"Землеописание" - читать интересную книгу автора (Собур Алла)

Глава 4. Внутренняя стража Империи Небесных

— Помоги! Помоги мне! Ну же, девочка моя, иди сюда! — кричали золотые глаза.

— Куда? — послушно поднимаюсь, и вдруг во тьме алым загорается путь. Медленно, вниз по скалам.

— Осторожней, моя хорошая, не оступись, — шепчет тьма вокруг. Острые камни режут кожу. Но я медленно спускаюсь, оставляя на скале кровавые пятна. Вниз, ещё вниз, а теперь внутрь, в гору. Здесь пещера. А в ней тот, кто звал меня. Тьма вдруг сменяется сумраком, в котором прячется недобитый зельхи. Сон исчезает, словно его и не было. Испуганно отскакиваю к самому входу. А змей грустно смеётся:

— Сильная девочка. Опять вырвалась… А ведь почти… Ну что тебе стоило не просыпаться, а? Вытащила бы меня из этих гор. Я бы тебя потом, может быть, даже и отпустил.

— Угу, если бы очень повезло. То отпустил бы. К предкам. Которых твои сородичи и уничтожили, — упираюсь спиной в край щели-входа и внимательно смотрю за змеем, напрочь забыв, что с ними нельзя разговаривать.

— Айана… Тебя ведь так зовут, да, девочка? Айана-кон красивое имя. Ну, почему не зовешь своих друзей? Может быть, все-таки решила помочь? — хриплый смех вязнет в стенах пещеры.

Почему не зову? А как их позвать: колдовать мне запретили, да я и сама чувствую: резерв на донышке, почти не восстановился. Надеюсь, скоро они заметят моё отсутствие. И следы крови на камнях заметят. Лучше подождать. А от мыслеречи могу и в обморок грохнуться змею на радость.

— А какой смысл тебе помогать, змей. Ты ведь пытался меня убить, — вглядываюсь в сумрак, ожидая ответа.

— Хотел бы убить — убил бы. Я пытался тебя зачаровать. Поверь, ты бы была счастлива со мной. А впрочем, не хочешь — не верь.

— И здесь ты появился исключительно для того, чтобы подчинить первую встречную драконессу?

— Ну почему обязательно драконессу? Можно и дракона, — усмехается тварь. Тянет свои узкие губы в ехидной усмешке, обнажая острые ядовитые клыки. Впрочем, темнота мешает мне это увидеть, но воображение вполне компенсирует. Тем более что внешность зельхи я хорошо запомнила.

— И зачем тебе такое «богатство». Да и почему тебя не смутило, что нас было двое?

По пещере вновь прокатывается хриплый смех:

— О, поверь, дракон — это и впрямь богатство, каким мало кому удается завладеть. А подчинить двоих детей мне не казалось проблемой. Все мы совершаем ошибки, — а теперь улыбка грустная, почти человеческая.

— Так ты часто здесь… «охотился»? — от удивления сильнее опираюсь на камень, острый скол прорывает кожу, пополняя коллекцию моих царапин.

— Какой теперь смысл скрывать? Все равно, скоро сами узнаете. Да часто, пару раз за век.

— И где они теперь?

— А вот этого, Айана, я тебе не скажу. Уж извини. Это секрет, — казалось, он искренне наслаждается этим странным разговором.

— Так странно. Ты не кажешься мне таким чудовищем, как вас описывали в хрониках, — которые я, конечно, не читала, но зачем уточнять?

— Чудовищем? Я и сам не могу понять, чем мы не угодили драконам. Вас мы никогда не трогали. Вы слишком хороши свободными, чтоб ломать вас.

— А другие? Разве небыли порабощены вами все расы? Разве не пожираете вы своих детей? — кровь медленно текла по спине, портя и без того не радужное настроение.

— Ну что тебе сказать, девочка. Правду ты и так знаешь, а увидеть её так, как вижу я, тебе не дано. Впрочем, этого мира не коснулась ни война, ни наше царство. Ваши юные драконы сами влезли в эту драку. И стали той каплей, что опрокинула царство.

— Ян! — снаружи послышался голос Рена.

— Ну вот и конец, — прошептал змей, откидываясь на спину.

