"Обещание" - читать интересную книгу автора (Романовская Ольга)

Глава VII

Стелла ехала рядом с Дианарой. Разумеется, Маркус предпочёл держаться подальше от варинс — сработал инстинкт самосохранения.

— Значит, ты стоишь во главе этого племени? — Стелла начала разговор с нейтрального вопроса. — И давно?

— С самого рождения. Мой род всегда почитался племенем: наши предки — дочери Солнца и Земли.

— Так у вас тоже есть боги? — оживилась девушка.

— Да. Главных два: Солнце и Земля, но так же мы поклоняемся сестре Солнца — Луне. Мы приносим им жертвы.

— Человеческие? — горько усмехнулась принцесса. Даже не усмехнулась, а скорчила гримасу. — И, конечно, не своих соплеменниц, да?

— Разумеется.

— И вы вот так, хладнокровно, безжалостно… абсолютно всех? — Ей стало настолько противно, что захотелось развернуться и уехать. Но как оценят ее поступок варинсы, не воспримут ли как оскорбление? Кто знает, может, они и их принесут кому-нибудь в жертву?

— Ну да, в Дабаре много мужчин. — Какая там жалость, в ее голосе не было ни малейшего намека на то, что ей знакомо это чувство! — Ах, как бы мне хотелось, чтобы ко мне в руки попал герцог Линдор! — Дианара облизнулась, как кошка при виде сметаны. — Но он никогда не переступит границ наших владений.

— А кто этот Линдор?

— Советник дабарской королевы. Герцог Роберт Линдор… — Она блаженно закатила глаза и прищёлкнула языком от воображаемого удовольствия. Очевидно, варинса его видела и мечтала очутиться с ним рядом. Или просто полагала, что такая родовитая жертва с лихвой переплюнет все остальные. — Он словно породистый конь! И на женщин смотрит свысока.

— Тебя это задевает? — улыбнулась Стелла. Нет, все-таки тут замешаны чувства. Значит, варинсам не чуждо кое-что человеческое.

— Очень. Он наш злейший враг.

— Так уж и злейший…

— Да, злейший. Он ненавидит нас, и мы платим ему тем же. Но какой же он красавец! — Дианара опять замечталась. — Хотя бы один раз, хотя бы одну ночь… Я, быть может, и пощадила бы его за редкую породистость. Такую у нынешних мужчин не встретишь.

— Породистость? — усмехнулась девушка. — Ты говоришь будто о лошади или собаке!

— Что, какое-то другое слово для людей придумали? Рассказать тебе одну историю? Говорят, одна колдунья научила герцога заклинанию, превращающему человека в лошадь.

— И ты это видела? — Принцесса не верила своим ушам. Неужели даже родовитые аристократы балуются колдовством?

— Не я, другие. Один раз, — она замялась. Значит, в этой истории было что-то, что смущало ее, о чем хотелось бы умолчать. — Наш патруль как-то наткнулся на него, и он воспользовался заклинанием, чтобы уйти от погони. Стелла сомневалась в том, чтобы родовитый Линдор увлекался магией. Скорее всего, Дианаре просто хотелось найти благовидное объяснение фиаско своих подчиненных, которые, судя по всему, просто не устояли перед обаянием герцога.

— Как я понимаю, — девушка перевела разговор в другое русло, — вы подданные Дабара.

— Они так считают. — Энтузиазм Дианары заметно убавился. Безусловно, эта тема не была настолько приятна, как обсуждение достоинств герцога Линдора. — По закону, их королева Азрель — наша госпожа.

— А в Дабаре тепло? — Стелла предпочла не заострять неприятный собеседнице вопрос, перейдя к нейтральной и проверенной многими поколениями — погоде.

— Летом бывает жарко, а зимой — холодно, порой даже очень.

— Понятно, как у нас. Куда вы теперь?

— Домой.

— Через Добис? — удивилась Стелла.

— Что ты! — ужаснулась Дианара. — Мы объезжаем его стороной. Это злой город, там живут злые люди. Мы поедем через реку, которую вы называете Сафе. А Вы куда?

— Примерно туда же. Извините, что помешала вам: единороги ведь разбежались…

— Ничего, мы уже добыли несколько рогов. Нам больше не надо.

— А лошади, на которых вы ездите, — единороги?

— Нет, обычные лошади. На единорогах у нас не ездят. Разве что Игуасита, но ведь она ученица Земли.

— Кто-кто? — переспросила девушка.

