бегло осмотрев главный храмовый зал. — Вечно мне что-то мерещится!

Она собралась вновь подняться на галерею, когда уловила едва заметное дуновение воздуха. У Стеллы замерло сердце; на миг показалось, что за ней пришла сама смерть.

Принцесса обернулась и медленно обвела взглядом зал.

Чья-то тень мелькнула возле статуи Мериада. Здесь кто-то есть! Стелла кинулась наперерез чужаку, надеясь застать его врасплох, но поскользнулась на мозаике пола.

— Отлично, неловкая корова, пришёл конец твоим «подвигам»! — промелькнуло у неё в голове.

Она ждала, что этот кто-то, чью тень она заметила, подойдёт к ней, но он не подошел. Вокруг царили тишина и спокойствие, даже редкие звуки ночной городской жизни не проникали сквозь толстые стены храма Стелла обошла весь зал, но никого не нашла. Она присела на корточки возле статуи и задумалась.

В мир реальности её вернули звуки шагов — медленных, едва уловимых шагов. Стелла вскочила, обернувшись к источнику шума.

— Кто здесь? — громко крикнула она.

Ответа не последовало. Зато в полумраке храма принцесса различила два желто-зелёных огонька.

— Ну и ну, сварги уже здесь, в храме!

Желто-зеленые огоньки остановились на ней, а потом переместились вправо. Девушка осторожно последовала за ними. Теперь она ясно видела сварга, виляя хвостом, по-собачьи теревшегося о пустоту. Словно поймав прикосновение чьей-то руки, он радостно заскулил, а потом начал кататься по полу.

— Может, это все же собака? — Девушке не верилось, что хищник может вести себя, как добропорядочный домашний пес.

Почуяв ее, сварг заворчал, рывком поднялся на ноги и бросился вон из храма. Принцесса удивленно глядела ему вслед.

И тут чьи-то руки легли ей на плечи. Стелла вздрогнула, попыталась вырваться, воспользоваться оружием, но не смогла: её парализовало.

— Алкмена, сюда, в храме чужаки! — истошно кричала она.

— Тише, тише, ты же большая девочка и не боишься темноты, — поспешил успокоить её голос. — Своими криками ты разбудишь полгорода. Успокойся!