— Я здесь! Тут пещера! И зельхи тоже тут, он опять меня зачаровать пытался, но не получилось. Там стражники есть? Лучше кого-нибудь из них сюда отправь! Эта тварь может ещё попробовать атаковать, — надеюсь достаточно громко, чтоб он услышал.

— Хорошо. Только ты тоже в сторону отойди: вдруг тебя змей все-таки зачаровал? — голос не знакомый, наверное, появилась ожидаемая подмога.

— Куда я отойду! К змею в пасть?! Он, между прочим, ядовитый!

Змей в углу довольно усмехнулся, демонстрируя клыки.

— Я пойду! — о, а это голос блондина.

— Я у самого входа стою, справа, а змей в глубине пещеры, чуть левее. Не двигается, только скалится, — сообщаю обстановку, прежде чем массивный стражник с кошачьей ловкостью пролезает в щель.

— Так, все ясно. Теперь ты, девочка, выходишь, а сюда входит ещё кто-нибудь из наших.

Киваю и в точности выполняю приказ. Лэ! И как я сюда забралась! Скалы как крепостная стена: гладкие и отвесные. И где я только камней нашла так руки изодрать. Осторожно, цепляясь в мельчайшие трещины, отползаю чуть в сторону.

— «Ян, не трать силы, прыгай. Я тебя подхвачу», — о, это Рен. Он просто чудо! Отпускаю руки и легко падаю на мягкую покрытую вишневой чешуёй спину. А почему мягкую? И шипов нет. Он что, обернулся частично? Вот уж точно чудо. Впрочем, едва почувствовав под собой такое уютное ложе, мгновенно засыпаю.

— Дэлирен-кон, вы уверены, что у Вас хватит силы на обоих? — не знакомый голос кажется безумно усталым.

— «Вполне Ирран-кон, у меня осталось не меньше четверти резерва, я смогу питать эти амулеты ещё пару часов. Так что, если Вы не будете медлить, то успеете спасти обоих».

Кажется, я все-таки выспалась. А на чем это я так удобно устроилась?

Мгновенно скатываюсь со спины творящего, в истинном облике заряжающего изумрудные браслеты Лити и… блондина? Значит, зельхи не удалось так просто взять.

— А, проснулась? — Рен мгновенно перекидывается в человека. Это он что, чтоб мне было удобно спать, находился в истинном облике?! Лэ! Это как-то слишком… Не нравится мне это, — Как себя чувствуешь?

— Нормально. А что с зельхи? — оглядываю площадку: чуть в стороне стоит плотный, невысокий мужчина, надо полагать Ирран-кон. Глаза сверкают как изумруды, а вот цвет волос не определить: бритый.

— Пришлось убить, пытались живьем взять, но не вышло. Теперь пещеру запечатывают: у некоторых змеев кровь после смерти становится ядом. И один страж тут останется, а остальные проводят нас до крепости.

— Слушай, я вроде восстановилась немного. Давай я браслетом Лити займусь, ладно? Она вроде стабильна.

Рен послушно убирает руку от стражницы, и я сразу занимаю его место. От куда-то появляется пара драконов: темно-фиолетовый и черный с красным узором. Последний перекидывается в высокого стройного брюнета и без разговоров поднимает раненого блондина на своего товарища. Творящий следует за ними, держась за браслет. Теперь моя очередь. Ирран оказывается тоже изумрудным, как и стражница, и, скорее всего, её близкий родственник. Кажется, отец или брат. Нет, все-таки отец. Несколько мгновений и мы поднимаемся в воздух. Интересно, когда я последний раз летала верхом? Кажется, когда ещё были живы родители, папа катал меня. Хотя, вообще-то, возить кого-нибудь на спине не принято, только самых близких или в крайних случаях, когда, как сейчас от этого зависит жизнь. Да и неудобно это: чешуя у нас далеко не гладкая, с шипами, на такой комфортно не устроишься, а сорваться — пара пустяков. А тому, кто везет приходиться практически не маневрировать, чтоб не сбросить наездника. В общем, самой летать гораздо приятнее. Правда, одновременно лететь и заряжать амулет мне не под силу, так что сейчас это лучший вариант. Остается только смотреть вниз, наслаждаясь видом.