— Она ведунья, знахарка — я не знаю, как это будет на вашем языке.

— Она лечит людей? — наконец поняла Стелла.

— Да, Игуасита знает все о лесных травах.

— Если вы на них не ездите, то зачем вам единороги?

— Мы их продаем. Приходят люди, просят единорогов — мы им приводим.

— А как же ваши правила касательно мужчин? — прищурилась принцесса, готовая вот-вот уличить собеседницу во лжи.

— Мы их не нарушаем. Просто есть условленные места, где можно оставить нам записку, или через какую-нибудь женщину или ребенка вызвать нас за пределы наших земель. Но мы редко так делаем — опасно, дабарцы все время норовят загнать нас в ловушку. Я лично знаю только двоих, с которыми могу без опаски потолковать о лошадях на нейтральной территории.

— Понятно. Как я посмотрю, у тебя тоже хорошая лошадь. Она из местных? Чем-то напоминает на монтена.

— Нет. Пару лет назад через наши края проезжал королевский кортеж, и мы отбили лошадь у самой королевы.

— Так вы грабите людей? — ахнула девушка. Бежать, бежать от них без оглядки!

— По-другому женщинам не выжить, — оправдывалась Дианара. — Если мы не будем нападать на королевские отряды, грабить королевских сборщиков налогов, нашу землю тут же присоединят к остальному королевству. А я не хочу, чтобы мои люди копали землю для дабарских баронов. Они верят в одного бога!

Стелла рассмеялась.

— Какие же мы нелепые! — подумала она. — У каждого свои боги, а богов других мы не уважаем.

Ей вдруг пришло в голову, что в Лиэне слишком много богов. А ведь и правда, вполне хватило бы одного Амандина. И зачем их столько, если они не могут справиться с каким-то колдуном?

— Ты из воинского сословия? — вдруг спросила Дианара.

— То есть? — не поняла Стелла.

— У тебя меч. Умеешь им пользоваться?

— А-то как же! — обиделась девушка.

— Неужели правда? А я слышала, что женщины за пределами наших лесов — неженки.

— Представь себе, я даже с наёмниками сражалась, — приврала принцесса, набивая себе цену.

— Да ну! Покажи-ка!

— Что покажи? — не поняла принцесса.

— Твое умение. Я ведь тоже не промах, своим тесаком владею не хуже, чем дабарские солдаты. Так как?

Разумеется, хвастовство принцессы быстро выплыло наружу. Варинса намного искуснее обращается со своим презираемым дворянами клинком, чем девушка с «благородным» мечом — первая же её атака грозила в реальном бою обернуться серьёзным ранением. Но Стелла в долгу не осталась и доставила противнице пару неприятных моментов.

— Ты мне нравишься, — отдышавшись, заметила Дианара, — я хочу тебя кое-чему научить. Эти штуки придумала я сама, больше так никто не умеет.

Она терпеливо продемонстрировала Стелле привычные движения, а девушка попыталась их повторить. Поначалу у неё не получалось, но упрямство взяло вверх, и принцесса всё же смогла выполнить «ученический минимум».

— Что ж, неплохо, — похвалила ее Дианара, утирая вспотевший лоб. — Ты будто бы среди нас родилась, я бы тебя с собой в разведку взяла.

К ним подъехала одна из варинс и что-то прошептала на ухо своей предводительнице.

— Нам придётся попрощаться, — сказала Дианара. — Если когда-нибудь будешь в Дабаре, помни, что варинсы твои друзья.

— Спасибо. И ты знай, что в Лиэрне тоже будут рады тебя видеть.

— Вряд ли я когда-то там окажусь, — усмехнулась варинса. — Я даже не знаю, где это.

— Это главный город моей страны.

— Постараюсь запомнить, — улыбнулась она.

— Прощай, Дианара.

— Прощай, принцесса. Пусть сила Солнца всегда будет с тобой и озарит светом твой путь!

Дианара стегнула лошадь и повелела свой отряд на северо-восток.

А Круговая река сонно и неторопливо текла на запад; ее монотонное журчание напоминало бормотание матери над колыбелью ребёнка.

Где-то там, за горизонтом, мутные желтоватые воды омывали остров, на юго-западе которого находился Добис.

— Давай посидим на берегу, — предложил Маркус. — Признаюсь, я немного устал.

— И это говоришь мне великий и осторожный Маркус?

Принцесса скорчила смешную мину.

— Перестань!

Он не по-дружески толкнул её в бок и тут же получил сдачи.

Они напоминали детей, решивших поиграть во взрослых, детей, которые приоткрыли дверь в неведомое, страшное, до боли серьёзное, но ещё не видят притаившихся за ней чудовищ. Научившись убивать, они ещё не поняли, что такое смерть, не поняли, что переступили черту, не догадались, что убивают не потому, что ненавидят, а потому, что бояться.

— Нет, нет, ты не прав! — продолжала настаивать Стелла. — Подумай сам, отдыхать под самым носом у Маргулая, по меньшей мере, неразумно.

— Тогда, может, теперь нам и спать нельзя?

— Я этого не говорила.

— Тогда дай мне отдохнуть.

Маркус спешился и присел на краю речного обрыва.

— И кто из нас после этого ребёнок? — пробурчала принцесса. — Совсем забыл об осторожности!

После занятий с Дианарой тело гудело, и ей хотелось отдохнуть не меньше, чем принцу. Даже больше.

Погода была чудесная: солнце, лёгкие облачка… Пожалуй, это был один из тех редких осенних дней, когда холодные ветры Мамерры не приносили с собой дыхание зимы.

— Воды в этой реке такого же цвета, что и волосы Марис, — подумалось Стелле.

И, будто это имя притягивало беду, на землю тут же упала тень. Принцесса решила, что солнце закрыла туча, но, подняв голову, увидела стаю ирендов.

— Опять они! А я-то думала, что мы от них избавилась.

Маркус тоже заметил паривших над ними птиц.

— Что будем делать?

— Смотря, что им от нас нужно. — Честно говоря, ей не хотелось вставать и снова брать в руки оружие.

Иренды опускались всё ниже и ниже; их громкие крик пугали лошадей. Пришлось встать и обвязать головы животных шарфами.

Что-то просвистело возле уха Стеллы. Она запрокинула голову и увидела, как птицы одна за другой складывают крылья и пикируют вниз. Помянутая о том, что их клювы ничем не уступают удару копья, девушка перешла к активной обороне.

Облокотившись о дерево, принцесса сняла с ветки лук и принялась методично отстреливать птиц. Стрелы Аннона распугали их, и иренды, покружив немного над рекой, улетели.

Опасность миновала. Стелла сползла по стволу на землю; руки тряслись от напряжения. Волна усталости накатилась на неё; веки налились свинцом. Она задремала, но снов не видела.

Её разбудил ветер, холодный ветер, словно впитавший в себя все ледяное дыхание севера. Стелла чувствовала себя разбитой, будто и не спала вовсе — Что это? — Она нашла в себе силы сесть. — Не похоже на простой ветер.

— Не знаю. — Принц поёжился и поджал под себя ноги. — Может, зима решила придти раньше срока?

— Значит, мы плохо моли Беарис о хорошей погоде. Нужно было подарить что-нибудь её храму.

— По-моему, мы и так пробыли в Ари слишком долго.

— Это не помогло. Какой же всё-таки холодный ветер! Такое впечатление, что мы в подземном царстве. Такой ветер бывает только на море; однажды в Санине…

— Лардек тут не причём. — Маркус предпочёл остановить поток её воспоминаний. — Может, — он помедлил, — это твое первое предположение?

— Какое?

— О подземном мире.

— Похоже, конечно, но мы сидим уже пять минут — а ничего не происходит. Если уж Мериад появляется, то не прячется. Так что это не он.

— Тогда кто?

— Думаю, либо Шелок, либо Марис. Мы ведь проехали мимо Монтере.

— Приносить дары Марис — это что-то новенькое.

— Дело не в дарах. Просто она напомнила нам о том, что мы находимся в её владениях.

По ту стороны реки раздался громкий смех — смеялась Марис. Она парила над мутными водами; бело-сиреневые волосы развивались по ветру, а платья цвета пожара хлестало по загорелым ногам. Видение было недолгим: всего две — три минуты.

Холодный ветер исчез, и солнце грело, как и прежде.

Решив здесь не задерживаться, друзья направились в сторону Фарендардуш-Гарда.

Стеллу терзали странные мысли: она думала о словах, произнесенных Мериадом в Джисбарле. «Иногда нужно пожертвовать другом, чтобы сдержать слово», — так, кажется, он сказал, и принцесса никак не могла понять, что имел в виду бог, и прав ли он. Прав ли бог? Кощунственный вопрос для смертной, но, тем не менее, он раз за разом всплывал в ее мозгу.