Снежные вершины сверкают в лунном свете и похожи на близкие звезды. А темные склоны словно усыпаны неведомыми животными. Настороженному глазу чудится движение…. А может и не чудится: никогда не гуляла по горам, и если честно, не хочется. Смотреть с верху гораздо интереснее. А вот этот склон чуть темнее и как-то выше… Мы случайно не сюда летим?

Точно, Ирран-кон начинает снижаться, и я различаю небольшую крепость, разместившуюся над обрывом. Высокие каменные стены окружают небольшую башню с посадочной площадкой. Чувствую, как мы проходим защитную плоскость: почти не заметная щекотка где-то в солнечном сплетении. А вот если бы нас тут не ждали — мы бы об этот магический щит как о стену ударились. Или как о стену с шипами, огненными озерами или чем-нибудь ещё, по фантазии автора заклятья, если бы нас посчитали врагами. Кстати по этому и башня ниже стен: на них плоскость лежит. Магический купол опереть на стены гораздо сложнее. А так просто вплавили в верхушки стен три-четыре амулета и готово.

На площадке нас уже ждет десяток стражников, и, едва Ирран-кон опускается на камни, Лити стаскивают с него и уносят в лазарет. Я спрыгиваю и пытаюсь найти в этой толпе Рена. Одни из стражников, старейший, обнимает зеленого дракона, едва успевшего обернуться, и шепчет:

— Не волнуйся, все с ней будет хорошо.

Кто-то берет меня за локоть и тянет прочь:

— Пойдем, девочка, тебе нужно отдохнуть.

— Лити ведь его дочь, да? — проговариваю в слух мысли.

— Да, единственный ребенок погибшей возлюбленной, — подтверждает мои мысли проводник и утаскивает меня в башню. Лестница начинается в небольшом портике с краю площадки и спиралью идет вдоль стен башни. Под потолком висят простейшие световые шары, слегка разгоняя сумрак зеленоватым сиянием. Или, скорее, мешающие глазам привыкнуть к темноте. Да, у Исинда явно нет лишних денег, если их посты в таком состоянии. Я покорно плетусь за проводником. Слабый свет позволяет заметить иссиня-черные волосы, стянутые в длинную косу, украшенную лезвиями. Страшное оружие, если уметь им пользоваться. Что-то я о таком слышала…. не помню. Наконец, пройдя четверть оборота, проводник открывает неудобно-узкую дверь из грубо обработанного камня, и пропускает меня внутрь. Едва ступив внутрь, упираюсь в стену. А, ясно, это чтоб штурмующим было сложнее: выбили дверь — уперлись в стену, а с боку их спокойно расстреливают или рубят обороняющиеся.

Прохожу в комнату. Да, не богато здесь живут. В тесной коморке едва помещаются узкий лежак и накрытый стол. О, кажется, меня собираются кормить. Здорово! Желудок сразу решил напомнить, что обед я благополучно пропустила, охотясь на зельхи. Вернее сначала убегая, а потом…. Хотя, наверное, все-таки это он за мной охотился.

— А где Рен? — оборачиваюсь к проводнику. В свете более сильных белых шаров видно, что глаза у него тоже синие. Кажется, ещё один Исинда. Сколько же их? Обычно в роду четыре — семь представителей, и из тех кровные лишь половина. Конечно, в старейших родах — побольше, но… Я уже успела познакомиться с тремя Исинда. Сколько же их ещё? А может, этот уже вышел из рода и основал свой? Просто в нём кровь стражников?

— Леру Дэлирен-кон выделили отдельные покои, как и Вам. К сожалению, наш форт не рассчитан на гражданских, и обстановка довольно скромна, он я надеюсь, Вы хорошо отдохнете, — бархатистый голос мгновенно растекается по небольшой комнатке. А я в недоумении смотрю нас своего проводника. Обычно официальные титулы используют в первых фразах, а не в дальнейшем разговоре. А тут переход от «девочка» к «Вы». Растеряно моргаю, не успев ещё присесть на лежак. Если первое можно было списать на напряженность ситуации и удаленность этого форта от цивилизации с её этикетом, то это вообще не понятно. Или он дает понять, что я не заслуживаю больше его заботы, как «девочка»? Лэ! Ничего не понимаю. Может просто спросить на прямую.