Так или иначе, они с Маркусом немного отдалились друг от друга. Они редко разговаривают о чём-то, кроме трудной дороги и убийства Маргулая. Он перестал шутить, вспоминать о Стране гор и великой Никаре; она всё чаще предпочитает общество других беседе с ним. Каждый из них молчит и смотрит куда-то в небо. И что они хотят там увидеть? Будто бы на небе написаны ответы на все их вопросы.

А сможет ли она пожертвовать дружбой ради достижения какой-нибудь цели? Стелла долго размышляла об этом и пришла к выводу, что не сможет. Это дело чести, а она принцесса. Стелла его подруга и по-прежнему дорога Маркусу, а его причуды — всего лишь игра ее воображения.

Кони остановились у небольшого ручейка. Принц соскочил на землю и осмотрел воду — чистая. Он достал фляги и наполнил их водой — путь не близкий.

Стелла отправилась на разведку — в последнее время она взяла за правило заранее узнавать, с кем придётся иметь дело. Нет ничего страшней неизвестности, а особенно вооружённой неизвестности.

Ручеёк стекал с небольшого холма, поросшего высоким кустарником; приглядевшись, принцесса заметила среди него малину. Не долго думая, позабыв о собственных правилах, сластёна слезла с головой погрузилась в мир пунцовеющих ягод. Ела она жадно, как будто никогда вовсе не пробовала малины. Будь её воля, девушка никогда бы не вылезла оттуда: в малиннике было так спокойно, по-своему уютно; там было одно блаженство, сладковато-кислое блаженство, заключённое в карминовых ягодах. Но тут появился Маркус. Как всегда, не вовремя. Наверное, у него талант.

— Кончай объедаться, а то потолстеешь! — шутливо предупредил он.

— Да ну тебя! Набрал воды? — Девушка нехотя вылезла из малинника и тыльной стороной ладони поправила волосы.

— Набрал. — Он хитро подмигнул ей. — И не только.

— Давай рассказывай! Скрывать что-то от подруги — нехорошо.

— Там деревня, — таинственно ответил Маркус. — Небольшая, но интересная. Сама увидишь.

Деревня действительно стоила внимания. При взгляде на неё было непонятно, есть она или нет. У деревни обычно бывают выпасы — у этой не было. Полей тоже не наблюдалось. Странное поселение.

Деревню окружал высокий, выше предполагаемых крыш, частокол.

— Почему ты решил, что это деревня? — В ее голосе поселился скепсис.

— Там есть собаки.

— Хорошее объяснение, — хмыкнула принцесса.

— А ещё там есть люди. Один даже меня окликнул.

— И что ты ответил?

— Ничего.

— Не нравится мне эта деревня. Напоминает ощетинившуюся усадьбу.

Принцесса подъехала к частоколу, мысленно подготовившись к тому, что её ждёт недружелюбный приём. Но она ошиблась. Единственное, что её встретило, была тишина.

— Есть здесь кто-нибудь? — постучалась Стелла.

— Конечно, есть! — бойко отозвался кто-то с другой стороны.

Над частоколом появилась голова мальчишки.

— Ой, а мы Вас давно ждём.

Вот тебе и раз! Её кто-то ждёт. Это как-то не входило в её планы.

— А мы — это кто?

— Ну, — он замялся, — мне Вам не объяснить. Да и не нужно. Фельгель велел мне наблюдать за дорогой и сразу же проводить Вас к нему.

— Ладно, — девушка решила прояснить ситуацию другим способом. — А какому богу вы поклоняетесь? Случайно не Шелоку?

— Нет, нет! — отчаянно замахал руками мальчишка. — Мы не имеем никакого отношения к злым богам. Заходите!

Перед ними открылись ворота; снаружи они были так хорошо замаскированы, что они их не заметили. Внутри, за частоколом, оказалась длинная, вытянутая с запада на восток постройка, от которой лучами отходили три небольшие улицы.

Мальчишка бежал впереди них, показывая дорогу. Они ехали по центральной улице, мимо одноэтажных домов на высоких фундаментах. Было тихо, лишь кое-где лениво лаяли собаки.

— Тут живёт Фельгель, — сообщил их юный провожатый. — Подождите немного, я доложу о вашем приезде.

Доложу… Значит, этот Фельгель — важный человек. Что ж, посмотрим, что он из себя представляет.