— Не можете определить, как ко мне обращаться? — наконец сажусь. Да, похоже, род Исинда и впрямь в упадке. Здесь даже лежаки каменные! Спасибо, хоть на одеяло не поскупились. Приглядевшись, понимаю, что и стол тоже из камня.

— Приношу извинения, если мои слова чем-то задели Вас, леди, — кажется, стражник искренне растерян, — Я последние пару тысячелетий не выбирался из крепостей, кроме как по тревоге или на патрулирование, и, похоже, несколько забыл этикет. Ещё раз прошу меня извинить, если допустил нетактичность, — улыбается тепло и искренне. И чуть виновато.

— О, не волнуйтесь. И можете называть меня просто Айана, — тоже слегка улыбаюсь, — Возможно, Вы составите мне компанию за столом.

— С радостью, ле… Айана. Кажется, я забыл представиться. Итерен Исинда, — отвешивает едва заметный, всего в пару градусов, но очень четкий поклон. Кажется, это что-то из военного приветствия.

— Рада знакомству, лер Итерен-кон, — интересно, он сообразит предложить более простое обращение или…

— Право же, не так уж я стар, Айана. И привык слышать имя Итер, а официальность здесь, пожалуй, и впрямь излишня, — страж садится на тот же лежак: другой подходящей мебели здесь нет, в полуметре от меня и разливает по бокалам вино. Красивые бокалы. Золотые. И золото столь тонко, что почти прозрачно. И по нему ещё и алмазно-сапфировый узор: синий дракон сражается с черным. Если бы не магия, все это совершенство сломалось бы под собственным весом. Хм, а бокалов то два! Рассчитывал на приглашение? Интересно. А ещё интересно, почему на балах в дедушкином замке никто из родов возможных наследников, кроме Кора, не появлялся?

— О, не стоит, — удерживаю его руку, прежде чем он успевает наполнить мой бокал, — право же, мне ещё рано пить столь крепкие напитки!

— Как пожелаете… ешь, Айана. Здесь есть сок критты, — Итер берет другой кувшин и наполняет мой бокал светло-розовым напитком. По самоцветам пробегает сияющая волна, разлетающаяся по всей комнате, едва я касаюсь тонкого металла стенок.

— Какая красота! — не сдержавшись, вскрикиваю. Дракон улыбается:

— Это лишь означает, что в Вас… в тебе сильна кровь Небесых. Мой бокал тоже сияет, но не столь ярко.

Лишь после этого замечаю, что камни на его бокале слегка светятся сами по себе, а не бликуют, как мне казалось раньше. Лэ! Он тоже потомок…. И, ведь, не юный, как я, Кор, Рен. Или Аор с Ситом. А ведь они говорили, что в них кровь слаба…. Тэ! Конечно, и она слабее, чем в Итере…. Но тогда, получается, потомки Небесных — все или почти все Исинда! Хотя, кандидат на трон должен быть один и он создаст новый род Небесных…. Интересно, а насколько сильна кровь в том, кого выдвигают на трон Исинда?

— В тебе есть золотая кровь? Право же, мне странно, что тогда ты не выбираешься из фортов, — улыбаюсь, поглаживая бокал и заставляя сияние то появляться, то пропадать. Красиво!

— Хочешь сказать, я должен в совете оспаривать право на трон? Право же, этим есть кому заняться и без меня! Предлагаю выпить за нашу встречу, — он поднимает бокал, и я следую ему, но прежде чем пить, говорю:

— Лучше за выздоровление тех, кто пострадал сегодня, выполняя свой долг.

Он принимает этот тост и пьет до дна, а я — лишь глоток. Никогда не могла одновременно поддерживать беседу и есть. Поставив бокал на гладко от полированный камень стола, продолжаю:

— Эти слова означают, что тебя не интересует трон? Или что твои права отстаивает кто-то другой?

Итер весело смеётся:

— С тобой не просто разговаривать! Второе, именно потому, что мои права отстаивают другие, я не вылезаю из крепостей. Я привык сражаться с врагом, а не переубеждать друзей. Если совет будет благосклонен ко мне, я буду рад сделать для Империи все, что в моих силах.

Красивый у него смех.

— Ты очень искренен, Итер, — стараюсь, чтоб моя улыбка была достаточно мягкой и не обидной. Хотя и не понимаю, как можно радоваться пожизненной кабале! Нет, если решение совета будет в мою пользу, я не буду возражать. В конце концов, там собрались умные люди, и если они считают, что я смогу править империей, то они правы. А, скорее всего, просто не нашлось более подходящего кандидата. В конце концов, Итер, хоть и вроде не плохой парень, но он явно заигрался в войну. Тэ! Как бы я ни сомневалась в миролюбии Элиренов, но Кор и тот представляется мне более подходящим кандидатом.

— Право же, быть не искренним в этом вопросе просто глупо: кто не хочет властвовать? — стражник пожимает плечами. Да уж, искренен, по тому, что ложь была бы очевидна? Хм, это не слишком похоже на честность.

— Ну, понять другого так же как он понимает себя — не возможно. Может быть, кто-то и не хочет, — отпиваю ещё глоток. А Итер опять наполнил свой кубок, и, опережая его, предлагаю тост, — За будущего Небесного! Путь он будет хорошим правителем.

Страж не возражая, опустошает бокал. Тэ! Надеюсь, он не собирается напиваться?

— Право же, Айана, тебе не кажется, что тема политики не слишком подходит для юной девушки, — Итер мягко улыбается. Кажется, я его уже замучила своим допросом. Сам виноват, нечего было соглашаться разделить ужин. А впрочем, я ведь не ради политики его пригласила.

— Пожалуй, ты прав, Итер. А вот такая тема как прически вполне подходит для девушки. У тебя очень необычная коса…, - окидываю его взглядом, ожидая ответа на не заданный вопрос.

— Обычная боевая коса. Конечно, она требует определенной сноровки в обращении. Вообще-то она принята как национальное оружие в Велире у расы вампиров.

— А ты был в Велире? — отлично! План по собиранию информации в личных беседах мне начинает представляться более разумным, чем поездка.

— Пару раз в молодости: тогда хотелось весь мир посмотреть. Но даже и сам материк полностью не осмотрел: скучно. Вот только оружие вампирье приглянулось, — тепло улыбается, кажется, обрадованный сменой темы.

— И что, все вампиры ходят с такими косами? — я тоже улыбаюсь, поглаживая стол. Кстати, довольно теплый для камня.

— Нет, конечно. Её заплетают перед боем. А обычно волосы распущены. Там, кстати у всех младших рас, кроме людей конечно: эти вообще не пойми что, национальные прически. Эльфы, например свои серебристо-лиловые волосы собирают массивными кольцами, штуки по три-четыре, в хвост, до пояса, — проводит ладонью чуть выше бедра, показывая длину, — Это у них эльфийской косой называется.

Интересная прическа.

— А из чего эти кольца? — может и мне такую сделать?

— Не знаю. На вид как металл, но у эльфов ведь все живое, так что кто их разберет, — опять наполняет бокал. Это уже третий? Или четвертый? Он ведь не собирается напиваться, правда?

— А у остальных, какие прически и цвет волос? Например, у сильфов?

— Сильфов я сам не видел…. Говорят, сине-черные. Вроде они тоже хвосты носят, но такие что едва до плеч доходят. А гномы волосы совсем коротко стригут, зато бороду до земли отпускают. У них волос пепельно-серый.

— А орки?

— Эти золотые. Волосы у них длинные, но они их все собирают вокруг всей головы во что-то вроде пучка. Защищает не хуже иного шлема. Кто там ещё обитает? У юань-ти волос вообще нету. У сирен сине-зеленые. Они их свободными носят, а чтоб не мешали, ниже лопаток не отпускают. Ну и у вампиров коса, красно-каштановая по цвету, — задумчиво смотрит на полупустой кувшин. Если он ещё выпьет, то мне придется его выгнать. Словно услышав мои мысли, отставляет вино в сторону и наливает себе сока.

— А у людей — как нравится? — продолжаю допрос.