Вопреки ожиданиям, мальчишка быстро вернулся и с низким поклоном пригласил их войти. Он придержал принцессе стремя и клятвенно заверил, что позаботиться о лошадях.

Стелла поднялась на крытое крыльцо и потянулась к ручке двери. Она была необычной, в форме цветка странной формы; лепестки его были из бронзы, а сердцевина — из жёлтого камня. Помнится, у неё тогда промелькнул вопрос, зачем такому заурядному дому, стоящему в пустынном месте, такая ручка.

Ручка повернулась сама, без малейшего звука. Девушка невольно отпрянула, но потом решила, что ей показалось. Да не могла она открыться сама, там, за дверью, наверняка кто-то был.

— Фельгель ждёт вас, — повторил у неё за спиной мальчик.

— Да смелей же, Стелла! Нечего стоять на пороге, — буркнул Маркус.

И она вошла. Внутри было темно; ни одного окна, только по углам прихожей (неправдоподобно большого и нелепого для такого дома) в высоких бронзовых канделябрах горели свечи, по три в каждом.

— Добрый день, Ваше высочество, добро пожаловать, Ваше королевское высочество, — послышался откуда-то из темноты низкий мужской голос. — Извините за темноту, но так уж у нас принято. Правда, — он усмехнулся, — вас темнотой не испугаешь.

В зыбком свете одного из канделябров Стелла увидела высокую фигуру. Она двигалась медленно, степенно; в руках её колыхалось пламя свечи.

— Добро пожаловать, — повторила фигура и поклонилась.

Пламя светильников колыхнулось, грозя потухнуть, — и прихожая внезапно озарилась десятками свечей, расставленных на полу по периметру комнаты. Глазам принцессы, уже приспособившимся к сумраку, стало больно; яркий, ослепительный свет резал их, будто втыкая в них тысячи иголок.

— Простите, я не думал, что это на вас так подействует. — Хозяин, которого они по-прежнему не могли разглядеть, что-то прошептал, и часть свечей потухла.

Теперь с освещением было всё в порядке, и можно было удовлетворить любопытство. Человек, говоривший с ними, по-видимому, тот самый таинственный Фельгель, был широк в плечах, но не грузен. На бородатом лице застыло приветливое выражение; уголки губ приподняты, выдавая человека оптимистического склада. Одет он был просто, наподобие горожанина среднего достатка, единственное исключение — пояс из красной кожи, украшенный волнообразным рисунком из жемчужин.

Что касается комнаты, то, за исключением свечей, в ней ничего не было. Стены гладкие, обитые пластинами матового металла. Три двери, не считая входной. Интерьер странный, пугающий.

— Стелла, — услышала она шёпот принца, — может, нам уйти?

Честно говоря, она сама об этом подумывала. Может, этот Фельгель людоед, а то — и еще кто хуже.

— Я привык, обычно все так реагируют, — улыбнулся Фельгель, заметив их поползновения к двери. — Мне нужно представиться, или вы уже знаете моё имя?

— Мальчишка назвал Вас Фельгелем, но я не знаю, настоящее ли это имя. — Принц, как мужчина, решил взять на себя инициативу в разговоре.

— Настоящее, — он снова улыбнулся. — Думаю, вы не откажитесь пройти со мной в гостиную?

Это было похоже на ловушку, но им в голову почему-то не пришла мысль отказаться.

Гостиная, вопреки ожиданиям, оказалась обычной, но с претензией, обставленная с несомненным вкусом. Резная дубовая мебель, высокий стол на изогнутых ножках, массивная люстра, свисавшая с потолка над столом, и, чуть в глубине, высокие шкафы, сверху донизу заставленные книгами.

— Прошу садиться, — Фельгель указал на два кресла возле стола.

Подождав, пока они усядутся, хозяин пододвинул себе стул с высокой спинкой.

— Нам нужно поговорить, — без всяких предисловий начал Фельгель. — И у меня, и у вас есть вопросы; пришло время на них ответить.

Принцесса вопросительно посмотрела на Маркуса — тот был удивлён и озадачен не меньше неё. Потом оба, не сговариваясь, посмотрели на Фельгеля.

— То место, где вы находитесь, вовсе не деревня.

Собственно, они и так об этом догадывались. Но следующая фраза хозяина произвела на них неизгладимое впечатление.

— Это нечто вроде школы воинов.

— Воинов? — недоумённо пробормотал Маркус. — Каких воинов?