— Ну, в принципе, да. Хотя местами они начинают подражать прическам этих рас. Как их там называют — основных. А нас, кстати, зовут легендарными.

— Подражать? — может он ещё что-нибудь интересное расскажет? Или пора просить его оставить меня одну? А лучше — оставить одного его и улететь домой. Вернее, в общагу. Или к Ниэ в гости напроситься: у неё там уютно и спать на камнях не придется.

— Ну да, вроде того, что эльфы — это целители, травники…. В общем, те, кто с жизнью общается. Вот, стало быть, целители иногда такие же хвосты собирают. А чаще — городские модницы, увлекающиеся ещё и садоводством. А вот земледельцы и скотоводы почему-то себя близкими к эльфам не считают, — Итер рассмеялся своей шутке и продолжил, — Ученые-книжники часто бреются на лысо. Кузнецы, да и камнерезы — отпускают бороды. Хотя, может, им просто лень бриться, — он опять расхохотался, — Художники, поэты и тому подобные подражают сиренам. Хотя, некоторые и эльфам. Никогда не мог понять — почему. Сильфов своими покровителями считают путешествующая знать. Хотя этих сильфов никто в Велире уже давно не видел. Они вроде севернее хребта Отр живут, а туда никто не ходит. Может, они там и вовсе вымерли от холода. А вот воины довольно часто как орки волосы собирают. Разумеется, те, которые живут не возле степи: там за такое и головы лишится можно, причем, свои же и помогут. Ну а про наемных убийц говорят, что они носят вампирью косу, но это, скорее всего враки, — Итер выпил ещё соку, недовольно поморщился, и я поняла, что пора прощаться. Но прежде чем я хоть что-нибудь произнесла, дверь распахнулась, и в комнату влетел Рен. Причем, влетел и в комнату и в стенку, ту самую, напротив двери. Больно, наверное! Впрочем, творящий мгновенно сориентировался и повернулся к нам. Пара шагов, хватает меня под локоть и шипит, обнажая клыки:

— Боюсь, леди придется Вас покинуть, ей пора домой!

Клыки?! Он частично обернулся? Острые когти царапают кожу, подтверждая, что я не ошиблась.

— А ты не ошибся, молокосос?! — Итер взревел так, словно у него пытаются отобрать родовой замок.

— Может, я и молокосос, вот только для Вас, лер Исинда, эта леди уж точно слишком юна! — шипит все так же яростно, и кажется мне даже более опасным, чем стражник.

— Может, леди сама решит с кем ей место? — насмешливо и уже более спокойно фыркает Итер. Рен насторожено смотрит на меня.

— Леди и впрямь пора домой, но добраться туда она может и самостоятельно! — наконец вырываю руку из когтей творящего. Тот, опомнившись, виновато вздыхает:

— Просто, нам по пути. Я подумал, что будет проще вместе добираться. Если конечно ты… Вы… ты не против.

Фыркаю, и, протиснувшись между набившимися в комнату людьми (ух ты, здесь ещё и зрители были! Не повезло бедолагам: на них-то Итерен злость и сорвет. А может и не сорвет: допьет вино и тихо мирно уснет.), выхожу на лестницу и легко взбегаю на площадку. Прыжок и золотисто-алая драконесса мчится сквозь ночную тьму. Вишневый дракон отстает от неё на пол корпуса…

— «Прости, я не хотел обидеть тебя…. Просто волновался. А когда вошел в эту комнату…. И там ты и этот пьяный комендант…. Не сердись, пожалуйста», — Лэ! На такие интонации не возможно сердиться!

— «Я и сама понимала, что пора уходить. Но разве ты не мог вести себя повежливее? Тэ! За такое положено на дуэль вызывать. Знакомы без году неделя, а ты ведешь себя так, словно я — твоя собственность!» — зло бью хвостом по бедрам.

— «Ну прости, пожалуйста! Не знаю, что на меня нашло! Не сердись, Ян, — мысленный голос сходит на шепот. Угу, прям хоть переводи: Я так виноват, что не заслуживаю прощения, но все равно на него надеюсь. Интересно, а когда я извинялась перед ним после гонки, у меня был похожий голос?

— «Ладно, обойдемся взаимозачетом! Ты ведь принял мои извинения на Арене», — добавляю в голос немного веселья. Рен, словно окрыленный этими словами, делает вокруг меня петлю, и дальше летит рядом.

— «А где ты живешь? Можно тебя проводить?» — как мало иногда надо для счастья!

— «В общежитии Сенирского университета. Хотя, если честно, надеялась попроситься в гости к Ниэ» — в задумчивости пикирую, и тут же набираю высоту: не время резвиться, сейчас бы побыстрее добраться и успокоиться.

— «К Ниэ, конечно, можно, но у неё, небось, бал не окончился: шумно, да и сплетен потом не оберешься. Я, конечно, мог бы пригласить тебя к себе, но тогда сплетен будет ещё больше», — кажется, творящий смущен.

— «Значит, летим в общагу! Меня там медовый пирог ждет. Тот самый, за участие в дуэли. Думаю, он за два дня не успел испортиться», — начинаю снижаться: до университета осталась минута лета. Хорошо, что там такое большое окно, да к тому же открытое: мы же с Кором через него улетали. Едва влетаю внутрь, в комнате зажигается легкий, ненавязчивый свет, струящийся прямо из потолка. Конечно, это не сверкающие цветы как у Ниэ, но и не тусклый шар, как в форте. Пирог по-прежнему лежит на столе, рядом с библиотечными кристаллами памяти.

— Ну что, составишь мне компанию в уничтожении этого лакомства? — снимаю с коробки крышку. На вид вполне ничего, а на ощупь… даже не зачерствел. Почти. А так красивый золотистый шестиугольник пару ладоней в ширину и пару пальцев — в высоту. На двоих вполне хватит. Украшен рисунком сот, причем не просто украшен: если разделить точно по стенкам, сладкая начинка останется внутри кусочка, а промахнешься — зальет все вокруг.

— Ты голодная? Так вроде в крепости стол был накрыт, — приподнимает брови. Судя по голосу: я ведь спиной к нему стою.

— Там я вела светскую беседу, а не ужинала.

— О чем, если не секрет? — кажется, голос слегка дрогнул. Волнуется? С чего бы?

— О Велире. То есть, сначала немного о происхождении: он тоже золотистый, а потом уже о Велире.

— Диссертация?

— Она самая. Ну так как, есть будешь?

— Ну, если приглашаешь…. А то ту бурду, что мне предложили в форте я есть не смог, — он подошел ко мне и чуть смущенно посмотрел на пирог.

— Отлично! Значит, нож ищешь ты! — поднимаю на него смеющиеся глаза. Он невозмутимо отстегивает от пояса какой-то камень и в его руках появляется кинжал с локоть длиной.

— Подойдет?

Киваю в ответ:

— Вполне! Нарезай.

Он так же невозмутимо стал отделять соты друг от друга. А я отошла подальше, на всякий случай: не хочу, чтоб мой многострадальный наряд пострадал ещё и от меда. Хотя, думаю ему уже все равно. А вот Рен, не смотря на все наши приключения, умудрился даже не запачкать ни куртку, ни брюки. И то и другое сверкает золотой вышивкой на темно-вишневой…, судя по всему, коже, словно только вышло из рук портного. Да, и когда я научусь так одежду носить?!

О! Он уже все нарезал! Надо же! Не подумала бы, что он так хорошо управляется с кинжалом. И, главное, ни одной соты не проколол. Можно было и не прятаться. Зато теперь…. Выхватываю кусок едва ли не из-под кинжала и отправляю в рот. Мягкое, чуть подсохшее тесто лопается, и рот наполняется восхитительно-нежным мёдом. Рен следует моему примеру. И несколько минут в комнате не слышно ни звука.

Рен грустно смотрит на пустую коробку:

— Как он быстро кончился, — грустно вздыхает, — интересно, где такое чудо делают?

— У Киррнер. Мы туда как-то случайно с Кором заглянули и с тех пор этот пирог — моё любимое лакомство. Думаю, тебе пора, — смущенно повожу плечами и киваю на окно.

— Благодарю за угощение и за чудесную прогулку, — Рен отвешивает светский поклон и пропадает в ночной темноте.