— Разных, Ваше высочество. Но, смею Вас заверить, никто из них не использует своё умение во вред людям.

— А какое положение Вы занимаете в этой… школе? — поинтересовалась Стелла.

— Я учитель, — с гордостью ответил Фельгель.

— Учитель чего?

— Воинского искусства, разумеется!

Принцесса, прищурившись, внимательно осмотрела хозяина: с его комплекцией действительно можно учить других сражаться. Но уж больно он добродушный, вернее, внешне добродушный.

— А что, собственно, Вы от нас хотите? — с вызовом спросил Маркус.

— Мне приказано позаниматься с вами. С Вами, молодой человек, борьбой на палках и стрельбой из лука, а с Вами, милая леди, — он слегка поклонился, — я лично займусь техникой поединка на мечах.

— Перед тем, как мы что-либо сделаем, я хотела бы знать, кто приказал Вам «заняться» нами? — Девушка бездумно нервно барабанила пальцами по столешнице. Она покраснела и тут же убрала руки на колени.

— К сожалению, я не могу Вам ответить. Но этот кто-то желает Вам добра. Вы его знаете.

Поводов верить ему у неё не было никаких, но она почему-то поверила.

Они с Маркусом тренировались отдельно, на специально оборудованных площадках. Со Стеллой занимался сам Фельгель.

Ей было тяжело, безумно тяжело. То, что ему давалось шутя, было для Стеллы камнем преткновения. Она прыгала, отчаянно отбиваясь от ударов; с неё градом стекал пот — а толку было мало. Только кольчуга, любезно выданная Фельгелем, спасала её от ранений (учитель не церемонился с учениками), зато царапин и ссадин было навалом. Её бесили эти царапины; Стелла яростно бросалась в атаку и вновь получала уколы. Спокойствие противника и его поразительное, как ей казалось, умение обращаться с мечом, раздражало её ещё больше.

Методом проб и ошибок принцесса поняла, что её главная проблема заключается не в отсутствии мастерства и провалах в технике, а в пресловутой раздражительности. Она легко убедилась в этом, когда стала сдерживать свои порывы. Примечательно, что Фельгель ничего не сказал ей об этом недостатке.

В тот вечер девушка, как обычно, сразу после ужина ушла к себе, разделась и легла. Заснула она сразу, но в этот раз ей привиделся странный сон, вернее, даже не сон. Это было лоскутное одеяло из обрывков видений, то, что у больных называют бредом.

…Вокруг была темнота; где-то впереди горела одинокая свеча.

Стелла сидела на корточках, держа перед собой меч. Всё её тело тряслось, а пальцы судорожно цеплялись за рукоять. Казалось, кто-то хотел отнять у неё меч.

Свеча погасла, и принцессу накрыла волна ужаса. Нет, здесь не было чудовищ, только одна темнота, непроглядная темнота.

Руки уже не сжимали меч, он исчез.

Её обдувал холодный ветер. Ноги предательски дрожали и отказывались держать её, и девушка вынуждена была сесть на холодную землю.

И тут появился голос. Она так и не поняла, женский он был или мужской.

— Чего ты боишься? Смерти? Но она — всего лишь начало жизни. Без жизни нет смерти, без смерти нет жизни. Из праха вырастет дерево, дерево накормит мать, которая даст жизнь ребёнку. Как видишь, смерть — это тоже жизнь. И ее нет…

— То есть как, нет? — удивилась Стелла. — Ведь все…

— И что? Кто все? Да, смерти нет, потому что у неё нет обличия. Есть только миг. И два слова: всё и ничего. Есть пустота, горечь… и крик, тонущий во тьме, где никого не было, нет и не будет. Никогда.

— Вот и всё, — рассмеялся голос. — Вот и вся смерть. А вы думаете, что это кто-то или что-то. Разве не смешно?

К счастью, этот сон больше не повторялся, и Стелла благополучно вычеркнула его из памяти.

Странное дело, они пробыли в этой школе минимум месяц (так им обоим показалось), а ни погода, ни природа ничуть не изменились, словно время остановилось на сентябре месяце. Когда Стелла поделилась своими соображениями с Фельгелем, тот лишь улыбнулся, как будто что-то знал. Выяснять, что именно, девушка не стала — всё равно бесполезно.

Отъехав на некоторое расстояние, принцесса обернулась — странного селения, в котором жил Фельгель, не было. Она приписала это игре воображения и яркому солнцу, бившему прямо в глаза.